Детективное агентство "Анна и её духи". Восьмое дело.

Штольман ворвался в участок, как ураган. Он, пока ехал сюда, прокручивал в голове всё, что ему удалось узнать, и с каждой минутой сердился все сильнее. Кем же нужно быть, чтобы все это устроить? Если взять хоть того же Доницетти, то тут люди разумные с легкостью могли заподозрить обман и искусство иллюзии за его "невероятными" чудесами, а тут? Человек, приходящий в церковь, не ждет обмана, потому что и без того верит заранее. Он идет в дом Бога, ищет чего-то нужного ему для души: прощения, раскаяния, благости, ощущения мира и покоя, любви. Он не ждет подвоха, он доверяет своему священнику, а выходит вот что! Это не пастырь среди агнцев, это стая волков в овечьих шкурах посреди стада! Яков не был религиозным, твердью под его ногами всегда выступали логика и законы материального мира. Он не был настолько самоуверен, чтобы полагать свою точку зрения единственно верной, и время от времени задумывался над тем, кто он, зачем и как пришел в этот мир и куда идет. Нет, нет! Это самообман, конечно! Желание уцепиться за знакомое и привычное! Он всегда подсознательно понимал, что все гораздо сложнее, гораздо глубже, чем можно было увидеть глазами! Знакомство с Аней перевернуло все с ног на голову, вытащило внутренние страхи на свет Божий и поколебало все давно выстроенные основы. Он долго сопротивлялся и пытался отвергнуть очевидное, отгородиться и не позволить ей все изменить! Тщетно! Правда всегда проложит себе путь! Он поверил, пусть в самый последний момент, но поверил ей целиком и окончательно! Жаль, что было уже поздно. А потом, когда единственными его соседями стали воспоминания об Ане, молитвы и душераздирающе реальные, почти наяву осязаемые сны, как можно было остаться материалистом? Как можно было не увидеть, что мироздание соткано из нитей — разных, переплетенных, запутанных, уникальных, коротких и длинных, испачканных и кристально чистых — которые кто-то уложил на ткацкий станок именно так, чтобы на полотнище вышел нужный этому кому-то рисунок. Мойры и их ножницы, славянская богиня-мать, которая плетет свой узор с сотворения мира, Бог Отец, который создал свет и тьму, воду, небо, эту землю и самого человека за семь дней и знал все наперед, — полагайте, как хотите, но то, что все не случайно, это факт! Словом, Штольман, обдумав все хорошенько, снова разозлился, и, войдя в кабинет комиссара Эжени, был готов вновь вернуться в амплуа следователя-легавого и без жалости сомкнуть свои челюсти на горле допрашиваемого. Аня благоразумно молчала, посматривая на Якова сбоку и думая о том, что кому-то сейчас придется туго. — Взгляните на это, господин Штольман, — сказал Этьен и протянул ему документы. — Мои ребята раскопали это пару часов назад. Яков прочитал записи и покачал головой. Лишнее подтверждение его мыслям. Теперь им будет, что сказать во время допроса. Прекрасно! — Нужно собрать их в одной комнате! — сказал он комиссару, возвращая бумаги. — Они сейчас в разных кабинетах? — Да. Так они больше нервничают. И не переговариваются друг с другом. Всегда полезно дать подозреваемому повариться в собственном соку. Очень прочищает мозги, знаете ли! — кивнул Эжени, а потом поморщился и добавил. — Только есть одна маленькая загвоздка. Дьякон исчез. — Что? — одновременно спросили Анна и Яков. — Что значит, исчез? — Его нет в церкви, его нет дома. Его бабушка, мадам Ортене, здесь, но она не видела его с самого утра. Жена утверждает то же самое. Двое моих парней дежурят у них в доме и около церкви, но он в самом деле, как сквозь землю провалился! Штольман нахмурился. Почему он исчез? Затаился? Был похищен? Или того страшнее — убит, чтобы он не мог открыть рот? Не мог же он знать, что его доставят в участок на допрос. Что же — после библиотеки он на самом деле испарился? Это несколько поколебало стройные логические цепочки Якова, выстроенные до этого. Ладно, сейчас они посмотрят, что покажет допрос! Дальше видно будет! — Ну что же, пойдемте к подозреваемым, господин комиссар, — произнес Яков. — Надеюсь, ваши люди смогут найти дьякона. Эжени покивал, вышел в коридор и велел своему помощнику собрать всех задержанных ранее членов приходского совета и мадам Ортене в большом зале для допроса, который только назывался так, а на самом деле был вовсе невелик. Комиссар, Штольман и Анна отправились туда и заняли свои места в ожидании подозреваемых. Пора было провести допрос с учетом новых открывшихся фактов.