Детективное агентство "Анна и её духи". Восьмое дело.

— Всё-таки это чудовищная история, — проговорила Аня, теребя кисточки шали. Ей внезапно стало холодно, несмотря на жаркий день. Штольман, проводив Поля и Антуана, которого он пока не смог хоть как-нибудь утешить, принялся заново строить планы расследования. Нужно будет вечером вместе с Аней съездить к Перре. Поль, получив от Ани портрет посетившего её покойника, хмыкнул и отбыл в центральное управление. Помощник префекта попросил пока не поднимать шума. Ему нужно было посоветоваться с руководством светским и церковным, чтобы понять, как лучше поступить в данной ситуации, поэтому Перре пообещал ничего не говорить семье, особенно матери, в чьей способности держать язык за зубами он сомневался. Ему было очень тяжело. Пусть в мэрии имелась запись о том, что Элен жена ему, его гораздо больше волновало, как они выглядят перед лицом Господа. Радостное событие оказалось отравленным и вместо покоя и счастья внутри поселилась горечь. Антуан постарается не подать виду, что его что-то волнует, но Элен точно догадается, что что-то не так. Ох, как же ему быть? Обманывать свою любимую жену он не хотел, но и выхода другого он не видел. Нужно положиться на Божью волю, он рассудит. Сам он своей человеческой все равно ничего не решит. — Да, — сел рядом с ней Штольман. — Даже если задуматься о Перре и Элен, то получается довольно гадкая история, а если подумать о том, что этот человек провел в церкви семь лет, то сколько людей пострадало, представить невозможно. Аня прикусила губу и посмотрела на Якова. Она любила рассматривать его лицо. Когда он пропал, она нарисовала сотни его портретов, набросков, выхватывающих из её памяти ставшие родными черты, но ей все казалось, что что-то не так. Не хватало чего-то, чего-то важного, делающего портрет законченным, дышащим, живым. Возможно, не хватало самого Штольмана. Сейчас все её рисунки были полноценными, в них не было изъяна, потому что рисовала она их, глядя на человека, которого любила. Удивительно, как может измениться взгляд человека всего за полгода. Когда они приехали сюда, Анна часто замечала, что Яков смотрит на неё с сомнением, с затаенной болью и привычным ему самоедством. Решение жить без венчания — единственно возможное для них, если они не хотели разлучаться — далось ему нелегко. Он пытался сделать все, чтобы не дойти до подобного варианта. Пытался и потерпел неудачу. Другого пути она не представляла. Хотя другие пути у них были, разумеется. Долг, общепринятые понятия чести, достоинства и приличий говорили им о том, что следовало закончить историю сразу по приезде Штольмана в Затонск. Он должен был ей все рассказать, а она — все выслушать и более никогда не выказывать ему своих чувств. Но это означало вырвать свое сердце из груди, перекрыть кислород, убить надежду и радость жизни. Никому они не вредили, решив жить вместе. Нина и Володя под присмотром, их Яков не оставит своим участием, родители Ани, пожалуй, еще и с облегчением вздохнут, потому что источник постоянных сплетен из города исчез и затончане поговорят, поговорят, да успокоятся. Виктор Иванович и Мария Тимофеевна увидели, что в доме дочери и Штольмана царят любовь и уважение, соседи их обожают, работа агентства складывается удачно и поощряется самим префектом, а Анна имеет возможность завершить образование и строить свою жизнь так, как считает правильным. Это позволило им уехать домой с ощущением покоя в сердце. Штольман поначалу не мог себя простить, она видела это. Он, может, и не был слишком верующим, но понимал, что для Ани это важно. И для их детей это важно. И для его совести это важно. Зимой все было шатко и зыбко, эфемерно. Сейчас в глазах Якова она видела уверенность. Уверенность в том, что они выбрали правильно, что он никуда не уйдет и не даст ничему и никому разрушить то, что происходило между ними. Аня знала, что ради неё он может совершить невозможное, отдать жизнь, если понадобится. Он не говорил об этом, он каждый день это доказывал. Она сама была готова отдать всю себя ради того, чтобы он был счастлив. Это ли не истинный брак? Она не знала других мужчин, они не нужны ей были. В документах напротив имени Штольмана была указана Нина, как законная жена, но была ли она ей на самом деле? Что делает мужа и жену мужем и женой? Нерушимая связь сердец, душ и тел, любовь в истинном смысле этого слова, как основа жизни, умение ценить другого человека таким, каким его создал Бог, вот как ответила бы Анна на этот вопрос. Но чтобы эти слова звучали внутри неё, им с Яковом пришлось пройти долгий путь. Антуан и Элен лишь вступили на него и увидеть, что их брак сейчас не стал хуже, им было пока сложно. — Всё в конце концов разрешится, я уверена, — сказала Аня и, наклонившись вперед, поцеловала Штольмана. Ей нужно было стать к нему еще ближе и избавиться от холода, который поселился внутри неё. А потом они снова возьмутся за дело.