Детективное агентство "Анна и её духи". Восьмое дело.

— Это совершенно невероятно! — покачала головой Анна, протягивая Штольману чашку. Яков любовно посмотрел на крепкий черный чай, от которого поднимался плотный ароматный дымок, и улыбнулся Ане. Она уже изучила его вкусы, поэтому чай был идеален. И даже ужин от мадам Агнес мерк перед терпким вкусом шоколадно-коричневого настоя. Анна покупала заварку в какой-то индийской лавочке, где хозяином был настоящий индус, старый и сморщенный от прожитых лет. Отыскала этого торговца она по обыкновению случайно, оказавшись в том районе по врачебной надобности, и немедленно полюбила товары в его магазине всей душой. «Они настоящие, — утверждала она. — Его дети их привозят из той страны, где родился их отец. Они знают, какими они должны быть. В них есть душа. В этих чаинках есть жизнь и история. Это гораздо лучше, чем то, что привозят в Париж те, кто силой забрал блага Индии». Яков усмехнулся. В этих словах, поступках, сердито поджатых губах и искреннем возмущении была вся Аня. Даже в мелочах она ратовала за справедливость. — Только мощей Святой Бригитты и её креста недоставало для полной коллекции! — воскликнула Анна и села за стол напротив Штольмана. — Мало ведь было плачущей статуи и чудес! — Ты ведь понимаешь, что здесь не только это? — спросил Яков. — Три члена приходского совета в шесть утра пробираются на личную территорию местного кюре, чтобы в темноте искать по сараям коробочку с фалангой святой? Без света и хоть каких-то ориентиров? Я мало в это верю, при всей игре в честность, которую предложил нам господин Ратте час назад. Допускаю, что мощи и крест действительно существуют и, возможно, по какой-то причине они были сокрыты покойным… ммм… кюре, что уж теперь менять его должность. Но никто не будет прилагать столько усилий ради этих вещей, если только он не истово верующий человек, либо этот крест, скажем, не стоит баснословных денег. Есть что-то еще. — Так зачем же этот Ратте приходил сюда? — недоуменно спросила Анна. — Да еще пытался тебя нанять? — Прощупывал почву, — пояснил Штольман, сожалея, что чай кончился. — Я задал ему и остальным членам совета такие вопросы, которые заставили их занервничать. Вот они и решили закинуть удочки и выяснить, что же я на самом деле знаю. — Но тебя сейчас интересует совсем другое? — хитро спросила Аня, видя, что на самом донышке его глаз переливается угольком какая-то идея, совсем не та, которую они сейчас обсуждают. Та, которая на самом деле имеет значение. — Конечно, — согласился Яков, с удовольствием откидываясь на спинку стула. Интересно, что она видела, когда смотрела на него? Подметила ведь, не просто подметила, а увидела. — Конечно, совершенно другое. — Ну так рассказывай скорее! — подпрыгнула на стуле Аня. Натурально так подпрыгнула. Как маленькая девочка лет пяти. Штольман хмыкнул. Такой энтузиазм снова заставил его дракона поднять голову и довольно жмуриться. На мгновение в голове промелькнул образ павлина с распушенным хвостом, но он его тут же отверг. Дракон был куда благороднее. — Меня куда больше интересует, как они узнали, — стараясь не слишком улыбаться, произнес Яков. — Что узнали? — Аня подалась вперед и оказалась совсем рядом с ним. Честно говоря, она давно это запланировала — оказаться поближе, но сейчас её на самом деле подтолкнуло к нему любопытство. Да, да, любопытство, а вовсе не отсутствие галстука и распахнутый ворот рубашки. — Как они узнали, что именно в ту ночь, когда убили кюре, можно без опасения прийти в его дом и искать то, что им нужно? Почему пришли все трое разом? Убили сами? Кто-то предупредил? Знают убийцу? Вот, что важно. — Важно, — согласилась Аня, чувствуя, что изнутри, с каждой секундой загораются и разбегаются от груди к кончикам пальцев искры восхищения, сменяющиеся совсем другим чувством. Пламенным и всеобъемлющим. Штольман, подняв брови, увидел, что Анна переставила его чашку подальше, встала, решительно шагнула вперед и наклонилась к нему. — Подвинься! — недовольно сказала она, дёрнув его за рукав. Яков отодвинулся от стола вместе со стулом. Аня удовлетворенно улыбнулась, села к нему на колени и поцеловала, стараясь не слишком торопиться. Искорки внутри превратились в угли и грозили спалить все вокруг, если дать им волю. Сейчас, впрочем, именно этого ей и хотелось.