Детективное агентство "Анна и её духи". Восьмое дело.

— Яша? — спросила Аня откуда-то снизу. — Ммммм? — ответил Штольман, прижимая её покрепче и чувствуя, как её волосы щекочут его подбородок. Ощущения стали ему уже знакомы и от этого особенно желанны. Его натуре не было свойственно подолгу задерживаться на одном месте, если это не было связано с изучением материалов по работе. Просто сидеть на диване и держать в объятиях Аню стало одним из его удовольствий. То ли годы брали своё, то ли и в самом деле раньше многое от него ускользало. А может, он наконец был в том самом месте, где и должен был быть, и всё пришло в равновесие. Теперь он мог сколько угодно размышлять о том, что происходит в церкви Святой Бригитты, чувствуя, как Аня гладит его запястье. — Поль во сколько придет? — Анна чувствовала, что под боком Штольмана начинает засыпать под его дыхание, запах Кельнской воды и мерные поглаживания по спине. — Через полчаса, — ответил Яков, открывая глаза. Он уже составил список всего того, что он хочет узнать у друга и еще больший список того, что ему нужно сделать в полицейском участке. — Хорошо, — довольно засопела Аня и завозилась, устраиваясь поудобнее. Штольман с удивлением поднял брови и посмотрел на неё. Выглядела она совершенно удовлетворенной жизнью. — Хорошо? — переспросил Яков. — Хорошо, — улыбнувшись, ответила Анна. Брови взлетели еще выше. — А как же «что же вы сидите, Яков Платонович? Поднимайтесь скорее!»? Неужто ты не уговариваешь меня немедленно ехать в участок, на кладбище, не знаю, в Парижские катакомбы? — Нет, — решительно отмела подобные предложения Анна и покрепче взялась за локоть Якова. — Это все меня не слишком интересует. Надо сказать, если бы раньше я знала, что ты такой приятный на ощупь, я бы не стала бегать по склепам и конюшням, где меня могли в любой момент запереть или поджечь, а проводила бы все дни и вечера именно вот так! Если бы прямо сейчас выяснилось, что он, Штольман — наследник османского престола, он был бы поражен меньше. Что? Что это за признания такие? Это что значит, он еще больший дурак, чем думал до этого? То есть полтора года он мог?.. То есть, конечно, не мог, но… Вот на самом деле все дни и вечера? — Ты ёрзаешь, — недовольно проговорила Анна и открыла глаза. Увидев выражение его лица, она невольно улыбнулась. — Ну не говори, что это для тебя такая неожиданность! — Откровенно говоря, да! — только и смог проговорить Яков. — Не может быть! — Аня села прямо, улыбаясь во весь рот. — Прославленный сыщик Штольман не сумел вычислить по уши влюбленную девушку в двух шагах от себя. Нет, Яков Платонович, все же в делах сердечных вы ничего не смыслите! Их увлекательную беседу прервала Мари, которая пришла сказать, что пришел господин Мартен. Штольман, подняв бровь и горячо сожалея о том, что им приходится расставаться, поднялся с дивана, не забыв пожать Анину ладошку, что заставило Мари покраснеть и отвести глаза. — Ты спустишься поприветствовать Поля? — спросил Яков. — Да, сейчас приведу себя в порядок и спущусь, — улыбнулась Аня, которой тоже хотелось, чтобы Яков вернулся на диван рядом с ней. Помощник префекта пришел раньше, чем ей хотелось бы. Дверь захлопнулась. Аня подошла к зеркалу и взяла в руки щетку. Прическа требовала немедленного вмешательства. Так спускаться к гостям было нельзя. Она достала шпильки из пучка и несколько раз провела по кудрям щёткой. Сзади засквозило, потянуло холодом, и Анна поняла, что следует ждать визита с того света. Так и есть. В зеркале она увидела худенькую совсем молоденькую девушку. — Не сердись на моего брата! — проговорила она. — Он не со зла. Он просто не любит таких, как ты!