Эта ночь последняя в войне

День начинается с очередного ФГС без наркоза. Неприятно. Язва уменьшилась до 0,5 см., но анализы крови плохие. Низкий гемоглобин, низкие лейкоциты, крайне низкие эритроциты, все такое, как будто он на грани. А он походу там и есть. Но. «Человек как человек, когда цепляется за плоть». Глеб цепляется. Он помнит, что еще не все сказал. Ну то есть все, что хотел, но не все, что мог бы. У него мечта выпустить еще один альбом. Пусть все вокруг взорвутся воплями «Глеб не торт», «Глеб исписался» и т.п. Он-то знает, что такое счастье. Вернее, творчество. Создать из ничего нечто. Круче это нет ничего. Забавно, что больница пробуждает некоторым образом потуги к творчеству. Глеб ухмыляется, пару часов сводит музыку на айпаде. Но это все не это. Вчера его перевели в отдельную палату, и теперь у него нет даже развлечений в виде деда. Таня приходила днем, принесла куриный бульон и кисель какой-то. Заботливая. О нем так давно никто не заботился. Ему в общем-то пофигу на это, но такая забота неожиданно трогает. Он набирает сообщение «Спасибо, милая. Лучшая ты». Жена так и не звонит. Понятно, что она не в курсе ситуации, но звонить хоть иногда мужу неплохая идея, нет? Глеб чувствует, как нарастает раздражение. Посторонняя девочка с одноразовым сексом носит ему бульоны и каждый день как штык рядом в больнице, а любимая жена даже не спрашивает, как он там. От скуки Глеб лезет в айпад погуглить, что такое «на большой кривизне» (это локализация его язвы). Ебать, это стопроцентный рак. В голове стучит: «Я так и знал». Вторая мысль: « Слава богу. Наконец-то».