Санитар

      Выехав из города, Мейсон попал в водоворот из жёлтой и оранжевой листвы. Арендованный ауди неторопливо двигался по лужам, в которых плавали золотистые листья, напоминавшие ему о поджаренных корочках бекона. Дождь отступил, и из-за туч скромно поглядывали лучи холодного солнца.       Перед ним появился указатель «Психиатрическая больница Арко». Свернув с автострады на лесную дорогу, он какое-то время петлял между тёмно-синих елей, пока перед ним не открылся вид на огромные металлические ворота.       Мейсон вышел из машины и с интересом посмотрел по сторонам. Повсюду царило безмолвие, слышался только скрип его шагов по гравию.       — Паршивое местечко, — резюмировал Итан.       Санитар согласно кивнул и позвонил в звонок у калитки.              — Может быть, никого нет дома? — предположил мальчишка, когда время ожидания изрядно подзатянулось. — Надо было позвонить, прежде чем ехать.       Санитар подёргал дверь. Заперто.       Отличное выдалось приключение. Молодец, Мейсон. Погулял? Теперь можно вернуться домой и постараться пережить это фиаско.       Когда он уже собрался махнуть на всё рукой и полез в телефон, чтобы забронировать билеты на ближайший рейс, калитка со скрипом распахнулась.       На пороге появился мужчина лет шестидесяти. Высокий, подтянутый, с редкими седыми волосами и сонным взглядом. Он был одет в синюю футболку и вельветовые брюки, растянутые на коленях.       Продолжая одной рукой удерживать дверь, он внимательно осмотрел посетителя.       — Di cosa hai bisogno?       Мейсон поспешил достать из рюкзака полицейское удостоверение.       — Вы говорите по-английски?       — No.       Отлично, значит, читать тоже не умеет. Ну, хотя бы не придётся объяснять штат, из которого он явился.       Язык макаронников Мейсон знал, но решил, что не стоит этого показывать. Если сотрудники клиники между собой начнут обсуждать его возможное пленение, то он хотя бы успеет на это среагировать. Тогда Кларк открыл онлайн переводчик и пустил в ход историю про поиски пропавшей девушки из Нью-Джерси.       По взгляду он так и не понял, поверили ему или нет, но старик терпеливо дослушал механический голос до конца и махнул рукой в приглашающем жесте.       Первое, что бросилось ему в глаза — решётки на окнах. Не просто сетка из хлипкого металла, а настоящие массивные ставни. Ещё в отеле Мейсон тщательно изучил историю этого заведения, но всё равно оказался не готов к увиденному.       Масштабы клиники поражали. Больница строилась и расширялась несколько десятилетий, поэтому различные объекты были выполнены в разных стилях — от нео-готики, арт-деко и до послевоенного модернизма. Целый город, утонувший в зелени, с кучей построек неизвестного назначения. К своему недовольству, санитар увидел позолоченный крест на крыше одного из них. Хотел бы он посмотреть, как психи приходят помолиться. Им-то поди не привыкать разговаривать самим с собой, и есть вероятность услышать ответ.       На лужайке он рассмотрел несколько человек, собравшихся за игрой в лото. Их движения были какими-то ломаными и резкими, а взгляды — шальными и расфокусированными. Они тихо переговаривались между собой и раздражённо размахивали руками.       — Эй, Мейсон, — окрикнул Итан, зачем-то остановившийся посмотреть на игру. — Добро пожаловать домой!       Мысленно послав его на хрен, санитар продолжил следовать за охранником.       В вестибюле пахло сыростью, лекарствами и почему-то жжёной бумагой.       — С'è stato un incendio di recente, — сообщил охранник.       В ответ Мейсон изобразил непонимание и выдавил улыбку.       Старик поморщился, махнул рукой и подошёл к стойке регистрации.       — Это ещё кто такой? — недовольно спросил молодой парень в белом халате. — На сегодня не запланировано посещений.       — Это коп из Америки. Приехал к Доменике Моранте. Говорит, что ищет её подругу.       — Почему он один? — в голосе парня сквозило недоверие. — Мы не получали никаких запросов.       — Может быть, деньги нашли только на один билет? — старик пожал плечами. — Он по-нашему не понимает, но, если хочешь, то сам у него спроси.       Мейсон обливался потом, ощущая себя полным идиотом. Вот сейчас эти двое нажмут на тревожную кнопку, схватят его и запрут в отделении для буйных до приезда полиции.       — Хотя, — неожиданно весело сказал парень за стойкой, — я бы хотел посмотреть, как он будет разговаривать с Доменикой. Последний коп ушёл от неё с перекошенным лицом и расцарапанными руками.       — Она обещала отправить его матери мозаику из кусочков его тела, — подметил охранник, — я бы тоже знатно обделался. С учётом того, кто она такая.       Разговор сотрудников нравился Мейсону всё меньше и меньше. Если конструктивного диалога с ясновидящей не получится, то ему всё же придется найти духовного наставника, расширить границы восприятия и попытаться отыскать Элисон Бентон по фотографии. Мысленно он представил себя за медитацией, в окружении свечей и с кубком, наполненным человеческой кровью, возле ног. Перспектива, мягко говоря, так себе.       — Так что с ним делать? — старик кивнул головой в сторону застывшего санитара. — Прогнать?       — Ты видел его документы?       — Да. Вроде бы настоящие.       «Конечно настоящие, тупой ты олень, — мысленно ругался Мейсон, — я только фотку поменял».       — Сеньор Гримм, прошу прощения за ожидание, — на ломанном английском обратился к нему парень за стойкой, — следуйте за мной.       Его вывели из центрального здания и повели в сторону отделения для буйных.       Там охраны было куда больше. Ещё раз предъявив документы и через переводчик повторив свою легенду, Мейсон пошёл вглубь здания, наблюдая за укромными переглядываниями провожающих.       — Как думаешь, — обращаясь к коллеге спросил один из них, — может, развяжем ей руки? Пусть покажет сопляку итальянское гостеприимство.       «Ублюдок, я старше тебя лет на десять», — буркнул Мейсон.       — Мне всё это не нравится, — прошептал Итан, выныривая из-за спины санитара.       «Зато я в диком восторге».              Мейсон перестал считать количество коридоров и лестниц, которые они миновали. Ноги послушно следовали за провожающими, а уши подслушивали их разговоры.       Из них он узнал, что Доменика довольно сильно запугала местный персонал. Она раскрывала их тайны, говорила пугающие вещи, а однажды умудрилась до мяса прокусить руку одному из них.       Краем глаза он отметил открытые душевые, откуда несло средствами дезинфекции. В углах скопилась плесень, кафель местами почернел и осыпался, а освещение больше бы подошло для холодильных камер морга, чем для места купания.       Они всё больше углублялись в недра здания. Потолки становились всё ниже, трубы под ними — всё толще, а гудение вентиляции — громче.       «С тем же успехом могли сразу её закопать. Чего мелочиться?»       Наконец один из охранников загремел связкой ключей возле металлической двери. За ней Мейсон увидел стол со стулом, за которым в идеале должен был сидеть наблюдающий, а на деле никого не оказалось. Дальше была ещё одна дверь. На этот раз стеклянная.       В комнате, в которой он оказался, не было мебели, не считая кровати, ножки которой были благоразумно привинчены к полу. Окна отсутствовали, но, по представлениям Мейсона, они и так находились под землей, а значит, в них совершенно не было смысла.       Вопреки его ожиданиям, на постоялице не было смирительной рубашки. Она лежала на кушетке и даже не вздрогнула при их появлении. Значит, слова про руки от сопровождающих были всего лишь метафорой.       — La polizia vuole parlare con te, — коротко бросил охранник, прежде чем вернуться к посту в сопровождении коллег.       То, что они будут внимательно следить за всем разговором, не вызывало сомнений. Он понадеялся на то, что в палате нет никаких записывающих устройств, способных запечатлеть на плёнку предстоящий разговор.       За неимением альтернативы, Мейсон устроился на полу, положив рюкзак себе под пятую точку.       Доменика Моранте не была похожа на девушку с фотографии. Волосы заметно потемнели и слиплись от грязи. Лицо осунулось и приобрело синеватый оттенок. А ещё кучу шрамов. Мейсон скривился, понимая, что как минимум половину из них она нанесла себе самостоятельно.       После того, как они остались наедине, она приподнялась на локтях и внимательно осмотрела незваного гостя. Мейсон стоически выдержал взгляд, хотя его тело внезапно пронзило волной холода, а волосы на затылке пришли в движение.              — Ты зря приехал, — на чистом английском заговорила итальянка, — Элисон тут нет. Беги, пока ещё можешь.       Что-то он не помнил, чтобы ей озвучивали цель его визита. Мейсон нахмурился, продолжая сосредоточенно её рассматривать.       — Я ищу не Элисон.       — А кого? — неожиданно она широко улыбнулась.       Зубы, сточенные до середины, были покрыты слоем застоявшейся крови. Дамочка — определённо любитель прокусывать себе щёки.       Она провела языком по дёснам, явно наслаждаясь металлическим привкусом.       Мейсон хмыкнул. Если она хотела этим впечатлить, то ошиблась адресом.       — Что означает тату на её шее? — спросил он, игнорируя вопрос. — Номер один?              Доменика рассмеялась. Повернувшись к нему спиной, она приподняла волосы, открывая вид на шею.       — Такое?              У неё тоже был круг. С цифрой посередине. Двойка.       — Покажи живот, — деловито скомандовал Мейсон.       В ответ та ещё сильнее засмеялась. Задрав рубашку, она с гордостью продемонстрировала ему круг со звездой.       — Что это за секта? — спросил Мейсон.       — Они — не секта, — Доменика поправила рубашку и вернула телу лежачее положение.       — А кто тогда?       — Посмотри на меня, — вместо ответа попросила Доменика.       — Я и так смотрю на тебя.       — Нет, — она покрутила головой в отрицании, — посмотри так, как ты умеешь.       Мейсон позволил себе несколько мгновений до принятия решения. Решив, что сумасшедшей из буйного отделения всё равно никто не поверит, он закатил глаза, делая их полностью чёрными.       Тогда он понял, о чём шла речь. Перед ним лежала не Доменика Моранте. Тёмная тень, окутавшая тело ясновидящей, словно управляла ей, дёргая за невидимые ниточки. Та самая, что днём ранее преследовала его на центральной площади.       — Кто ты? — сдавленно спросил Мейсон.       — Элисон Бентон, — ухмыльнулась тень, — рада наконец с тобой познакомиться. Восемь-семь.       — Где Доменика?       Девушка рассмеялась в голос.       — Мертва, разумеется.       — Как ты это делаешь?       — Как я делаю что? — переспросила Элисон. — Как управляю её телом?       — Как ты узнала моё прозвище?       — А ты хорош, — девушка удовлетворённо кивнула, — твой разум… это так вкусно. Даже я не могу прочесть твои мысли. Только какие-то жалкие ошмётки воспоминаний.       — Ты умеешь читать мысли? Или это одно из когнитивных искажений?       — Я всего лишь могу улавливать волны малой амплитуды и частотой большей, нежели гамма-излучение, которые, «пронизывая» человеческий мозг, способны вызывать образы, близкие к оригинальным.       — Вау, — притворно восхитился Мейсон, — абсолютно бесполезный навык, учитывая то, что ты заперта в подземелье в гордом одиночестве.       — О! — воскликнула Элисон. — Ты так ничего и не понял? Я не здесь. Если тебе интересно, то я лежу в ванне с пеной и потягиваю игристое вино из хрустального бокала.       — Ну, поздравляю, — буркнул санитар, — но ты так и не ответила, что означают эти татуировки.       — Эта, — она ткнула пальцем на живот, — врата, через которые моё сознание попадает в тело, а эта, — она указала на шею, — номер в очереди.       — Номер?       — Ну да. Тела — ресурс ограниченный. Мы используем их по одному.       — Значит, Итан следующий?       — Тот пацан? Нет-нет-нет, — она активно замахала руками в воздухе, — он был не пригоден для всего этого. Хотя подавал такие надежды.       — А кто пригоден?       — Ты, например. Достаточно силён, чтобы видеть астральные тела, но слишком слаб, чтобы не позволить Образу в тебя вселиться.       — Кто такой Образ?       — С ним ты ещё успеешь встретиться, Мейсон Кларк. Я же говорила — не надо было тебе сюда приезжать. Он тебя видел. Он знает, кто ты и на что способен. Он найдет тебя и заберёт себе твоё тело.       — Ну, удачи, — хмыкнул Мейсон, — и что он будет с ним делать?       — Жить, разумеется, — в её глазах загорелось фанатичное пламя. — Разве ты ещё не понял, зачем всё это? Перемещение между телами позволяет нам жить вечно. Для нас не существует смерти.       — Потрясающе. Я порой не знаю, чем занять себя в вечер пятницы, а кто-то мечтает о вечной жизни.       — Ты такой милый, — она резко села и посмотрела прямо на него, — что с тобой не так? Ты мне не веришь?       Мейсон её уже не слушал. Мысленно он приступил к вскрытию.       Внешний осмотр: на теле туника белого цвета и хлопковые штаны, на пару размеров больше положенного. Одежда грязная. Видны пятна. Предположительно — кровь и рвота. Обуви нет.       Словесный портрет: пол — женский. Возраст примерно от тридцати до сорока лет. Длина трупа — шесть футов. Телосложение — правильное. Кожные покровы бледные, синюшные, волосы — светло-русые. В локтевых сгибах следы от инъекций. Двигательная функция конечностей нарушена. В результате уколов были повреждены сосудистые стенки, и лекарство проникло в мягкие ткани. Флебит распространился по ходу вены и вот-вот достигнет запястий. Поэтому её не связали. Глаза мутные. Склеры с кровоизлиянием. Хрящи носа целые, видимых выделений нет. В ушных раковинах скопился гной. Шея длинная. Подвижность — неестественная. Странгуляционных борозд нет. Причина смерти…       — Что ты делаешь? — взвизгнула Элисон.       — Свою работу, — пожав плечами, ответил санитар, — ты сказала, что Доменика уже мертва. Вполне логично приступить к вскрытию. Как считаешь?       Мозг Мейсона обрабатывал информацию с бешеной скоростью. Итак, какая-то горстка психов решила использовать тела таких, как он, с целью продлить своё жалкое существование. Вывод первый: Итан при жизни тоже обладал каким-то даром. Теперь понятно, что отличало его от остальных призраков. Вывод второй: своим появлением в Италии он раскрыл себя, и теперь эта ненормальная шайка знает о его существовании. Вывод третий: управлять зомби сложнее, чем пытается показать Элисон. Дыхание рваное, пульс ускоренный, зрачки расширены. А она всего лишь лежит. Вывод четвёртый: Доменика ещё жива. Тело не может продолжать функционировать после смерти, даже при наличии так называемого «астрального духа». Как таковой физической гибели не было, значит, использовался какой-то способ заблокировать сознание самой ясновидящей. Вывод пятый: ему это всё совершенно не нравится.       — Кто ты такой? — неожиданно хрипло спросила девушка. — Как ты это делаешь?       — Как я делаю что? — Мейсон передразнил её же слова.       — Я не чувствую тебя. Не могу понять, — она закусила губу, — ты используешь какие-то препараты?       Вывод шестой: весь разговор она пыталась залезть к нему в голову. Вывод седьмой: получается у неё плохо.       — Прекрати это! — истерично взвизгнула Элисон.       Вывод восьмой: его имя и прозвище она узнала не от него.       Мейсон покосился на Итана, который весь разговор стоял возле двери, и, кажется, от страха готов был испустить дух во второй раз.       Вывод девятый: она тоже его видит. И может читать его мысли.       — Ты… ты… с тобой будет непросто, — бормотала Элисон, — но Образ найдёт способ. Поразительно. Просто поразительно, — она снова села и начала раскачиваться из стороны в сторону, — ты сильнее любого из них. Твоё тело сможет держаться десятки лет… Поразительно.       Вывод десятый: долго контролировать зомби они не могут. Скорее всего, на каждое тело отведён какой-то срок, после чего активность мозга окончательно падает, и тогда наступает реальная смерть.       — Где ты? — не рассчитывая услышать правду спросил Мейсон.       — Прушкув. Если тебя интересует конкретное место на карте.       — Польша? — удивился санитар. — Только не говори мне, что ваша секта обитает во Дворце Сатанистов. Это было бы слишком банально.       — Хочешь в гости? — Элисон подняла кисть ко рту и зацепила зубами заусеницу. На пальце выступили капельки крови. — Поверь мне, наша встреча обязательно скоро случится, но тебе она вряд ли понравится.       — Что вы сделали с телом Итана Петрелли?       — Съели, — девушка плотоядно улыбнулась, слизывая кровь с руки, — знаешь, какое на вкус человеческое мясо?       — Полагаю, похоже на свинину, — улыбнулся Мейсон. — Каннибализм. Сектантство. Опыты над людьми. Астральные проекции. Да у вас мозги набекрень, товарищи.       Элисон наклонила голову на бок, сощурив глаза.       — Мы — не сектанты.       — Это я уже слышал, — отмахнулся санитар, — ну, раз ты не знаешь, где тело мальчика, то и говорить нам больше не о чем.       — Почему ты думаешь, что мы реально его не съели?       — Я не исключаю такой возможности, — Мейсон встал, разминая ноги, — хотя в этом нет никакого смысла. Его тело не представляло для вас ценности. Ты сама говорила, что он был непригоден для ваших экспериментов. Могу предположить, что он умер во время процедуры… не уверен в точности терминологии… внедрения? Даже представлять не хочу, что должно твориться в голове учёных, которые снимают тело с операционного стола, а затем идут делать из него барбекю.       Элисон/Доменика звонко рассмеялась.       — Ты так легко говоришь об этом… И воспринимаешь всё так… Где ты прятался столько времени? Никак не могу понять твой акцент. Ты из Техаса?       — Прочти мои мысли — и узнаешь, — Мейсон сделал первый шаг в сторону выхода.       — Глупый кролик, — она перевела взгляд на Итана, — сидел бы у себя на Аляске, может, и прожил бы несколько дольше.       — Пожалуй, воспользуюсь твоим советом и вернусь домой. А ты бы обратилась к врачам. Так скоро до ампутации дойдет.       — Доменика, — протянула Элисон, — свой резерв давно исчерпала. Образ разрешает мне время от времени посещать её, но как сосуд она практически бесполезна.       — Да и к тому же заперта в психушке, — кивнул Мейсон, через стеклянную дверь подзывая охранников.       Из горла Доменики вырвались булькающие звуки. Мейсон повернулся как раз в тот момент, когда тело ясновидящей дёрнулось, а изо рта полилась тягучая жидкость бурого цвета. Рот исказился в кривой усмешке.       — Что ты делаешь?! — вскрикнул Итан, впервые заговорив с момента прихода.       — Покидает тело, — вместо неё ответил Мейсон, — похоже, я был прав. Доменика ещё внутри, только время уже на исходе.       Итальянка согнулась пополам от боли и захрипела, сплёвывая жижу на простыни.       Мейсон решительно подскочил к ней и, схватив за волосы, поднял к себе голову.       Не обращая внимания на хрипы, он внимательно всмотрелся в пустые глаза. С уходом Элисон из них пропали все признаки сознания. Взгляд стал пластиковым, как у куклы.       Оттянув голову ещё чуть-чуть назад, санитар изучил линию роста волос. Тонкий шрам обручем тянулся вдоль черепа. Зажил довольно давно. Хорошая работа.       Немного подумав, он заглянул в ушные раковины. Сгустки гноя вперемешку с кровью. Несколько мелких рубцов внутри самого уха…       Дверь без стука отворилась. Два охранника бросились на него и заломили руки за спиной.       — Che cosa fai?! — яростно закричал один из них.       — У неё кровотечение в кишечно-желудочном тракте, — невозмутимо ответил Мейсон, — требуется срочная медицинская помощь.       Один из них понял, о чём шла речь, и начал быстро переводить слова для своих коллег. Хватка ослабла. Кто-то начал быстро передавать по рации сообщение в центральный корпус.       Мейсон смотрел, как возле изголовья кровати появляется тень, постепенно обретая чёткие очертания. Шатенка встала, сложив руки на груди, и с интересом следила за происходящим.       — Удивительно, — протянула она, когда в палату ворвались врачи и санитары с каталкой, — вместо того, чтобы бежать, ты решил провести осмотр. Неожиданная реакция.       Санитар ничего не ответил. Воспользовавшись суматохой, он выскользнул за дверь в отчаянной надежде на то, что сможет самостоятельно выбраться из здания, не потерявшись в катакомбах очередным неприкаянным духом.

***

      — И что теперь? — мальчишка не отставал с этим вопросом уже третий час, чем начал изрядно подбешивать Мейсона.       — Для начала я собираюсь поесть.       — Почему ты такой спокойный? Ты же слышал, что она сказала?       — У меня проблемы со зрением, а не слухом. Разумеется, я всё слышал.       — И что теперь?       Санитар раздражённо закусил губу.       — Я возвращаюсь домой, а ты — как хочешь.       — Она знает, откуда ты. Там они будут искать тебя в первую очередь.       — Кстати, спасибо тебе за это большое. Мог не думать про Аляску, когда она задавала этот вопрос?       — Тебе не страшно, что они могут сделать с тобой нечто подобное? Вскроют голову и запустят в твоё тело другого человека. Им же нужны такие, как ты.       — Если этот кто-то будет ходить вместо меня на работу, то в принципе не так уж и плохо.       Итан вскочил с кровати и начал мерить комнату большими шагами. Мейсон спокойно запустил в рот порцию лапши, наблюдая за его хаотичными движениями.       — Ты ей поверил? — не останавливаясь, спросил мальчишка. — В то, что они сделали с моим телом?       — Только не говори, что надеешься, что оно всё ещё где-то лежит и дожидается тебя прямо сейчас.       — Почему бы и нет?       Мейсон нахмурился. Вот только надежды на воскрешение ему тут не хватает.       — Доменика не умерла. Она всё ещё где-то внутри своей головы, но то, что с ней сделали, не даёт её сознанию вернуть себе власть над телом. Ты мёртв. Твоё тело мертво. За три с лишним года оно, конечно, вряд ли перешло к стадии скелетирования, если они не бросили тебя посреди улицы, но…       — Что «но»? — пискнул Итан.       — Сомневаюсь, что ты захочешь в него вернуться, — Мейсон проглотил еду и равнодушно повёл плечами, — как минимум стадию активного распада ты должен был пройти. Ткани начинают разжижаться, превращаясь в кашу, кожа темнеет. Останки активно привлекают насекомых, червей, грибы и другие организмы-копрофаги. Потом начнётся следующая стадия: ткани превратятся в жидкость, остатки кожи почернеют и иссохнут, а потом уже…       — Я понял, понял, — мальчишка быстро замахал руками, призывая санитара замолчать, — а если они меня забальзамировали?       — В этом случае у тебя должны были выкачать кровь, а на её место залить раствор формальдегида с водой и ещё парочкой химических веществ. Так что пробуждение в подобном теле тоже будет не из приятных. Смирись.       — И что теперь? — Итан стушевался и заметно поник. — Жить я не могу. Умереть — тоже. Что мне делать?       — Тут я тебе не советчик, — Мейсон покончил с обедом и поставил пустую коробку на прикроватную тумбочку. — Знал бы, как тебя изгнать, давно бы это сделал.       — Всё ещё можно попытаться найти моё тело.       — Если Элисон сказала правду, то его поиски будут несколько… затруднительными.       Итан скривился, заползая обратно на кровать.       — Почему ты не боишься? — прошептал он, всматриваясь в лицо санитара.       — А это поможет? — Мейсон флегматично пожал плечами. — Допустим, я начну истерить и в панике носиться по городу в надежде, что меня не схватят и не лишат рассудка. Что дальше, гений?       — Можно пойти в полицию.       Мейсон беззлобно рассмеялся.       — Хотел бы я посмотреть на их лица, когда буду всё это рассказывать: знаете, тут какая-то отбитая на голову организация загорелась идеей жить вечно. Для этого они ловят людей с паранормальными способностями, набивают на их тела татуировки и вскрывают голову. А потом путём создания собственных астральных проекций внедряются в них, не встречая особого сопротивления от полоумных зомби. Я вот сейчас вслух это всё сказал и уже думаю, какие именно транквилизаторы мне пропишут.       — Тогда я вообще не понимаю, почему ты так спокоен?! — вспылил Итан. — Элисон следила за тобой на площади. Она может найти тебя где угодно. Как ты планируешь спрятаться?       — Я что-то говорил про прятаться? — Мейсон удивленно вскинул брови. — Она может приходить ко мне и видеть всё, что происходит вокруг меня. Но не более. Будь она здесь, то увидела бы лишь гостиничный номер, коих миллионы по всему миру. Пока проблема исключительно в тебе. Мои мысли она прочесть не может, а вот тебя щёлкает, как орешки. Если не научишься контролировать свой мыслительный поток, то закончится всё весьма печально.       — И как мне это сделать?       — Думай про «Игру престолов». Зря, что ли я показывал тебе её столько раз? Пусть считает, что мы в Винтерфелле. Если она сможет его найти, я сам вскрою себе череп и отнесу ей мозг на фарфоровом блюдце. Даже бантиком обвяжу.       — Так ты и правда планируешь просто вернуться домой?       Мейсон прикинул варианты. Вернуться к обычной жизни и забыть обо всём, что увидел и услышал в Италии. Заманчиво. Но нет никакой гарантии, что однажды на порог его квартиры не придут психованные учёные с целью превратить его мозг в кашу.       — Я пока не знаю, насколько серьёзно она говорила, — начал рассуждать Мейсон, — возможно, просто хотела припугнуть и заставить держаться подальше от всей этой истории. Полагаю, расходного материала у них и без меня предостаточно. Элисон участвовала в нескольких экстрасенсорных соревнованиях и наверняка успела найти там кого-то более подходящего. Доменика дружила с ней несколько лет и, скорее всего, пошла на это всё по своей воле. Зачем им несговорчивый санитар, которому они не смогут промыть мозги?       — В таком случае разве не должны они хотя бы избавиться от свидетеля?       — Я не представляю угрозы. У меня нет никаких доказательств.       — Значит, едем в Джуно? — подытожил Итан.       Мейсон потёр виски кончиками пальцев. У него нет никаких причин продолжать поиски, когда это, возможно, будет представлять угрозу его собственной жизни. Да и двадцать тысяч долларов не стоят того, чтобы собирать тело мальчишки по кусочкам в какой-нибудь канализации.       Он застонал, откидываясь на спинку кровати. У него нет никаких причин продолжать поиски. Нет никаких причин. Нет. Никаких. Причин.       Помимо чёртова любопытства, которое вот уже несколько часов разрывает его изнутри.       Кто такой Образ? Что это за организация? Сколько их? Сколько зомби они успели создать за эти годы? На что ещё они способны?       — Ты когда-нибудь был в Польше? — сдавшись, спросил Мейсон.