Эта ночь последняя в войне

«Она уже готова, она уже течет…» Он что, опять это вслух сказал? Мда, ты в ударе сегодня, Глеб. Или не сказал? Так или иначе, девушка явно уловила что-то в его взгляде, так как внезапно прекращает рыдать и резко подскакивает к выходу. Опять падает сумочка – явно дешевая – а руки-то с чего у девчонки так дрожат? Однако в его планы не входит упускать эту благоприятную возможность – не идти же ему в бар девок снимать, в самом деле, а профессионалки – совсем не то, что ему нужно сегодня. - Постой, ты чего? Тшш, лицо хоть вытри. Слышишь? Иди сюда, ну. Она послушно возвращается и вдруг бросается перед ним на колени. Этого еще не хватало. Нет, походу с этой не выйдет, слишком эмоциональная. Девушка лепечет что-то про смысл жизни, который составляют, конечно, только его, Глеба, песни, про то, что он ее спас – то ли от психушки, то ли от суицида, то ли от того и другого. Все это он слышал много раз, еще чаще читал в комментариях, письмах и сообщениях, все это давно наскучило ему, но она такая миленькая, даже с этим красным носом и мокрыми глазами. Волосы растрепались, лицо горит – ну хороша ж девка! Как бы ее успокоить и вывести на… ммм… другой уровень коммуникации? Забавно, но с этими фанатками, что сопровождают его всю жизнь, он совсем разучился – или, может, никогда не умел – проявлять интерес к девушке, завоевывать ее внимание, обольщать в конце концов. Обычно все происходит само собой, без каких-либо усилий с его стороны, единственное, что от него требуется, - это выбрать: «да» или «нет», «будет» или «не сегодня», «хочет» или «лень», «эту» или «ту, темненькую». Пару минут он ждет, когда она выговорится. Ничего нового. Но это не важно, девочка хороша собой, не избалована и, ясен пень, готова на все. Он пишет Шпневой. - Ладно, поехали. Она поднимает на него глаза. - Что? Куда? - Я устал, хочу уехать. Быстро собрав самое главное – початую бутылку виски и сигареты – Глеб проходит к двери, тихонько подталкивая девушку перед собой. Та бредет, как во сне, едва шевеля ногами. В коридоре Оля – провожает их к выходу, без вопросов и без удивления. Такси уже ждет. Попытка рвануть на выход не увенчалась успехом. Глеб зовет ее! Сам Глеб. «Ну вот, у тебя еще один шанс все ему сказать», - думает Таня, зачем-то падает на колени и начинает свою сагу о значимости Глеба в ее жизни. Тот слушает ее без особого интереса, но не выглядит злым или раздраженным, скорее - смирившимся с неизбежным. Два вопроса вертятся в ее голове в процессе банальнейшего из монологов – слава богу, у нее хватает самокритичности это осознавать. 1) почему он не прогонит ее? 2) почему он слушает ее, если ему так очевидно скучно? - Ладно, поехали. - Что? Куда? - Я устал. Хочу уехать. Он убирает айпад, завинчивает бутылку Джека, рассовывает по карманам штанов сигареты. Пару пачек кладет в карманы, остальные – в сумку. Сумку на плечо – и вперед. Она сомнамбулически идет к двери, направляемая его рукой. Куда, о боже мой, о боже мой, они идут? Администратор Ольга показывает, где выход, говорит что-то типа «Ну, я тогда не поеду, доберешься сам, Глеб». Они садятся в такси. Обычное Яндекс-такси. «Она везет меня домой. В такси везет меня домой», - вспоминает Таня, но ситуация комично противоположная. Это он, черт возьми, везет ее в такси домой. Или куда?