Only Fools (Fall for You)

— …а потом он мне говорит: может, купим дом побольше, что скажешь, дорогая? — Качает головой госпожа Сон, с усмешкой отпивая из кружки горячий чай с бергамотом. — Дом, понимаете? Я с ним два года бьюсь насчёт нового пылесоса, а он – «дом»! — А что плохого в новом доме? — Зябко кутается в старую дедушкину куртку Минги. Они с мамой и бабушкой сидят на небольшой веранде их загородного домика, который Минги про себя называет «Норой» — из-за слишком явного сходства с ландшафтом природы вокруг — в точности, как в фильмах «Властелин Колец» или «Хоббит»: пестрящие буйной зеленью извилистые холмы, увитые декоративным плющом дома, многочисленные растения в горшках, выставленных в ряд на каждом, без исключения, балконе: будто бы соседи негласно соревнуются между собой за звание лучшего садовода. Ну… так, возможно, это и было – иначе почему бабушка так упрямо отказывалась продавать этот участок даже не смотря на то, что с возрастом ей становилось все сложнее ухаживать за огородом – особенно после смерти дедушки в позапрошлом году. Минги с матерью иногда приезжали ее навещать, господин Сон – только в тех случаях, когда «не удавалось придумать мало-мальски внятного оправдания своей лени» — как называла это госпожа Сон. Впрочем, даже если он и приезжал, то работал больше для виду, сводя все в итоге к жарке барбекю, которое, надо признать, получалось у него отменным; а вся работа в огороде в итоге ложилась на плечи Минги. Но он не жаловался: надо – значит, надо, не бабушку же заставлять спину гнуть, к тому же, два раза в месяц – не такая уж непосильная задача. — «Что плохого в новом доме»? — Переспрашивает, качая головой, госпожа Сон. — Ну, хотя бы то, что на него нужны деньги, мой милый, или, ты думал, они на деревьях растут? — Мам. — Не мамкай, — снова отпивает свой чай госпожа Сон. — Лучше расскажи мне, как у тебя с учебой? Только честно. Минги вздыхает: и почему всегда одно и то же, стоит только ему попытаться принять участие во всех этих «взрослых» разговорах? — Нормально. — «Нормально», — смакует слово госпожа Сон. — Что ж, «нормально» — это не плохо, опять же, если это честно. Но вот глаза у тебя какие-то хитрые. Признавайся, что опять натворил? И вот так всегда. Вот хрен же что от этих рыб скроешь, а он, наивный, ещё имел глупость надеяться, что не заметит. — Ты будешь ругаться, — машинально теребит рукав куртки Минги, понимая, что признаться рано или поздно придётся, а вот делать ли это при пожилой бабушке – вопрос тот ещё. Но госпожа Сон замечает этот его жест и тяжело вздыхает, догадавшись за полсекунды: — Покажи. Минги зажмуривается, задирая рукав куртки и демонстрируя женщинам своё предплечье. Дома он оторвал защитную пленку, забеспокоившись, когда сукровица из свежей раны растеклась под плёнкой и стало казаться, что рисунок уплыл к ебеням. К счастью, этого не произошло: его Лев остался на месте, а полезший в интернет на форум «вопрос-ответ» Минги дополнительно успокоил себя, убедившись, что так и должно быть. Он не обратился с этим вопросом к Джею – хотя мастер наверняка знал, что бывает со свежей тату: он, к слову, даже что-то такое упоминал, когда они только начинали бить, но у Минги все вылетело из головы. Почему он просто не спросил его – Минги сам не понимал. Не хотел позориться, расписываясь в своей мнительности? Да нет, спокойно же, вон, признался, что он божий одуванчик – так в чем же тогда дело? На этот вопрос у него не было ответа. — Ну, красиво, что сказать, — неодобрительно поджимает губы мама. — Только вот деньги на всякую фигню больше растрынькивать не надо: не стоит оно того. — Да мам, я по скидке делал, — оправдывается Минги, пряча тату. Его бабушка с улыбкой качает головой, собирая грязную посуду, и произносит: — Пусть делает, что хочет, Го Ын, главное, чтобы на лоб свои картинки не бил. И человеком чтоб был хорошим. Минги улыбается бабушке, а в памяти невольно всплывает «И почему всегда сразу на лоб?» Юнхо. Он уже хочет бессовестно приватизировать всю фразу друга, но вовремя останавливает себя: не будет он тут озвучивать двум женщинам, что у него тоже есть более выдающиеся части тела. — А по поводу дома… — продолжает бабушка, — не самая худшая, на самом деле, идея. Ты же сама страдаешь, что места мало, и если Ханыль сам завёл этот разговор – то, может, вот она, твоя возможность осуществить мечту? — Ох, мама, — разводит руками госпожа Сон, — я стараюсь решать проблемы по мере их поступления. Нам сначала этого, — кивает она в сторону нахохлившегося Минги, — выучить надо, а потом, может, и о доме подумаем. Если доживем. — Да нет никаких проблем, — кладёт тряпку, которой только что вытирала стол, на горку посуды, бабушка. — Жизнь идёт своим чередом, Минги – замечательный мальчик, он знает, что надо учиться, все идет хорошо. И дом купить у вас есть возможность – чтó мы с дедом, царствие ему Небесное, зря в своё время столько сил в образование Ханыля вложили? Трудолюбие только привить не получилось – ну тут, как говорится, у всех свои недостатки. К чему, бишь, я?.. — Дом, — отводит глаза госпожа Сон. — Дом, — кивает бабушка. — Вот видите, совсем старая стала, голова уже не такая светлая, как раньше. Но вы, пока молоды – не упускайте шанс прожить ту жизнь, о которой мечтаете. Ведь как говорят? «Дом рухнет – ты встанешь и уйдёшь». — Ничего пока не рухнуло, слава богу, потерпим, — упрямо не соглашается госпожа Сон. Бабушка ласково смотрит на невестку и вдруг произносит: — Когда мы с тобой только познакомились, я подумала: «Какая хорошая девочка: образованная, серьезная. Мой раздолбай Ханыль с такой точно не пропадёт.» И я все ещё остаюсь при своём мнении. Но… Го Ын, ты реалистка до мозга костей и совсем не умеешь мечтать. Я не в буквальном смысле имела в виду, что ваш дом рухнул. Только саму мысль, что нужно уметь отпустить негатив из своей жизни и впустить в неё счастье. А счастье – в том, что могут дать нам те, кто рядом. Что мы можем дать им взамен. Минги слушает, затаив дыхание: его бабушка прожила долгую жизнь, ей уже – сколько, лет семьдесят пять? — и каждое произнесенное ею слово пронизано такой мудростью, что даже госпожа Сон не смеет перечить, а сам он, как губка, впитывает новую информацию. Что он может дать взамен? «Минги, это какое-то свинство». «Я такое не понимаю». «Ты слишком незрелый для наших отношений». И мамино: «Ты думал, деньги на деревьях растут?». Бабушка с мамой продолжают о чём-то беседовать, но он больше не принимает участия в разговоре – впервые в жизни он осознаёт, что совершенно… …совершенно СОВЕРШЕННО …бесполезен. Сегодня же найдёт себе подработку. *** Сказать-то «сегодня же найдёт» просто, а вот на деле поиск подработки для студента оказывается тем ещё геморроем: работодатели все как один отказываются вести дальнейший диалог, только услышав фразу «вечерняя подработка». Единственным вариантом, где подобное словосочетание не вызывает у работодателя пену изо рта и немедленно выставленное перед грудью распятие – оказывается секс-шоп, но, во-первых, упомянутое заведение находится у черта на куличиках и работает до часу ночи, а во-вторых… Ну, серьезно, что ли? Секс-шоп? — Подумайте, — улыбается ему приятная женщина в очках в роговой оправе – собственница магазина интимных товаров. — И дайте ваш ответ до конца дня: у меня после вас ещё два претендента, но вы, по крайней мере, показались мне более-менее приятным молодым человеком. — Спасибо, — неловко улыбается Минги, стараясь не обижаться на это «более-менее». А ведь он даже рубашку сегодня надел. Глаженную. Да и остальную одежду подобрал с тем расчётом, чтобы получилось так же опрятно, как у Юнхо – по крайней мере, ему так казалось. На пары он приходит не в лучшем расположении духа – предудыщие два дня тоже совершенно не увенчались успехом, и Минги чувствует, как его решимость поменять что-то в своей жизни тает с каждой секундой – он ведь знает, что он-то уж точно не из тех, кто… …«часто наведывается с визитами в тату-салоны» — всплывает у него в памяти фраза Юнхо так неожиданно, что Минги зависает, занеся ногу над ступенькой – да так и застывая на месте. Вот. Вот оно. Вот решение его проблемы. — Что, столбняк? – Иронично спрашивают сзади, и Минги отмирает, поворачиваясь на знакомый голос: Ёсан за его спиной внезапно охает, осознав, кто перед ним, и немедленно начинает увиваться вокруг, хватая за плечи. — Не, ну вы только посмотрите, какие люди — и при параде! Радуешь, радуешь старика, ну ты индеец, бом-бом! — Где индеец? — Немедленно высовывается из-за плеча заинтересованно приподнявшего брови Сана свою красную голову Уён и вскакивает со своего места так быстро, что роняет стул. Но парень этого даже не замечает, на лету доставая телефон и наводя его прямо на смущённо сложившего на груди руки Минги. — Ну-ка, улыбочку, солнышко мое! Так, хорошо, а теперь повернись боком и помаши ручкой: фото я потом в рамочку вставлю и повешу на стену: в кои-то веки на тебе не пифагоровы штаны, которые во все стороны равны. — Уён, жопа тараканья, оставь его в покое! — Кричит со своего места Сан, чем делает ещё хуже: на них теперь пялится вся аудитория. — Ладно, пошли, а то уведут ведь – такую-то красоту, — хмыкает Уён, цапанув его за предплечье и таща за собой. Минги морщится: Уён схватил за то самое, со свежей татуировкой, но лучше уж так, чем если бы они с Ёсаном продолжили вопить: стыда с ними не оберёшься. — Рассказывай, — продолжает он, плюхнувшись на своё место и отпуская, наконец, несчастную руку Минги, — что за повод приодеться? — Да на собеседовании с утра был, — признаётся Минги. — Хочу подработку найти. Сан удивленно распахивает свои глаза: к слову, с его типом лица это выглядит очень комично, но чего Минги точно не ожидает, так это неожиданно подсевшего к ним Юнхо: тот последние полгода – точно, тусуется в рядах, где можно рассмотреть все поры на носу лектора – при условии, если это ваше хобби. — Оппачки, — восклицает Уён. — Ещё одна трансмутация. Где-то в параллельной вселенной что, произошёл сбой, и нам тут ожидать полярных медведей в килтах и дельфинов, откладывающих километровые яйца на суше? — Уён, — осторожно дотрагивается до плеча красоноволосого Юнхо, — успокойся. Хонджун сегодня заболел, и я решил посидеть с вами. Или ты против? — Нет, — делает губами «уточку» Уён и тычет большим пальцем в Минги. — Но ты его вот видел? Будущий властитель всея Кореи. Какой ты там ник в инсте хотел? «Повелитель Тьмы»? Официально разрешаю. — Не, мне мой сейчас больше нравится, — хмыкает, доставая тетради, Минги. — Создаёт нотку интриги. А вообще, знаете, что? Он тянется к лицу Юнхо, снимает его красивые очки в черной оправе, водружая себе на нос, и важно вздергивает подбородок: — Я – Бэтмен. Чонхо валится на пол на этом же самом месте: был пацан – и нет пацана. Ёсан лезет за ним под парту, да так там и остаётся: бедолага Чонхо – в сопли, не оставлять же товарища в беде. Уён с Саном вовсю ржут: не так эмоционально, правда, как Чонхо с Ёсаном, но довольно громко, чтобы на всю эту честную компанию опять обернулась вся аудитория. И Минги был бы просто счастлив такой реакции на отмоченную им шутку, если бы случайно не перехватил полный осуждения взгляд Хэ Рин, которая, впрочем, тут же отвернулась и занялась своими делами. Минги сглатывает и тянется снять очки, но Юнхо быстро перехватывает его руку. — Оставь, — тут же убирает ладонь и мягко улыбается он. — Тебе очень идёт. Минги непонимающе моргает и прищуривается, оглядываясь по сторонам: похоже, оправу Юнхо носил чисто для имиджа – никакого увеличения очки не давали, а ведь парень носил их практически ежедневно, по крайней мере, в универе. — Ну, что поделаешь, — снова улыбается, словно прочитав его мысли, блондин, — выражение моего лица не такое умное, как у тебя. Приходится, вот, изгаляться. — Наша паровáя булотька, — умильно пищит Уён и неожиданно стискивает щеки Минги, заставляя его вытянуть губы трубочкой. Между ними завязывается шуточная потасовка, в которой Уён ожидаемо оказывается скручен и обездвижен, а ревнующий, но виду не показывающий Сан ещё и наподдает сверху. В аудиторию входит профессор Ким, и им приходится заткнуться – хотя у бедняги Чонхо начинается икота, которую он всеми силами старается сдерживать – но получается так себе. — Всем добрый день. Сегодня хотелось бы немного отклониться от нашего привычного формата лекции, — начинает профессор Ким, чем вызывает у Уёна шокированное «Ещё один попаданец», — и сделать что-то в стиле дебатов. Как вам мое предложение? — По аудитории проносится одобрительный гул, и мужчина продолжает. — Отлично, я рад, что идея вам «зашла» — так сейчас говорят? Так вот, тема сегодняшних дебатов: «Психология потребителя» или «Как люди принимают решение о покупке?» Ну, кто первый? — Ну… — немедленно поднимает руку Уён. — Какой-то прикол начинают крутить по телевизору, и вот – ты уже идёшь домой с карманами, полными стикеров с BTS и всякой около-подобной всячины, а дома понять не можешь, как докатился-то до жизни такой. По аудитории разносятся смешки: Уён, как всегда, в своей неповторимой манере. — Немного поверхностно, — произносит, постучав себя пальцами по подбородку, профессор Ким, — к тому же, ты упустил несколько существенных деталей. Кто скажет, каких? — Сам момент принятия решения? — Поднимает руку Хэ Рин. — Что-то же должно зацепить потребителя сделать выбор в пользу конкретного продукта? — Так, уже лучше, — кивает девушке профессор Ким, пока Уён закатывает глаза, а, выкатив, закатывает их обратно – поглубже. — Кто ещё? — Существует, — поднимает вверх сжатую в кулак ладонь Юнхо, — классическая маркетинговая теория о том, что покупатель сначала проходит четыре стадии, прежде чем принять решение о покупке. — О, вот вы где, господин Чон, — протягивает в его сторону руку с раскрытой ладонью профессор Ким. — А я вас потерял, даже расстроиться успел. Ну, сможете ли перечислить нам эти стадии? — Осознание потребности, — принимается перечислять Юнхо под одобрительное «Тащи, Гермиона!» красноволосого, — поиск информации, оценка вариантов, и, наконец, решение о покупке. — Все правильно. Хотел бы я сказать: «пятёрка автоматом», но вы сегодня без очков – так что я подумаю, — хмыкает профессор, жестом призывая к тишине развеселившихся студентов. — Итак, все верно – в общих чертах. Но если мы говорим именно о digital-маркетинге, то тут нюансов, конечно, будет больше, и вот мы подошли к такому понятию, как прогрев. Клиент, — профессор Ким осматривает аудиторию и, просияв лицом, указывает на Минги, — а, вон, где очки сидят. Ну что же вы, оставили приятеля без «автомата». Давайте, идите сюда. И вы, господин Чон, тоже спускайтесь с галерки. Минги с Юнхо, обменявшись взглядами, выходят в центр аудитории и выжидающе смотрят на профессора Кима. — Ой, извините, забыл, о чем шла речь: на секунду мне показалось, что я должен вас поженить, — спохватывается профессор Ким и под разнесшуюся по аудитории волну просто, мать его, неимовернейшего ультразвука, и сам не удерживается от смешка, покраснев щеками и прикрыв рот ладонью. Справедливости ради, мужчина берет себя в руки достаточно быстро, призывая аудиторию к порядку грозным «Ну, тихо, а то на пересдачах буду топить!» и реагируя на Уёново «А я им давно говорю!» безапелляционным «А этого - вообще на кол!». — Ещё раз извините, пожалуйста, за мой неуместный юмор, просто вы сегодня оба очень хорошо выглядите. Но речь не об этом. Итак, господин Сон, вы – клиент, а вы, господин Чон – директор фирмы. — А что я продаю? — Делает удивленные глаза Юнхо. — Да, на самом деле, неважно. Но, коль уж я сегодня особенно креативный, — улыбается Ким, — то пускай будут сиденья от унитаза. — Не хочу быть директором такой фирмы, — мгновенно упирается рогом Юнхо. — Уён со своего места достал уже издавать звуки баньши: давайте, что попроще. — Хорошо, пусть будет, — берет мужчина со стола рандомный предмет, — эта ручка. Продайте ее господину Сону. И помните про прогрев. По озорному блеску в глазах Юнхо видно, что мыслей-то у него – необъятный океан, особенно, шкодных, но он придаёт своему лицу привычный отрешенный вид и опускает глаза, чтобы спустя секунду вскинуть их на Минги. — Здравствуйте. — Здравствуйте. — Итак, вы оставили заявку нашем сайте на приобретение нашей замечательной ручки, — вежливо улыбается Юнхо. — Ну, да, оставил, — прячет руки в карманы Минги. — Расскажите, пожалуйста, — наклоняет голову, с улыбкой глядя прямо в глаза, Юнхо. — Что удалось почерпнуть из общей информации по нашему продукту? — Да как-то не особо было времени все это читать, — признаётся Минги. — «Окно» всплыло, вот я и нажал. — А давайте, я вам расскажу? — Ну, давайте, только недолго, — сверяется с несуществующими часами Минги, — у меня ещё встреча с президентом гольф-клуба. — Конечно, — улыбается Юнхо. — Кстати, это, случайно, не мистер Ким? — О, вы знакомы? — Хихикает Минги, указывая на улыбающегося профессора. — Он самый. И снова на встречу, наверно, опоздает, но мы ведь его все равно любим, не так ли? — Ну, не отвлекайтесь! — Грозит им пальцем смущенный профессор: у него и правда была привычка опаздывать на лекции, а когда студенты уже начинали думать что вот она, халява без пар — заявляться и обламывать кайф. — Рад, что он в добром здравии, — кивает Юнхо. — Итак, эта ручка бла-бла-бла и бла-бла-бла. — Очень интересно, — заинтересованно кивает Минги. — Продолжайте. — А знаете ли вы, что ещё ею можно бла-бла? — Признаться, тут вы меня удивили. — Да, я сам был в шоке, когда узнал. Вот скажите, а у вас бывают дни, когда бла-бла нужно – а нет под рукой? — Ну, да, — изображает задумчивость Минги. — Бывают, не без этого. — А вот возьмите – смелее, она не кусается! — в руку, взвесьте, проверьте, как пишет. Минги послушно расписывается у себя на ладони и заинтересованно рассматривает ручку со всех сторон: — Да, прикольно. — Прикольно, — копирует его интонацию Юнхо. — Я, когда купил себе такую, вообще офигел, что так можно. — Ребят, — сцеживает смешок в кулак профессор Ким. — Посерьёзнее, пожалуйста. — Я посоветовал ее всем своим знакомым, и знаете, что они сказали? — Снова становится «успешным бизнесменом» Юнхо. — Что? — Что пожалели, что раньше не знали об этой ручке. Ведь обычные ручки – они что? — Что? — Бла-бла и бла-бла. А что может эта? — Ну, если верить тому, что вы мне тут рассказали, — старается не укатиться Минги следом за откровенно стонущей от смеха аудиторией. — То эта может бла-бла-бла и бла-бла-бла. — Чертовски верно, — расплывается в довольной улыбке Юнхо. — Ну, все, беру, — сдаётся Минги, не понимая, как дальше вывозить весь этот каламбур. Однако у Юнхо на этот счёт другое мнение. — Хорошо, я вам упакую. А вы простите мне мое любопытство, если спрошу? — Смотря, что спросите, — снова сверяется с «часами» Минги. — Я слышал, господин Ким, — кидает на профессора озорной взгляд Юнхо, — очень любит ресторан «Кимчи» рядом с университетом N. Встречу наверняка там и запланировал? — Вы удивительно проницательны. — Ох, благодарю. Но позвольте предупредить вас: в этом ресторане совсем беда со столовыми приборами. До сих пор с содроганием вспоминаю свой первый поход туда: представляете, пришлось есть суп зубочистками! — Какой ужас! — Вот именно, — ёжится Юнхо и делает умоляющие глаза профессору Киму, который, судя по выражению лица, хочет уже их расцепить. — Но если бы я знал небольшой, если позволите, лайфхак, то и мой первый раз в этом заведении был бы столь же прекрасным, как и последующие. — Поделитесь со мной? — С удовольствием, — кивает Юнхо, подходя к вовсю стреляющим на него глазками девушкам на первом ряду и по очереди забирая у них ручки. — А все дело в том, — загадочно понижает голос блондин, — что эти ручки, — подходит он к Минги, — можно использовать, — наклоняется чуть ближе к его лицу и вкладывает горстку ручек в чужие пальцы, — в качестве палочек для еды. И это – официально — финиш, потому что с поднявшимся хаосом профессор Ким не смог совладать бы, даже если прибегнул к технике теневого клонирования. Даже Хэ Рин – и та выпадает, молотя по парте кулачками и похрюкивая от разрывающего ее ржача. Минги слышит ее смех – но словно бы сквозь вату, не в силах оторвать взгляда от улыбки, что скользит сейчас по своеобразной формы губам Юнхо. А потом блондин подмигивает. Все, что происходит потом, Минги делает, словно в трансе — только что был возле кафедры, а в следующую секунду — сидит на своём месте и ловит себя на мысли, что рассматривает на парте какую-то незамысловатую записульку. Прищурившись, он пытается различить буквы: кажется, тут написано «Минги лох» и ниже «тут был Уён». И Минги почти жаль этого незнакомого ему человека, который перешёл дорогу Уёну – вернее, было бы жаль, если бы все его мысли не занимал переворачивающий внутренности взгляд добрых карих глаз и совершенно… …совершенно СОВЕРШЕННО… …очаровательная улыбка… — Минги, — о, кажется слух возвращается: живем. — Ты ручки-то людям отдай.