Конфеты и краски

Рождество! Все же любят Рождество? Атмосфера волшебства, ароматный запах корицы, хвои и пудинга, сияние гирлянды на елке, все эти ванильные песни и милые ангелочки. Дети в белых накидках поют хором акапеллу в церкви, и на их выступлении пришло множество жителей городка Горизонт. Все лавки в церкви были заняты до предела, и Обри, тоже пришедшая, как обычно, была зажата с двух сторон незнакомыми людьми. А вот на скамейке неподалеку она видела до боли знакомое лицо. Парень с нарочито небрежной блондинистой челкой всем видом показывал, как ему здесь не хочется находится, как он выше всех людей в этом помещении и как же он крут. По правую сторону от него сидели родители, по левую — старшие брат и сестра. Боясь, что друг ее заметит, Обри прятала как могла лицо в высоко поднятом воротнике, отворачивалась, но понимала, что яркие розовые волосы выдают ее. Выступление прошло. Только на его середине Обри заметила среди хора Анджела. Да, в этом ситуации его имя подходило ему идеально. В общем, Обри понравилось. Ей это напомнило далекое детство, когда она еще даже не ходила в школу, и ей отчетливо запомнились те волшебные ощущения от первого просмотра одного культового рождественского фильма. Рядом были мама и папа, на столе — тарелка свежеиспеченного печенья, ароматного и вкусного. В углу гостиной сияла маленькая елка с дешевыми и старыми игрушками, но украшенная, очевидно, со всей любовью. Да… Обри действительно забыла, что когда-то ее мать много пекла к празднику, а отец шел в лес за деревом, где его рубил и, запыхаясь, нес домой. Обри глубоко вздохнула, отгоняя воспоминая. Все-таки это выступление детей вызвало в ней не только умиление и ностальгию, но и давно не виданное «праздничное настроение». Показалось, будто внутри нее загорелись маленькие гирлянды, и девочке даже хотелось беспричинно улыбаться. Но тут к ней резко подошел Маверик и напугал, стукнув руками об спинку скамьи. Оказалось, уже половина людей ушла. — Обри! А ты тут с кем? — громко шептал он. Его члены семьи ушли. — А… Ни с кем, — ответила Обри, встав с лавки. — Серьезно, ты просто так ходишь сюда?.. — Парень усмехнулся. — По тебе не скажешь. — Я сюда хожу часто, если честно. Маверик был в шоке. Он просто приоткрыл рот и пялился на подругу, не зная, что сказать. Они тем временем направлялись к выходу из церкви. — Я не верующая, но мне просто нравится тут, — закатив глаза, выдохнула Обри. — Хм… Это был секрет, не так ли? — Маверик как-то странно подмигнул и улыбнулся. — Не бойся, Великий Маверик пообещает, что сохранит это в тайне! Обри шутливо толкнула друга, он ее тоже, но так никто и не смог никого повалить. Было очень холодно для местного климата, щеки краснели, а в воздухе стоял чистый аромат свежести и мороза. Снег лежал большим пушистым ковром, очень манящим, чтобы прыгнуть в него. — Кстати, с праздником, Обри! — воскликнул Маверик, хлопнув подругу по спине. — Сегодня двадцать четвертое, а праздник только завтра! — проворчала Обри и отошла чуть в сторону от Микаэля, чтобы не получить еще от него шутливых ударов. — Зануда! Сегодня канун Рождества — тоже праздник! — И швырнул маленький снежок в Обри, промахнувшись. — Ой, ладно, увидимся у Шарлин, — сказала Обри, когда они уже дошли до перекрестка. Она развернулась и собиралась идти обратно, к себе домой, но… — А? Я думал, мы оба туда идем! На некоторое время Обри встала в ступор в странной позе в пол оборота, а в голове она стала неторопливо складывать цифры, чтобы понять, сколько сейчас времени. Проснулась в двенадцать, к трем часам собралась на выступление в церкви, и… Сколько шло это выступление? Обри реально потеряла счет времени. — Л… Ладно, идем! — Девочка резко развернулась и торопливым шагом пошла к дому подруги, обогнав Маверика. — Великий Маверик тебя опередит!

***

Улыбчивая Шарлин открыла дверь друзьям. На ней был надет один из тех дурацких красно-зеленых свитеров с оленями, и Обри с Мавериком, кое-как сдержались, чтобы его не прокомментировать. Их внимание перехватил невероятный милый уют гостиной комнаты, старательно украшенная елочка, приятный треск дров в камине. С кухни шел аромат жареной индейки, и у Обри, которая за весь прошедший день съела только печеньку, сразу же появился аппетит и заурчал живот, и в голове пробежала дурацкая мысль, что ей стоит прямо сейчас сорваться и съесть эту ароматную и вкуснейшую индейку, пахнущую пряностями и сочным мясом, все себе в желудок и облизать косточки… — Обри! Спустившаяся со второго этажа Ким вдруг подбежала к подружке и напрыгнула на нее, крепко обняв. Обри обвила ее талию руками, и девочки, нежно обнимаясь, встали посреди прихожей, пока Маверик, показушно морщась, обходил их и шел к уютному дивану, где сел, как хозяин. Старая нелепая куртка все еще висела на плечах Обри, пока руки Ким, проникнув под верхнюю одежду, слегка ласкали ее спину. Им нравилось это странное заводящее чувство от знания того, что никто этого не видит, и всем кажется лишь что две девочки, хоть и очень ванильно, обнимаются. Незнакомец вообще скорее всего подумает, что они — сестры или очень хорошие подруги. Ким провела пальцем между лопатками Обри, и та вздрогнула, как от удара током. Впрочем, это чувство можно было с этим сравнить… Она краснела в шею подруги, распахнув от шока глаза. Она даже удивилась себе, что уже долго никак не противится подобным действиям со стороны Кимберли. — Эй, голубушки! — От голоса Маверика девочки вздрогнули и резко отстранились друг от друга. — Перестали уже обниматься? — А что, завидуешь? — дерзнула, как обычно, Ким. На самом деле, она не была не права. У Маверика уже больше двух месяцев не было никаких подружек. В ответ парень только закатил глаза и отвернулся. Ким все-таки позволила Обри снять обувь, куртку, шапку и шарф, хотя им было невыносимо это чувство пустоты, будто пытаешься обнять что-то, но оно ускользает, и ты налегаешь лишь на бесформенную атмосферу. После того поцелуя в будке девочки стали при каждой встрече чувствовать просто бесконтрольное физическое влечение друг к другу, выражающееся в крепких объятиях, постоянных держаниях за руки и неловких поцелуях в костяшки пальцев, щеки, уголки губ и, изредка, в сами губы. Но вот в компании им стоит контролировать эти позывы. Просто, чтобы никого не смущать. На людях и приходится выливать свое влечение в странное легкое насилие друг на другом: потолкать, подергать за уши и нос да пощекотаться, как маленькие дети. — Я пришла первой! — сообщила Ким и ткнула пальцем на открытки на камине и гирлянду из елочных веток под потолком. — Помогла Шарлин украсить дом. Все кивнули. Молодец, Ким. — Остались только мой брат с Анджелом, — проговорила Ким, оглядев Шарлин, Маверика и Обри, собравшихся перед камином. — В живых? — Обри ухмыльнулась, и Ким с Мавериком глупо хихикнули. Только Ким была готова схватить подушку с дивана и дать своей возлюбленной по голове, как раздались шаркающие шаги из кухни и громкие вздохи. — Ох, детки, привет! — поздоровалась милая старая женщина. После первого знакомства с ней Обри упомянула ее в разговоре как «бабушку Шарлин». И когда сама гигантская девочка ее поправила, Обри стало так стыдно, что она не могла смотреть в глаза ни Шарлин, ни ее мамы несколько дней. — Здрасте, мисс Бан! — Маверик помахал рукой. — Микаэль, ты ли это? — Бабушка улыбнулась, поправляя очки. Обри хлопнула другу по губам, и за него ответила Ким: — Да, это Микаэль! — Как твои родители, Микаэль? Брат с сестрой? — Да хорошо… Что с ними может тут случиться? — Ты им помогаешь в пекарне? Перед праздниками у них столько дел! Маверик подергал Шарлин за рукав и умоляюще посмотрел. — Мама, принеси, пожалуйста, печенье. И ее мать, кивнув, развернулась и пошла на кухню. И тут скрипнула дверь, и в дом влетел холодный воздух со снегом. Маленький мальчик впрыгнул в дом и тут же начал стягивать с себя верхнюю одежду. — Уф, торопился! — воскликнул Анджел, когда нашел взглядом своих друзей. В руках у него была огромная коробка. В смысле, очень огромная, почти что размером с него самого, длинная и узкая. Потрепанная, но с заботливо завязанной розовой ленточкой. — Ангелок! — Маверик махнул рукой приятелю. — Не знал, что ты в хоре поешь. Анджел замялся, неловко почесал шею и отмахнулся. — Меня заставили… Или я не получил бы четверку по грамматике. — Ха-ха… — выдохнула Обри. Она вспоминала свои оценки за семестр. Сплошные натянутые тройки. — Ты не последний, — проворчала Ким, — Ванс опаздывает, говнюк. — Ты там что, велосипед упаковал? — Обри посмеялась. — Хи-хи, почти! — С этими словами Анджел подмигнул и, таща коробку по полу, швырнул ее под елку. Тогда к ней присоединились подарки и от всех остальных. Миниатюрная кругленькая коробочка в красно-черную полоску от Шарлин с ярлыком с именем «Ванс», обычного размера коробки с синими обертками с узором в снежинку от Маверика и Ким, а подарок Обри… По его форме было ясно, что это. Какая-то игрушка, обернутая в газетные листы и с нежно-розовой ленточкой, завязанной небрежным бантиком. Все эти подарки очень странно выглядели на фоне гигантского подарка Анджела для кого-то… Все смотрели на него, будто пытаясь прожечь рентгеновским зрением. Что это могло стоить четыре доллара и быть таким огромным? А сам Анджел широко улыбался и мечтательно смотрел в потолок. Вскоре старушка принесла огромную тарелку, на которой лежала гора сладких овсяных печенек. Девочки облизнулись. — Спасибо, мама! — И Шарлин поцеловала ее в щеку. Обри отвернулась, морщась. И Обри кинула в рот сразу две печеньки и начала их активно жевать, оставляя крошки на подбородке и черной футболке. Но запах курицы все еще щекотал ее нервы. Шарлин сказала, что курицу будут есть только когда придет Ванс. А вот и он… — Простите! — воскликнул Ванс, влетев через порог. — Закрой дверь, дует! — перебила его Ким, сидевшая дальше всех от двери. С трудом парень повесил свой пуховик на маленькую вешалку, уже и так забитую куртками и шапками, швырнул картонную коробку, разрисованную фломастерами, под елку и присоединился в круг перед тарелкой печенья. Обри и Ким сидели крайне близко друг к другу, по инициативе последней. Когда все начали болтать и кушать выпечку, Ким взяла подругу за руку, переплетя пальцы. Почему-то держаться за руки таким образом наиболее комфортно… Но тут очкастая наклонилась к Обри и прошептала на ухо: — Они что-то подготовили для нас двоих. — Что? Всмы… Откуда ты это знаешь? — смутилась Обри. — Подслушала от Ванса и Микаэля… — Мне страшно, — с улыбкой пошутила Обри и вернулась к печенькам. Она не хотела себе забивать голову ничем, желая расслабиться в компании лучших друзей и нассладиться вкусной едой и… Подарками! После печений хулиганы решили раздать и распаковать подарки. Начали с самого младшего — с Анджела. С его огромным коробкой… Мальчик, чуть ли не вприпрыжку, подскочил к этому подарку, взял его, протащил полметра и швырнул на колени Обри. — Обри! Это тебе от меня! — Глаза у Анджела сияли, и сам он походил на маленькую бомбочку. — Открывай, открывай! — Хах!.. Ну-ка… Обри резко провела ножом по обертке, порвала ее, добравшись до картонной упаковки, так же разрезала ее по двум сторонам и оторвала большую часть. От удивления она приоткрыла рот и на некоторое время впала в ступор. Чтобы вытащить подарок, она встала на ноги и достала… — Самокат?! — Лицо Обри показывало какую-то смесь ужаса и восхищения. — Ты… Т-ты как его купил? — Самокат, обалдеть! — Ким тоже вскочила на ноги. — Анджел, ты меня восхищаешь! — подмигнул Маверик. — Либо ты отлично торгуешься, либо отлично воруешь. В руках у Обри был складной черный самокат с наклейками разных форм и стилей. Очевидно, старый — с потертостями, вмятинами и дыркой на резиновой вставке на ручке. Но даже если это транспорт бывшего в употреблении… Не может он стоить четыре доллара! — Я не покупал, я взял старый, моей сестры! Она все равно из дома не выходит! — Так значит, ты получил его бесплатно? — спросила Обри, подняв бровь. — Ну… Да! — И где же четыре доллара? — А… Я оплатил свою работу! Сестру уговорить непросто было! И, и… — Анджел махнул рукой на коробку. — Там еще есть, посмотри! Ким обогнала Обри и нырнула рукой в коробку, и от туда вытащила небольшой кулек разных конфет: леденцов, шоколадных, вафельных батончиков и, самое главное, ирисок! Наконец, вручение подарков продолжилось. Обри подарила Шарлин плюшевого кролика — это, впрочем, поняли все, когда смотрели на игрушку в обертке под елкой. Шарлин вручила Вансу маленькую коробочку с полукилограммовой гантелей и железными значками для куртки. А вот свой купленный в последний момент подарок Ванс отдал сестре, внутри она обнаружила милые балетки, которыми она тут же постаралась ударить брата по лицу. Ким, конечно же, подарила Маверику пару ужасных носков ему не по размеру и супер кислые конфеты. Маверик вручил своему ученику, Анджелу, лак для волос, пообещав потом показать, что с этим делать. — Ну что, идем уже есть курицу? — устало проговорил Ванс. — А-а-а-а, нет, ты что? У нас еще есть, — удивился Маверик и, подмигнув, толкнул Шарлин под локоть, — кое-что, да? — Д-давайте поднимемся ко мне… — тихо сказала девочка и поднялась на ноги. Обри и Ким обменялись непонимающими взглядами, но последовали за друзьями. Они не заметили, что они замедлились на лестнице, позволив им двоим пройти вперед. Ванс открыл дверь в сумрачную спальню Шарлин — шторы были плотно задернуты. — Ну так… Чего стоим? — спросила Ким, первая сделавшая шаг в комнату, пока все остальные стояли. Только Анджел закрывал рот рукой и широко улыбался. — Только для вас двоих! — воскликнул Маверик и резко, ногой и руками, запихнул Обри и Кимберли в комнату, и Ванс захлопнул дверь. — Э?.. Какого хера?! — Обалдел? — Обри ударила по двери. И тут она обернулась, а на потолке увидела ветку остролиста.