Под знаком Рыбы / Under a Pisces Moon

      Шаги, раздающиеся по коридору в направлении кухни, предупреждали Гермиону о его приближении, волна раздражения заставила её плечи напрячься из-за неизбежного вторжения в её тихую рутину субботнего утра.       Хотя Драко имел такое же право на это пространство, как и она, именно сейчас она не горела желанием делить его с ним.       Обычно в это время она гарантированно оставалась одна, и тогда она могла восстановить силы после долгой рабочей недели.       Поэтому утро выходного дня было для неё священно.       Хотя в эти дни они с Драко почти и не общались за пределами запланированных ужинов, но он, как правило, слонялся где-то поблизости.       Она не знала почему, и не хотела спрашивать. Это бесконечно её раздражало, но ради соблюдения вежливости она прикусывала язык. Она напоминала себе, что это и его дом тоже, и что она не могла сердиться на него за то, что он просто существовал в нём.       В конце концов, это вынужденное сожительство — теперь было частью её жизни. Ей могло это не нравиться, но нет никакого смысла пытаться бороться с этим. Вместо этого ей необходимо было научиться жить с ним мирно, поскольку их собственные жизни переплетутся, когда они вместе создадут семью.       Исходя из этого, Гермиона делала всё возможное, чтобы принимать его причуды и странное поведение в течение недели. Это упрощалось тем, что в выходные у неё было время для себя, учитывая, что Драко обычно спал до полудня.       По крайней мере, так было в течение месяца или около того, пока они жили вместе.       Возможно, она просто неправильно поняла его распорядок дня.       — Доброе утро, — сказал он грубым голосом.       Должно быть, он только проснулся.       Она надеялась, что ему просто нужно было выпить стакан воды или перекусить, и тогда он оставит её в покое.       Тем не менее, его приветствие означало, что он хотел с ней поговорить. И хотя было бы неплохо просто проигнорировать его, Гермиона изо всех сил старалась быть вежливой. Не было необходимости огрызаться на него просто потому, что он поздоровался.       — Доброе утро, — сказала она, не отрывая глаз от чашки чая, которую готовила. — Ты рано встал.       — Да… Мне нужно было сказать тебе кое-что.       Проглотив вздох разочарования, Гермиона повернулась к двери, где теперь маячил Драко.       Когда она столкнулась лицом к лицу со своим мужем, стало очевидно две вещи.       У него была огромная эрекция, которую никак не могли скрыть серые спортивные штаны, которые он обычно надевал в постель. Это зрелище на несколько секунд отвлекло её от его запаха. Как она ни старалась, она не могла оторвать глаз от очертания его члена, хотя пялиться было невежливо.       Несмотря на то, что он был внутри неё и раньше, возможно, это первый раз, когда она даже близко подошла к тому, чтобы увидеть, как он выглядел на самом деле.       Слава Мерлину, что Драко хотя бы надел рубашку с длинным рукавом, иначе она не знала, как бы себя чувствовала.       Хотя он не стал ей нравиться больше, чем в начале их брака, Гермиона не может отрицать, насколько он чертовски хорош.       Было несколько случаев, когда она натыкалась на него, выходящим из душа или после долгой пробежки. Этих внезапных столкновений с его голым торсом стало достаточно для того, чтобы разжечь в ней не одну влажную фантазию о нём.       Она не раз, вопреки желанию, представляла себе его член, тот самый, который сейчас скрывается за его пижамными штанами. Их брачная ночь была переполнена другими эмоциями, чтобы ей захотелось даже взглянуть на него, а до этого времени… ну…       Главное, что сейчас она не могла ничего делать, кроме как продолжать пялиться.       Явно почувствовав себя неуютно под её пристальным взглядом, Драко перенёс вес с одной ноги на другую, что привело в движение его эрекцию. При этом Гермиона резко вздохнула и, в процессе, заполнила свои легкие его феромонами.       Ох.       У него начинался гон.       Она перевела взгляд на его лицо и увидела, что его обычно бледная кожа окрасилась глубоким румянцем, а от пота волосы прилипли ко лбу. Его зрачки настолько расширились, что она едва могла разглядеть серый цвет его радужки.       Вот чёрт.       У него уже начался гон.       — Извини, что побеспокоил тебя… — решил он нарушить молчание.       Гермиона настолько была ошеломлена переменой в его поведении, что у неё буквально отвисла челюсть. Несколько фраз, которыми они уже смогли обменяться, не позволили ей по-настоящему обратить внимание на это раньше, но изменения в его поведении стали очевидными, когда он робко извинился.       Конечно, это было связано с циклом, но знание этого нисколько не уменьшило её удивления.       Она думала, что Драко превратится в такого Альфу, который будет брать то, что ему нужно, не утруждая себя просьбами.       Ведь они так договаривались.       И да, они обсуждали при жарких спорах, как они будут вести себя при течке и гоне. И пришли к методу использования партнера в своих целях, признавая, что партнёр, у которого будет происходить цикл, мало что сможет сделать, чтобы контролировать свои биологические потребности.       Это было скомканное, но тем не менее согласие.       В этом была вся цель их брака — заботиться о нуждах друг друга в довольно уязвимое время. Поэтому вряд ли имело смысл отказываться. Их тела созданы именно для этого.       Исходя из этого, Гермиона предполагала, что когда у него начнётся гон, он просто воспользуется ей во время секса.       Как они и договаривались.       Тем не менее, похоже, что начавшийся цикл привёл к появлению гораздо более застенчивой и вежливой версии Драко, чем она когда-либо знала.       За все годы их знакомства Гермиона видела различные ипостаси человека, стоящего перед ней, от напряженного и испуганного до высокомерного и гордого. И за всё это время он ни разу не извинился перед ней. Поэтому это слово, слетевшее с его уст, заставило весь её мир перевернуться.       Она думала, что её Альфа будет собственническим грубияном, который проведёт весь период цикла, заявляя на неё права. И это устраивало бы Гермиону. Она любила грубость, хотела её.       Однако мужчина перед ней явно не оправдал её ожиданий.       Неожиданно.       — У меня начался гон, — сказал он, сделав паузу, после чего громко сглотнул и зажмурил глаза. — И я больше не могу справляться с этим в одиночку.       — Больше не можешь? Когда это началось?       Он заметно вздрогнул от язвительности в её тоне. И хотя Гермиона не хотела говорить так резко, его реакция всё равно вызвала стыд.       Не то чтобы Драко мог контролировать цикл гона, так же как и она свою течку. Несмотря на их взаимную неприязнь, ей нужно было постараться сдерживать собственные эмоции, чтобы не обрушить их на него.       Она прикусила губу, заставив себя взять нервы под контроль.       Если она должна быть вежлива с ним в течение следующих нескольких дней, так тому и быть.       В конце концов, он был достаточно мил.       Самое меньшее, что она могла сделать, это соответствовать его энергетике.       После всего, что она уже преодолела за свою короткую жизнь, забыть свои предвзятые представления о Драко и поддержать своего Альфу на его пути теперь было проще простого.       На самом деле, факт того, что она переключила его в своих мыслях с человека, которого ненавидит, на своего Альфу, существенно меняло ситуацию.       — Где-то ночью, — шепнул он.       — О, боги. Прошло уже несколько часов?       Он кивнул, а по его лицу стекла струйка пота.       Отбросив свои противоречивые чувства к этому мужчине, она пересекла кухню и встала перед ним. С такого близкого расстояния пряный и древесный аромат, который у неё ассоциировался с Драко, настолько сконцентрировался, что почти сбил её с ног. В паху стало мучительно больно, когда концентрация его феромонов наполнила её организм, заставляя естественную смазку вытекать из её влагалища.       — Мы должны снять с тебя эту одежду, — сказала она.       — Штаны, — согласился он, — верх не нужно.       Её руки, которые уже потянулись к рубашке, опустились по бокам.       — Почему нет?       Невероятно, но его румянец стал ещё ярче.       — Я просто не хочу, чтобы ты её снимала.       — Тогда сделай это сам, — произнесла она.       — Нет, она останется на мне.       — Нет, Малфой, не останется. Мы должны тебя охладить. Кроме того, ты всё равно будешь голым следующие пару дней…       После этих слов он запаниковал.       Она почувствовала как изменился его запах.       Она видела это по его лицу.       Гермиона не понимала почему.       Но у них не было времени, чтобы обсуждать это.       Если он не начнёт использовать часть магической энергии, которая накопилась в результате гона, Драко скоро станет слишком больно и он не сможет в дальнейшем поддерживать какой-либо разговор.       — Пойдём, — произнесла она, переплетая свои пальцы с его и выводя его из кухни.       Он с готовностью следовал за ней, не оказав никакого сопротивления, когда она повела его по дому. Когда они добрались до гостиной, которая оказалась гораздо ближе, чем любая из спален, она остановилась у дивана и вытянула шею, чтобы посмотреть на него снизу вверх.       — Сними штаны, — сказала она.       Он сразу же спустил их, обнажив слишком раскрасневшийся член.       Должно быть, ему было очень больно, и это делало ещё более удивительным тот факт, что до сих пор ему удавалось проявлять сдержанность.       Этому могло быть только одно объяснение.       Он ждал её.       Положив руки ему на грудь, Гермиона подтолкнула его сесть. Затем, забравшись к нему на колени, она сбросила свою собственную одежду и осталась полностью обнаженной.       Возможно, она ожидала, что будет чувствовать себя более застенчивой из-за своего уязвимого состояния, учитывая, что Драко никогда не видел её полностью обнаженной. Единственный раз, когда они занимались сексом, они оба оставались частично или полностью одетыми. Тем не менее, его нескрываемое восхищение вытеснило из её головы всякое смущение, и заставило её затаить дыхание.       Никто никогда не смотрел на неё так, как Драко в этот момент.       Он не скрывал своего восхищения, его глаза скользили от её груди к животу и вниз к верхушке бёдер, как будто он не мог решить, какая часть её тела нравилась ему больше.       Омега, живущая в её мозгу, удовлетворенно мурлыкала от явного одобрения её Альфы.       Ободренная его реакцией, она обхватила рукой его эрекцию и вызвала глубокий стон у мужчины под ней. Его голова откинулась назад, когда она приступила к ласкам, её пальцы не могли сделать полный круг вокруг его члена. Тем не менее она пыталась.       Их феромоны заполнили воздух вокруг них, позволив ей отключить разум и логику. Нет необходимости задумываться об их прошлом, мучая себя мыслью, что у них никогда не будет будущего, не омраченного тем, что уже произошло.       Всё, что ей нужно было сделать, это угодить своему Альфе.       Она сможет это сделать.       Гермиона всегда преуспевала, когда задача была понятна, что отчасти и сделало её брак таким сложным.       Конечно, она понимала, что Министерство хотело, чтобы она и Драко внесли свой вклад в возрождение британского волшебного общества. Пожертвованных лет её юности было недостаточно, ей нужно было убедиться, что волшебники продолжали существовать и процветать. И всё же, мысли о гонах и течках не вызывали у неё ничего, кроме беспокойства — непредсказуемая и неопределенная природа брачных циклов была слишком туманной в теории, чтобы она могла всё заранее запланировать.       Однако теперь, когда его гон, наконец, наступил, всё кажется намного проще. Цель конкретна.       Принять его узел.       Вобрать его семя.       Её тело осознавало эту цель, и прогоняло тревоги, которые ранее мучили её. Последующее расслабление, которое нахлынуло на неё, позволило легко прислушаться к её инстинктам омеги.       Она следила за движением своей руки, её взгляд снова был прикован к его паху, как будто она находилась под действием заклятия. В некотором смысле похоже, что она находилась в трансе, её внимание было сосредоточено исключительно на его члене.       Когда ещё больше предэякулята вытекло из головки, она провела по ней большим пальцем. Гермиона продолжала сжимать его в кулак одной рукой, а палец другой руки поднесла к губам. Боги, на вкус он был так же хорош, как и на запах — может быть, даже лучше.       — Пожалуйста, — бормотал он, его взгляд был прикован к её рту.       Ему не нужно было ничего объяснять.       Она была нужна ему, и будь она проклята, если скажет, что это не самое захватывающее чувство.       Переставив колени так, чтобы быть ближе к нему, Гермиона прижалась своим влагалищем прямо к его длине и начала тереться о неё.       Важно, чтобы она покрыла его своей смазкой, чтобы она была уверена, что он сможет легко войти в неё. Хотя это то, для чего было предназначено её тело, он всё ещё довольно большой. Она не хотела, чтобы растяжение было болезненным, не тогда, когда Драко было нужно, чтобы она трахнула его жестко и быстро.       К тому же ощущение скольжения по его члену доставляло удовольствие.       Её руки лежали на его плечах для равновесия, её большой палец нежно касался его запаховой железы.       Когда она почувствовала, что Драко начал дрожать под ней, она снова потянулась к его члену.       Затем, держа его за основание, она начала погружать его в себя.       Его руки скользили от её бёдер к талии, затем обратно к бёдрам, как будто он не мог понять, куда их деть. Наконец, он опустил их ей на бедра, помогая ей насаживаться на его член.       Это позволило ей сосредоточиться на восхитительном растяжении, на том, как её влагалище приспосабливается к нему.       Именно об этом она мечтала в те жаркие, липкие ночи без него.       Бросив быстрый взгляд на Драко, она обнаружила, что он пристально смотрел на место соединения их тел. Его рот приоткрылся, а глаза остекленели до такой степени, что отражали её собственный вид.       — Чёрт, — стонет он, — потрясающие ощущения.       Её сердце замерло от похвалы.       — Моя идеальная омега, такая тугая и влажная для меня.       И это правда, не так ли?       Её бёдра липкие и влажные из-за Драко.       Ноющая потребность в её влагалище — это прямая реакция на него.       — Нужно, чтобы ты двигалась, — пробормотал он, и она начала двигаться.       Гермиона приподнялась с него, пока не осталась только головка его члена. Затем она позволила себе снова опуститься. Это легкое движение — автоматическое, как толчок и притяжение океанских волн. Она трахала себя на нём, приближая их обоих к блаженству с каждым прикосновением кожи к коже.       Кровь била в её ушах, а по позвоночнику пробегали волны удовольствия.       Она не слышала ни слова из того, что он говорил, слишком была погружена в ощущение абсолютной эйфории. Магия струилась вокруг них, искрилась в воздухе и танцевала в солнечных лучах, которые проникали из окон.       Впервые в её жизни всё шло именно так, как и должно быть.       Позже она будет удивляться, почему в их брачную ночь всё было по-другому. Ещё позже она поймет, что её готовность подчиниться инстинкту имело огромное значение.       Однако, в данный момент, у Гермионы не было места для размышлений.       Это всё, что она могла сделать, чтобы не утонуть в нахлынувших на неё физических ощущениях, в энергии, которая горела в каждой клеточке её тела. Его член начал набухать у основания, узел рос, чтобы зафиксировать себя в ней.       И хотя Гермионе-ведьме не понравилась бы идея быть связанной с волшебником, который находился под ней, Гермиона-омега не могла представить себе лучшего ощущения, чем быть связанной со своим Альфой. Одного лишь ощущения этого было достаточно, чтобы перевести её через край, отправив в тёмную бездну эйфории.       Она упала вперёд, и её голова легла ему на плечо, нос задел его запаховую железу. Инстинкт заставил её прижаться губами к чувствительной коже и высунуть язык, чтобы попробовать его на вкус. Со сдавленным стоном Драко начал наполнять её своим теплым семенем.       Такое чувство, что он кончал целую вечность.       И это лучше, чем Гермиона когда-либо могла себе представить. Его руки сжимали её бёдра так крепко, что у неё наверняка останутся синяки, и часть омеги в её мозгу удовлетворенно урчала от мысли, что Альфа пометил её.       Её зубы впились в его шею, губы поджались, и она засосала свою собственную метку на его бледной коже.       Кончиком языка она провела по едва заметному шраму — свидетельству их брачного ритуала. Доказательство того, что он принадлежал ей.       Она могла бы часами сидеть вот так, свернувшись в кокон в его объятиях, с его связанным узлом внутри неё. И всё же она была нужна своему Альфе.       Он рассчитывал, что она позаботится о его нуждах.       Она неохотно отстранилась, чтобы оценить ситуацию.       Его голова откинулась на спинку дивана, на его лице было написано ошеломленное выражение блаженства. Он был не так близок к перегреву, хотя всё ещё оставался слишком горячим на ощупь.       — Тебе действительно стоит снять свой верх.       — Не хочу, — сказал он, очевидно, он был слишком опьянен её влагалищем и её ароматом, чтобы сформировывать более связные мысли.       — Почему бы и нет? — спросила она. — Контакт кожа к коже полезен для связи.       — Ты больше не захочешь меня.       Несмотря на его продолжающееся упрямство, недавний оргазм, похоже, развязал ему язык. По крайней мере, ей есть с чем работать.       — Это абсурд, — говорит она. — Мы уже партнёры.       — Партнеры могут отвергнуть связь.       Он ещё не поднял голову и даже не открыл глаза.       — Я не собираюсь отвергать нашу связь.       — Ты специально так говоришь. Ты уже ненавидишь меня.       — Я ненавидела ту версию засранца, которым ты был в школе и остаешься большую часть времени, но это… Мы хорошо работаем вместе. Ты мой Альфа, Малфой. Я не отвергну тебя. Пожалуйста, сними её.       Один его глаз открылся и прищурился.       — Хорошо, — сказал он, смиренно вздыхая. — Только не злись. Мы будем связаны вместе ещё по крайней мере тридцать минут, и будет довольно неловко, если ты будешь кричать на меня все это время.       — Разве это не поможет твоему узлу быстрее сдуться?       — Можно было бы так думать, но нет. Моему члену нравится, когда ты кричишь, так что это только сделает меня тверже.       Забавно было об этом думать, учитывая, что он всё ещё остаётся довольно твёрдым внутри неё.       — Быстрее, Малфой.       Она сдвинулась назад, упираясь руками в его колени и стараясь держать бёдра на месте, но при этом давая ему достаточно места, чтобы снять рубашку. Он делал это медленно, неохотно.       Вид его живота настолько ошеломляет, что на мгновение отвлекает её от шрамов, покрывающих его грудь.       — Это то, чего ты стыдишься? Шрамов от Сектумсемпры?       Она провела пальцами по шрамам.       — Это заставляет меня выглядеть слабым, но это ещё не всё.       Он отбрасывает рубашку в сторону, и тогда она видит её.       Его Тёмную Метку.       Вот тогда то на неё и обрушилась холодная, суровая реальность.       Впервые глубоко вдохнув его феромоны, Гермиона почувствовала, что может ясно мыслить. Драко тоже пришёл в себя, хотя это могло быть результатом того, что он наконец-то смог связать её узлом.       Над ними воцарилось неловкое молчание.       По правде говоря, от одного вида всего этого её немного мутило. Кожа была испорчена, искорежена, как будто он пытался срезать клеймо со своей руки. Однако она всё ещё могла разглядеть череп. И змею тоже. Символика той самой группы, которая стремилась искоренить её вид из волшебного мира.       Это очень сложно. Тем не менее, после того, как первоначальный её шок прошёл, Гермиона вспоминает, что, в конце концов, Орден одержал победу.       А разве не это было главным?       — Я знал, что ты больше не захочешь меня, — прошептал он.       — Я никогда этого не говорила, — сказала она.       — Ты пялишься на неё уже полминуты.       — Я заслуживаю минуты, чтобы переварить это грандиозное открытие, — отрывисто проговорила она.       И действительно, его член дёрнулся внутри неё.       — Я не могу сказать, что мне это нравится, — продолжила она, — или что меня это вообще не волнует, но я не буду отказывать тебе из-за этого. Наши магические ядра, наши феромоны… Ничего из этого не зависит на какой стороне войны мы сражались.       — Это правда, — сказал он.       — Хорошо, — проговорила она. — Тогда всё решено.       Драко на мгновение замолчал.       — Что теперь? — спросил он.       — Может быть, мы попробуем добраться до твоей комнаты до начала следующего раунда.       — Хорошо, — сказал он, кивая.       В итоге он взял её на руки, несмотря на её настойчивые требования беречь свою энергию. Конечно, Драко не слушал, по-видимому, ему нужно было доказать, что он может заботиться о своей омеге.       В тот момент, когда они прибыли к месту назначения, он уже был готов.       Легко было склониться к биологическим потребностям и отказаться от своей логики в пользу того, чтобы прислушаться к желаниям своей омеги.       Стремление самого Драко к ней делало всё ещё проще.       Гермиона не могла вспомнить момент, когда кто-то хотел её так, как он сейчас, как будто одно мгновение разлуки — было наихудшим видом пытки.       Вот как он себя вёл. Он отчаянно хотел обладать ею, даже после того, как пытался поцеловать её, а она отвернулась.       Она не слишком задумывалась о поцелуях после их первой брачной ночи, но обнаружила, что всё ещё была не готова принять решение. Однако вместо того, чтобы надавить на неё, Драко просто обратил своё внимание на кое-что другое.       Он притянул её к краю матраса, раздвинул её ноги и опустился перед ней на колени. Мгновение он просто пялился на её влагалище.       Дошло до того, что Гермиона чувствовала себя немного неловко под тяжестью его взгляда, но когда она попыталась свести бёдра вместе, Драко просто прижал её к себе.       Он провёл губами от её колена к бедру, и хотя она знала, что это не часть брачного порыва, Гермиона ничего не делала, чтобы остановить его. Это явно то, чего он хотел, и поскольку она не могла дать ему близость поцелуем, она могла хотя бы дать ему это.       Конечно, она не совсем бескорыстна.       Там спрятана запаховая железа. Та, по которой он скользил губами, посасывая кожу, прежде чем поцеловать её скользкие складочки.       И как только его язык проник в её сердцевину, стало довольно легко отказаться от любого слабого подобия протеста. Она зарылась пальцами в его волосы, её голова запрокинулась назад, когда она сдвинула бедра ближе к его рту.       Это всё, что ему нужно.       Драко отдавался ей с головой.       Это шокирует, но он, кажется, больше был озабочен тем, чтобы съесть ее киску, чем тем, чтобы на самом деле связать её узлом. По тому, как он сосредоточен на её удовольствии, кажется, что это у неё была течка, а не у него гон.       Несмотря на то, что его член был красным и возбужденным, он довёл её до нескольких оргазмов своим языком и губами, прежде чем получить удовольствие самому. К тому времени, когда он кончил, Гермиона уже дрожала, не в силах даже связать предложения воедино.       Она знала, что ей нужно быть ответственной. Ей нужно было составить план, чтобы обеспечить им двоим питье и правильное питание.       Ей также нужно было отправить сову в офис, чтобы сообщить им, что её не будет в начале недели.       Однако всё, о чем она могла думать — это вернуть его в себя, и Драко с радостью выполняет эту просьбу.       Она ненасытная.       Гермиона знает это.       Тем не менее, он, кажется, так же изголодался по ней. Она уснула и проснулась потом от того, что он был уже внутри неё, проникал в её влагалище и ласкал её шею, он использовал её тело для своего удовольствия.       Точно так же, как они и договаривались. И когда он кончил в неё, он использовал свою руку, чтобы вогнать свою сперму обратно в её влагалище, погружая в неё свои пальцы.       Несмотря на то, что это только первый день, Гермионе трудно было сохранять эмоциональную дистанцию, оставаться объективной и сосредоточиться на том, чтобы вывести его из гона.       Эта его другая сторона на самом деле была приятным сюрпризом, послушный, милый Драко, о существовании которого она никогда бы не подумала.       Она уже боялась конца цикла, который повлечёт за собой возвращение угрюмого волшебника, за которым она теперь замужем. И она приняла решение уйти первой, как только закончится его гон, чтобы избавить их обоих от смущения и неловкости, которые обязательно последуют после его цикла.       Так им обоим будет легче.       А пока она могла просто наслаждаться таким Драко, какой он есть сейчас.