Диагноз

И меня охватывает неудержимая радость от сознания бессилия моего оппонента и способности моего мышления ко всеразрушающей логичности... В упоении я размахиваю руками, дабы и физически доконать своего противника… Без родителей, без планов, без будущего… У Джеджуна не было никого и ничего. Все, что у него было – это клиники и доктора. Сколько себя он помнил… Но память все чаще начинала подводить его… Кроме того слишком сказывался поставленный диагноз. Получив его еще будучи подростком и ничего не понимая, Дже не осознавал всей серьезности ситуации. Да и сейчас не многое изменилось. Болезнь подавляла его умственные способности, мешая адекватному мышлению. Кроме того свой вклад внесли и сильнодействующие препараты, которые ему постоянно назначали. И это все разрушало его изнутри, не оставляя права на выбор. Когда его перевели в клинику и лечащим врачом стал Чон Юнхо, в голове парня вообще все перемкнуло. То, что Дже так долго успешно подавлял в себе, прорвалось наружу. Его второе я, ранее спящее и замкнутое в глубинах сознания, нашло пути для своего выхода, реализуя их, принося новые расстройства с одной стороны, а со второй – новое видение мира, окрашивая его в новые краски. У каждого человека есть второе я. Разница только в том, что кто то умеет жить с ним в гармонии, а кто то нет. И Дже не смог, после встречи с этим мужчиной. Парень все больше и больше стал любить моменты тишины и немого спокойствия, когда его основное я было заключено внутри головы, наблюдая за всем со стороны и оставаясь ко всему безучастным. Все чаще и чаще он отступал при первых попытках, когда второй Джеджун подавал признаки жизни, крича у него внутри. И только возможность выпустить его приносила покой и забвение. И лишь в моменты, когда они оставались с доктором Чоном, Дже не хотел выпускать двойника, закрывая все двери, сквозь которые тот пытался прорваться наружу. Сейчас, чувствуя едва уловимый запах доктора, парень, прикладывая последние усилия, смог открыть глаза и повернуть голову. И ведь ничего такого не было. Просто забытый платок. Но не для Дже. Не для его галлюцинаций. Он слишком отчетливо видел сидящего на краю койки Юнхо. Слишком реальна была его вздымающаяся грудь, его взгляд из-под полуприкрытых ресниц, его пухлые губы и скользящий по ним язык, его родинка… Это не галлюцинации. Ты ведь реален сейчас… Приподнимаясь, парень не мог отвести взгляда от обнаженного тела своего лечащего врача, начиная учащенно и сбивчиво дышать. Это все ему раньше только снилось… - Вы пришли ко мне, доктор Чон… С громадными усилиями становясь на колени на своей постели, Джеджун осторожно прикоснулся губами к плечу доктора, получая в награду лучезарную улыбку. - Вы мне снитесь…каждую ночь… Придвигаясь на коленях ближе, парень лизнул плечо языком, зажмуриваясь и тихонечко застонав. Скользя языком по предплечью, Джеджун несдержанно стонал, облизывая свои губы и прижимаясь к телу доктора. - Дже… Что ты делаешь?... Это оказался ложный вызов и Юнхо решил вернуться в палату своего пациента и пронаблюдать его еще некоторое время, прежде чем со спокойной душой собраться и поехать домой. Открывая дверь палаты, слух психиатра поймал довольно таки пошлый стон, а войдя, доктор увидел полномасштабную картину. Джеджун, все так же находясь закрученным в смирительную рубашку, стоял на коленях, склоняясь над быльцем кровати и вылизывая его. Брови доктора устали ползти вверх, тем более открывающееся зрелище не так и удивляло его. С этим парнем он привык к абсурдным выходкам. Но нужно отдать должное – более неспокойного пациента на его личном опыте еще не было. Это первый. И если честно, хотелось бы, чтобы последний. Тихими шагами подходя к пациенту, Юнхо коснулся его плеча, заставляя посмотреть на себя. - Дже… Отрываясь от вылизывания своего фетиша и недовольно скалясь, парень поднял голову на потревожившего в данный момент. Мгновенно меняясь в лице, Дже начал испуганно тараторить: - Доктор Чон…я сделал что то не так…вы оделись…вы уходите… Шаря глазами по комнате, парень начал плакать, срываясь на всхлипы. - Извините…извините…извините… Повторяя одно и тоже как заведенный, он рухнул обратно на койку, сворачиваясь комочком и рыдая. - Я никуда не ухожу…я тут…с тобой… Тихий мягкий голос и нежное прикосновение и сотрясающемуся телу… Доктор нарушил самое важное – отказываясь от своей теории и принимая сторону больного, подыгрывая ему, теряясь сам. Это была его ошибка.