Затмение

      Когда Копиа проснулся, на часах было почти девять утра. Огонь в камине давно потух, так что в комнате заметно похолодало. Несмотря на это, мужчине было почти жарко оттого, что его кто-то обнимал. Это оказался Терцо, который, видимо, пригрелся под боком и нагло обвился вокруг шатена, словно змея. Меньше всего сейчас хотелось выяснять, почему понтифик решил перелечь со своего дивана в гостиной на постель Копиа. Карди недовольно заерзал, пытаясь скинуть с себя мужчину, который только крепче стиснул свои объятия. Терцо, словно не заметивший этой возни, еще теснее прижался к телу шатена и накрыл его руку своей, чуть сжав. Тот рефлекторно скосил глаза на ладонь. По размеру она не уступала его собственной и тоже была мягкой и теплой. Отчего-то так сладко заныло в животе, стоило их пальцам переплестись. Поток мыслей прервало прикосновение губ Терцо к шее. Мужчина был таким сонным и нежным, но шатен резко выпутался из чужих объятий, покраснел и вскочил с постели, громко воскликнув:       — Вставай, придурок, у нас много дел!       Копиа поправил прическу, а после пошел в ванную. Терцо, ворча, открыл глаза и только плотнее завернулся в одеяло, он явно не собирался так рано вставать. Да и, кажется, вовсе не обращал внимания на то, что произошло всего минуту назад. Он невнятно проговорил что-то словно в пустоту, лег на спину и попытался хоть немного сфокусировать свой взгляд. Тем временем из ванной раздавались тихие трели. Терцо улыбнулся и закинул руку за голову, слушая приятный мурлыкающий голос. Пение продолжалось еще минут двадцать, после чего Терцо понял: стоило отдать должное, у всех отпрысков его отца был вокальный талант. Некоторое время брюнет просто лежал в полудреме, а затем повернулся на другой бок и закрыл глаза. Ему опять приснился расплывчатый сон, в котором он вернулся в родные места. В их старое аббатство, где мать всегда рассказывала ему с Секондо сказки, готовила оладьи, учила английскому, в то время как старший больше проявлял интерес к игре на пианино. Но потом беззаботное детство закончилось. Однажды пришла женщина и увезла обоих мальчишек в Остроготию. Им навязали свое видение, рассказывали сладкие истории о том, что у них есть особое предназначение, что их ждет великая цель. С тех самых пор семилетнему мальчику пришлось выживать под суровым надзором Император. Внезапно его сон прервал Копиа, спихнув с постели одним сильным рывком.       — Почему ты до сих пор валяешься? – шатен рычал, пока стягивал с брата одеяло.       — Иди соси хер, Копиа, я в отличие от тебя не обязан вставать так рано, – Терцо показал средний палец, однако все же поднялся и прихватил чужой белый халат, чтобы пойти в ванную.       — Пока ты в моей спальне, подчиняешься ее правилам, – мужчина закатил глаза на жест Третьего.       Переодевшись в повседневный костюм и приведя себя и свой грим в порядок, он пошел на кухню, чтобы перекусить. В этот раз завтракать решили прямо там, в тишине и покое. После водных процедур бывший Папа явно посвежел, он тоже нанес грим и сейчас сидел в удобной рубашке и штанах, тщательно жуя свой сандвич и смакуя чай. Напиток был настоян на лечебных травах – то, что надо для израненного горла. Быстро поев, Четвертый вымыл посуду и ушел работать. В то время как на Терцо оставалось дальнейшее наведение шума и попытка отвоевать себе комнату.       Систор Император не спала всю ночь. Она думала о случившемся, упыри все проверили – ни единого следа проведения ритуалов, ни единого следа того, кто бы мог проникнуть на нижние этажи. Складывалось ощущение, что Терцо действительно восстал просто так. Или умел телепортироваться. В любом случае она не знала, как объяснить его внезапное появление. Из размышлений ее вырвал сын, обняв и поцеловав в щеку, покосившись на книгу, что она читала.       — Си, я так рада тебя видеть, но тебе не безопасно просто ходить здесь, вдруг он решит убить тебя?       — Я могу постоять за себя, мама, – Копиа улыбнулся, пока женщина оглаживала его щеку.       — Знаю, милый, но парочка упырей под боком не повредит... – Систор мягко потеребила щеку мужчины, а после повернула голову в сторону открывшейся двери.       В проеме стоял гуль, который сообщил, что Терцо сейчас в часовне устраивает чаепитие с парочкой сестер греха. «Таки он знает, чем их взять», – подумала император, слабо погладив руку ее сына. Эти глупости нисколько ее не интересовали. Войти в часовню она могла хоть сейчас, но это не уберегло бы ее от места в углу у стены, где Терцо с таким удовольствием будет совокупляться с этими гулеными шлюшками. Систор не хотелось тешить свой взор зрелищем раздвинутых ног блудниц, но делать нечего – пока была возможность, стоило поймать сбежавшего мертвеца. Хотя в его смерти она сомневалась, он был живее и здоровее, чем она его помнила. Такой же самовлюбленный и властолюбивый подонок, по крайней мере. Смерть только сыграла ему на руку, слегка омолодив. Император уговорила Копиа до возвращения остаться в ее кабинете, и тот нехотя согласился. Не теряя времени, женщина пошагала в часовню, прихватив парочку крепких гулей. Систор как раз успела прервать юных распутниц от их настойчивого желания проникнуть шаловливыми пальчиками в штаны Эмерита.       — Вы обе, пошли вон, у нас есть разговор с нашим гостем, – распорядилась Систор. – И не вздумайте подслушивать. Вы знаете, что с вами будет.       — Ууу какая грозная, – вкрадчиво сказал Терцо. – Как поживает крысиная принцесса?       — Здесь вопросы задаю я, – холодно и отрешенно произнесла женщина.       Она щелкнула пальцами и двое демонов схватили бывшего Папу под руки и поставили на колени, он явно был недоволен такому обращению.       — Скажи мне, как ты смог вернуться?       — А тебя это ебет? – ехидно проговорил Третий. – Ты слишком глупа, чтобы это понять.       — Не ерничай, ты не в том положении, – она кивнула, и один упырь хорошенько приложил Папе коленом в бок. – Я хочу знать ответ на самый напрашивающийся вопрос.       Терцо отвернулся, тем самым отказываясь говорить. Систор выглядела эмоционально неустойчивой. Как раз то, что надо, Папа Четвертый упоминал об интересных свойствах метки, которая теперь связывала их обоих. Не все ее функции были известны Копиа, однако один занимательный эффект определился сам собой. Все увечья, что получает Третий или Копиа, однозначно окажутся на обоих мужчинах в аналогичных местах. Молчание Терцо лишь подтолкнуло женщину к парочке ударов по лицу. С носа понтифика закапала кровь, но тот лишь самодовольно улыбался. Ее это разозлило еще сильнее.       — Скажи мне, мать твою, почему ты жив?! – Император яростно трясла за грудки Терцо, пыхтя.       — Ты паровозик? – с серьезным выражением проговорил Третий. – Уж больно много пыхтишь.       Это стало последней каплей. Такой наглости она не смогла вынести, женщина рефлекторно потянулась к лезвию в кармане, прислонив его к щеке Терцо. Кровь медленно выступила на коже. Она кивнула, и упыри закатали ему рукава, вскользь осмотрев его руки, она не нашла ничего, что могло бы привлечь внимание. Понтифик уже было подумал, что маленькая игра крысиного ублюдка окончена, но, не услышав ничего насчет метки на запястье, бывший Папа удивился.       — Довольно шуток, Эмеритус, ты можешь хоть раз быть серьезным? – женщина грозно склонилась над ним, ее глаза горели яростью, которая, впрочем, только забавляла Третьего.       Кто бы мог подумать, что будет так весело, стоило попробовать это раньше. Его каратель лишь срезала пуговицы на рубашке и резким движением раскрыла ее, внимательно осмотрев грудь, живот, а после и спину. Систор искала подтверждение, хоть что-нибудь, что ее успокоит. Ее пальцы впились в челюсть Третьего, лезвие гуляло плоской стороной по губам мужчины.       – Ты поосторожнее с моим личиком, в отличие от твоего мелкого членососа, мне, чтобы выглядеть мужественно, пластика не нужна, – довольно улыбаясь, понтифик проводит языком по верхушке лезвия, слегка причмокивая.       Он мог поклясться, что Император могла тут же его прикончить.       — Знаешь, мне нравится эта идея. Как насчет небольшого усовершенствования, например, отрезать твой слишком дерзкий язык? – улыбка, что стала украшать лицо Систор, была дьявольски устрашающей.       Небольшой нож уже едва касался его шеи, как вдруг на пол плюхнулся Копиа, едва протиснувшись в дверной проем. Женщина обеспокоенно повернулась в сторону шума, а Терцо только подначивал.       — Ну же старая сука, один взмах волшебной палочки, и твой кошмар закончится, – бывший Папа широко улыбался, слегка надавливая горлом на лезвие ножа, но рука Систор резко отдернулась, когда ее сын сдавленно простонал.       Она метнулась к Копиа, в панике не понимая, как расценивать данное представление. Отметки, оставленные ей на лице Терцо, в точности были и на лице Карди. Она, заикаясь, повернулась к брюнету, который шикнул на упырей, и те его отпустили. Мужчина сел на свой старый трон, слегка потирая запястья.       — Как ты это сделал?! – восклицала женщина, поглядывая на напуганное лицо ее сына.       — Владыка вернул меня к жизни и даровал неприкосновенность. Как видишь, все, что ты сделаешь мне, будет и на твоей ненаглядной принцессе.       Он смотрел на нее, прожигая взглядом каждую частичку ее души, пролезая под кожу, снова и снова отравляя разум. Он видел и понимал, как слаб становится человек, когда в нем горит материнский инстинкт.       — У меня есть ряд требований. Я хочу личные покои и отлично выглаженный камзол. Придется раскошелиться, если тебе дорог твой молокосос. И еще одно. Не пытайся понять то, что тебе не дано.       Брюнет грациозно встал, поправляя и без того расстегнутую насильно рубашку, обошел Император, проводя рукой по своим волосам, он нежно коснулся щеки Копиа пальцем, подцепив немного крови и слизнул ее.       — Он действительно сладкий мальчик, может мне стоит изменить свое мнение насчет него? – Терцо скрылся за дверью, довольно хохоча, в то время как Систор приказала отвести Папу в лазарет.       Ее пробирали дрожь и зависть оттого, что Терцо мог быть на хорошем счету у владыки. Никто из этой гребаной семейки не получал такого благословения, с чего бы именно Третьему дать такую возможность, она не понимала. Здесь было явно что-то не так.       

*** Спустя три часа***

      Брюнет уже успел понежиться в своей постели, на удивление его покои даже после смерти не были тронуты, и кто-то явно за ними присматривал. До чего же приятно снова ощущать гладкость шелковых простыней, вновь закурить сигару, сидя на широком диване, пока одна из приглашенных девушек ловко орудует языком. Это стало каким-то гребаным раем, если он выглядел так, то, черт его возьми, он был доволен этим.       Чьи-то руки опустились на его плечи, по кольцу на пальце он понял, что это Копиа. Как он проник в его комнату? Папа сел на диван, поглаживая макушку блондинки, которая почти не отвлекалась от работы, он надавил на ее голову сильнее, направляя, чтобы та взяла чужой член глубже, слегка давясь, пока Терцо откинул голову назад, довольно выдыхая дым.       — Боюсь, это ее последний минет, – слащаво проговорил Четвертый. – Трахни ее горло как следует, tesoro, – его шепот достиг ушной раковины Терцо, пробираясь почти под кожу, вызвав у последнего груду мурашек.       — Ты больной извращенец, но спешу отдать должное, появись ты на минуту позже, твоя мамаша вскрыла бы мне глотку, – Терцо, сделав еще затяжку, передал сигару шатену и взял девушку внизу удобнее за голову, его бедра стали ритмично двигаться, трахая чужой рот.       Копиа затянулся дымом, неотрывно глядя на это зрелище, пока с последними точными рывками, брюнет не излился в горло партнерши.       — Мне пришлось задержаться, знаешь ли, сложно копировать важные документы, не оставляя следов, – Карди похлопал по колену, и блондинка метнулась к штанам действующего Папы, чтобы оказать услугу, но вместо этого шатен лишь свернул бедняге голову. – Нам не нужны свидетели.       — Если так будет каждый раз, боюсь, возникнет только больше вопросов, – хмыкнул Третий. – В противном случае тебе придется поработать ртом, как выяснилось, ты в этом мастер.       — Поцелуй меня в задницу, Эмеритус, лапшу на уши навешать не сложно, – Копиа лишь закатил глаза на предложение Третьего, хотя его щеки слегка порозовели. – Это только начало, она в панике и полном неведении, думаю, скоро она даже перестанет спать.       — Ты был так драматично жалок, а сейчас бесцеремонно убил человека. Куда подевался тот робкий кардинал, которого я помню? – Терцо забрал сигару и вновь затянулся, поправляя халат, а после закинул ноги на столик, хмыкнув.       — Умер вместе с Нихилом в Мексике, ему давно было пора на покой, – шатен поднялся и направился к старым напольным часам, а после наклонился, чтобы протереть стекло.       — Но, как понимаю, твоя мамаша вернула старика к жизни, пускай и довольно стремным образом, – пару мгновений брюнет смотрел в спину Копиа, оценивая чужие изгибы. – А ты, вижу, с каждым разом подбираешь все более узкие штаны.       — Нравится любоваться моей задницей? – Копиа хихикнул, шлепая себя по бедру, а после посмотрел на суровое выражение лица Третьего.       — Ты до сих пор такая шлюха, Карди, – понтифик выдохнул, но стоило ему вернуть свой взгляд на мужчину, Копиа приблизился и плюхнулся на его колени, мягко постукивая по чужой челюсти.       — Ооо…неужели? – Копиа приблизился лицом к чужому уху, сладко прошептав, – это вопрос времени, когда тебя посетит мысль, что я горячее тебя.       Четвертый прикусил губу, и довольно встал с чужих бедер, шагая на выход из покоев, оставляя Терцо в своих размышлениях. Гули бывшего кардинала позаботятся о теле девушки, что валялась на полу в гостиной брюнета. Сегодня все будут спать спокойно, в отличие от Император, чьи мысли будет занимать поиск всевозможных объяснений возвращения Терцо, ей придется перерыть не одну книгу по черной магии, темным ритуалам и древним обрядам, чтобы хоть немного приблизиться к истине.       Чуть позже, Терцо лежал на своей кровати, погруженный в мысли. Слишком легко получилось добиться покладистости со стороны Систор, возле его комнаты не было слежки, только упыри, что охраняли вход в покои. И то они по какой-то причине беспрекословно слушались своего хозяина. Как давно Копиа смог расположить к себе гулей?       — Почему им движет желание занять место собственной матери?       — Он не хочет такой же участи, какая постигла вас, Ваша Нечестивость, – голос из угла комнаты резко нарушил тишину.       Терцо подскочил на кровати, выровняв свое сидячее положение, а затем включил настольную лампу и увидел в углу комнаты комок, обнимающий свои ноги. Его золотые глаза поблескивали при свете.       — Ты кто, и что ты делаешь в моей комнате? – понтифик почти задержал дыхание, в то время как создание на полу просто склонило голову на бок.       — Мое имя Константин, я плод любви суккуба и огненного упыря, подаренный однажды слишком закрытому мальчишке, в обмен на свободу предполагаемого папаши, – существо улыбнулось из-под маски четвертой эры гулей, а после продолжило. – Я также могу дать ответы на некоторые ваши вопросы.       — Ты знаешь, почему Император не увидела это? – бывший Папа вытянул руку и указал на запястье.       — Смею предположить, что вы про метку. Это очень старая, темная, почти неизведанная людьми магия крови. Все книги, в которых можно увидеть такой ритуал, сожжены, единственный экземпляр из кожи человека, написанный на старой латыни, имеется у Папы Эмеритуса Четвертого, но он, изучив страницы обряда, сжег их. Могу лишь сказать, что она – это единственное, что держит вас в живых, без нее ваша душа просто вернется в ад или останется блуждать здесь, – упырь поднялся на ноги, он был примерно такого же роста, как и Терцо, разве что очень худой. – Мой хозяин, как только ваша роль будет исполнена, собирается провести ритуал, который закрепит вашу душу в теле, чтобы вы могли чувствовать себя свободнее.       Терцо тихо хмыкнул, пытаясь переварить сказанные слова.       — Ему ничего не мешает просто убрать меня, когда все закончится, с чего бы ему заботиться о моей заднице? – брюнет едва не воскликнул, а после потянулся за стаканом воды, чтобы выпить лекарство.       — Он не видит в вас угрозы, стал бы он заботиться о сохранности вашей жизни, если бы не испытывал симпатию? – упырь прошелся по комнате, его хвост слегка качался со стороны в сторону, в воздухе тут же появились приятные нотки горелой древесины. – Он верит, что вы вдвоем наставите министерство на истинный путь, вместе выберите наследника, который продолжит миссию на сцене. Как бы он ни ненавидел вас, Ваша Нечестивость, мой Папа считает, что с вами поступили крайне несправедливо, как, впрочем, и с остальными.       — Симпатию? Это смешно… – Третий поднял голову и часто заморгал – гостя уже и след простыл, остался только сладковатый запах дыма.       Интересно, для чего этот упырь ему все рассказал? Если все будет действительно так, как сказал демон, то это станет хорошей возможностью убить Копиа. Но сейчас нельзя поддаваться пьянящему чувству мести, не сейчас, когда любое неосторожное действие может подорвать чужое доверие, которое и приведет возомнившего себя властителем мира Карди к позорной погибели. Понтифик встал у окна, наблюдая за тем, как грозовые тучи не скрывая луны, посылали свои электрические заряды, пронзая небо восхитительными раскатами грома, каким ярким становилось небо, раскрашенное различными оттенками синего. Как яростно ветер срывал листья с деревьев. Как величественная фигура в расшитой золотом и самоцветами рясе, почти плыла по земле, скрываясь в саду.