Детективное агентство "Анна и её духи". Восьмое дело.

Штольман решил, что до дома они дойдут пешком. Погода стояла замечательная, дорога, хоть и была долгой, но утопала в зелени, а им с Аней явно был необходим свежий воздух. До сих пор в горле стоял мерзкий привкус пепла, и повсюду мерещился запах горелой плоти. Яков поднёс Анину ладошку к лицу. Лимонная вербена. Никакого намека на гниль или смерть. Странно всё, очень странно. Если отмести все возможности с воздействием на их психику или сознание (а он еще до конца их не отбросил), то оставался единственный вариант, который мог объяснить все, что они увидели сегодня в церкви. Все внутри него восставало против подобного объяснения, потому что это была та область, на которую он не мог повлиять, в которой ничего не понимал и которой, откровенно говоря, побаивался. И если к явлениям людей с того света он уже привык даже, то святые, снисходящие с небес, были совершенно неизведанным полем, ступать на которое было страшно, а уж уверовать в это тем более. Штольман решил, что пока не пересечет эту границу ни на миллиметр. Не сейчас. Он не готов к этому. Кроме того Яков усмотрел явные признаки того, что по крайней мере ранее со статуей проводили манипуляции, которые могли произвести на религиозного зрителя ошеломляющее впечатление. И если бы он сам не видел слёз, которые бесследно исчезли с лица Святой Бригитты, он продолжил бы верить, что это без сомнения мистификация. — Ты ведь хотел зайти к той женщине, которая исцелилась от прикосновения к статуе! — проговорила Аня, покрепче обнимая Якова за локоть. Откровенно говоря ей не хотелось сейчас погружаться в расследование. Внутри было странное ощущение. Ей всё еще было страшно, но с двух сторон её защищало тепло. Причем почему-то одинаковое. Будто Штольман не фигурально, а натурально поселился у неё в сердце и оберегал её еще изнутри. — Пойдем сейчас? — Нет, — покачал головой Штольман. — Хочу пройтись с тобой до дома. Это подождёт. — Хорошо, — улыбнулась Аня. — К тому же я уверена, что ты уже договорился с комиссаром по поводу того, что вечером ты зайдешь в участок и почитаешь материалы дела. — Так и есть, — хмыкнул Яков. — Вы уже хорошо изучили мои повадки, Анна Викторовна! — Разумеется, Яков Платонович, — в тон ему ответила Анна. — Как же иначе, если мы живем под одной крышей? Штольман почувствовал, что на лице у него сама собой возникает, ширится и, кажется, сияет улыбка. Да, они наконец-то живут под одной крышей и все у них хорошо. Вот так-то! Аня вдруг вскрикнула и остановилась. — Яша! — взволнованно указала она вперед. — Вон тот человек, который сегодня наблюдал за церковью. Я тебе говорила! И он теперь не один. Яков посмотрел туда, куда указала Аня, и тут же нахмурился. Только этого еще не хватало! — Поль будет совсем этому не рад! — вздохнул он. — При чем здесь Поль? — удивилась Анна. — Он только-только заключил мирный договор с предыдущей волной, и вот на тебе! Что вообще они забыли в нашем районе? — Да кто они такие? — с любопытством спросила Аня. Чтобы Поль Мартен, помощник префекта Парижа, заключал с кем-то договор? Удивительно! Штольман снова вздохнул и принялся рассказывать. Трое мужчин неподалеку были представителями апашей. Пару лет назад в Париже гремело шоу Буффало Билла. Простые парни с криминальных улиц столицы так им впечатлились, что решили полностью сменить костюм и повадки. Называться они стали «апаши», то есть «апачи» на французский манер. Для них мода припасла жеваные колышущиеся на ветру рубахи с широким открытым воротом и яркие шарфы-повязки на горло. Кроме того, настоящему апашу, стремящемуся быть модным, просто необходима была крутая кепка и начищенные до зеркального блеска остроносые штиблеты. Почему-то считалось, что именно так выглядели настоящие американские индейцы. В какой-то момент они начали видеть себя эдакими городскими партизанами и гордыми первобытными воинами, которые борются с этим проклятым миром буржуа и поборниками пресной законопослушной жизни. Они начали делать себе татуировки на лицах, нападать на полицейских и грабить прохожих средь бела дня. С каждым днем их становится все больше, их культура развивается. Они даже выдумали свой собственный язык, который был совершенно непонятен посторонним, переименовали собственные районы по образу Дикого Запада и начали придумывать друг другу клички на индейский манер. Их нынче гораздо больше, чем полицейских, поэтому префект готов на луну выть. Ситуация вышла из-под контроля, поэтому Поль исхитрился заключить что-то вроде пакта о ненападении, и теперь пытался нарастить собственные резервы, подумывал даже о привлечении армии. На юге, где находился особняк, в котором жили Яков и Аня, апашей пока было мало. Они предпочитали центр и север. Там было сытнее. — И вот теперь они здесь! — закончил Яков. — Пришли посмотреть на церковь, в которой убили кюре Сен-Желе. Теперь нам и это предстоит понять! Будто до этого тайн было мало!