***
Тело сдал, бумаги заполнил, инструменты продезинфицировал. Мейсон похвалил себя за хорошо проделанную работу, принял душ, смыв с тела запахи секционного зала, и, не попрощавшись ни с кем из коллег, с чистой совестью поехал домой. Порядок действий, также как и маршрут его автобуса, не менялся вот уже много лет. Всего три остановки. Пятьдесят четыре шага до подъезда. Сорок восемь ступенек — и вот перед ним обшарпанная дверь с табличкой «квартира семнадцать». — Мейсон! — Итан с широкой улыбкой топтался в прихожей. Ждал. — С возвращением! Заварить тебе чай? — Очень смешно, — буркнул санитар, втискивая ступни в домашние тапочки. — Хочешь, анекдот расскажу? — Если я скажу «нет», что-то изменится? Ноги уже несли Мейсона в сторону кухни, а руки на ходу включали свет в помещении. — Итану Петрелли было неполных семнадцать лет, — последовала театральная пауза, — и двадцать полных! Мальчишка рассмеялся в голос, схватившись руками за живот. — Это даже не анекдот, — Мейсон пробежался глазами по полкам холодильника и за неимением альтернативы вытащил кастрюлю супа. — Предложение заварить мне чай и то звучало смешнее. Хотя за три года оно порядком поднадоело. — Как на работе дела? — Итан рухнул на стул, наблюдая за действиями санитара. — Кого сегодня потрошили? Мейсон перелил суп в тарелку, поставил её в микроволновку и завертелся в поисках разделочной доски. Обнаружилась она почему-то в шкафу, рядом с крупами. Санитар с сомнением посмотрел на Итана, а потом, пожав плечами, достал из пакета хлеб. — Не хочешь говорить? — мальчишка и не думал отставать. — Тогда вот тебе ещё анекдот… — Не знаю я его имени, — резко перебил Мейсон, — старик какой-то. Ничего интересного. — Сидеть тут и смотреть на стены — вот в чём действительно нет ничего интересного, — протянул Итан. — Почему ты не разрешаешь мне ходить с тобой на работу? — Потому что моя работа — отстой, — фыркнул Мейсон, — принеси-подай, вымой, заполни бумаги, потом ещё что-нибудь помой, и так по кругу примерно четыре сотни раз. Порой я начинаю жалеть о том, что не стал библиотекарем, как изначально планировалось. — Я думал, что ты хотел стать патологоанатомом. — «Хотел» — громко сказано. Я не хотел работать с живыми людьми, вот и полез в это болото. «Хотеть» я могу разве что обколоть себе вены транквилизаторами. Во всём остальном, что происходит в моей жизни, моего желания и в помине нет. — Так почему не уходишь? Мы могли бы уехать… — Итан мечтательно закатил глаза, — куда-нибудь, где не идут дожди круглый год. — А смысл? — Мейсон философски пожал плечами. — Будет то же дерьмо, только под палящим солнцем. Мне скоро сорок, ещё немного потерпеть — и мои страдания закончатся сами собой. Мальчишка язвительно закатил глаза. — Тебе тридцать один. Твои навыки округления просто впечатляют. Мейсон закашлялся, подавившись супом. Итан протянул было руку, чтобы похлопать его по спине, но, натолкнувшись на предупреждающий взгляд, поспешил отдёрнуть конечность. — Они снова тебя доставали? — тихо спросил Итан. — Мы же не в старшей школе, — санитар подул на ложку, перед тем как поместить в рот очередную порцию бульона, — травле могут подвергаться прыщавые подростки вроде тебя. А когда тебе за тридцать — это просто дружеские подколы. — Алекс Тейт, да? — не унимался Итан. — Этот пижон к тебе явно неровно дышит. Глаза Мейсона полезли из орбит. — Если бы я не был уверен в том, что это невозможно, я бы уже решил, что ты обкурился. — Нет, ну а что? Вы знакомы много лет. Работаете вместе. Ты не раз давал ему понять, что не заинтересован в общении, а он продолжает тебя доставать. Налицо же ущемлённое мужское достоинство. — Если верить твоим словам, то меня весь наш коллектив безумно хочет. — Почему бы и нет... — замялся Итан, — ты красивый. Мейсон снова закашлял. На этот раз мальчишка не предпринял попытки сорваться с места. — По каким стандартам красоты ты живешь? — снова получив возможность разговаривать, спросил санитар. Итан окинул его долгим нечитаемым взглядом, а затем молча поднялся с места и вышел с кухни. Разве что дверью не хлопнул. Мейсон мысленно отвесил себе звонкую пощечину, продолжая сосредоточенно жевать. Покончив с ужином, он долго и тяжело смотрел на тарелку. Помыть её сейчас или стоит встать с утра пораньше и уже тогда навести порядок? С тихим звоном тарелка присоединилась к ещё пяти таким же в раковине. По гостиной, а по совместительству спальне гуляли тени от окна. В очередной раз по подоконнику барабанил дождь. В воздухе пахло озоном, потому что Мейсон, как обычно, забыл закрыть форточку перед уходом. За это он скоро поплатится, когда мебель отсыреет окончательно и ему придётся где-то искать деньги на новую. Итан сидел на полу, поджав ноги. Светлая макушка тихонько подрагивала в такт сотрясающим всё тело рыданиям. Мейсон сел на диван, скрестив руки на груди. — Ну что ты как маленький? — недовольно пробурчал санитар. — Знаешь ведь, что я не специально. Итан кивнул, но рыдать не перестал. — Тогда чего ты ревёшь? — Мейсон поморщился, откидываясь на спинку дивана. Рука санитара нащупала пульт от телевизора. Мигнул красный огонек — и комната наполнилась синим свечением. — Если не прекратишь, я и завтра его выключу. Шантаж сработал безукоризненно. Итан тут же подпрыгнул на пятой точке и повернул к Мейсону заплаканное лицо. Огромные глаза заметались от паники. — Не надо. — Мы разоримся на электричестве, — устало вздохнул санитар, — в этом месяце опять нечем оплачивать счета. — Может быть, попробовать... — Нет, — отрезал Мейсон, — это мы пробовать не будем. — Но почему? — Итан забрался на диван и уселся на колени, пристально всматриваясь в лицо санитара. — Люди готовы платить за это, а тебе нужны деньги. — Я сказал нет! — тёмные глаза наполнились яростью. Итан испуганно вздрогнул и решил отступить, на ходу меняя тему разговора: — Что сегодня посмотрим? — прозвучало как-то уж слишком жалобно. — «Игру престолов». Пятый сезон. — Ты — садист, Мейсон Кларк. Итан обречённо вздохнул и повернулся лицом к телевизору. Изредка, когда становилось совсем уж скучно, он косился на профиль санитара. В стёклах очков мелькали кадры сериала. Цепкие глаза смотрели, не отрываясь, словно не знали наизусть каждую сцену. Кончик длинного носа едва заметно подрагивал, когда Мейсон облизывал пересохшие губы. Рваная чёлка то и дело заползала под окуляры, и тогда санитар по-детски протирал глаза кулачками. Для своих тридцати с небольшим его друг выглядел едва ли старше него самого. Пока не открывал рот. Мейсон был острым на язык, как лезвие бритвы. К тому же он обладал живым умом, который почему-то предпочитал скрывать от окружающих, оставаясь работать простым санитаром в танатологическом кабинете. Ещё Мейсон был вспыльчив. Сам он конфликты никогда не провоцировал, но охотно вёлся, если это делал кто-нибудь другой. И если заводился санитар с пол-оборота, то отходил потом несколько часов, по кругу прокручивая у себя в голове каждое слово перепалки. У Мейсона был секрет. Секрет, который был известен одному только Итану Петрелли. Потому что Итану Петрелли действительно было семнадцать неполных лет. А неделю назад ему исполнилось полных двадцать. Итан Петрелли умер три года назад. И его тело так до сих пор и не нашли. — Прекрати пялиться. Отвлекаешь, — не поворачивая головы, сказал Мейсон. — Сегодня на вскрытии… — Итан замялся, отводя взгляд в сторону, — кто-то был? — Старик заходил попрощаться со своим телом, если ты об этом. — Он что-нибудь сказал? — с надеждой в голосе спросил призрак. — Нет, — санитар покачал головой, — они никогда не разговаривают. — Но меня ты слышишь, — возразил Итан. — Думаю, при жизни твой рот никогда не закрывался, — буркнул санитар, — и даже смерть не смогла это исправить. Итан не ответил, сосредоточенно рассматривая что-то под потолком. На самом деле этот вопрос волновал и самого Мейсона. Почему никто из призраков ни разу не сказал ему ни слова, кроме мальчишки, который вот уже три года является практически его сожителем? Других он хоть и не без труда, но все же мог прогнать силой мысли, а этого приходится успокаивать при помощи шантажа, а ещё просить не таскаться за ним по пятам как минимум в те места, в которые не принято ходить по двое. — Даже хорошо, что они не разговаривают, — протянул санитар, — мне и зрительных галлюцинаций вполне достаточно. — Мы — не глюки! — щёки Итана задрожали от обиды. — Разве? — Мейсон язвительно закатил глаза. — Знаешь, как начинается шизофрения? Когда во время разговора с самим собой тебе начинают отвечать. Ты — прямое доказательство тому, что я спятил. — Тогда где твои таблетки? — с вызовом спросил мальчишка. — Таблетки нужны, если больной хочет выздороветь, — парировал Мейсон. — А ты почему не хочешь? Перестанешь видеть мёртвых — может быть, жизнь заиграет новыми красками? — С обсидианового до оникса? — санитар раздражённо поджал губы. — Перестану видеть призраков, зато мозги превратятся в кашу. Шикарная сделка. — Так ты всегда будешь один. — Я никогда не бываю один, — возразил Мейсон, поставив сериал на паузу, — я проклят и обречён всегда находиться в компании незнакомых людей. — Меня ты знаешь. Санитар хмыкнул. — Ты сам себя не знаешь. Кроме своего имени, ты так ничего и не вспомнил. И почему-то я уверен, что даже его ты просто подглядел на надгробии, возле которого мы встретились. Итан вспыхнул от возмущения. — Как ты смеешь? Я — Итан Петрелли, единственный и неповторимый! Мейсон примирительно замахал руками. — Ладно-ладно. Все равно в той могиле никого нет, так что доказать ничего не получится. — Нечего там доказывать! — призрак вскочил на ноги и навис над сидящим санитаром, обиженно надув губы. Мейсон улыбнулся, обнажив клыки. На самом деле он точно знал, как зовут его призрака. Просто не понимал, почему это так важно, а оттого любил выводить Итана из себя. Он вообще мог обозвать его Тузиком или Шариком, а тот бы даже ударить в ответ не смог. Такой глупый спор. Такой глупый мальчишка. Санитар нажал на пуск и вернулся к просмотру сериала. Итан ещё немного постоял, злобно сверкая глазами, но быстро сдался и плюхнулся обратно на диван. Сценарий их совместных вечеров не менялся вот уже четвёртый год.***
Девушка выглядела довольно молодо. Лет тридцать, тридцать пять. У неё было широкое лицо, нос картошкой и выпуклые светло-карие глаза. В целом в её внешности не было ничего отталкивающего, но и красивой она не была. Обычная, уставшая от жизни женщина. Она внимательно следила за каждым движением санитара, открывала и закрывала рот, размахивая руками прямо перед его лицом. Кларк делал вид, что не замечает её молчаливого присутствия. Мейсон поморщился. Всё же ему больше по душе были те, кто ушёл в мир иной по естественной причине. Они хотя бы стоят спокойно, а не дергаются так, что у него рябить начинает перед глазами. Жертвы насильственных же смертей часто не могут сразу понять, что уже не являются частью живого мира, и требуют у него объяснений происходящего. Перед гибелью ей крепко досталось — синяки начинались от шеи и через всё туловище спускались к бёдрам. В свете люминесцентной лампы кожа казалась почти прозрачной, а оттого отметины становились только ярче. Словно распустившиеся цветы в зимнем саду. Смерть наступила в результате удара твёрдым предметом по голове. Хлопнула стальная дверь секционного зала. — Всё готово? — уверенным шагом направляясь к столу, спросил Алекс Тейт. — Копы скоро прибудут. В крупных городах морги подразделяются на патолого-анатомические и судебно-медицинские, но Джуно не входит в их число. В этом маленьком городке на Аляске все виды вскрытия проводились в одном здании. Хорошо хотя бы, что в отдельно стоящем, а не при какой-нибудь больнице. Пусть им скидывают все трупы без разбора, но зато не приходится ежедневно встречаться с сотней больных и их родственников. — Готово, — стараясь не смотреть на начальника, ответил Мейсон. — Словесный портрет сделал? — Конечно, — кивнул Кларк. «Опустим тот факт, что из нас двоих только ты получаешь зарплату судмедэксперта, а это в общем-то их работа», — раздражённо подумал санитар. Мейсон протянул Алексу папку с отчётом, мысленно представляя, как она летит ему прямо в лицо. — А ты хорош, восемь-семь, — присвистнул Тейт, быстро пробежавшись глазами по таблице, — описание грудных желёз весьма... впечатляющее. — На что ты намекаешь? — возмутился Мейсон, выхватывая папку из рук начальника. — Что не так? Полушаровидной формы, дрябловатые, соски и околососковые кружки бледно-коричневые, при надавливании... — Так, стоп, — оборвал Алекс, возвращая себе отчёт, — просто я удивлён, что ты вообще знаешь о наличии подобного органа у женщин. — Пока единственный орган, в существовании которого я сомневаюсь — это твой мозг. — Где наружный осмотр? — судмедэксперт как ни в чём не бывало продолжил листать отчёт. — Нечего там осматривать, — фыркнул Мейсон, — её нашли абсолютно голой. Санитар перевёл взгляд на призрака. На ней были надеты тёмно-коричневая кожаная куртка, заляпанные джинсы и видавшие виды красные кеды. Но это при жизни. На той девушке, что обнаружили на окраине города днём ранее, не было ничего из этого. — Хорошо, — удовлетворившись прочитанным, кивнул Алекс, — будет что предъявить полиции. — Может, уже начнём? — простонал Мейсон. — Мы так до обеда тут проторчим. Когда они уже приедут? Словно услышав его слова, дверь в секционный зал отворилась, и в помещение вошли два человека, одетые в одинаковые белоснежные халаты. Их лица были спрятаны под медицинскими масками, волосы — под шапочками, а глаза смотрели с абсолютно нечитаемым выражением. Даже если бы Мейсон и захотел, он никак не смог бы представить себе их внешность или возраст. Имена он по привычке пропустил мимо ушей. Алекс сосредоточенно начал зачитывать отчёт, изредка рукой указывая на те части тела, о которых шла речь. По мере рассказа, выражения глаз полицейских не менялись, зато менялось лицо потерпевшей. За короткое время оно из просто перепуганного превратилось в маску отчаянья. — Малый секционный нож, — протянув руку санитару, скомандовал судмедэксперт. Мейсон подпрыгнул на месте, с трудом сообразив, что время разговоров уже закончено и пора переходить непосредственно к вскрытию. Алекс продолжал отдавать команды и размеренным тоном рассказывать полицейским обо всём, что видит. Санитар подавал инструменты, убирал те, что уже были не нужны, и украдкой посматривал на молчаливую наблюдательницу всего происходящего. Её рот открывался и закрывался в беззвучных криках. Руки показывали на живот, делая круговые движения в воздухе. Затем она вытянула левую чуть в сторону, а правую подняла параллельно груди. И начала укачивать невидимого младенца, бешено вращая глазами. Мейсона пробило волной холодного пота. Сердце пустилось вскачь. «Нет-нет-нет. Не смей меня в это впутывать», — санитар качал головой, мысленно умоляя призрака замолчать. Если можно просить об этом того, кто не может произнести ни слова. — Мистер Кларк, — раздражённый голос привлёк внимание санитара, — если вас не затруднит, будьте так добры, подайте мне рёберный нож. Мейсон сглотнул, понимая, что просьбу озвучивают уже в третий раз. Тайком закусив щеку, он принялся искать то, что от него требовали. Теперь взгляды полицейских выглядели слегка озадаченными. — Не обращайте внимания, — Алекс привычным движением прорезал мягкие ткани, — он часто летает в облаках. Лицо девушки исказилось от боли. Она сложила руки перед собой и рухнула на колени. По щекам потекли слёзы. «Чёрт с тобой!» — мысленно выругался Мейсон. — Мне надо идти, — ноги санитара сорвались с места, не дожидаясь разрешения от начальства. Брови Алекса поползли вверх. — Что? — рука, державшая нож, повисла в воздухе. — Ты же шутишь, да? — Я утюг дома забыл выключить. Позови Тайлера, он всё равно дрыхнет в подсобке! — на ходу стаскивая с себя халат, прокричал Мейсон. — Ещё раз прошу прощения, — пискнул судмедэксперт, обращаясь к полицейским, — нехватка кадров. Приходится работать с тем, что есть. За спиной санитара хлопнула дверь. Три человека удивлённо проводили его глазами.***
В двенадцати с половиной милях от центра Джуно расположен ледник Мендехолл. Это массивное образование шириной в полторы мили с собственным озером. На сам ледник подняться нельзя, но можно наслаждаться его видами от центра посетителей, который управляется лесной службой Соединенных штатов. Когда Мейсон понял, что призрак хочет, чтобы он ехал именно туда, сердце кольнуло нехорошее предчувствие. Место сколько прекрасное, столько же и печально известное. По статистике, там находят от тридцати до сорока тел в год. Призрак махала руками, жестами призывая его ускориться. Весь её вид говорил о том, что время практически на исходе. Санитар выжимал всё, что мог, из своего старенького «форда», уже и сам начиная заметно нервничать. Не доезжая двести ярдов до туристических маршрутов, девушка жестом приказала ему свернуть с шоссе на лесную дорогу. Подскакивая на кочках, они покатились в чащу. Спустя несколько минут перед ними открылся вид на небольшой трейлерный парк. Фургоны разных цветов и размеров сбились в стайку на огромной поляне, окружённой непроглядным строем вековых деревьев. Мейсон заглушил мотор и вышел из машины. Мелкий дождик противно заползал ему под воротник, вызывая волну мурашек. Тонкие тапочки, которые он так и не переобул, моментально потонули в грязи. Повсюду слышались подвыпившие голоса, гитарные перезвоны и тихое гудение моторов. Запахи мочи, бензина и давно не мытых тел смешивались в густой коктейль, который перебивал даже застоявшуюся в ноздрях вонь секционного зала. Девушка побежала вперёд, взмахом руки призывая санитара следовать за ней. Откликнувшись на безмолвный призыв, Мейсон двинулся с места, на каждом шагу всё больше проваливаясь в ледяную коричневую кашу. Сдавшись, он скинул с ног тапочки и продолжил путь в одних носках. Крайний фургон стоял чуть в стороне, прикрытый ветками лиственных деревьев. Ржавый кузов поскрипывал при каждом порыве ветра. Шины уже наполовину вросли в грунт и требовали срочной подкачки воздуха. Круглые пожелтевшие фары смотрели на мир частично сколотыми стёклами. В кабине водителя было пусто. Девушка подбежала к тёмно-серой дверце и напряжённо затрясла руками. «Да я уже понял, — отмахиваясь от неё, мрачно подумал Мейсон, — конечно, это должен быть самый жуткий трейлер из всех». Преодолевая брезгливость, санитар забарабанил руками в дверь. Внутри послышалось какое-то копошение, громкие ругательства, а затем она резко распахнулась, едва не ударив его по лицу. Мейсон поправил сползшие с носа очки и окинул взглядом владельца этого «сокровища». Мужик средних лет ростом в шесть с половиной футов с опухшим лицом, бородой до колен и кулаками размером с его голову. Санитар вопросительно посмотрел на призрака: «Ты издеваешься?» Та не шевелилась, с ужасом смотря на мужчину. Налитыми кровью глазами владелец трейлера осматривался по сторонам в поисках того, кто потревожил его покой. Наконец он сфокусировал взгляд на санитаре. — Ты ещё кто?! — агрессивно сведя брови к переносице, рявкнул мужик. Их взгляды встретились. Мейсон смотрел, как вздуваются вены на шее громилы, как яростно сжимаются кулаки и судорожно дёргается кадык. Оценив свои шансы на успех примерно в ноль целых ноль десятых, он, особо не раздумывая, громко выпалил: — А вы верите в Бога? На лице незнакомца не успело отразиться недоумение, как Мейсон в один большой прыжок подскочил к нему и со всей силы нанёс удар в солнечное сплетение. Не ожидавший нападения бугай не успел среагировать и, задохнувшись от боли, рухнул на колени. Не теряя времени, санитар пнул его коленом по голове. Челюсть хрустнула, и громила полетел на спину. Пробежав мимо него внутрь трейлера, Мейсон торопливо осмотрелся по сторонам. Взгляд зацепился за гитару, брошенную на единственном столе в комнате. Обхватив гриф обеими руками, он повернулся к уже успевшему сесть мужчине и с размаху ударил его инструментом по голове. Струны жалобно скрипнули, дерево разлетелось в щепки, а мужчина дёрнулся и рухнул обратно на пол. Санитар отбросил в сторону то, что осталось от гитары, и повернулся, ища глазами призрака. Она сидела в самом углу тесной комнаты возле огромного чёрного сундука. На металлической крышке санитар разглядел навесной замок. Подлетев к бесчувственному хозяину трейлера, Мейсон, не церемонясь, залез в карманы его штанов. К превеликому облегчению, помимо всякого хлама, там всё же обнаружились ключи. Два крохотных тела лежали на дне сундука, тесно прижавшись друг к другу. Оба были без сознания. Мейсон по очереди прощупал сонные артерии и радостно закричал, когда под тонкой кожей сумел обнаружить пульс. Девушка подняла на него полные слёз глаза. «Спасибо», — читалось по движению её губ. Мейсон флегматично пожал плечами, доставая телефон. «Всегда пожалуйста».