obsession

Плед на плечах был шерстяным и жутко кололся на открытых участках кожи. Большая кружка чая с розмарином, медом и лимоном, которую ему сделал Юнги, грела шершавые и щиплющие ладони. Кажется, когда упал, он проехался ими по полу или поранился, когда пытался отползти — Пак точно не мог вспомнить, все случилось слишком сумбурно. Врач вот-вот должен был вернуться, чтобы забрать их в приемный покой на обследование. Чимин благодарен, что ему дали немного времени прийти в себя. Хоть смотреть одним глазом и было очень неудобно, а звон в ушах постоянно отвлекал. — Ну как ты? — к нему подошел Мин и аккуратно положил руку на плечо, готовый в любой момент убрать, чтобы не причинять лишний дискомфорт. — Вроде живой, — пожал плечами Пак, улыбнувшись одним уголком губ — вторую часть лица парень даже не ощущал, так сильно она вздулась и отекла. Юнги ласково улыбнулся, прошелестев по холодным пальчикам на кружке. Так мило, что Мин боялся тронуть его, словно младший стеклянный сосуд, готовый лопнуть в любой момент. Что было на самом деле близко к правде. — Отличная новость. — Спасибо тебе, — с теплотой выдохнул Чимин. — Ты спас меня. — Не стоит, — Мин сложил руки на груди и со знанием дела закивал, — героев обычно не благодарят словами, на них переписывают квартиры. Слабо захихикав, Чимин стукнул его по груди и сразу вжался носом в воротник рубашки. Аккуратно отставив кружку на барную стойку, он окольцевал тело Мина. От старшего как обычно пахло потом, немного лавандовым жидким мылом и антиперспирантом, который ему подарил Чимин на рождество. — Правда, Юнги… Если бы не ты… Если бы ты не успел… — голос сорвался. — Не знаю, что бы случилось. — Тш-ш-ш. Теперь все в порядке. Он отстранил от себя Чимина и стер наливающуюся влагу под глазами. Больше там не было залегших теней, чему старший безумно радовался, ведь искоренил бессонницу Чимина, постепенно выкорчевал маленькой лопаткой и грабельками. — Больше я не дам тебя в обиду. Ни единой живой душе. Слышишь? Чимин слабо хмыкнул: — Ты буквально готов был убить меня за то, что мне не нравится трилогия «Назад в будущее». — Это… Мы обсудим дома. И притянул Пака обратно в объятия. Дома. Звучало чересчур правильно и приятно. Мимо них прошли двое полицейских, которые под руки волочили Томаса из закусочной, приведя мужчину в чувства и закончив с оформлением бумаг. На запястьях позвякивали два металлических браслета. Оба они следили, как переворачивается эта страница жизни. — Эй, — он постучал по груди Мина, привлекая внимание, затем очень мягко обхватил чужой подбородок указательным и большим и повернул голову к себе, — мой герой. — Да, малыш? — Ты не оставишь меня? Пальцы Юнги коснулись фиолетовой щеки Чимина и мягко огладили округлость, едва прикасаясь. Он серьезно посмотрел на Чимина. — Только если признаешь, что «Назад в будущее» сраный шедевр мировой массмедийной культуры. — Боже, — захныкал Пак, но почувствовал, как трудно сдержать губы от улыбки. — Юнги! Через время Юнги поцеловал его в макушку и прошептал на грани слышимости: — Никогда. Твой сон и твою реальность. Помнишь? Сердце Чимина забилось с утроенной силой, но к удивлению, оно было спокойным. Как замедленное падение крохотных лепестков сакуры. Как круги на воде, оставляемые крупными дождевыми каплями в ливень. Как обширное поле, полное колышущейся золотой пшеницы и стрекотания цикад. Теперь Чимин точно знал простую истину: можно пробегать всю жизнь в поисках свободы и так и не найти ее. А иногда собственную свободу приходится выгрызать когтями и зубами. «Мы сами творцы своей судьбы». Жуткое клише, но всегда чертовски правильное.