Под знаком Рыбы / Under a Pisces Moon

      Звук ругательств жены отвлёк внимание Драко от книги на своих коленях, взгляд устремился туда, где она обычно сидела — на противоположный конец дивана.       В какой-то момент беременности они начали испытывать притяжение друг к другу. Никто из них не акцентировал на этом внимание. Однажды Драко просто осознал, что проводит с ней значительное количество времени.       Чаще всего они просто находились в одном пространстве. Они не так уж часто разговаривали, но он и не возражал. Если появлялось что-то интересное, что можно было обсудить, они делали это. В остальном они просто наслаждались обществом друг друга. Было довольно приятно иметь возможность провести с ней вечер и не чувствовать себя обязанным вести светскую беседу.       Однако, когда очередная порция ругательств сорвалась с её уст, Драко понял, что больше не может следовать условиям этой негласной договорённости. Согласно этикету, он должен поинтересоваться о её состоянии. Кроме того, ему стало любопытно, что её так взволновало.       — Всё в порядке, Грейнджер?       Она фыркнула, на её лице отразилось разочарование, когда она взглянула на него.       — Я никак не могу заставить свою магию работать.       — Это было ожидаемо, исходя из нашей последней встречи.       Как оказалось, довольно часто магическое ядро ведьм становилось нестабильным во время беременности, а два плода только усиливали этот побочный эффект. Хоть Гермиона и здорова, а целительница Дюран не выразила никаких опасений, было вполне естественно, что беременность скажется на её физическом и магическом здоровье.       — Это всё ещё расстраивает, — рассуждала Гермиона, — особенно если учесть, что до их рождения осталось ещё три месяца. Как я могу заниматься своими повседневными делами, если не могу даже произнести простое заклинание для массажа ног?       — Зачем ты пытаешься массировать свои ноги?       — Ты думаешь, что весь этот дополнительный вес легко носить?       Её язвительный ответ вызвал желание ответить с таким же раздражением, но ему удалось воздержаться. Даже если вопрос был невинным, учитывая все обстоятельства, вполне понятно, почему она так вспыльчива. Драко не мог себе представить, как трудно, должно быть, её телу не чувствовать, что оно принадлежит ей. А для того, кто всю свою жизнь привык к удобству в виде магии, также невозможно представить, какой была бы жизнь, если бы он не был способен владеть ею. Поэтому, вместо того, чтобы напасть в ответ, он принёс извинения наилучшим из известных ему способов.       — Я могу помочь… Если ты мне позволишь.       Похоже его ответ застал её врасплох, судя по выражению её лица.       — Спасибо тебе, Малфой, — пробормотала она, раздражение исчезло из её тона. — Это было бы очень кстати.       — Всё, что тебе нужно было сделать, это попросить. Что за заклинание?       Её щеки покрылись красивым розовым румянцем, а взгляд устремился на колени.       — Не мог бы ты воспользоваться своими руками? Это было бы лучше. Джинни помогла мне с заклинанием, когда я виделась с ней за обедом, но даже при идеальном выполнении оно не даёт такого эффекта, как немагический способ.       Не говоря ни слова, он опустился на пол у её ног, облачённых в пушистые носки, которые она любит носить дома. В тот момент, когда его большой палец коснулся изгиба её стопы, из неё вырвался низкий, благодарный стон. Это возбуждало — слишком возбуждало, учитывая характер их нынешней деятельности.       Он должен помочь ей, а не вызывать эрекцию.       Однако Драко вряд ли можно было упрекнуть за его реакцию. Начиная от её запаха и заканчивая её внешностью, создавалось впечатление, что он жил в постоянном состоянии, близком к возбуждению. Его член нуждался в небольшой стимуляции — в данном случае, в её стоне — чтобы стать твёрдым и готовым для неё.       — О, боги, — произнесла она, когда он сильнее надавил большим пальцем. Её голос прозвучал высоко, с придыханием, и совершенно не помогал с ситуацией в его штанах. — Это так приятно.       Прочистив горло, он пытался подумать о чём-нибудь, помимо того, как сильно он хотел трахнуть её.       — Будут какие-то рекомендации? На каких конкретно местах мне следует сосредоточиться?       Она покачала головой.       — Это прекрасно, спасибо. Я перешла с каблуков на кроссовки, но в такие дни даже практичная обувь не способна спасти мои ноги. Лаванда приходит ко мне в офис каждое утро, чтобы помочь мне наложить амортизирующие чары, но даже тогда кажется, что я нахожусь в постоянной агонии.       — Так, значит, это станет новой частью нашей вечерней рутины?       — Если ты предлагаешь…       — Я сделаю для тебя всё, что угодно, — сказал он, довольный собой за эту поразительную демонстрацию уязвимости. — На самом деле, всё, что тебе нужно сделать, это попросить.       Возможно, эта потребность ослабить свою защиту объяснялась её феромонами, которые продолжали меняться и пахнуть больше как он — как они. Это стало естественно, хотеть заботиться о ней, своей паре. Или, может быть, дело в том положении, в котором он оказался, в изменении позиции. С этого ракурса Гермиона выглядела как богиня. Приглушённый свет ламп придавал её глазам неземной блеск, волосы распростёрлись в диком беспорядке, образуя ореол вокруг лица. Он всего лишь её преданный поклонник, готовый и желающий боготворить её любым способом, которым она позволит.       Он взял её другую ногу в свои руки и начал разминать.       — Не говори того, чего не имеешь в виду.       Он услышал слова, которые она не произнесла.       — Что тебе нужно?       Молчание растянулось почти на полминуты.       — Гермиона… — подтолкнул он или, скорее, призвал.       — Мненужнохорошенькопотрахаться.       Слова слились воедино, когда она торопливо произнесла их, оставив Драко в замешательстве, который пытался понять смысл её признания. Разумеется, он неправильно расслышал её.       — Совершенно нормально, что происходят изменения в либидо, — продолжила она, пытаясь обосновать свою потребность и подтверждая, что он всё же разобрал её невнятную речь. — И как только первый триместр закончился, и я начала чувствовать себя лучше…       — Ты находишься в конце второго триместра.       Она закатила глаза от прерывания.       — Я знаю. Я справлялась сама с помощью магловских секс-игрушек.       Это привлекло его внимание, член резко дёрнулся при мысленном образе Гермионы, доставляющей себе удовольствие с помощью множества предметов фаллической формы. Зажмурив глаза и заставляя своё тело сопротивляться, Драко попытался сосредоточиться на текущем разговоре.       — Почему ты не заговорила об этом раньше?       — Мастурбация поначалу работала достаточно хорошо.       — Этого больше недостаточно, — подытожил он.       Гермиона покачала головой взад-вперёд, румянец расползся вверх по её шее и щекам от молчаливого признания.       — Итак, вернёмся к моему вопросу, — начал он. — Почему ты до сих пор не заговорила об этом?       — Я решила, что лучше позаботиться об этом самой, учитывая, что у меня явно не течка. Ты и так много делаешь для меня, и я подумала, что это то, с чем я смогу справиться, чтобы мне не пришлось навязываться тебе…       — Мы можем заниматься сексом вне чёртова брачного цикла.       Несмотря на то, что смятение и раздражение создавали пьянящий коктейль, Драко старался сохранять спокойствие. Ему необходимо контролировать свои эмоции. Он глубоко вздохнул, только чтобы подвергнуться воздействию её феромонов. Возбуждение затуманило его разум, мешая думать.       — Когда мы об этом договаривались? — спросила она.       И точно так же его решимость вылетела в окно.       — Я не думал, что нам это нужно! — проговорил он гораздо громче, чем следовало.       — А я не думала, что ты захочешь! — парировала она, повысив голос, чтобы соответствовать его собственному. — Почему ты хочешь меня сейчас, учитывая это?       Она показала вниз на довольно внушительную выпуклость своего живота. Острая боль пронзила его грудь, когда он понял, на что она намекала.       — Ты думаешь, меня это волнует?       — Неужели я… Мерлин, ты не можешь быть серьёзным. Ты помнишь наш Святочный бал на четвёртом курсе?       Драко кивнул, сделав ещё один глубокий вдох в попытке усмирить свои эмоции, чтобы приятный вечер не превратился в настоящий скандал. Хоть он на мгновение и потерял контроль, ещё есть возможность спасти разговор. Несмотря на то, что он понятия не имел, какое отношение событие, которое было так давно, связано с настоящим, лучше выслушать её, чем подвергать сомнению.       Поэтому он снова начал массировать её ногу, чтобы ещё больше успокоить себя и напомнить, что он должен помогать ей, а не раздражать её. Даже если его задевал тот факт, что она отказывалась просить его о помощи, Драко не мог больше поддаваться этому импульсу. Он молча ждал, когда она продолжит, не отрывая взгляда от её лица, хотя её глаза сейчас сосредоточились на чём-то за его плечом.       — Моя мама специально отправилась со мной в магловский Лондон, чтобы найти платье для этого случая, — наконец тихо произнесла она. — Я потратила часы на изучение заклинаний, чтобы укротить свои волосы. Я даже попросила девочек из моего общежития помочь мне с макияжем… Это был, мягко говоря, непростой процесс, но я подумала, что он того стоит. И так оно и было, поначалу. Я даже не узнала себя, когда посмотрела в зеркало перед тем, как отправиться на торжество.       В его горле образовался ком, грудь болезненно сжалась. Внезапно он понял, к чему это приведёт, и это не будет приятным.       — Потом я услышала, как ты и твои друзья говорили обо мне, — продолжила она. — Один из них сказал что-то похожее на комплимент. — Небольшая морщинка образовалась на переносице, давая понять, что она помнит непристойный смысл комментария. — Ты ответил, что никакие чары не смогут улучшить мою внешность, что я уродливее, чем отпрыск тролля и домового эльфа, и даже если бы я была последней ведьмой, оставшейся на земле, ты бы предпочёл умереть в целибате, чем быть с такой отвратительной, как я.       Подтянув ногу к себе, она высвободила её из его хватки и встала. Она повернулась к нему спиной, но он увидел, как поникли её плечи.       — Грейнджер, подожди…       — Ты повторил то же самое, когда мы играли в «Трахнись, женись, убей» в общей гостиной восьмого курса прямо перед летом, хотя мы уже переспали.       От её смеха в его жилах застыла кровь. Он не помнил этих слов, учитывая, что большую часть последнего года обучения в Хогвартсе он провёл под воздействием алкоголя и зелий, которые он мог достать.       — И если это ещё недостаточно плохо, — добавила она, — ты сказал мне не принимать это на свой счёт, что я не в твоём вкусе. Боги, я была так унижена, что хотела, чтобы земля поглотила меня целиком. Знаешь, как неловко было осознать, что я для тебя не более чем тёплое тело, дырка, которую ты мог трахать в отсутствие ведьм, которые тебе действительно нравились или, по крайней мере, привлекали?       Драко стало плохо от напоминания того, каким он был полным ничтожеством, злобным хулиганом, который причинял боль другим только потому, что самому было больно. Он использовал её в течение восьмого курса — сначала для разрядки, а затем для того, чтобы хорошенько посмеяться.       Неважно, что он скорбел о смерти своего друга.       Он не имел права так плохо обращаться с ней.       — В любом случае, вот почему я не упомянула о своём повышенном либидо, — сказала она, в её голосе отчётливо слышалось отчаяние. — С моей стороны было глупо так тесно связывать свою самооценку с твоим мнением обо мне, особенно учитывая, что когда-то ты думал, что я ничем не лучше животного. Я потратила много времени на терапию, преодолевая некоторые из этих ранних переживаний, и по большей части мне стало лучше.       Если бы в земле открылась дыра и поглотила его, это было бы просто фантастически.       — Конечно я знаю, что не прям такая великая красавица, но по большей части я довольна своей типичной внешностью. Разумеется, даже мне трудно увидеть какие-либо положительные стороны в моей нынешней фигуре, так что я не ожидала чего-то от тебя. И я не видела смысла подвергать себя отказу, учитывая, что единственная причина, по которой мы трахались, — это удобство.       Драко вскочил на ноги, его рука нашла её до того, как она успела сделать ещё один шаг.       — Я был такой задницей.       — Да, был, — согласилась она.       Она по-прежнему не смотрела на него.       — Ты прекрасна.       — Хорошо.       — Я серьёзно. Изменения в твоём теле… Я не могу сказать тебе, сколько раз я возбуждался, просто видя, как твой живот округляется из-за моего семени. Это ужасно, я знаю. Пожалуйста, не проклинай меня.       Она смеётся над этим, и Драко воспринял это как знак продолжать.       — Я знаю, насколько трудно протекала беременность, и я хотел поставить твои потребности на первое место, даже несмотря на то, что меня сводила с ума невозможность трахнуть тебя.       Пауза, а затем:       — Это кинк на размножение или на беременность?       Он хотел сказать, что ни то, ни другое, что это нездоровое, одержимое влечение к одной Гермионе Грейнджер.       Но это было бы чересчур.       — Не дразни меня, ведьма. Я пытаюсь тебе кое-что сказать.       — И что же?       Тень улыбки промелькнула в уголках её рта.       — Что я буду трахаться так хорошо, что ты даже не сможешь вспомнить, какой сегодня день недели… Если ты захочешь. И это будет не из чувства долга, так что даже не задумывайся об этом. Ты никогда не выглядела красивее, чем сейчас, беременная нашими детьми.       Она задумчиво уставилась на него, тяжесть её тёмных глаз была настолько огромна, что у него перехватило дыхание.       — Просто скажи, и я твой, — проговорил он — умоляюще.       Его агония длилась всего полсекунды.       — Отнеси меня в постель, Малфой.       Ещё многое нужно было обсудить, извиниться за всё, что он сделал неправильно по отношению к ней.       Тем не менее, Драко всегда был трусом — эгоистичным до крайности. Кроме того, он просто не был воспитан так, чтобы выражать своё сожаление раскаивающимися словами. В детстве его отец и мать никогда не просили у него прощения, даже когда забывали про дни рождения или грубили. Вместо этого ему дарили подарки. Новую метлу или поездку на встречу с любимой командой по квиддичу. Сладости, которые изготавливали только в маленьком французском городке, куда они иногда ездили на каникулы.       Благодаря этим урокам он узнал, что действия не менее эффективны для выражения раскаяния.       Поэтому, если Гермиона согласна больше не продолжать дискуссию, он тоже не будет настаивать на этом. Подхватив её на руки, Драко понёс её через весь их дом в свою комнату. В этом был смысл, учитывая, что его кровать больше. Не говоря уже о том факте, что он надеялся, что она останется там на всю ночь, если ему удастся как следует её утомить.       Он осторожно опустил её на кровать, стараясь не делать резких движений, даже когда помог ей лечь прямо на матрасе. Затем он опустился на колени и стянул носки с её ног, прежде чем потянулся к поясу маленьких хлопковых шорт, которые она любит надевать в постель.       — Что ты делаешь? — спросила она, когда он прижался губами к её бедру.       — Целую тебя.       — Зачем…       У неё перехватило дыхание, когда он скользнул языком по её запаховой железе.       — Я хочу попробовать тебя на вкус, — ответил он так, как будто это самая очевидная вещь в мире. — Я хочу, чтобы ты кончила на мой язык.       — Мне просто нужно, чтобы меня трахнули.       — Ляг на спину и позволь мне решить, что тебе нужно.       — Я не знаю… — сказала она нерешительно.       Он поднял глаза и увидел, что она, приподнявшись на локте, наблюдала за ним.       — Я обещаю позаботиться о тебе, Гермиона.       Он видел, как напряжение покинуло её тело в тот момент, когда она решила довериться ему. Она с лёгким раздражением откинулась на матрас и раздвинула ноги пошире. И с пылом изголодавшегося мужчины Драко подался вперёд и зарылся лицом в её влагалище. Он протолкнул свой язык внутрь неё, прижав переносицу к её клитору, в то время как его пальцы впились в её бедра.       Он застонал, когда руки Гермионы вцепились в его волосы, её пальцы настойчиво пытались притянуть его рот туда, куда она хотела. Несмотря на её предыдущую молчаливую уступку позволить ему решать, как её удовлетворить, его симпатичная ведьма, похоже, ничего не могла с собой поделать и пыталась контролировать то, как он поглощает её киску.       И всё же, несмотря на то, что её хватка становилась болезненной, Драко не отступал от намеченного курса. Несмотря на все её усилия, он поставил перед собой задачу тщательно насладиться возбуждением, вытекающим из неё, прежде чем переключит своё внимание на клитор. Только после этого его пальцы скользнули во влагалище, а язык обвёл чувствительный пучок нервов — эпицентр наслаждения, который заставил её вскрикнуть, когда он начал всасывать его всерьёз.       — У тебя божественный вкус, — пробормотал он ей в кожу.       Из неё вырвался приглушенный крик.       — Я бы лизал твою прелестную киску каждую ночь, если бы ты мне позволила.       — О, боги, — простонала она.       — Ты позволишь мне?       Наверное, неправильно было обращаться с такой просьбой, не тогда, когда её оргазм на подходе. Он замедлил движение пальцев, нежно поцеловав её клитор, когда стало ясно, что ей нужно больше. Он не должен был оттягивать её оргазм в ожидании ответа, но Драко нехороший человек.       — Ну? — спросил он, когда прошло полминуты и были слышны только звуки её дыхания и хлюпанье её влажной киски. — Ты позволишь мне позаботиться о тебе, детка?       — Чёрт, пожалуйста.       — Всё, что угодно для тебя.       Он сместился, оставив поцелуй на её округлом животе, прежде чем вернул своё внимание туда, где она нуждалась в нём, его губы ласкали клитор, периодически щёлкая языком. Это происходило на уровне инстинкта и знания, как доставить ей удовольствие. Хоть у них почти и не было секса вне цикла, и он никогда не имел возможности вылизывать её влагалище, кроме как во время её течки или его гона, он был знаком с её телом таким образом, что ему не составит труда довести её до оргазма.       И всё же он прислушивался к её вздохам, к стонам, которые вырывались у неё. Звуки её наслаждения только разжигали в нём потребность удовлетворить её. Драко с удовольствием провёл бы несколько дней, зарывшись лицом между её бедер, если это означало слышать самую сладкую мелодию в своей жизни.       А если ещё добавить её запах, то этого было достаточно, чтобы довести его до всепоглощающего безумия.       Запах её возбуждения так сочетался с букетом её феромонов, что он прикусил язык, чтобы удержаться от обещаний, которые были слишком интимны для этого хрупкого договора, который существовал между ними. Вместо этого он начал поглощать её с ещё большим рвением, занимая свой рот, не оставляя места для разговора.       Прошло не так много времени, когда оргазм обрушился на неё, ноги обхватили его голову, пока она крепко сжималась вокруг его пальцев. Смазка от оргазма попала на его подбородок и простыни. Драко никогда больше не хотел бы стирать их, втайне надеясь, что её смазка просочится в его матрас, чтобы её запах остался даже после её ухода.       Его не волновало, насколько это отвратительно или негигиенично.       Всё, чего он хотел, — это быть окружённым напоминаниями о ней.       Пока она приходила в себя, он продолжал вылизывать её влагалище мягкими и нежными движениями языка, чтобы не переутомить.       — Мне нужно больше, — сказала она хриплым, от пережитого оргазма, голосом.       — Ты хочешь, чтобы я трахнул тебя?       — Боги, да.       Похоже, она бредила.       Это только подстёгивало его.       — Попроси вежливо.       — Серьёзно, Малфой?       Он ущипнул её за бедро, успокоив кожу поцелуем. Затем он ввёл в неё один палец. Этого было недостаточно, чтобы стимулировать её должным образом, скудная имитация того, что она могла бы получить.       Тем не менее, она продолжала упрямиться.       Пока он не согнул палец и не прижал его к её точке G.       — Пожалуйста, — выдохнула она.       Поблагодарив всех богов, которые его услышали, Драко в последний раз поцеловал её киску. Несмотря на то, что он имел в виду каждое слово из того, что сказал раньше, была вероятность пятьдесят на пятьдесят, что завтрашний день перечеркнёт весь прогресс, который достигнут сегодня вечером. Слишком трудно предугадать, действительно ли Гермиона примет его предложение или они вернутся к простому сожительству, к жизни в качестве соседей по комнате.       С досадой от осознания того, что он может не попробовать её снова в течение некоторого времени, он встал и молниеносно снял с себя одежду, прежде чем забраться на кровать рядом с ней.       — Что ты делаешь? — спросила она, повернув к нему голову.       — Будет проще, если ты будешь сверху… из-за твоего живота.       — Нет. Я встану на четвереньки.       — Я не буду входить в тебя сзади, Грейнджер.       — Ну, я не буду скакать на твоём члене, точно не в таком состоянии.       Он хотел поспорить, сказать ей, что она самая совершенная ведьма, когда-либо ходившая по земле. Что это состояние, как она называет свою беременность, вызвало прекрасные изменения в её теле. Однако ситуация стремительно поменялась в сторону комфорта. Поэтому, вместо того, чтобы рискнуть тем, что Гермиона вообще передумает с ним трахаться, Драко попытался найти компромисс.       — Что, если мы ляжем на бок?       После минутного раздумья она кивнула головой в знак согласия.       — Ты не снимешь свой джемпер? — спросил он, попытав удачу.       Эта авантюра стоила того — любой шанс увидеть её обнажённую фигуру.       — Ты сними его, — сказала она, и его сердце учащённо забилось, несмотря на её вызывающий тон.       Потянувшись к ней, Драко стянул одежду с её живота и плеч, пока она полностью не обнажилась перед ним. Он улучил момент, чтобы насладиться видом её тела, о котором он мечтает по крайней мере несколько раз в неделю.       — Чёрт, — благоговейно выдохнул он. — Ты чертовски красивая.       — Хватит смотреть, — сказала она, застенчиво скрестив руки на груди. — Трахни меня уже. Как ты и обещал.       Он улыбнулся.       — Такая властная.       — Мне нужен твой член.       Стон вырвался из его груди от её откровения, его эрекция изнывала от того, как сильно он хотел оказаться внутри её влагалища. Сначала он помог ей лечь на бок. Затем, лежа позади неё, он прижался к ней своим телом. Гермиона положила голову на его бицепс, подняв ногу так, чтобы он смог направить свой член в её киску.       И даже несмотря на то, что ему потребовалось время, чтобы растянуть её, она всё ещё плотно сжимала его, когда он толкнулся в неё.       Огромное наслаждение разлилось по его венам и разожгло каждую клеточку его тела огнём от того, как невероятно она чувствовалась. Они застонали в унисон, когда он полностью вошёл в неё, сердца забились в единении, когда он начал двигаться.       Мир исчез.       Всё, что осталось, — это они.       Он прикусил язык, отказываясь произносить слова, которые чаще всего возникали в нём. Это слишком много, слишком рано. Гермиона едва начала доверять ему, похоже, наконец-то увидев в нём нечто большее, чем просто хулигана из детства и неудавшегося Пожирателя Смерти. Он не хотел ставить под угрозу этот прогресс, отпугивать её в такой важный момент их отношений. Сейчас они должны быть вместе, как никогда. Если не ради их собственного успокоения, то ради семьи, которая у них скоро появится.       Поэтому он сосредоточился на её тугой, влажной киске — жаре, который исходил от неё и согревал его до самых костей. Его единственной задачей было — доставить ей удовольствие, показать ей своими поцелуями и ласками, как много она для него значит.       Он брал её медленно, наслаждаясь каждым мгновением с Гермионой, которое ему даровали.