2057 год. Найт-Сити. Башня «Демонхост». Этаж изолятор. Ван.
Мягкие, до омерзения белые и до зубовного скрежета осточертевшие стены без окон окружали меня уже почти шесть лет. Наивность и самоуверенность принесли сюда: в изолятор, спроектированный собственными руками. Полностью лишённый хрома, я лежал в спецкапсуле, которая с помощью массажа не допускала пролежней и атрофии мышц. Катетеры уже не причиняли никакого дискомфорта, и есть серьёзные опасения, что, когда отсюда выйду, мне потребуются памперсы для взрослых. Да, «когда», а не «если». Я запретил себе думать по-другому, иначе мысли, заполнявшие голову, вызывали панику и отчаяние. Чуть не перешёл край, когда бессознательно примерялся языком между передних зубов, тренировался, щелкая челюстью, намереваясь откусить его, чтобы оборвать жизнь, превратившуюся в мучительную пытку. Помимо запрета на мысли с помощью подчинительного союза, я попросил Зеро перестать выводить информацию о дате и времени. Мучительно наблюдать, как тянутся часы и дни, будто само мироздание терзает меня, растягивая время вокруг. Я проснулся, а значит, вскоре прибудет кто-то из дублей и начнёт задавать ряд вопросов. А всё это случилось из-за цифровой мерзости, что присвоила себе личность Альт. Та встреча у чёрного заслона и соприкосновение аватаров, именно тогда она подсадила червя, что годами прятался в личном агенте, ловко заметая следы и ожидая сигнала к действию. Полное сканирование от Зеро тогда ничего не нашло. Неудивительно: идеальный червь был размером в жалких 640 КБ*1, когда наш личный локальный трафик за день превышает терабайт. Такую мелочь можно было пропустить, как обычный спам. Но, когда червь получил сигнал от своей хозяйки, хватило всем. Когда всё это выяснилось, каждый из нас пробыл в изоляторе по месяцу, а личные логи были перерыты Зеро с особо параноидальной машинной тщательностью. И вот тут-то и нашли лишнее. Странные куски зашифрованного кода, предназначенные неизвестно для чего и про которые я ничего не знал. В тот же день из меня вынули весь хром и засунули сюда. Так и не выпустили ни разу. Мы все знали, что Альт каким-то образом контролировала оригинала до нашего прихода, но вот что это было, Бартмосс и мы не смогли выяснить. И здесь я стал добровольным подопытным кроликом, так как перспектива потерять над собой контроль и стать рабом дикого искина с личностью Альт меня не прельщала. Зеро и остальные пытались заставить сработать триггеры вирусного кода в моих имплантах, подключая их обратно к моему телу и давая вводную, но те, будто работая по теории наблюдателя, отказывались хоть как-то реагировать на любые раздражители. Поведенческие бомбы также не были обнаружены. Недавно все заражённые импланты отправились в печь, а я дожидался новых. «Вчера»? Не думать о времени. В общем, в последний приход мне вмонтировали слоты под щепки, это были последние импланты в очереди. Проверка в следующее посещение, а до неё Зеро беспрерывно мониторил за моим состоянием. Внезапно вместо открытия двери зашумели динамики, откуда с противным скрежетом полился голос Зеро, по которому я уже успел соскучиться. Он обычно не контактировал со мной, боясь поймать вирус — Ван, одевайся, мы закончили. Ты полностью в своей власти и ничто не может тебя контролировать. Заветные слова, которые я мечтал услышать ещё очень давно. Слишком давно, чтобы это было правдой. Но вот я здесь: стеклянная крышка гроба отошла в сторону, мерзкие катетеры резко выдернуты. Боль, холод, слабость в ногах, тошнота, головокружение и потемнение в глазах я принимал с невозможным для нормального человека удовольствием. Я жив и наконец могу что-то чувствовать. — Душевая на этаже переместилась, пока ты тут валялся, теперь она слева по коридору. Рядом будет одежда твоего размера. Выйдя в коридор, Ван заметил ещё более важные изменения, помимо перемещение душевой. Всё вокруг было обито металлом. Несложно было подметить стыки между металлическими панелями, и он был на сто процентов уверен, что под ними что-то спрятано. Но холодный пол подгонял его в душ. Наконец наслаждаясь водой, стекающей по телу, Ван не сдержал эмоций, и лишние солоноватые капли покатились по щекам. Он не плачет, просто тупой гель для душа попал в глаза.2058 год. Найт-Сити. Окраины Санто Доминго. Заброшенный особняк. Глория Мартинез.
День не задался, весь переполнен говёными событиями, поэтому вечером Глория вновь сбежала в развалившийся особняк. Она всегда приходила сюда, когда ей было плохо. Почему-то даже бомжи, наркоманы и братки с Шестой улицы остерегались этого места. В первый раз она об этом не знала: ноги сами привели её, а начавшийся дождь загнал под остатки крыши — так она и провела здесь всю ночь, когда мамы не стало. Тем утром её забрал друг семьи. Хер бы Глория, конечно, поверила незнакомцу, но она хорошо его помнила. В особенности этот рыжий ирокез, по которому девушка однажды попыталась с размаху зарядить битой, но последующий затем захват прервал жалкую попытку. В памяти ярко отложилась готовка ужина из настоящих продуктов, да и сам ужин, который прошёл очень напряжённо. Мама и мужчина, представившийся Фрицем, сжигали друг друга взглядами, а после, отослав Глорию делать уроки, общались на повышенных тонах. Мама называла его Бесом. Тогда Глория узнала, что мама больна лейкозом, и попыталась найти, что это такое, но детский фильтр не пропускал. Через неделю было знакомство с Тулбаем, его женой Рокси и уже взрослой дочкой Теей. Глорию оставили на Тею, а её мама о чём-то долго болтала с Рокси и Тулбаем. Уезжая на такси, она была очень задумчивой и хмурой. Они ездили к ним ещё с десяток раз: мама вновь долго разговаривала, а Глория оставалась в комнате Теи, которая уже уехала учиться в институт, потому её комната простаивала. Подслушать ничего не получалось, так как двери имели звукоизоляцию и вертикальный подъём. О чём-то удалось договориться, и больше они туда не приезжали, зато Рокси часто проведывала их. И, кажется, они с мамой даже подружились. В 53-ем мама умерла. В тот день Глория убежала из дома, где лежало тело непроснувшейся матери, слонялась по улицам, не разбирая дороги. Спряталась от дождя в развалинах и проплакала навзрыд всю ночь, а на утро её нашёл Фриц, что бродил по округе с ностальгией в глазах. За то время, что они не виделись, его виски и борода поседели, *2 но ирокез был всё таким же рыжим, словно закатное солнце. Он привёл Глорию к Рокси и Тулбаю, сказав, что теперь она будет здесь жить, потому что мама просила их позаботиться о ней. Мы долго притирались друг к другу, Рокси старалась сделать для меня всё, а Тулбаю это не нравилось, говорил, что избалует меня. На каникулы приезжала Тея, с которой мы, наверное, стали подругами, возможно, даже сёстрами. Было ночное лежание в пижамах и разговоры обо всём на свете, были ссоры, скандалы. И в подавленном состоянии я всегда приходила сюда. Затем, будто зная, когда именно прийти, появлялся Фриц и возращал меня домой. Последний год я появлялась здесь чаще, потому что нашла парня. Всегда спокойный Тулбай почему-то начал излишне сильно реагировать на мои отношения. Он метался по квартире, словно тигр в клетке, и пару раз даже пытался запугать Каина. После одной из ссор, в машине Фрица, когда тот забрал меня из особняка, произошёл разговор: — Ты уверена в нём, Глория? — поправив очки, спрашивал Фриц. — Да, когда я закончу школу, мы с Каином поженимся, и я перееду к нему, Дядя Ту слишком остро на него реагирует. На губах Фрица виднелась грустная улыбка, и тот вновь попытался растрепать мне волосы, как в детстве. Но я увернулась от его руки. — Он за тебя переживает, дурёха. Но не нужно из-за этого рвать связи с нами, я с ним поговорю. Он успокоится, но бурчать не перестанет. На это я только похихикала. Но действительно: Фриц поговорил с Тулбаем, и тот, вместо нотаций, начал говорить со мной спокойно, подкрепляя слова фактами и рассуждая вслух о том, что нам с Каином лучше разойтись. Главный довод дяди Ту был в том, что Каин состоит в «Валентино», а такие связи мама бы не одобрила. Ещё был довод про разницу в возрасте в пять лет, и сейчас эта разница очень серьёзная. Но я не слушала: мне казалось, что мы созданы друг для друга. Розовые очки когда-нибудь разбиваются, вот и со мной это произошло. Когда Каин узнал, что я беременна, он выглядел озадаченным, но, заметив мой испуг, улыбнулся и убедил в том, что всё хорошо и завтра же мы поедем в ЗАГС. На утро я проснулась одна в постели, вещей Каина не было. Я поняла, что меня кинули, как последнюю дуру. Со слезами на глазах я начала собирать те немногие вещи, что у меня были, как в дверь позвонили. Через глазок я увидела двух мордоворотов. В тот момент мне стало страшно. Кое-как, трясущимися руками я набрала Фрицу и смогла сквозь истерику передать, где нахожусь, пока с другой стороны кто-то ломился в дверь. Когда дверь вскрыл нетраннер, я заблокировала все комнаты в квартире и, запершись туалете, жалась в угол от ужаса. Вскрыли прихожую, потом кухню, затем раздались крики и выстрелы. Спустя несколько минут в дверь постучали, послышался голос Фрица: — Глория, ты здесь? Вылезай, малыш, нам нужно дельтовать отсюда, пока кто-нибудь не вызвал копов. Я вылетела из ванной и вцепилась в знакомую фигуру, словно клещ, не обращая внимания на пятна крови на одежде Фрица. — Вот так, всё хорошо, всё закончилось. Давай, как в старые времена, когда ты была маленькой, я возьму тебя на ручки? На это нет времени, малыш, все твои вещи мы заберём, не волнуйся. Он говорил ещё какие-то глупости успокаивающим голосом, из-за чего уже в машине я позорно отключилась. Проснувшись дома и выйдя из своей комнаты в зал, я угодила в объятия Рокси. Меня очень долго успокаивали. Затем встал вопрос о ребёнке. Несмотря на то, что все обо мне заботятся, я осталась совсем одна. Фриц, Тулбай, Рокси, Тея — все они друзья моего отца. И то Тулбай и Рокси не знали его, они приняли меня потому, что об этом попросил Фриц, который приходится Тулбаю братом. Как могут азиат и европеец, совершенно не похожие друг на друга, быть братьями, я тактично не спрашивала, но хотела, чтобы у меня тоже была своя семья, поэтому от аборта я наотрез отказалась. Никто не настаивал и не говорил об этом вслух, но вопрос висел в воздухе, словно дамоклов меч. Рокси меня поддержала, Фриц и Тулбай улыбнулись и потрепали по волосам, назвав дурёхой. Так почему я здесь, на шестом месяце беременности, зная, что меня поддержат и я не одна? Ночные кошмары о том проклятом утре не дают мне уснуть уже очень давно. Прогулка до этого места помогает переждать ночь и по возвращении проспать всё раннее утро, чтобы не замирать в страхе. — Глория, ты тут? — очень знакомый женский голос, но не принадлежавший Рокси, позвал меня с первого этажа. Я на цыпочках подобралась к краю, чтобы увидеть, кто это. — Тея? Снизу громогласно раздался голос, который, как мне думалось, я всегда и везде узнаю: — Ах, вот ты куда забралась, рыжик. Подожди, я сейчас поднимусь. — С кряхтением, как у старого деда, та спустя пять минут добралась до моего убежища. — Я думала, ты уехала на пмж в Атланту? — Приехала проведать родителей и показать сюрприз. — Какой сюрприз? Та в ответ схватила меня за руку и прислонила её к животу, который был слишком большой, чего я не могла разобрать в темноте. С легкой смешинкой в голосе она спросила: — Ну что, удивлена? — Погоди, ты на каком месяце? Ты в таком состоянии лезла сюда? Ты совсем дура? — Восьмой, — с гордостью в голосе ответила Тея. — Ну, мне тоже есть чем тебя удивить, — и, тоже схватив её руку, положила её на свой живот. — Ты тоже? Погоди, ты в таком состоянии сидишь тут, на морозе, совсем о рёбенке не думаешь, дура?! В ответ я против воли захихикала. — Ладно, рыжик, ты меня уела. Мы проговорили, кажется, целую вечность. Тее через три с половиной года будет тридцать. Завести семью ей так и не удалось, и она решилась на искусственное оплодотворение. Потом перешли к обсуждению моего случая. Мы, две девушки, у которых гормоны через уши льются, обе плакали навзрыд и смеялись до икоты. Видать, сильно задержались, так как пришёл Фриц, бесшумно, словно тень. — Девочки, я понимаю что вы давно не виделись, но, может, найдём место поприятней, чем развалины особняка? — Да, извини, дядя Фриц, я же обещала просто её забрать, но нас обоих что-то прорвало. — Да-да, знаю, пойдём домой. Рокси переживает за вас обеих, дурёхи. Дома нас напоили чаем и уложили спать. Уже будучи в постели, я спросила: — Тея, а как ты его назовёшь? — Мальчика Адам, девочку Соня. А ты? — Мальчика Дэвид, а девочку… Наверное, как маму, Беллой. Спасибо, Тей. — Не за что, рыж, всё, давай спать.В то же время на кухне. Тулбай и Фриц.
Двое мужчин, между которыми были напряжённые отношения, сидели на кухне, курили и помаленечку лакали кофе. Фриц, как бы ни поворачивал ситуацию, не мог принять действия Ту. В основном это из-за того, что он видел их только с позиции Вана. Но даже если обособить, не получалось проникнуться. Понять? Да. Простить? Не в этой жизни. Самое мерзкое то, что остальные об этом не вспоминали, словно произошло не убийство одного из них, а они, обдолбавшись коксом в Лас-Вегасе, замочили проститутку и с правилом «то, что случилось в Вегасе, остаётся в Вегасе» не поднимают тему, которая буквально висит в воздухе. Оттого Фриц свирепеет ещё больше. Он так не может, не в его характере отпускать обиды, даже самым близким. Пускай Ван запретил нам чистить друг другу морды, но это переросло в словесные баталии на кухне. Выпуская дым последней затяжки, я с ухмылкой проговорил в глаза Тулбаю: — Ну что, Ту, могу тебя поздравить, ты станешь дедушкой. Тот отсалютовал мне кружкой кофе: — И тебя тоже, Фриц, ты станешь крёстным дедушкой. Я тут же его поправил: — Э, нет, я стану крёстным отцом, так как Белла не позволила мне быть им для Глории. — Навёрстываешь упущенное? А что же тогда не заведёшь своих детей? Он будто не понимает, отдавливает все мозоли и переходит обговоренные красные линии или, наоборот, всё прекрасно осознаёт и специально делает всё, чтобы мне сорвало крышу. — Я, наверное, уже не смогу их завести. После того, что случилось в бункере, мне страшно обретать тех, кто будет беззащитен, — я закурил новую сигарету. — И что, это повод? Он пьян? Тогда это всё меняет. Просто проигнорирую его вопрос и сосредоточусь на сигарете. Клубы дыма вокруг начинают уплотняться. — Я задал вопрос, Фриц, ты его не услышал? Пьянь всё не унимается. Выдыхаю клубы дыма через нос и смотрю прямо в глаза: — Ты, помнится, не успел в убежище «H10» из-за вакханалии на улице и забрался прямо в башню. — Не уходи от темы. — Я не ухожу, это ты отвернулся от произошедшего, боясь взглянуть на ту бойню даже через объективы. А я смотрел на это вживую, запомнил всех, кто был в том бункере, всех, кто доверился нам. Мы их подвели, не сберегли от опасности в час нужды. Даже тот манёвр с возмездием, что провернул Зеро, не помог тем, кто потерял родных. Месть позволила им сбросить первичную ярость, но после от них самих осталась только пустая оболочка прежних себя. За эти годы Севард выкинул из «Демонхост» несколько десятков человек, которые сторчались. Первый месяц самострелы происходили каждую ночь, и быть на их месте я не желаю. Проживу отведённый себе век и уйду в забытьё. Повисла густая тишина. Тулбай молча закурил. В этом безмолвии можно было услышать, как тлеют наши сигареты, и ощутить, как выдыхаемый нами дым расстилается по полу белой периной. — А Глория и уже точно Дэвид? Или это другое? В ответ я покачал головой: — Всего лишь заглушка. Я пообещал Санто присмотреть за его семьей, и я присмотрю. Несмотря ни на что, произошедшее всё ещё лучше, чем могло бы быть. Но это лишь суррогат настоящей семьи. Когда я уйду за грань, я буду знать, что сделал всё, что мог, и их дальнейший путь не будет меня касаться, — я позволил себе ухмылку и посмотрел в глаза Тулбая. — К тому же, Рокси точно прикипела к рыжей. Ага, есть! Не только ты мне будешь больные мозоли отдавливать. Ты только посмотри, как посмурнел лицом, словно побитая псина. — Рокси после всего пережитого больше не может родить здорового ребёнка, а она кочевница, всегда жила в большой семье и хотела такую же. Именно она в первую очередь приняла Глорию и убедила меня приютить её. Сейчас Рокси переполняют эндорфины, так как она сможет излить всю заботу на двух карапузов и не готовых к такому испытанию новоявленных мам. Пачка с палочками никотина показала дно. Идти за новой, а затем возвращаться и продолжать колоть друг друга, мне влом. Пускай по очкам вновь победил Тулбай, но я наконец нашёл серьёзную болевую точку оппонента. Этого на сегодня достаточно. — Ладно, что-то мы засиделись. Пойду я, пожалуй. Тот с пустыми глазами только кивнул, явно не собираясь меня провожать. Уже в прихожей меня перехватила Рокси, когда я обувался. — Уже уходишь? — Сигареты кончились. Да и твой муж получил хорошую словесную порку, пускай счёт всё ещё в его пользу, — накидываю куртку и поправляю воротник. Тяжесть оружия и патронов привычно давит на плечи, придавая чувство защищённости. — Я не понимаю, что вы не поделили и почему не можете жить дальше, хотя прошло уже тридцать лет, — Рокси покачала головой, смотря мне в спину. — Тут всё просто, Ро. Твой муж не умеет правильно извиняться, я не умею и не хочу прощать, даже самого себя в этом аспекте не жалею. Ладно, доброй ночи. — Пока, Фриц, спасибо, что присмотрел за этими двумя. — Эй, это же я вам подкинул этот головняк с Глорией и должен вас благодарить. Давай, Ро, растормоши мужа и спать ложитесь.В то же время балкон на кухне. Тулбай.
Бескрайняя ночь без единой звезды окутывает город, переливающийся всеми возможными цветами. Когда он привык к этому пейзажу? Смирился с местом проживания и просто прикипел к окружающим, найдя в них опору? Наверное, ещё тогда, в автоколонне, Ван был ментально покалечен мясорубкой возле склада «Арасаки». И Тулбай, хоть и, считай, его полная копия, имел замыленную картинку былых событий и тянулся к людям. Человеку нужен человек. Он принял ПТСР Вана за промывку мозгов, не понимая и не принимая, что всё намного сложнее и хуже. Годы стесали и затёрли воспоминания. у всех остальных случилось намного больше дерьма в жизни за это время. Форд и Севард потеряли свои тела и полностью переключились на эту проблему. Ван и Зеро погрузились в проблемы банды и оставили всё личное позади. Фадей и Сибай нырнули с головой в работу, и только Фриц не отпускал и не допускал даже мысли забыть о его поступке. В первые пару лет они чистили друг другу лица, пока об этом не узнал Ван и не приказал прекратить. Голова гудела от выпитого. Сигарета стала мерзкой на вкус, даром что натуральный табак. А слова Фрица рвали сердце. Все приняли правило, что в этом мире они только гости, а потому решили не привязываться, чтобы уйти без сожалений и боли. Только друзья собутыльники и знакомые. А он? Без принуждений и уговоров, радостно и собственноручно взвёл мину под своими ногами, что вскоре взорвётся и принесёт агонию. — Пап? Ты чего не спишь? — А? Тей, что-то случилось? — Замутило, хочу подышать свежим воздухом. — Ну да, всё никак не привыкну к твоему сюрпризу, — я окинул взглядом её выпирающий живот. Та улыбнулась и погладила себя по нему. — Неудивительно, ты об этом узнал только сегодня. — Не придумала, куда устроиться на работу? — спросил я, наблюдая за огнями ночного города. Та пожала плечами и облокотилась о перила: — Моя специальность не предполагает декрета, так что всё там же. — И мотаться между Найт-Сити и Алабамой каждую неделю? Слушай, ты ведь могла...~ Тея подняла руку в останавливающем жесте: — Прежде, чем ты предложишь мне вступить в «Демонхост», хорошенько подумай об этом, пап. Я встряхнул головой. — Прости, перепил из-за новостей. Но про помощь мне на кафедре, может, подумаешь? — Там дядю Фаддея ещё не проклинают за кумовство? — Будь мы идиотами, сидящими на зарплате, давно бы вылетели — так ведь профессионалы своего дела! Поэтому люди только по-тихому шипят в спину, — уголки губ предательски расплылись в улыбке. — О да, профи, что-то вы вдвоём не можете заломать бедного Зеро и тому же учите, — она отзеркалила отцовское выражение лица. — Ну ты сравнила, Зеро буквально живёт в сети, — вдруг я услышал звук искры зажигалки и увидел Тею, которая встала как вкопанная с пачкой сигарет и «Zippo» в руках. — Ты в курсе, что это дерьмо вредно для ребёнка? Раз сама травишься без страха, то подумай о мелком. Она спрятала табачные принадлежности за спину и, нахмурив бровки, воскликнула: — А сам-то?! На такое смешное обвинение только фыркнуть и улыбнуться. — А у меня на пузе лишь пивная мозоль. К тому же, дочь вырастил, дом купил, с деревом, правда, в этом веке проблемы, но скинул пару десятков тысяч эдди на создание биокупола. Можно считать, что одно дерево от меня там точно есть. Могу с чистой совестью разлагаться физически и морально. Тея обняла меня сзади, уткнувшись носом в спину, как делала ещё в старшей школе. — В той присказке было про сына. Или я чего-то не знаю и в двадцать семь стану старшей сестрёнкой? — Внук тоже сойдёт. Звук открывающийся двери. На балкон выходит Рокси. — Я проводила Фрица. Дорогой, пойдём спать, — она поднимает глаза и видит нашу дочь. — Тея? — Зоркий глаз выцепляет пачку сигарет в её руках. — Ты что, куришь?! Надо спасать мелкую от гнева матриарха. — Это я попросил принести сигареты. — Дорогой, ты не куришь, а Фриц дымит натуральные «Old peace pipe». У нашей дочурки сейчас в руке тонкие женские сигареты «Vixen Stixx».*3 Не получилось, значит, придётся отступать. — Рокси, дорогая, время позднее, давай поговорим обо всём утром, хорошо? Та вперилась в меня и Тею взглядом. — Хорошо, вот только... — и, резко выхватив пачку из рук Теи, Рокси запустила её вдаль. — Вот теперь я спокойна, и можно идти спать. Хватит эмоций на сегодня.Киберпространство. Зеро.
Если бы десять лет назад ему сказали, что он по своей собственной воле начнёт помогать Сетевому дозору, а остальные члены «Демонхост» его поддержат, он наверняка послал бы нахер такого шутника. Но утечка сверхопасных программ и прочая вакханалия вынудили сотрудничать с этими уродами. Есть и положительные моменты: сотрудничество позволило получить доступ к эксклюзивному экспериментальному оборудованию для нетраннинга пятого класса.*4 Но, даже имея доступ к покупке, затарить всех мы не смогли. Шутка ли? Пять сотен тысяч евробаксов за один набор. В кого попало такое не запихнешь. Севард и Форд отпали сразу: в их телах просто нет свободного места для этой приблуды. Его собственным тушкам это не нужно: уж чего-чего, а перегрева от использования скриптов они не боятся. Тулбай и Фриц сразу отказались по личным причинам. Вот и остались только Ван, Фаддей и Сибай. Ван отходит от изоляции и боится словить киберпсихоз на этой почве, так что отложил установку новой кибернетики на потом. Сибаю это не нужно: он полностью перешёл на другой профиль работ, оставив старую кибернетику как память, не обновляя её уже лет шесть. Остаётся только Фаддей, что с радостью согласился. За сотрудничество в поисках перспективных кадров Дозор даже скидку дал и помог в установке. Да, «Демонхост» лишился потока пополнений из универа на два года, но сейчас добровольцев и так нет, и силком их в банду не затащишь. Это если говорить о тех, кто хоть что-то умеет. Уличного мяса всё так же дохера. Само сотрудничество началось из-за того, что чёрный заслон стали атаковать одинаковые до байта дикие искины. Вскрывая тех, кто посягнул на киберкрепость, он находил одну и ту же установку: прорваться за чёрный заслон и затаиться. Он не знал, в чём заключается план Альт, но был более чем уверен, что тот ему не понравится, особенно если учитывать то, что большая часть ИИ рвалась в космические компании. Дело пахло жареным, и Зеро сам связался с Дозором, предложив помощь. И вот он уже пять лет является наставником чёрного заслона. Этот искин по своей сути оказался монструозным, но до смеха перегруженным: в некоторых моментах его макаронный код вызывал истеричный ржач у дублей, а после — ужас от понимания, что «вот это» было на страже их покоя. Сам Разум Заслона даже для Зеро был чужд: цифровой кит, что не мыслил человеческими категориями. Не будь у этой штуки монструозной мощности под разум, Зеро бы назвал себя дрессировщиком, но это было правдой только первые четыре недели; затем из простой демонстрации примеров с помощью самых примитивных ассоциаций это превратилось в настоящее обучение. Зеро сильно хотел пообщаться с теми, кто смог найти и поставить этого монстра на службу человечеству, но такая информация стоит под грифами «Совершенно секретно» и оберегается тщательнее чемодана с ядерными ключами. Зеро понял, что головняк не стоит того. Ну, узнает он, что и как было, а дальше что? Найти такую же образину в бездне сейчас просто невозможно, тем более в обход Альт. Так что сейчас передовой преградой у альтовских копипастов был обученный чёрный заслон. Затем шёл Зеро, что мог как вломить тем, кто ковырялся со стороны людей, так и копипастов обнулить. И замыкающим звеном был Сетевой дозор, что вылавливал прорвавшихся счастливчиков. Благо, Вуду больше не достают Дозор: притихли и носа из Пасифики не кажут —что физически, что в киберпространстве. Расползаются слухи о расколе и внутренней войне, идущей до ужаса тихо, но от того не менее кроваво. Каждое утро в подворотнях находят с десяток трупов гаитян с ранами ритуального характера и вырезанным косым нулём на различных частях тела. Всё это позволило получать одну пятую финансирования Сетевого дозора. Для мегакорпораций капля в море; для «Демонхост», которые после налёта, устроенного Альт, изливались людьми, что раненый зверь кровью, эти ресурсы позволили стабилизировать скверную ситуацию. Зеро жаждал сорваться и начать уничтожать кибербездну, наплевав на возможные последствия, но не мог. Его останавливала не мысль о разрушениях, что он принесёт, а то, что Альт может ускользнуть от него. Этого допускать нельзя — нужно играть от обороны. Но когда он поймет её замысел и отрежет ей все пути, его ничто не остановит.Башня «Демонхост». Этаж Рипердоков. Форд.
У входа в кабинет датчики Форда тут же зафиксировали в воздухе взвесь эфирного масла диких апельсинов, которое было компонентом духов его знакомой. Наверняка это попытка сделать сюрприз. Где-то очень глубоко в его сердце теснилась поганая мысль о том, что он рад нападению Альт. Ведь не случись этого, ему бы не дали обучать учеников, мастерская всё так же предназначалась бы только для личного пользования «Демонхост», а кабинет посещали бы только члены банды и их семьи. Не случись трагедии, он бы никогда не познакомился с Мишель. Однажды она пришла ко мне по рекомендации знакомой, что работает в нашем баре. Техническое обслуживание глаз от «ЗетаТех» и слотов под щепки — повсеместное в этом мире оборудование. Доверил его подмастерью, а он обнаружил вирус шпиона и, от страха не зная, что делать, позвал меня. Мишель получила бесплатное обслуживание, а я, с её разрешения, устроил целое обучающее представление для своих учеников, наглядно демонстрирующее пример работы с вредоносным П.О. Что о ней можно сказать? Мишель работает зазывалой в клуб. Конечно, у этой низшей работёнки есть куда более приятное уху пафосное название, но суть не меняется. Нет, она не разводит людей на оверпрайс меню, просто у неё очень много знакомых, которых можно позвать потусить, когда в клубе неполная посадка. Наёмный социальный вампир, что из простого паразита перешёл в разряд симбиота на службе клуба. «Друзьям» — хороший вечер и скидочку в баре, клубу — полный зал и прибыль, Мишель — лёгкий заработок. Все ушли друг другом довольные и счастливые. Как в одной еврейской присказке: «Хорошая сделка считается той, где обе стороны считают, что выгодно для себя развели другую сторону на деньги». Вот этим Мишель сейчас и живёт, попутно пополняя через чаты список «друзей», ибо не всегда получается набрать нужное число людей. Некоторое время спустя Мишель пришла вновь и попросила установить клинки богомола. Всё из-за случая, когда один дрочер искренне поверил, что флирт и кокетство исходят от чистого сердца, и, выдув в клубе батарею из шотов для храбрости, пошёл совершать любовные подвиги. Подвиг подразумевал собой поиск Мишель, пока та курит в подворотне, и зажимание её у стенки с последующим задиранием юбки и совершением коитуса. Первые два с половиной этапа были завершены как по нотам, а на завершающем пришлось прерваться, так как вышедший покурить фейсконтроль услышал возню и прервал действие на самом интересном месте. Дальнейшие битьё морд, яиц и вызов копов были рутинными для клуба делами. После этого Мишель поняла, что знание болевых точек обычно помогает, но не когда тебя не зажали в углу полтора центнера из мяса и хрома, у которых ещё и брючный змей хромированный. На таких киберслонов с хоботом нужно что-то посолидней, чем дамский пистолетик и уроки самообороны. Вот и решила она установить в руку холодняк, даже договорилась в клубе о личном послаблении, ибо те же танцовщицы имели разрешение ходить с такими имплантами. Мишель вернулась через месяц после установки клинков, вся смурная лицом. — Форд, а за сколько ты возьмёшь клинок обратно? И вам в Вальхаллу случайно «зазывала» не нужен? — скривилась та, называя свою профессию привычным Форду наименованием. — Если с ним всё в порядке, то за те же деньги, а что случилось? — У одной из танцовщиц случился киберпсихоз… А у неё стояли клинки, весь зал превратился в людскую скотобойню, только когда она выбралась на улицу, прибыл Макс-Так и повязал поехавшую.*5 Так что теперь я официально безработная, хе-хе. Форд решил помочь Мишель, пускай и не интересовался, как идут дела с «Вальхаллой». Сначала этим вопросом он напряг Фрица, как того, кто использует клуб как рабочий кабинет. Тот сообщил, что персоналом занимается некая Дана Зейн*6, нанятая Ваном, или «красная комета», как её успели окрестить завсегдатаи клуба. Дамочка и главным менеджером была, и заскучавших гостей развлекала, и сама могла за барную стойку выйти, ещё и помощь вышибалам оказывала. По характеру придурошный тинейджер, причём чуть ли не стереотипный, граничащий с карикатурным образом. Форд даже вспомнил, что Ван несколько раз приводил её проверяться на «весёлые» вещества, когда «Вальхалла» только открылась. Форд зашёл в клуб в начале рабочего дня. Возле барной стойки отирались его цель и двое барменов, которых она грузила. — Дана Зейн? — Да, это я, кто спрашивает? — она резко подобралась ближе, готовясь бить. — <i>Форд, ну или четвёртый, как тебе будет легче. — А, большой босс! Не ожидала, что ты выберешься в клуб из своего анатомического кабинета. Без обид, но тебе с твоим телом расслабиться здесь особо не получится. Ток называй меня просто Дана. Не люблю, когда зовут полным именем, сразу учебка вспоминается. Дальше было расхваливание клуба и подобранного ею персонала. Во время вынужденного перерыва на стакан воды Форд решил задать вопрос по поводу своей проблемы: — Дана, слушай, я хотел бы поговорить о дополнительном штате, — он перевёл взгляд на двух барменов: девушка и мужчина, оба брюнеты. — Это мои бармены, Джиллиан и Джулианна, я ими вполне довольна. Есть ещё один парень на неполный рабочий день и подстраховку, но он редко тут появляется. — Так, ребят, клуб ещё только открылся, поэтому сходите перекурите. А я тут с Даной посекретничаю. Биба и Боба на это только кивнули и вышли из-за барной стойки. — Хей, Форд, я понимаю, что у тебя в голове какая-то своя картина, но эти двое смурных — лучшие бармены, которых я смогла найти. Они вполне лояльны и точно не сливают инфу. — Стой-стой, Дана, успокойся. Я не собираюсь сокращать твой персонал. — В ответ послышался выразительный выдох. — Слышала, что произошло позавчера в Ватсоне, в клубе на побережье? — Ммм, ты про танцовщицу с киберпсихозом? — Да, в общем, клуб из-за этой мясорубки закрыт, и моя знакомая оттуда ищет работу. — А она? — Зазывала. Если не нужна, говори прямо, я не собираюсь вмешиваться в отлаженный механизм. — Ну, хотелось бы, конечно, чтобы была полная посадка и ребята не простаивали. Больше народу — больше чаевых. Но это не помешает Фрицу вести дела? — явно посигналила та в сторону Беса. — А давай и спросим. Они направились в сторону близнеца Форда. Было заметно, что у Даны проявилась лёгкая скованность: она всё больше зажималась, становясь визуально всё меньше. Фриц разложил напитки и закуски — явно ожидал кого-то. — Бес. — Форд. Очень «жизнерадостное» и односложное приветствие: при посторонних и подчинённых решили не светить взаимоотношениями. Подцепили такую манеру речи у Севарда, что прирос всем телом к уставщине. Дана сжалась в половину себя. — Моя знакомая просится к нам на работу, может устроить полную посадку. Дана только за, но боится, что это помешает тебе. — Никаких проблем, просто переберусь в вип кабинку на постоянной основе. — Ясно, Дана, познакомлю тебя с Мишель. На тебе найм, можешь не слишком раскидывать перед ней стразы. Она моя подруга, а не любовница или дочь. Та кивнула и очень быстро направилась обратно к бару. — Чем ты тут занимаешься, раз персонал ходит перед тобой на цыпочках? — А? — Он посмотрел вслед убегающей Дане. — Это недоразумение. Лишнее накручивание с её стороны. Она бывший коп из Сан-Франциско. Когда Ван её устраивал, случилось пару сценок с моим участием и участием идиотов, которых потом пришлось топить в пластиковых пакетах. Ну, будучи не в духе, сдуру попросил Вана утопить трупы, а этот дубль, то есть, тоже дебил, не придумал ничего лучше и переназначил это дело Дане. Та вроде справилась с заданием, но после этого наши взаимодействия выглядят вот так. — Ясно. Что сам можешь о ней сказать? — Хороший менеджер, шикарный вышибала: устраивает целое рестлерское представление из выбрасывания борзой шпаны из клуба — это отдельная фишка у нас, в «Вальхалле». Подобрала шикарный персонал, который даже не сливает инфу. Я бы за ней даже приударил, но ты видишь, как она на меня реагирует. За время её работы здесь первое впечатление обо мне так и не развеялось. — Давно она работает? Я её точно уже видел у себя в кабинете, но не запоминал. — Лет пять точно. Как старый менеджер решил, что он черешня из-за событий с нападением Найтсталкеров, так сразу её и наняли по наводке знакомых Севарда. — Кто-то из старой гвардии «Шестой улицы» ещё жив? — Да, только они уже давно не члены «Шестых». Те, по их словам, превратились в то, против чего они объединялись и сражались изначально. Севард хотел переманить: такие зубры в инструкторах на вес золота, — но ничего не вышло. Их запал потух, стремление менять что-то в лучшую сторону пропало. Сейчас, по словам Севы, они лишь тени прошлых себя, спиваются и прирастают жопами к дивану. Главный вход открылся, и процессия из пяти человек направилась к столику Фрица. — Ладно, братец, удачной работы, пошёл наводить контакты и инструктировать Дану. — Угу, бывай, почаще выбирайся из своего кабинета развеяться. Дальше я вернулся к Дане и рассказал всё, что ей, как работодателю, нужно знать про Мишель. Мы ещё полчасика мило побеседовали, и я вернулся в кабинет. Пожалуй, Фриц прав, надо почаще выбираться из своей обители.Университет Найт-Сити. Фаддей Файвиш.
Сегодня, в связи с концом учебного года, Файвиш ожидал уже ставших привычными гостей. Рекрутёры из Сетевого дозора были обеими руками за объединение в работе с «Демонхост», ведь до этого события банда переманивала перспективных выпускников на свою сторону. С переменным успехом, конечно, но каждый год они забирали себе самые жирные сливки. Сейчас он вынужден уступать. — Профессор Файвиш, рад снова встретиться с вами, — улыбался ему пиджак самой мерзотно-приторной улыбкой, прекрасно зная, что это его бесит. — Невзаимно, мистер Гир. Я мечтаю о том моменте, когда вы исчезнете из моей жизни раз и навсегда. — Отчего столь ярая ненависть к союзникам? Мы же на одной стороне, профессор Файвиш. — Мне противны методы вашей поганой конторы и убогая система обучения полевых агентов. — Повторяю из года в год, Файвиш. Мы не можем настолько долго подготавливать новичков к полевой работе: срежут финансирование. — Зато отправлять ежемесячные похоронки финансы вам позволяют. Сколько там точно погибает оперативников за квартал? 26 штук? — Это секретная информация, — лицо пиджака превратилось в кирпич. — К ней был допущен Зеро, который после дал доступ мне, — неустанно наседал я из-за дерьмового настроения, отбросив личные дела выпускников, что закончили обучение или вылетели из университета в этом году, на кофейный столик. — Ознакомьтесь, мистер Гир, и исчезните из моей жизни ещё на год. — Могу я рассчитывать на чашечку кофе? — с лёгкой ухмылкой спросил Гир. — Конечно, — я зеркально улыбнулся этому проходимцу. — И на то, что вы туда точно не плюнете, профессор? — Как можно, мистер Гир? Я разумный и воспитанный человек, всего лишь добавлю немного цианида для терпкости на языке и раскрытия кофейного букета, — уже откровенно скалюсь. — Пожалуй, откажусь, но я не буду против, если добавите пару капель виски, — ухмылка всё не сходила с его лица. Я заварил жуткую синтетику, подаренную студентом и по недоразумению называемую кофе, и залил её пятьюдесятью граммами СинтВиски. — Пожалуйста, мистер Гир, синткофе по-ирландски. Тот опасливо взглянул на кружку, но всё же решился сделать глоток. Он тут же пожалел об этом: чуть не поперхнувшись, Гир закашлялся, разливая эту жижу на свой костюм. Взяв над собой контроль спустя несколько минут, мужчина выдал: — Чудесный напиток. Отлично понимаю ирландцев, которые после него идут бить лица англичанам. — Позвольте, единственный потомок англосаксов в этом кабинете — это вы, мистер Гир, а я же скромный еврей. — Я уже понял, профессор. — О, если бы взглядом можно было испепелить, Фадея в одну секунду стерло бы из мироздания. Так они и сидели — молча, с пустыми выражениями лиц, — пока одна стопка не начала увеличиваться на глазах. Когда количество дел перевалило за тридцать, Гир не выдержал, тихо захихикал и перевёл взгляд на Файвиша. — Так вот, в чём причина столь холодного приёма, профессор? Ещё и эта сцена с кофе... Каждый второй в данной стопке — неогранённый алмаз, способный многократно усилить группировку. Вы знаете, что я их всех заберу в Сетевой дозор и оставлю лишь жалкие объедки со стола. Оттого вы и скалитесь на меня. Но ради этого, — тот начал хлопать по стопке одобренных дел, — я готов перетерпеть ваши взбрыки, даже не укажу их в рапорте, ведь отлично вас понимаю: столь крупная прибавка к силам проплывает мимо, а вы ничего не можете сделать. Это злит до бешенства, — его взгляд выражал триумф. — Вы закончили, мистер Гир? Тот встал и отряхнулся, будто пытаясь избавиться от пятна кофе на костюме. — Да. Это сорок одно личное дело я реквизирую и начинаю готовить операцию по вербовке, в которую представителям «Демонхост» запрещено вмешиваться. Мы услышали друг друга, профессор? — Да, мистер Гир. Всего доброго. Стоило представителю Сетевого дозора выйти из здания, как Файвиш грязно выругался, а потом проговорил в никуда: — Зеро, я надеюсь это того стоит. Файвиш перебирал оставшиеся документы, откидывая их в сторону. Как и сказал Гир, объедки со стола, что не стоят даже чернил в личных делах.Найт-Сити. Поле испытания рекрутов, близ дамбы «Петрохем». Севард.
Силуянову было откровенно скучно. Уже который год он не получал нормального материала для своей работы. Нет, несмотря ни на что, с его курса подготовки выходили только идеальные солдаты, но это максимум. Обычные солдафоны, которые не могли заполнить дубовые головы знаниями о нетраннинге. Максимум командных возможностей представлял Сержант. Остальные, кто сумел выжить в разборках и избежать встречи с петлёй, добрались до самого верха и стали доверенными лицами, получив привилегию говорить от лица всего «Демонхост». Только таких осталось чуть больше десятка, а доверенность представлять «Демонхост» имеет только Фауст, которого Севард лично вытаскивал из петли после смерти дочери от передоза. Сегодня день отбора. Отбракуют уличную шваль и прочий мусор, оставят лишь тех, кто понимает назначение этих тренировок и умеет говорить разумно, на равных. Всё как всегда: мат инструкторов, хныканье выбывших, крики тех, кому не посчастливилось получить травму на полосе препятствий, и тяжёлое дыхание бегунов. Пока вдруг глазные импланты не засекли чернокожего паренька с белой шевелюрой. Средние показатели, учитывая то, что у парня есть импланты лёгких — это даже отсюда видно. И всё равно бежит в середине колонны. Во всём карнавале красок уличных шмоток армейская тренировочная форма парня плыла перед глазами оливковым пятном. Вот забег завершился. Тех, кто не успел к финишу, погнали прочь с полигона. Некоторых Севард видит уже чуть ли не пятый год, но те будто не занимаются собой для подготовки, а живут своей жизнью до следующего набора, надеясь на удачу или чудо. Или же проходят полосу препятствий, но отказываются вступать в банду, говоря, что им нужно было лишь проверить, равны ли они членам «Демонхост». Борг всегда внутренне потешался над этими недалёкими, что называют себя ровней «Демонхост», лишь пройдя полосу препятствий для новичков. Тем временем молодой блондин тяжело дышал, через раз втягивая воздух. Он не останавливался, идя вдоль трибун. Проходя мимо него, Севард заговорил: — Как настроение, рядовой? Нравится на гражданке? Тот вздрогнул, услышав, что обращаются к нему: — Чёрт! Вы, ребята, просто психи. Меня так даже в учебке не гоняли. — В отличие от армии НСША, у нас никогда не будет поддержки артиллерии и авиации. Все бои происходят в городской среде, оттого требования к физической подготовке такие конские, ведь мы можем рассчитывать только на себя и свои пушки. И это только цветочки. Севард Силуянов, если продержишься всю неделю, стану твоим будущим наставником. — Мейс Уильямс*7, но все зовут меня Мейн. Вы хотели сказать, что будете нашим инструктором? — Пф, забудь нахуй про это слово, Мейс. Я буду наставником, потому что ебучие инструкторы не пойдут с тобой на передовую после обучения. Минимум половина инструкторов НСША словила бы выстрел в спину от своих подопечных, в благодарность за все методы обучения. Они прекрасно знают об этом и, как ссыкливые сучки, носа не кажут из подготовительных лагерей. После завершения вашего обучения, я вместе с вами отправлюсь на штурм бандитских укреплений, отражать атаки нападающих. Тут нужен старший, способный повести за собой. Сейчас выбраковываться будут не только физически не развитые, но и откровенно тупые. По поводу прозвища: закончи обучение, не накосячь, пройди все испытания и называйся хоть Бука-Сука-Димкой.*8 — В смысле, «не накосячь»? — Ну смотри, вдруг ты во время тренировок с оружием устроишь самострел и прострелишь себе яйца. — Молодой Мейн явно взбледнул, но я продолжил: — Евнух — самое безобидное, что могут придумать твои товарищи. И ведь это на всю жизнь, во век не отмоешься от такого позывного. Никакие свершения и подвиги не помогут, понял? Мейс, судя по бледному виду, явно представивший эту картину, кивнул. Потом долго смотрел на меня, но наконец решился спросить: — А у вас есть прозвище? — Да, Седьмой, — и стучу указательным пальцем по шее, где газовой сваркой на металле выварена цифра. — И ещё кое-что, Мейс. Тебе придётся апгрейдится только с позволения нашего рипердока, а то строчка в твоём деле о злоупотреблении хромом меня напрягает. Нам бомба замедленного действия под боком не нужна. — Но ведь… вы сами. — Борг? — Мейс кивнул в ответ. — Я был вынужден отказаться от своего тела из-за серьёзного ранения, парень. Будь моя воля, я бы всё так же бегал полностью мясным и шёл следом за любой милой мордашкой, не имеющей болта между ног. Так что не торопись хромировать жопу: на нашу жизнь хватит стычек, после которых нужно будет залатывать дырки хромом. И тут взревел старшина, прерывая их диалог: — Так, хватит уже прохлаждаться, пошли дальше! Дальше! Дальше! Мейс сразу соорентировался и побежал вдогонку полумёртвым соперникам. В это время Севард продолжал шерстить дело будущего Мейна. Родом из разрушенного биокупола близ Феникса. Хроническая бронхиальная астма с рождения. В шестнадцать накопил на самый паршивый имплант лёгких, установил его и начал набирать нужную форму. В восемнадцать поступил в армию на контракт. Полтора года службы — вылетел из армии, как пробка из бутылки шампанского. Официально —злоупотребление имплантами и боевыми стимуляторами, но на самом деле — по чёрной схеме хотел заполучить протезы погибшего близкого товарища. А вот и первый звоночек будущего личного демона Мейна, который и приведёт его к пропасти киберпсихоза. Но откуда он взялся? Что стало первопричиной? Глубже погрузившись в поток информации, Севард нашёл причину: пока Мейн был в армии, его семью вырезали ржавые стилеты — вот и первый надлом в психике. Как же, сука, сложно жить в этой вселенной, ещё и не отбросишь в сторону, ведь других годных вариантов нет. Придётся побыть батькой, жилеткой для слёз и ещё хуй знает чем. Главное, что не любовником: на такое Севард подписываться не собирается, даже если в итоге заломает Смэшера врукопашную. Пока Севард смотрел досье. Мейс, первым пробежав полосу препятствий, очень выразительно посмотрел в сторону Севарда. Ассоциация с собаками сама по себе проскочила в голове Силуянова, но тот на это только хмыкнул про себя. Как мало нужно некоторым, чтобы заполучить их преданность. Впрочем, не один Мейс здесь такой. Большинство пришедших сюда — подростки из неполных семей, чьи родители погибли в бандитских разборках. Вся эта история с Вуду и Найтсталкерами дала вот таким беспризорникам ориентир для подражания. Найт-Сити заполонили мелкие молодые банды, пытающиеся идти по стопам «Демонхост». Ничего нового: банды подражателей появляются каждый месяц, в основном подражая тем, кто больше на слуху. Пару лет назад такие подражатели были у Найтсталкеров, и те даже подминали некоторых, что были поуспешнее. Помимо Мейса, в этом отборе Севард выцепил ещё десять человек, что ему приглянулись. Пускай «Демонхост» обескровили те стычки, но не убили, а уж лепить из того, что есть, Силуянов на четвёртом десятке лет научился. Поняв, что больше здесь не на что смотреть, Севард покинул трибуну и направился пешком в сторону башни. Года летят очень быстро: казалось, только недавно вынырнул из биокапсулы, и вот он, уже почти старый мозг в консервной банке. Всё чаще его донимали вопросы, есть ли у его клона душа? Переродится ли он после этой жизни? Странно, вроде бы всем доволен, но стоит задуматься как все мысли упираются в собственную смерть. Забавно, как сознание панически боится уходить за грань, не зная наверняка, уцелеет ли оно или исчезнет без следа. Надо бы поболтать об этом с Зеро и Фордом: два борга и искин наверняка что-нибудь придумают. Наконец перестав копать самого себя, Силуянов вызвал такси и направился домой.