КЭндрилы

       Эндрю проснулся раньше парней. Такое происходило довольно редко, ибо обычно всегда вставал сначала кролик, а только потом они, но не сегодня. С самого начала все было не так. Ему не нравилось, что нервы натянулись в ожидании катастрофы, что есть то самое противное предчувствие, которое обычно говорило о том, что скоро придет приемный брат, решая поиграть.        Он в безопасности. Это было единственное возможное напоминание, которое хоть немного помогало, хотя и не идеально, а потом он все же не хотел каких-то лишних прикосновений или разговоров. Это определенно плохой день, когда нет сил почти ни на что, однако это не значило, что он будет лежать без дела.        Эндрю постарался аккуратно выбраться из кровати, что было проблематично, но выполнимо, только кролик встрепенулся, но он наказал тому продолжать спать, ибо по субботам пробежки были запрещены. Это было их утро, и только чья-то паника, плохой день или что-то такое могло помешать. Но ни что иное.        Он знал, что потом, скорее всего, закроется в спальне, что не пустит туда никого. Он захочет отдалиться, свернуться калачиком, когда воспоминания и образы станут слишком явными, захочет позвонить пчелке, чтобы та помогла разобраться, развеять их, но... но сейчас все было не так плохо, так что он решил приготовить завтрак. Это всегда успокаивало, когда была возможность.        Эндрю ни о чем не думал. Методичные движения помогли забыться, уйти в более приятные мысли, что не донимали его, а позволяли чувствовать себя лучше, возможно, паника даже не разгорится сегодня, а ему будет более чем хорошо. Такое пару раз случалось, но не так уж и часто, чтобы он на самом деле надеялся на это.        Но готовка помогала думать о том, как порадуются Кевин и Нил, когда проснутся и им не придется ничего готовить, чтобы быстро позавтракать до тренировки. Он вспоминал их улыбки, легкие касания, крепкие объятия, поцелуи. Это было прекрасно, так что он даже не сомневался в правильности всего этого.        Сейчас Эндрю добавил одно правило, что они могут обнимать его, если хотят, не спрашивая, ну, если он заранее не отказался. Так что теперь он получал в разы больше приятных вещей от парней, он понял, почему Кевин и Нил так часто мягко обвивали друг друга со спины, почему всем так нравилось это. Он уже месяц им это не запрещал, позволял и наслаждался.        Сегодня же слишком сильно ушел в мысли, чтобы услышать, как Кевин вошел в комнату, как приблизился. Эндрю бы не узнал, если бы тот не положил ладони ему на живот, не уткнулся бы носом в макушку, вдыхая запах, что делали множества "братьев", когда заманивали его. Это было ужасно.        В голове сразу стали мелькать образы Джесси, Пруста, Дрейка... все они были выше, сильнее ребенка, легко могли его завалить на кровать, связать, удержать... нет. Мозг отчаянно бил тревогу, молил отстать, довольно сильные, но мягкие руки Кевина терялись в более грубых. А Эндрю застыл, не зная, что делать, не имея шанса воспротивиться, когда это приводило лишь к большим бедам. — Дрю, Милый, — доносится до него, когда ладони пропадают с тела, а ноги перестают держать, позволяя ему упасть, удариться коленями о пол. — Эй, Эндрю, ты в Колумбии. В доме. Рядом Нил Абрам Джостен и Кевин Дэй. Ты в безопасности. Тебя никто не тронет.        Он понимает. Помнит, но... но все слишком плохо, чтобы в голове это полноценно отложилось, это слишком мало, чтобы его мозг перестал генерировать варианты, когда кто-то прижимал со всей силы его лицом к кровати, заставляя чуть ли не задыхаться от нехватки кислорода. Как его обхватывали со спины, поднимали, бросали на постель, вжимая и доставляя массу боли. Это было ужасно, отчего голова шла кругом.        Эндрю не мог дышать. Это было непосильной задачей, отчего он просто отползал, пока не почувствовал спиной стены. Или что-то другое. Но твердое. Достаточно жесткое, чтобы оно подарило более-менее ощущение безопасности. Лучше. Ужасно. Но лучше. — Эй, Эндрю, Лисёнок, все хорошо, рядом никого нет, — он слышит это, понимает, даже умудряется поднять глаза, посмотреть на Нила, что сидит ближе, чьи волосы сейчас слишком яркие, отчего помогают не утонуть в прошлом, ибо там ни у кого не было такого оттенка. — Да или нет? — он машет головой, отказываясь от этого. Нет. Он не может. Не позволит. Не Кевину. Не тому. Нет. Слишком похож на других. — Тише, все хорошо, Лисёнок, мы не подойдем, — он кладет руку на горло, пытаясь хоть что-то сказать, но ничего не выходит, слова застревают комом в горле. — Спокойно, тебе не надо ничего говорить. Смотри мне в глаза. Давай, — он понимает, что больше тот ничего не скажет, пока Эндрю не последует приказу, так что приходится это сделать. — Хорошо. Теперь тебе надо просто кивать или мотать головой. Ты хочешь, чтобы кто-то один из нас подошел? — нет. — Ты хочешь, чтобы мы оба ушли? — нет. — Остаемся оба? — да. — Хочешь воды? — да. И Кевин поднимается. Тот держится как можно дальше от него, даже не идет к раковине. Дэй лишь поворачивается к спальне, а Эндрю помнит, что там Нил всегда хранит для себя бутылку, чтобы можно было быстро выпить. Он отвел взгляд, однако кролик его одернул. — В глаза, Солнышко. Ты хочешь, чтобы мы позвонили Би? — да.        Эндрю знал, как сильно Джостен ее не любил, как старался избегать любого контакта, однако не сейчас. Тот достал телефон, набирая номер пчелки, говоря о чём-то, когда он уже не мог уловить, потому что контакт с голубыми глазами потерян, а воспоминания медленно накатывают снова, заставляя руки дрожать.        Он снова чувствовал на коже противные ладони братьев, то, как они хватали за волосы, заставляя запрокидывать голову до боли назад. Он слишком много лишнего ощущал на теле, чтобы можно было спокойно реагировать, но голос... голоса были другими. Эндрю отдаленно улавливал почти спокойный тон Нила, слегка напуганный Кевина, что пихнул в его сторону бутылку воды, которая так и осталась нетронутой, и умиротворяющую Би. Пчелка. — Пчелка, — вторил его собственный голос мыслям. — Эндрю, — приветствует та, словно не замечает, как он ломается, пока чувствует руки, лапающие его, руки, что грозят прожечь дыру, сделаться еще более противными. — Я... — он не может говорить. Это больно, тяжело, до тошноты, что кажется, его вот-вот стошнит. — Тише, все хорошо. Слушай мой голос и дыши. Просто дыши, — он вникает в ее счет. Она разработала какую-то странную последовательность, что постоянно менялась, но не давала мозгу уплыть, ибо логики не было, это чуть ли не случайные числа, которые он должен повторять, пока делает вдохи и выдохи. — Посмотри перед собой. Ты видишь Нила и Кевина? — Д-да, — дрогнувший голос не дает говорить прямо и четко, но Би понимает и без этого. — Хорошо. Приглядись к ним. Назови мне все, что отличает их внешность от них. Все, что найдешь, Эндрю, — и ему приходиться думать, уводить панические мысли о сходстве подальше, пока взглядом выискивает отличия, концентрируясь только на них, хотя мозг и продолжает кричать об опасности. — Яр… ярко-рыжие волосы. Г-голубые глаза. К-королева на щеке. Шрамы. Ис-пуг. Забота, — он видел это во взглядах парней. Кевин был напуган, а Нил смотрел так, будто хотел защитить от всего гребанного мира, лишь бы он снова не впал в панику. — Есть еще что-то? — он лишь мотает головой, забывая, что пчелка это не увидит, но его молчание все еще дает ей подсказки. — Допустим. Продолжай искать различия уже в интерьере комнаты.        И он называл. Так медленно и верно он находил все больше несовпадений с домами его приемных семей, разницу с Истхейвеном. Эндрю сосредотачивался на настоящем, а паника отступала, уходила, позволяя ему вдохнуть полной грудью и расслабиться. Плечи перестали в напряжении ждать атаки, руки расслабились, унимая тряску, а взгляд успокоил свои бегства. Би попрощалась, а они втроем так и остались сидеть на полу на кухне. — Прости, — сразу произносит Кевин, на что Нил кидает недовольный взгляд. — Я... — слова все еще идут немного тяжело. — Ты хочешь вернуться в комнату? — он мотает головой. — Я не остановил, не смог, — бормочет он, а Дэй виновато опускает глаза. — Все хорошо. Тут нет плохих, Дрю, Кев. Если я правильно понял, у тебя, Эндрю, сегодня не лучший день, отчего ты потерялся в мыслях, — он лишь кивнул, — поэтому ты не заметил и не успел остановить. А Кевин лишь делал то, что мы делали множество раз до этого. Думаю, нам просто стоит обсудить несколько деталей согласия и пока все же не отказываться от «да» полностью. — Они хватали меня так, — признается он. Кролик кивает. — Если есть еще какие-то действия, которые делали они, думаю, стоит их всегда согласовывать, а другие пытаться без постоянного вопроса. Но подробнее поговорим потом, — Нил явно видел, что Кевин сейчас не в том настроении, а Эндрю все еще потрясен, хоть и пришел в себя. — Так. Я сделаю вам чай, так что не уходите.        И тот стал скакать по кухне, готовя то, что точно не может испортить, после чего напоил их теплым напитком, помог подняться и перейти в более удобные положения. Просто позаботился о пострадавшем от другого и пострадавшем от своих же действий. Дал время, чтобы можно было построить новые границы и правила, которые помогли им избежать подобного случая снова. Но разговор будет потом, когда плохой день пройдет, а у них будут силы.