***
С утра в доме началась суета. Семья Мин отправлялась на день рождения дедушки. Юнги радовался каждой поездке, но в последние три года ходил по дому, вздыхая. Ему придется провести неделю вдали от Пака. Оба будут тосковать, особенно Волчонок, у которого Юн был единственным другом. Никого другого он к себе не подпускал. — Даже не заметишь, как я вернусь, — утешал маленького волка альфа. — Ты только не шали, слушайся. Чимин уложил голову на колени к человеку, заскулил. — Когда я приеду, позволю заночевать в своей спальне, хорошо? Весь день проведем вместе и даже ночь! Здорово ведь? Волчонок снова заскулил: «Вдруг, я тебя больше не увижу, как маму?» — Мне пора, до встречи, — улыбнулся Юнги, чмокнув друга в мордочку.– Не скучай. Я обязательно вернусь. Не хотелось Чимину отпускать мальчика. У него без него сердце было не на месте. Волчонок бродил по саду один. Не хотелось бегать, даже лягушки в пруду квакали слишком скучно. Забравшись в излюбленную нору под высохшей яблоней, волчонок уснул. Сон мучил всю ночь вспышками воспоминаний. Волчонок видел свои лапы, но они были совсем другими, как у Юнги с этими маленькими штучками — пальцами. И ноги у Чимина были, и волосы, и… Острая боль разрядом тока прокатилась по телу маленького волка. Пак проснулся, завыл. Боль усиливалась, росла в каждой клеточке его тела. Лапы удлинились, исчез хвост, и вой сменился жалобным стоном. Пак выполз из норы. Холодно. Обнаженное мальчишеское тело мерзло под порывами ветра. — Что… со… мной? Чимин испугался собственного голоса, ощупал лицо, дрожащие губы. Он, наверное, очень похож сейчас на Юнги! Бросившись к пруду, Волчонок с жадностью вглядывался в волнующееся отражение. Теперь он человек! Вот альфа обрадуется! Они смогут спать вместе, обниматься и разговаривать. Чимину есть что сказать, накопилось за три года. Не успел мальчик порадоваться, как боль вернулась, облачила тело в шерсть, сковав в зверином обличии. Волчонок взвыл, высоко подняв золотистую мордочку, от обиды, от злости на себя и друга. Сердце малыша ныло. Как было бы хорошо, если бы Пак смог всегда оставаться двуногим. Как было бы хорошо…***
Экипаж подъехал к родному поместью. Юнги не терпелось выпрыгнуть и отправиться на поиски своего Волчонка, но следовало дождаться, когда родители выйдут первыми, а они совсем не торопились. Как только матушка спустилась, экипаж резко дернулся вперед. — Кто это?! Волк?! Боже мой! Крик матери заглушило ржание испуганных лошадей. Животные вырвали поводья из рук конюха, устремившись вперед, спасаться бегством от опасного хищника. Чимин не понимал, что происходит. Лошади мистера Мина привыкли к нему, никогда не боялись. Чего их понесло? Волк догонял экипаж, не догадываясь, как опасна его глупая выходка, ведь эти лошади были подарены дедушкой Юнги. Он радовался, чувствуя запах альфы, только тот обжигал язык горечью страха. Мин напуган, до смерти напуган. Что-то пролетело над ухом Волчонка, оставив после себя звенящий гул. Одна из лошадей споткнулась, потянув за собой другую. Повозка столкнулась с животными, от удара ее подбросило вверх. Секунда и от изящной конструкции остались лишь деревянные обломки и щепки, которые похоронили под собой и обезумевших от погони лошадей, и беззащитного Юнги. Мистер Мин стрелял не в лошадей, он целился в волка, думал, устранит зверя, и лошади успокоятся. Не охотился он давно, рука дрожала, и выстрел поразил совсем не ту цель. Чимин не слышал крики людей, бегущих к экипажу. Он рылся среди обломков в поисках истекающего кровью Юнги. Нашел, но вытащить не смог. Облизав бледное родное лицо, волк взвыл, прося о помощи. Люди быстро вытащили младшего Мина, а на шею волка кто-то накинул веревку. Чимин вырывался, рычал, но освободиться не смог. Со всех сторон на его бока сыпались удары. Волчонка толкали, били палками, он не мог позволить себе упасть, ведь тогда бы потерял из виду хрупкое тело, что бережно уносили к поместью. «Живи! — скулил Пак. — Только живи!» — Волчье отродье! — гаркнул кто-то над ухом, свалив лесного монстра тяжелым ударом по голове. — Оттащите к лесу и закопайте. — Я сделаю, — вызвался Тэхен, потянув Волчонка за лапы в сторону деревьев. И, только когда вокруг больше не было людей, паренек прошептал. — Что же ты наделал? Как вы теперь друг без друга? Ким Тэхен множество раз наблюдал за странной дружбой между Юнги и Волчонком, тот бы не причинил ему вреда. Все произошедшее случайность. Слава Богу, Мин младший жив, только никто не позволит Волчонку вернуться, даже если паренек его выходит. Так или иначе, но Тэхен решил позаботиться о Паке а, когда Юнги встанет на ноги, позволит им хотя бы проститься.***
Никто никогда не видел миссис Мин без холодной улыбки и идеально уложенных волос. Даже сейчас, когда единственный сын не приходил в сознание больше месяца, на лице женщины не появилось ни одной морщинки. Она все так же спокойно раздавала указания слугам, выслушивала приглашенного из столицы доктора, да и целовала родное дитя без тени печали в черных глазах. Прислуга шепталась по углам, называла хозяйку бесчувственной статуей. Только ее супруг, слушая сдавленные рыдания по ночам, понимал, насколько женщине тяжело переносить свалившееся на них горе. Миссис Мин страдала, но по-своему, в одиночестве. Так ей было проще. Уверения «все будет хорошо» не вселяли надежду. Женщина верила, пока она сильна, держится, у сына есть шанс выкарабкаться. — Что снится тебе, мой сыночек? — белоснежная ладонь, поправляет темные волосы. — Скорее возвращайся к нам, мы скучаем. В комнате тихо, слышно лишь тихое дыхание мальчишки. Он дышит спокойно, словно ему действительно снятся сладкие сны. Женщина отворачивается к окну, уговаривая себя не ронять слезы в комнате сына. В это самое мгновение где-то в лесу слышится протяжный вой. Он летит стрелой прямиком к поместью, врезается в стекла, пугая хозяйку. — Пааак…- отзывается на зов Юнги, а вой повторяется снова, еще громче, еще отчаяннее.***
Размерами Пак превосходил самого большого пса, которого видел Тэхен. Они с Волчонком теснились в маленькой комнатке в доме для прислуги. Соседями Кима были садовник, почти глухой старик, и несколько молоденьких девушек, что помогали на кухне. Остальная прислуга жила в деревеньке неподалеку. Поскольку Тэхен в шесть лет остался сиротой, другого дома, кроме этих четырех стен, парень не знал. Сейчас, помогая Волчонку, он очень рисковал. Узнай обо всем, миссис Мин придушит их двоих на месте. Но Тэхен, привыкший с детства заботиться о Юнги, не мог позволить умереть его другу, пусть даже это дикое животное, чуть не лишившее мальчишку жизни. Парень был уверен, как только Юн откроет глаза, первое, о чем он спросит — Волчонок. Раны на теле Пака заживали быстро. Уже спустя неделю после произошедшего молодой волк полностью оправился. Он тосковал, поскуливал по вечерам, несмотря на просьбу Тэ вести себя тихо. — Поверь, пока тебе нельзя к Юнги. Если кто-то увидит волка на территории поместья, беды не миновать. Как только Мин младший придет в себя, я помогу вам встретиться. А пока ты обязан меня слушаться. Волк смотрел на парня совсем по-человечески, словно понимал каждое слово. Ждать тяжело, спасали лишь воспоминания и вещи Юнги, которые тайком утаскивал Тэхен для него. Устроив у окна себе «гнездо», Волчонок не сводил глаз с двери. Ким уходил на рассвете, оставляя на свой страх и риск животное в одиночестве, а возвращался глубокой ночью. Волк юлой крутился у ног человека, в ожидании новостей. Но каждый раз Тэхен лишь с грустью в глазах качал головой. Что он мог сказать, ведь прошел месяц, а Мин младший даже глаза ни разу не открыл. — Прогуляемся сегодня? — решил приободрить Волчонка Тэхен. Парень проверил, спят ли его соседи. Все было тихо. — Только не убегай. Я не смогу помочь, если ослушаешься меня. Волк фыркнул: «Понимаю, не маленький» Медленно Пак последовал четвероногой тенью за человеком. Стоило только вдохнуть свежий воздух, как на сердце у зверя полегчало. Он опередил Кима, встал перед ним, словно прося дожидаться его на месте. — Хорошо, можешь немного размять лапы. Только не долго. Волчонок довольно рыкнул и золотистой молнией унесся в лес. Бежал, жадно глотая холодный воздух. Сам не заметил, как обогнув поместье, оказался напротив окон Юнги. От края леса всего с десяток метров до здания. Так близко. «Я скучаю! — взвыл волк — Вернись ко мне!»***
— Тэхен! — следующим утром в паренька с порога влетела одна из горничных. Сонная, растрепанная, сегодня она всю ночь дежурила у кровати Юнги. — Наш молодой господин, — задыхалась она, — очнулся! Ким бросился по лестнице наверх, еще слыша, как та самая горничная то плачет, то смеется. Все переживали за младшего Мина, уж очень добрым и отзывчивым человеком он рос. С ранних лет Юнги с уважением относился к прислуге, защищал перед матушкой даже тогда, когда знал, что будет наказан сам. Особенно сильно ему доставалось из-за неловкости Тэхена. В дом его взяли сразу после смерти родителей. Обласканный заботой покойной матушки, Тэ не умел обслуживать себя самого, что уж говорить о заботе о ком-то другом, тем более двухгодовалом наследнике семьи Мин. Но именно этот малыш помог Киму принять боль от утраты, смириться с ней. Юнги стал его другом, младшим братом и надежным плечом. Тэхен родился бетой, но был чувствительным, словно омега. Он часто плакал и в шесть, и в десять лет и в восемнадцать. Его каждую оплошность подмечала миссис Мин, поэтому со спины парня почти не сходили следы от ивовых прутьев. Мин младший защищал паренька, как настоящий альфа, брал вину на себя. Хотя какая вина? Разве за разбитый случайно стакан или потертость на туфлях можно кого-то избить? Но миссис Мин ненавидела Тэхена и, если бы не желание главы семейства оставить паренька в доме, давно бы избавилась от него. Впрочем, так она относилась ко всей прислуге, особенно в отсутствие супруга. Тэхен любил Юнги, он ждал его пробуждения не меньше, чем Волчонок. У кровати мальчишки дремала его матушка, рядом, крепко держа сына за руку, сидел и отец. Видимо, с момента, как их ребенок открыл глаза, оба не сдвинулись с места. — Доброе утро, — с поклоном тихо поприветствовал хозяев Ким. Юнги прищурился и слабо улыбнулся. — Я так хорошо выспался, хён, ты не представляешь. Парень вздрогнул. Пришлось сжать кулаки, чтобы позорно не расплакаться при хозяевах. Он сделает это позже, уткнется в плечо Юнги и выльет все те слезы, что накопились за месяц. — Все в порядке, — Юнги сразу понял, о чем именно думает Тэ и поспешил того утешить, протянув непривычно ослабшую руку. — Вы лучше расскажите мне, пока матушка спит, как там Пак? Слушается или проказничает, как обычно? Наверное, он тоже соскучился. Скорее бы увидеться. — Сынок, — отец погладил Юнги по волосам. Знал, что разговора не миновать, только не готов был говорить об этом именно сейчас, в такое счастливое для их семьи утро. — Повременим с разговорами, отдыхай и набирайся сил. Скоро приедет доктор. Юнги дрогнувший голос отца не понравился, но мягкая улыбка Тэхена и слабый кивок, успокоили мальчишку. Осмотр доктора принес, как хорошие новости, так и плохие. Хорошая новость состояла в том, что жизни Мина младшего ничего не угрожало, но впереди предстояло пройти долгий пусть по восстановлению: тело мальчишки ослабло за месяц бездействия. Плохая новость ставила под угрозу возможность Юнги ходить. Конечно, пока рано было судить о подобном, но доктор предпочел предупредить родителей о таком исходе заранее. — А все тот чертов волк! — кричала миссис Мин, когда они с мужем остались наедине в своей спальне. — Ты же охотник, позови своих друзей, пусть убьют каждого волка на нашей земле. Я ведь их слышала. Слышала жуткий вой в ночи. Пожалуйста, уничтожь их, сотри с лица земли ради нашего сына! — Я больше не возьму в руки оружие. И волк, что погнался за экипажем, он на самом деле… — Не хочу ничего слышать! — перебила разъяренная женщина. — Чего бы это тебе не стоило, уничтожь их! — Прости. — Ты…трус, — толкнув мужа в грудь, миссис Мин схватила со стола свою шляпку. — Тогда я сама позабочусь о безопасности нашего сына. Женщина вылетела из дома, на ходу распорядившись подготовить для нее лошадей. Мистер Мин смотрел на ее метания по двору из окна. Он понимал жену, понимал ее зародившийся страх. Только мужчина все еще не мог спокойно спать по ночам не только из-за переживаний о сыне. Альфа винил себя и за смерть Волчонка, ведь обещал его умирающей матери, позаботиться о нем. Получается, он не уберег ни сына, ни его четвероногого друга. Как теперь смотреть в глаза Юнги? Если бы у него был шанс все исправить… Оставалась лишь слабая надежда, что сын встанет на ноги и сможет простить его за жестокость. За чем именно миссис Мин ездила в город, никто не знал. Но вернулась женщина довольной. Со своим мужем она разговаривать не желала, полностью игнорировала его присутствие. Юнги подобное поведение матери наблюдал не раз. Знал, что, скорее всего, родители серьезно поссорились. Они взрослые люди и сами разберутся. Гораздо больше юношу волновало отсутствие новостей о Волчонке. Странно, что никто о нем и слова не проронил. Юнги тянуло к Паку. Душа не могла успокоиться до тех пор, пока золотой кутёнок не окажется перед альфой. — Хён, мы можем поговорить наедине? Отец Юнги посмотрел на Кима. Он предупредил прислугу, чтобы о Паке не болтали лишнего и вообще держали в присутствии его сына язык за зубами. — Конечно, молодой господин, — обрадовался Тэхен. Парень и сам давно хотел пообщаться с другом наедине, только родители мальчика такой возможности не предоставляли. Мистер Мин еще раз многозначительно кашлянул, потоптался у двери, но по настоянию сына оставил молодых людей одних. — Иди сюда, — поманил Юнги, как только дверь захлопнулась. Тэхен бросился в объятья друга, вжался в его грудь, разрыдавшись. — Тише, хён, я живой, все же хорошо. — Мне было страшно. — Знаю, — погладил Юнги светлые завитки на голове Кима. — А теперь расскажи мне о Паке. Стоит мне заикнуться о волке, как отец бледнеет, а все, кто его знал, отводят глаза. — Понимаете, когда случилось несчастье, Пака схватили и … — И? — похолодел Юнги. — Избили. Чудо, что Волчонок таким крепким оказался. Я позаботился о нем. — Хён, — альфа обнял друга крепче, — я так благодарен, ты не представляешь. Спасибо. Тэхен шмыгнул носом. Гордость за себя, за свой смелый поступок переполняла парнишку. Он знал, что Юнги без Волчонка впал бы в отчаянье. — Продолжай же, что с Паком? — Сейчас он живет у меня, слушается. Тоскуют и ему совсем не до проказ. Я пока не говорил ему, что вы очнулись. Боюсь, не смогу удержать, а здесь ему показываться никак нельзя. — Если он не может навестить меня, то я сам к нему приду, — твердо решил Юнги. — Есть идея.