Работа "У Гриллби"

Интересно, почему это место такое меланхоличное? Может быть, это из-за темноты, тускло светящихся цветов или из-за гробовой тишины? Одно можно сказать, что Водопадье расслабляет и успокаивает, в нем просто хочется остаться надолго. Хоть цветок и бесчувственный, но все же он не прочь немного успокоиться и поразмыслить над своими действиями или наоборот своим бездействием. Почему-то только сейчас у него было немного больше меланхоличных мыслей от безделья, чем раньше. Кажется, что отсутствие души сказывается только на том, что он не испытывает сильных эмоций и сострадания. Единственное условно положительное чувство — удовлетворение любопытства, за которым следует пустота. Все, что он делает, заглушает пустоту, и чтобы не сойти с ума от скуки, у него, по крайней мере, есть возможность совершать множество необычных действий с помощью решимости. Тем не менее Флауи выяснил, что Санс — довольно опасный монстр и поэтому лучше, чтобы этот лентяй до последнего не узнавал о существовании золотого цветка. Хотя из-за того, что скелет лучше узнал «старую каргу», избегать стало немного сложнее, но Ториэль редко пересекался с цветком, поэтому она не могла много сказать о нём. Почти никто не знает о существовании Флауи, и все это ради его выживания в подземелье. Вы должны быть либо сильными, либо хитрыми и манипулятивными, очевидно, он был вторым вариантом. Очевидно, что глупые и наивные долго не живут, но поскольку Папирус очень силен и у него есть старший брат, ему гораздо легче жить, чем монстрам, более слабым, чем он. Флауи воспользовался этим и быстро подружился со скелетом, даже не прилагая особых усилий. Правда, сейчас ему, наверное, тяжело морально, из-за своей мягкости и упрямой настойчивости он решил помочь брату, хотя особой необходимости в этом не было. Чувства могут быть настолько обманчивы, что иногда игнорируется даже здравый смысл. Флауи раньше думал, что его лучший друг — глупый, зацикленный на себе личность, но оказалось, что ему действительно не все равно, если что-то случится с его друзьями или братом. Он бы продолжал думать, если бы у него не возникла спонтанная идея нырнуть в воду. У него все равно нет легких, можно попробовать. Когда эта идея возникла ранее, она казалась крайне глупой и бессмысленной, но поскольку ему нечего было делать, можно было выяснить, что находится под водой. Он определенно не хотел нырять полностью, поэтому откинулся «спиной» назад и закрыл рот, чтобы вода не попала туда. Цветок не увидел ничего особенного: обычную речную гальку, светящиеся растения, придававшие ручью ярко-голубой цвет, голову скелета… Голова скелета, то есть Папируса? Флауи от неожиданности высунул голову, и Папирус случайно наполовину упал в воду. Цветок быстро вытащил идиота из воды с помощью лозы и не мог поверить, что это произошло на самом деле. — Как… Как тебе пришло в голову сделать это, идиот?! Ты почти… — Флауи собирался продолжить, но решил перестать открыто злиться на нерадивого друга, — Ладно, ничего. Как дела, Папирус? Мы давно не виделись, и я немного волновался. — Я хотел посмотреть, на что ты смотришь, и решил сделать то же самое, но потерял равновесие и упал. — оправдывался скелет, сидя выжимая воду из своего любимого красного шарфа, — я не хотел тебя напугать, извини и спасибо. Пока Папирус возился со своим шарфом, его маленький друг решил осмотреть его, этот скелет немного изменился, стал более уставшим, а его движения были менее резкими. Не то чтобы цветок сильно заботился об этом, но все же таким образом скелет калечит себя своим упрямством и услужливостью. — Папирус, ты выглядишь немного утомленным. У тебя сегодня был тяжелый день? — Да, нет… То есть я имел в виду нет, да. То есть да, день был тяжелый, но я не устал. Я не ленив, чтобы уставать от таких мелочей. — Мелочей? — сказал цветок, сбитый с толку отрицанием Папируса, но лишь с лукавой улыбкой произнес, — Ты сам сказал, что день тяжелый, это противоречие. — Ах, — неловко произнес Папирус этот звук и, уже закончив выжимать воду из шарфа, промолвил, — Даже тяжелый день может показаться пустяком, наверное. Я имел в виду, что это определенно возможно. И почему, по-твоему, я выгляжу утомленным? — Ну, я даже не знаю… Может быть, потому что ты тратишь все свое свободное время на поиски человека, создание головоломок и тренировки с Андайн? — Ну, я все еще иногда разговариваю с тобой. Если вы имеете в виду, что я недостаточно отдыхаю, то я скажу, что сплю 7 часов в сутки! — Сказал скелет, уверенно думая, что этого достаточно. — Я имею в виду моральный отдых, то есть от стресса. Я не помню, чтобы ты с кем-то делился своими переживаниями, и я очень сомневаюсь, что ты бездушное, бесчувственное существо, — сказал Флауи со спокойной улыбкой. Папирус хотел что-то сказать, но решил обдумать свой ответ и полностью сесть, обняв колени. Не то чтобы ему действительно приходило в голову делиться своими переживаниями с кем бы то ни было, впрочем, с ним тоже, даже Санс не особо горел желанием разговаривать с ним на такую тему, скорее, Папирус заставил его рассказать о своем состоянии. Скелет долго не колебался с ответом и сказал: — Я думаю, ты, наверное, немного прав. Нет, я часто говорю о том, что я чувствую. Конечно, я не считаю это необходимым, но если ты хочешь, я могу отдохнуть «морально». Для Флауи было неожиданностью, что его лучший друг согласился так быстро. — Замечательно, а теперь тебе лучше прилечь, по крайней мере, мне так будет удобнее, ты не возражаешь? Затем ты можешь сказать мне, что тебя беспокоит. Папирус лишь слегка удивился, но выполнил просьбу и лег на землю. Скелет посмотрел на потолок, а затем быстро перевел взгляд на цветок и не знал, с чего начать. Конечно, Флауи мог бы просто посидеть в тишине, но тогда предыдущий разговор не имеет особого смысла. Через несколько минут Папирус решил нарушить молчание, начав рассказывать о том, как иногда клиенты могут вывести его из себя, о том, что он не хочет, чтобы его старший брат был в долгу и не волновался понапрасну, что он хочет сделать все как лучше и многое другое. То, что скелет чувствовал усталость, раздражение и сожаление, Флауи уже знал заранее, просто было интересно, как он расскажет и покажет своими непреднамеренными жестами. Но даже такой интересный собеседник может заскучать, а цветочек не может испытывать сочувствия, поэтому он слушал невнимательно и просто наблюдал за течением воды в реке. Иногда цветок поддерживал разговор и продолжал фантазировать. Этот почти монолог скелета был довольно длинным, удивительно, что Папирус смог целый час говорить на одну тему. Увы, желтый цветок не заметил, как его лучший друг уже закончил свою тираду, чувствуя себя повеселевшим. Скелет решил пялиться, пока маленький друг все-таки не заметил тишину и резко не повернулся в его сторону. — А? Извини, я немного отвлекся, я думаю, ты закончил, Папирус? — Ну, вообще-то, да! Конечно, я слишком много болтал? — спросил высокий монстр, который ранее заметил, что Флауи заскучал. — Ну, этого достаточно, чтобы тебе стало лучше, — ответил цветок, слегка покачиваясь в сторону, — я думаю, поскольку нам нечего обсуждать, я пойду. — Подожди! Я имею в виду, нам, вероятно, есть что обсудить, — сказал Папирус, выглядя смущенным, хотя по форме черепа было трудно сказать, — например, твои переживания. Нет, я знаю, ты беспокоишься обо мне, но, может быть, о чем ты думаешь или… Я тоже могу тебя послушать! Конечно, этот добрый скелет спросил бы об этом, но цветку не очень хотелось, потому что реальное ответное мнение Флауи может показаться довольно грубым. Желтый цветок, сохраняя спокойствие и неизменную улыбку, сказал: — Я не думаю, что мне есть что рассказать тебе о своих чувствах, это ненужно. — Но я очень сильно настаиваю! Я бы очень хотел помочь, и ты одинок, — спокойно сказал он, но собеседник только нахмурился от таких слов. — Я одинок, серьезно? — сказал цветок немного раздраженно, но опомнился и сказал: — Я счастлив, и мне не нужна помощь, правда! — Но… Мне может показаться, но я думаю, что это не так. Цветок начал немного раздражаться из-за его стремления к взаимной искренности. — Ты действительно ТАК сильно хочешь знать, что я на самом деле думаю обо всем этом? О твоей работе, о тебе, обо всем подземелье?! — сказал он, не сдерживаясь, его глаза были широко открыты. — Я понимаю, что ты злишься, но я хочу быть твоим настоящим другом, и я не возражаю, если ты будешь сердиться на меня, Великого Папируса, если тебе станет легче. Маленький цветок только хихикнул на это заявление и улыбнулся очень хитро и странно. Если сам Папирус позволяет, то почему бы не «поговорить с ним откровенно», может быть, даже повезет и желтый цветок СНОВА не убьет наивного скелета? -Хорошо, хорошо, если ты настаиваешь. — сказал Флауи со смешком, но высокий скелет спокойно сел, ожидая, что скажет его друг. Этот друг решил сменить выражение своего лица на более жуткое и начал разговор, — Тот факт, что ты решил помочь своему ленивому брату, честно говоря, крайне глуп, и я действительно этого не понимаю. Андайн не хочет приглашать тебя в королевскую гвардию из-за твоего мягкого характера. Вы почти всегда страдаете только от своей собственной наивности. Тобой легко манипулировать, и никто не воспринимает тебя всерьез. Очевидно, именно поэтому я решил быть твоим лучшим другом! — Я… Я рад слышать, что ты думаешь обо мне, но… — Что я чувствую, да? — перебивая, сказал цветок, — Честно говоря, я ничего не чувствую. Интересно, это потому, что у меня нет ДУШИ? На самом деле я не говорил об этом, потому что не думаю, что, зная это, ты согласился бы быть моим другом. Ну, или ты был бы не прочь стать, но ты бы не считал меня хорошим монстров. Я и не монстр больше. — Я действительно не знал! — виновато сказал Папирус, — мне жаль, что я был для тебя не очень хорошим другом. — Что? — озадаченно спросил цветок, не понимая ход его мыслей, — Ты действительно идиот? Тебе не кажется, что верно обратное? — Но ты мой лучший друг. И я думаю, что, вероятно, это не твоя вина, что у тебя нет души. Конечно, я не знаю, как тебе помочь, но я все равно буду стараться изо всех сил! Невинность Папируса вызвала у Флауи самое необъяснимое чувство. Из-за этого он не захотел продолжать дальше, по его мнению, потому что он просто заранее знает реакцию скелета, поэтому предпочел закончить все это сейчас. Сменив выражение лица на более безразличное и отвернувшись, желтый цветок произнес: — Мне, наверное, жаль. Некоторое время Папирус ничего не мог понять, и наступил момент неловкого молчания, на фоне которого звучало журчание близлежащей реки. — Вауви, я не думал, что у тебя могут быть такие перепады настроения, или я не знаю, как это понимать, — сказал скелет, потирая затылок от смущения, — теперь ты на меня не обижаешься? Ну, за это… — Не бери в голову, забудь об этом, ладно? — Ну, я, наверное, попробую, если тебе от этого станет лучше. — Да… Хех, пока-пока! — попрощавшись, цветок ушел под землю. Поэтому скелет с непониманием уставился на то место, где ранее находился собеседник. Но когда он пришел в себя, он все равно пошел домой, думая о том, что произошло.