Под знаком Рыбы / Under a Pisces Moon

      Пространство заполнили звуки рвоты, заставляя желудок Драко неприятно скручиваться. Тем не менее, он оставался непоколебимым, его задача ясна. Через мгновение тошнота прошла — по крайней мере, он так предположил, судя по тому, как Гермиона прислонила голову к сиденью унитаза.       Слава Мерлину, что он не забыл заранее хорошенько очистить его.       — Мне отменить обед с мамой?       — Что? — спросила Гермиона, шумно сглотнув и откинув волосы со лба, прежде чем повернуться к нему. — Зачем тебе это делать?       Её бледный цвет лица заставлял Драко нервничать, его внутренний Альфа беспокоился о её самочувствии, хотя он знал, что это обычное явление. С этим мало что можно было сделать, учитывая, что он сварил все возможные зелья для борьбы с этим.       — Ты плохо себя чувствуешь, и я не хочу усугублять стресс, особенно если ты ещё не готова к тому, чтобы она узнала.       Из неё вырвался лёгкий смешок.       — Я не больна, Малфой.       — Я знаю, но всё же…       — Спасибо за заботу, — проговорила она со вздохом. — Я действительно ценю это, но я бы предпочла просто покончить с сегодняшним днём. А вечером ты можешь суетиться вокруг меня, сколько захочешь. — Она слабо улыбнулась, выражение её лица было напряжено, даже когда она пыталась успокоить его. — Просто придерживай мои волосы… Через мгновение я буду в порядке.       Он сделал, как было сказано, пальцы крепко сжимали её кудри в попытке удержать их подальше от её лица, когда у неё снова начались рвотные позывы. Так прошло ещё несколько минут, прежде чем её тошнота полностью ушла, а завтрак, который она заставила себя съесть, давно вышел из её желудка.       И хотя Гермиона, вероятно, больше не нуждалась в его помощи, Драко придерживал её, пока она стояла, держа свои руки на её талии, чтобы она не упала.       Раньше он думал, что это было плохо — инстинктивно заботиться о ней. Однако с тех пор, как она рассказала ему о беременности, это желание стало непреодолимым.       Невозможно было не крутиться вокруг неё и не изводить своим присутствием, просто чтобы проконтролировать, что она правильно питалась и достаточно отдыхала. Если бы решение зависело от Драко, то она бы работала вдвое меньше и проводила каждый вечер, отмокая в ванне, прежде чем лечь спать ровно в девять часов. Они могли бы завести домового эльфа, чтобы тот готовил все блюда в соответствии с правильным рационом питания.       Честно говоря, он бы с удовольствием просто завернул её в одеяло и устроил поудобнее на диване в их гостиной, удовлетворяя все её потребности, пока бы она сохраняла свои силы.       Тем не менее, Гермиона, как и всегда, продолжала настаивать на своём, и Драко ничего не мог сделать, кроме как поддерживать её в меру своих возможностей. Он готов был ей дать всё, в чём она нуждается. Однако он не перейдёт границы дозволенного, как бы громко и настойчиво ни звучал голос Альфы в его голове.       Его пара в первую очередь ведьма, а уже во вторую — омега, и он никогда ещё не встречал более упрямого или независимого человека. И хотя его внутренний Альфа, несомненно, удовлетворён своим желанием обеспечить её здоровье и безопасность, невзирая на её протесты, Драко предпочел бы делать то, что она хочет — или, по крайней мере, то, что она позволит. Он ценил уступки, на которые она пошла, чтобы уменьшить его беспокойство, даже если ему хотелось бы сделать больше.       Однако он согласен на всё, что может получить.       Даже в такой момент, подобный этому, когда она принимала его помощь, позволяя ему убирать её волосы с лица и не допускать попадания в туалет. Она не отстранилась, когда его пальцы задержались на изгибе чуть ниже её ребер, и не сопротивлялась, когда он протянул ей полотенце, чтобы вытереть лицо. Когда он предложил ей стакан воды, то она охотно приняла его.       Это меньшее, что он мог сделать, но от этого ему всё равно становится легче.       — Я собираюсь почистить зубы, — сказала она, осушив стакан. — Я присоединюсь к тебе в гостиной через минуту.       Драко кивнул, хотя предпочел бы остаться с ней.       Несмотря на то, что его чувства к ней постоянно обостряются, он понимал, что ему нужно дать ей побыть наедине. В конце концов, она не заботилась о нём так, как он постепенно начинает заботиться о ней. Это трудно признать даже сейчас, но Драко испытывал к ней определённую привязанность.       Граница, которая раньше отличала ведьму от омеги, больше не существовала, она размылась до такой степени, что он вынужден признать, что и то, и другое — всего лишь части Гермионы. И несмотря на своё воспитание и историю отношений с ней, Драко не мог не чувствовать всё большую привязанность к ней с каждым прожитым днем. Трудно, даже утомительно поддерживать диалектическое противостояние между ненавистью к ней как к личности и тоской по своей половинке. Несмотря на все свои усилия, он больше не мог разделить своё прошлое мнение о ней и глубокое влияние своей сущности и её феромонов.       Её запах менялся даже сейчас, притягивая его к себе, Драко даже начал видеть её в своих снах каждую ночь. В нём появилась нотка сладости, не такая, как раньше, но всё равно сводящая с ума. Маленький нюанс, из-за которого ему трудно думать о чём-либо, кроме неё.       Мерлин, удивительно, что он вообще мог функционировать в эти дни.       Жизнь была бы намного проще, если бы он мог держаться в стороне, но тяга к ней усиливалась с каждым мгновением.       Если бы Драко был откровенен с самим собой, то это всегда сопровождало его. Возможно, раньше это принимало другую форму, но он всегда был одержим Гермионой.       Когда они учились в Хогвартсе, он часами ломал голову над тем, как вызвать у неё реакцию — будь то издевательства над ней или нападки на одного из двух олухов, которых она называет своими лучшими друзьями. В конце концов, она была единственным человеком, который действительно бросал ему вызов. До встречи с ней Драко был самым ярким и талантливым волшебником своего возраста. Все в магическом сообществе уважали его за то, кем он был. Достаточно было взглянуть на его характерные серые глаза и светлые волосы, чтобы понять, что он сын Люциуса — наследник Малфоев.       Впрочем, Гермионе было на это наплевать.       Хуже того, она выставляла его дураком благодаря своему природному таланту к магии и преданности учебе. И если Драко не мог превзойти её на уроках, он был полон решимости найти другие способы насолить ей.       Он не мог сказать, что издевался над ней, потому что она ему нравилась, но уже тогда она его привлекала. Она — запретный плод. Само воплощение всего того, на что, как ему привили, он должен был смотреть свысока, презирать. И всё же, несмотря на своих родителей-маглов, она была полной противоположностью всему, кем, по словам Люциуса, являлись маглорождённые.       Само совершенство. Конечно, Драко маскировал это под ненавистью, основанной на её статусе крови, и в то же время отчасти это было правдой. Впрочем, были и другие маглорождённые волшебники и ведьмы, но ни один из них никогда не вызывал у него интереса.       Гермиона всегда была особенной.       Несмотря на то, что он пытался бороться с этим с момента их спаривания, Драко не мог отрицать, что его сердце замирает всякий раз, когда она входит в комнату, его магия вибрировала от её близости. Это всё ещё не совсем похоже на любовь, но он, наконец, мог признаться себе, что предпочел бы быть рядом с Гермионой, чем с кем-либо ещё.       К сожалению, он не может поговорить с ней об этом, чтобы не отпугнуть её и не дать ей возможность использовать эту информацию против него же. И пусть Драко и не думал, что Гермиона воспользовалась бы его растущей привязанностью, лучше перестраховаться, пока он хотя бы немного не узнает, как она воспринимает их отношения.       Если мать и научила его чему-то, так это беречь своё сердце и дарить любовь частично, чтобы это не было воспринято как слабость, которой можно воспользоваться. Поэтому никто никогда не видел Драко настоящим.       Даже Нарцисса не знала о том, через что он прошёл во время войны, чтобы защитить её, о том, как присягнул их бывшему Лорду с единственной целью обеспечить её безопасность. К тому моменту Драко было всё равно, выживет он или умрёт. И всё же угроза пыток для его матери была достаточной мотивацией для его действий.       Блейз, несмотря на то, что являлся его близким другом, не знал всего масштаба того, что он пережил во время их шестого и седьмого курсов. Хотя большую часть этого времени он был рядом с ним, были задания, в которые был посвящён только Драко, и всё благодаря метке на его руке.       И хотя было бы неплохо открыться Гермионе, Драко не мог рисковать. Особенно той, у кого были все основания причинить ему боль. И он заслужил бы это, после всего, что он сделал, чтобы навредить ей, как лично, так и через преданность его семьи Волдеморту.       Его голова была готова взорваться от всей этой запутанной ситуации, но ему ничего не оставалось, кроме как придерживать язык и ждать, чтобы посмотреть, к чему это всё приведёт.       Драко мерил комнату шагами, ожидая её и желая, чтобы его разум прояснился, а сердце успокоилось из-за её отсутствия. Это происходило вплоть до её возвращения в комнату через несколько минут.       Её волосы теперь собраны сзади, открывая лицо, а на щеках появился румянец. И хотя её кожа больше не бледная, она выглядит усталой. Это не так заметно, если не считать того факта, что Драко стал всё лучше её считывать.       Может, Гермиона и прекрасно справлялась с тем, чтобы притворяться для окружающих, но он всё видел по её глазам.       — Тебе лучше?       Она покачала головой, направляясь через всю комнату, пока не оказалась рядом с ним и улыбнулась слабой улыбкой, которая в очередной раз призвана успокоить его нервы.       — Принести тебе чаю, — предложил он, — или, может быть, простой тост?       — Нет, спасибо. Я просто хочу ещё немного воды.       Прежде чем она успела хотя бы поднять палочку, он уже наколдовал бокал и смотрел, как она сделала глоток.       — Есть ли ещё что-нибудь, что может помочь?       Гермиона прикусила нижнюю губу, смотря на него.       — Тот суп, который твой домашний эльф приготовил в позапрошлые выходные…       — Будет сделано, — сказал он. — Я попрошу включить его в меню на обед.       — О, нет, — запротестовала она. — Я могу подождать до ужина…       — Ни в коем случае. Если это единственное блюдо, которое тебе хочется, то Пипси будет вне себя от радости приготовить его для тебя.       — Только если ты уверен…       — Уверен, — сказал он. — Я дам ему знать, как только ты останешься у целителя.       — Ты не собираешься остаться со мной?       Его сердце сделало кульбит, волнение готово было вырваться наружу, отдавая в области груди.       — А ты хотела, чтобы я остался?       — Только если ты хочешь… Я просто подумала, что ты захочешь быть в курсе происходящего.       Ему бы этого очень хотелось. Он просто не хотел заставлять её чувствовать давление, тем более что он не знал, что именно подразумевали собой эти визиты. Казалось правильным дать Гермионе возможность побыть наедине.       — Мне бы этого хотелось, — сказал он.       — Тогда решено.       Она улыбнулась — на этот раз настоящей улыбкой, от которой в уголках её глаз появлялись морщинки. И это выражение было адресовано ему.       Он почувствовал головокружение.       Боги, неужели она и вправду имела власть над ним?       — Есть ещё кое-что, что тоже помогает, — сказала Гермиона.       — Что это?       Она отвела взгляд, румянец ещё больше окрасил её лицо.       — Твой запах.       Его Альфа зарычал от радости и дикого восторга этим откровением. Однако Драко сохранил невозмутимое выражение лица.       — Это помогает от тошноты?       — Просто в целом… — ответила она, отказываясь смотреть в глаза. — Это трудно объяснить. Меня всё ещё тошнит, но… я не знаю. Я также чувствую себя комфортно.       Он хотел спросить что-нибудь ещё, у него масса вопросов. Но он также видел, что ей явно не по себе от этой темы. И вместо того, чтобы усугубить её тревогу, ему нужно было просто оставить всё как есть.       — Хорошо, — сказал он с напускным выражением. — Я в твоём распоряжении.       Она снова улыбнулась ему.       — Спасибо. Было очень приятно получить твою помощь.       — Всё, что тебе нужно сделать, это попросить, Грейнджер.       Она рассмеялась, звонким, жизнерадостным смехом, от которого он ещё больше чувствовал себя взволнованным.       — Конечно, ты не это имел в виду.       — Именно это, — сказал он, взяв её руки в свои. — Самое меньшее, что я могу сделать, это дать тебе то, что тебе нужно. Что бы ты ни захотела и когда бы ты ни захотела.       Она посмотрела на него, тёмные глаза обводили его лицо в поисках любого признака неискренности.       — Спасибо тебе, Драко.       Блядь.       Это слово.       Оно не должно оказывать на него такого влияния, учитывая, что его называли так всю его жизнь. И всё же, было что-то в том, как она его произносила. Он даже не знал, понимала ли Гермиона, что время от времени она начала называть его по имени, а не по фамилии, как это было принято у них. Она, конечно, не могла осознавать, какую власть она имела над ним, судя по тому, как её губы изгибались при произнесении этих двух слогов.       Прежде чем он успел поставить себя в неловкое положение, разговор прервал звук камина. Это заставило Гермиону сделать шаг ближе, так что их руки почти соприкоснулись. Она нервничала, хотя и не признавалась в этом.       Драко не мог винить её.       Всё это совершенно неизведанная территория. Человек мог часами готовиться к любой ситуации, которая могла возникнуть, но так и не быть полностью готовым к ней. И хотя они могут знать основы того, чего ожидать от беременности и возможного родительства, существовало слишком много переменных, чтобы любой из них мог быть полностью готов.       Если он что-то и знал о Гермионе, так это то, как сильно она любит предпринимать необходимые шаги для обеспечения успеха. Он надеялся, что первая встреча с целительницей Дюран, по крайней мере, развеет некоторые её опасения. Даже если этого не случится, это стоит всех затраченных усилий на организацию.       В конце концов, они же не просто зашли в больницу Святого Мунго и попросили о встрече с одним из специализированных целителей из отделения «Альфа-омега».       Они попросили этого целителя встретиться с ними за городом, что было нетрадиционно. К счастью, она понимала важность конфиденциальности.       Несмотря на то, что закон о браке действовал всего несколько месяцев, общественность с нетерпением ждала новостей о Драко и Гермионе. Пресса следила за ними, чтобы воспользоваться славой Золотой девочки для продажи газет. Она могла бы сама отправиться в больницу, и Пророк всё равно стал бы размышлять о том, беременна она или нет.       И поскольку Гермиона была непреклонна в том, чтобы до конца первого триместра об этом знали только целитель и его мать, Драко приложил все усилия, чтобы её желание было учтено.       Поездка во Францию была организована под предлогом романтического отдыха, чтобы они могли побыть вдвоём в одном из многочисленных поместий, принадлежащих его семье. Именно это Гермиона рассказала своему начальнику и коллегам. Их друзьям рассказали историю, более близкую к правде, но никто не знает всей правды, даже Нарцисса — по крайней мере, не сейчас.       Главное, чтобы Гермиона была счастлива.       Словно по команде, её рука коснулась его руки.       Это непреднамеренно, но результат тот же: от соприкосновения у него по позвоночнику пробежала дрожь. Ему хотелось бы дотянуться до неё, переплести её пальцы со своими и слегка сжать. Молчаливая демонстрация поддержки. Однако это было бы неуместно. И уже слишком, учитывая природу их брака.       Вместо этого он расправил плечи и направился к двери, готовый проводить целительницу Дюран в гостиную. Он подумал, что они, по крайней мере, могли бы начать с этого. Учитывая необычный характер этого визита, Драко было не совсем ясно, где они должны встретиться. Оказалось, что гостиная вполне подходила, даже если он не знал, где расположиться.       Естественно, Гермиона заняла диван, на который она может лечь при необходимости, а целительница расположилась в кресле рядом с ней. Он чувствовал себя словно не в своей тарелке, заполняя пространство, хоть они и договорились, что он останется. Тем не менее было бы странно, если бы он стоял в другом конце комнаты, учитывая, что он — её пара, и, насколько всем известно, у них счастливый брак.       Единственным вариантом было — неловко топтаться на месте, пока Гермиона не произнесла:       — Не хочешь присесть рядом со мной?       Она одарила целительницу заговорщической улыбкой, как бы говоря — Мужчины.       Это лишь маскировка его странного поведения.       Почувствовав облегчение, Драко сделал так, как просила Гермиона, положив лодыжку на колено и вытянув руку через спинку дивана, пытаясь казаться расслабленным. Если она наклонялась к нему ближе, он притворялся, что не замечал этого.       Первая часть приёма проходила обычно, поскольку целительница Дюран задавала различные вопросы, направленные на сбор личной и семейной истории.       Таким образом, Драко позволил себе побродить в своих мыслях.       Было удивительно задуматься о том, как сильно изменилась его жизнь за последние несколько недель, с тех пор как Гермиона сообщила ему о беременности. Он не ожидал, что это произойдёт так быстро, хотя и понимал, что эта их общая ошибка — всего лишь побочный продукт их упрямства.       Пусть он не мог говорить за неё, Драко знал, что она сопротивлялась идее их брака, так же как и он. Тем не менее, всё больше и больше фактов указывало на их совместимость.       Боги, его друзья будут просто невыносимы, когда узнают об этом.       Он уже представлял, какими самодовольными они все будут, но с этой проблемой он сможет разобраться позже. У него и так много забот, и пока он готовится к отцовству, ему не нужно больше ни о чём беспокоиться.       Как оказалось, идея становления родителем пугала Драко гораздо меньше, чем он думал. Конечно, была определённая доля естественной тревоги, которая сопровождала это новое событие, но он обнаружил, что с нетерпением ждёт, когда в его жизни появится какая-то цель.       Кто-то, за кого можно нести ответственность. Что-то, чему можно быть обязанным.       Повод вставать с постели по утрам.       С тех пор как закончилась война и завершился повторный седьмой год обучения, он слонялся без дела.       Обучение было скорее формальным, нежели чем-то ещё. Хотя поначалу это было непросто, восторг от обучения прошёл довольно быстро, когда он стал более опытным зельеваром. После этого наступила рутина — отработка часов, необходимых для завершения программы.       Когда ему исполнится двадцать пять, он возглавит «Малфой Индастриз» и её дочерние компании, но даже тогда эта роль будет скорее формальной. Созданный совет директоров будет управлять повседневными делами, а Драко будет руководить, не имея при этом никакой реальной власти.       Это никогда не беспокоило его, поскольку он мало заинтересован в управлении компанией, но он всегда думал, что было бы неплохо иметь что-то, о чём он мог бы позаботиться. И хотя плод всё ещё находился на ранней стадии развития, он уже чувствовал некоторую привязанность к скоплению клеток, растущих в её матке.       Символ того, что зачатие произошло, когда они объединились в одно целое. Это вселяло в Драко надежду, даже если он понимал, что испытывать что-либо подобное немного преждевременно. Эта единичная случайность вряд ли являлась надежным прогнозом того, как сложатся их отношения, но заметные улучшения уже произошли.       Они с Гермионой уже обсудили планы на период после родов, фактически обсудили все вопросы, касающиеся обязанностей по уходу за ребенком. Им даже удалось сделать это без ссоры — почти.       Как бы то ни было, он останется дома с ребёнком после того, как она вернётся на работу.       Драко прекрасно представлял себе, как исказилось бы от ярости лицо его отца, узнай Люциус о его планах. Чистокровные семьи оставляли своих детей на воспитание домовым эльфам, по крайней мере, те, кто мог себе это позволить. На протяжении всего детства Драко его отец был слишком занят различными схемами и заговорами, чтобы захватить больше власти, в то время как его мать была вынуждена быть идеальной светской женой.       Он видел их обоих на трапезах, которые были до боли формальными, и в других случаях, когда его отец хотел выставить его напоказ в знак силы семьи Малфоев. Нарцисса принимала чуть большее участия в его жизни, но не настолько, чтобы он действительно чувствовал связь с ней. Она любила его, но так же была более отстранённой.       И хотя в некоторые моменты Драко хотелось, чтобы она стала для него источником утешения, он уже давно перестал испытывать к ней гнев или обиду.       Он пришёл к пониманию, что она просто делала всё, что было в её силах.       Как бы то ни было, его собственное воспитание это не то, чего бы он хотел для своих будущих детей. Это он обнаружил ещё во время сеансов с целителем разума, которые были предписаны Министерством в рамках его испытательного срока. Хотя Драко вряд ли мог сказать, что у него было ужасное детство, он хотел бы быть лучшим отцом.       Поэтому неважно, одобрил бы это Люциус или нет. На самом деле, ему доставляло огромное удовольствие знать, что его отец будет невероятно недоволен выбором Драко.       Движение рядом с ним вывело его из задумчивости.       Повернувшись, он увидел, что обе ведьмы смотрели на него.       — Простите, — выдохнул он, его лицо запылало оттого, что его застали врасплох. — Что вы сказали?       Целительница Дюран снисходительно улыбнулась.       — Мне просто нужно знать, есть ли какие-либо генетические заболевания, которые я должна добавить в карту.       — Насколько мне известно, нет.       — Великолепно. Тогда мы готовы перейти к сканированию.       При этом его желудок сжался, плечи напряглись.       Именно в этот момент всё начало казаться реальным.       Хотя Драко был уверен, что Гермиона применила точное заклинание для определения беременности, какая-то часть его души всё же сомневалась, не было ли всё это безумным лихорадочным сном — миром, созданным его разумом, где исполнялись самые сокровенные желания его сердца.       Теперь, когда целительница была здесь, готовая подтвердить, что Гермиона действительно беременна, Драко подумал, что может умереть от предвкушения.       Первое заклинание было направлено на её живот, свет исходил от конца палочки целителя и парил прямо над животом Гермионы. Через несколько секунд после того, как целительница Дюран произнесла заклинание, оно стало светло-жёлтым.       Следующее заклинание создало проекцию чрева Гермионы.       — Ну вот, — проговорила целительница, на мгновение нахмурив брови, изучая изображение, прежде чем продолжила, — Похоже, там два плода.       — Простите… Что? — Драко задохнулся, в то время как Гермиона спросила:       — Вы уверены?       Наступила тишина, пока целительница Дюран внимательно изучала, двигая палочкой, чтобы рассмотреть матку под разными углами.       — Да. У вас будут близнецы.       — Я думала, ещё слишком рано об этом говорить, — тихо проговорила Гермиона.       — Это можно было бы узнать только с помощью ультразвука… Даже стандартное заклинание, используемое большинством целителей, может не заметить присутствие второго плода, но я взяла технологию, используемую маглами, и объединила её с существующими чарами, чтобы создать заклинание, которое производит более сложную версию УЗИ. Хотя у него всё ещё есть ограничения, вы находитесь на достаточно большом сроке беременности, чтобы он точно определил наличие двух плодов.       Всё это не имело особого смысла для Драко, но это неважно.       Именно поэтому они разыскали целительницу Дюран. Будучи маглорождённой ведьмой, она прошла программу подготовки целителей и так же получила степень в магловском университете, и Гермиона оценила способность этой женщины привнести в лечение опыт из обоих миров. И, несмотря на свою склонность не соглашаться с ней, Драко хотел, чтобы во время беременности она получала самое лучшее лечение.       Кроме того, он не мог зацикливаться на непонятных словах целительницы, когда ему приходилось бороться с тем фактом, что через семь месяцев у него будет не один, а два ребёнка.       — В этом нет ничего необычного, — продолжила целительница Дюран, — особенно для супружеских пар с такой совместимостью, как у вас двоих.       Как человек, специализирующийся на лечении омег, Драко мог только верить, что она знала, о чём говорила.       — Будут ли внесены какие-либо изменения, в то, что мы обсуждали на прошлой неделе по каминной сети? — спросила Гермиона.       — Возможно, в третьем триместре, могут возникнуть некоторые соображения, которые необходимо принять во внимание. В зависимости от того, как вы будете переносить беременность. Некоторые омеги должны соблюдать постельный режим, но это зависит от каждого конкретного случая. Мы будем внимательно наблюдать за вами и при необходимости вносить коррективы в план.       Драко занервничал от одной только мысли об этом, но он изо всех сил постарался сохранять спокойствие. Если он позволит своему беспокойству взять верх, его запах изменится, и это отразится на Гермионе.       — Хотя у меня много пациентов, я буду доступна в случае непредвиденных обстоятельств. Кроме того, у меня есть коллега, которая может подстраховать меня в случае моего отсутствия. Я ей очень доверяю, так что вы будете в надёжных руках, если возникнет такая необходимость.       Как бы ему ни хотелось заплатить за то, чтобы целитель оставалась на связи до тех пор, пока Гермиона не родит, он понимал, что не всё можно решить с помощью галлеонов. А поскольку женщина очень востребована, он сомневался, что она согласилась бы на это в любом случае.       — Если вы хотите провести следующий приём здесь, — продолжила целительница Дюран, — это будет прекрасно. Однако лучше всего было бы рассмотреть возможность встречи в больнице Святого Мунго после этого, поскольку мы не хотим подвергать вас стрессу, связанному с поездками по мере развития беременности.       — Это будет прекрасно, — сказала Гермиона, улыбнувшись.       — Мы просто хотели немного уединиться в самом начале, — добавил Драко.       — Понимаю. Тогда увидимся через месяц?       — Да, — сказали они в унисон.       И на этом их встреча подошла к концу.       К тому времени, когда Драко вернулся после того, как проводил женщину обратно к камину, прибыла его мать.       Как и следовало ожидать, Нарцисса была вне себя от радости, хотя её глаза на долю секунды устремились на Драко, когда Гермиона объявила о беременности — способ проверить, действительно ли это хорошая новость. В ответ на его почти незаметный кивок она поздравила их обоих и тут же предложила помощь, на которую они могут рассчитывать.       Со своей стороны, Гермиона выглядела счастливой, но об этом трудно говорить.       Он уже не в первый раз жалел, что не может просто спросить её, что она думает по этому поводу. Но у них так не принято.       Если она захочет поговорить об этом, он будет только рад.       До тех пор Драко смирился с загадкой, которой являлась его пара.