Промах

Сумрак ночи разрывает приглушённый скрип двери. Время давно было за полночь, потому он не ожидал никаких гостей и предался сладкому сну. Но вот постель становится заметно тяжелее, а его плечо с усилием начинают тормошить, заставляя расстаться со сновидениями и пробудиться. Взгляд мутно различает перед лицом маленькую и хрупкую фигурку ребенка, что отчаянно пытался привести старшего Хитклиффа в чувства. – Что такое? - сонно бормочет он, приподнимаясь из удобного положения. Оковы сна ещё не спали окончательно, потому и мысли, и действия его были медлительны в силу своей неосознанности. Девочка припадает к его груди, пальцы цепко сжимают пижаму с рисунком машинок, а по румяному лицу градом начинают катиться слезы. Она была напугана, как маленький ребёнок может быть напуган обычной тенью за окном. Так и малышка, потеряв всякий сон, поспешила к тому, кто может её защитить, успокоит и прижмёт к себе поближе. – Боже, Сара, что произошло? Мальчишка десяти лет обнимает её хрупкие плечи, прижимая к себе ближе. Он так обеспокоен этом происшествием, что сердце начало беспорядочно метаться в груди. Малышка всё никак не могла успокоиться, лишь хныкала и поджимала губу, чтобы плачь не услышали родители. – Тише.. Я рядом, слышишь? Большой братик рядом. - произносит тот успокаивающее, поглаживая по голове. – Кто напугал мою сестрёнку? – Я.. я.. - бормотала та несвязанно. – Мне приснилось.. я.. Кошмары. Неотъемлемая часть человеческой жизни, в особенности в таком округе, где на каждом шагу может встретиться существо, сотканное из человеческих страхов. Только после такой встречи уже не получится проснуться, что бы они не говорили о пробуждении. – Я.. я убежала к реке.. мы играли в салочки, а потом.. - маленькие ладошки старались прекратить этот бесконечный поток слёз, но ничего не получалось. – Я упала в воду.. она вся такая черная и.. и что-то потянуло вниз.. ты звал меня.. но не нашёл! В этом тонком, ещё неокрепшем голоске четко звучали ноты печали и отчаяния, какие принесли ей жуткие сновидения. Бедный, несчастный ребенок. Хитклифф старший лишь вздохнул и продолжил гладить сестрёнку по русым волосам. Как странно распорядилась генетика. Все в роду по мужской линии всегда были носителями более темных оттенков волос, чем по женской. Разве что их мать была неким исключением из правила. Но тут же появляется Сара, что и продолжила эту странную семейную традицию. – Теперь я рядом. И я спасу тебя всегда, в какую беду ты бы не попала. Карие глаза тепло смотрят в красное от слёз личико. Девочка понемногу успокаивалась,но всё никак не отпускала его. – А знаешь почему? – Почему..? – Потому что мы семья. А в семье всегда приходят на помощь. Она поднимает взгляд. Большие и глубокие глаза с изумлением рассматривают спокойную улыбку на лице брата. Он такой добрый! Марк действительно предстал героем в её глазах, заставляя вновь почувствовать себя нужной и защищённой, как принцесса в самой высокой башне. Губы растягиваются в самой искренней и счастливой улыбке, какую только Сара могла изобразить. – Я люблю тебя, братик! Ты самый лучший! Самый-самый!

***

Его одиночество и пребывание в теплых воспоминаниях не продлилось долго. Не успел Марк опуститься обратно на постель, как дверь напротив приоткрылась. Удивленный, полный радости вздох было первым, что сорвалось с губ девушки, прежде чем та подошла ближе к пациенту. – Марк! Мы так волновались за тебя. - младшая Хитклифф присела рядом и заключила его ладонь в свои руки. – Я так боялась за тебя.. и мама, и папа тоже! Радостный взгляд шатена на мгновение перешёл за спину девушки к дверному проёму, на раму которого с мягкой ухмылкой опирался глава семейства. Мужчина расплывался в теплой улыбке и, пока что, просто любовался этой картиной счастливого воссоединения. – Мы так скучали по тебе. – А я как по вам.. - он был готов заплакать. Заплакать лишь от того, что видит дорогих ему людей снова, что может вновь поговорить с ними и подержаться за руки. На лице невольно растягивается улыбка, а сама кожа слегка подрагивает, будто в конвульсиях. В горле пересыхает, появляются еле заметные покалывания в носу, но он всё ещё пытается сдержать себя. – Боже, я думал, что больше не увижу вас. По округлой щеке прокатилась слезинка, которую Хитклифф принялся поспешно вытереть тыльной стороной ладони. "Мальчики не плачут, а сильные мужчины только в подушку" - говорил когда-то дядя Ли, проводя по своим усам, как это бывало каждый раз после любой шутки. Вот и сейчас хотелось быть тем "сильным мужчиной", но не получалось. Ни в какую. Душа ликовала, ощутив нечто родное рядом с собой. – Да брось, чемпион, - бодро произнес отец, подходя к постели. – В нашей семье неприятно сдаваться, разве ты забыл? – Нет.. это я ещё помню. - понемногу успокаиваясь говорил тот, расплываясь в глупой улыбке. Никто не осуждал его за этот внезапный взрыв эмоций. Казалось, что всё было наоборот и буквально каждый в этой комнате был готов поддержать его в этом деле, начав при этом самостоятельно лить горькие слезы. Разлука с семьёй это ужасно. Разлука с семьёй на уровне грунта – истинный кошмар. – Как ты? Голова не болит? – Немного.. наверное из-за этого у меня всё это на лице, так? Мужчина замолкает, на мгновение отводя взгляд от сына. Он не хотел стеснять его, а тем более волновать при его состоянии, но было необходимо узнать помнит ли он хоть что-то, что произошло в их отсутствие. Хитклифф прекрасно понимал повадки и характер своего сына, потому не хотелось вызывать очередной приступ паранойи неудобным вопросом, но риски были вполне оправданы. Он взглянул на него вполне серьезно, предварительно сглотнув. – Марк, ты помнишь почему ты здесь? Молчание. Он помнит дом. Он помнит темноту и то, что было нечто пугающее его. Он помнит, что это нечто было ему кем-то дорогим. Он помнит головную боль, что прошла импульсом по всему телу. Но он не помнит кем было это нечто. И отчего так болит голова? Брови в неуверенности свелись к переносице, а покрасневшие глаза устремились в лицо отца. Он знает ответ? Вполне, просто подбирал то, как преподнести его правильно. Всё-таки состояние его было не самым стабильным, парень только пробудился ото сна, который, кажется, длился целую вечность. Но так уж вышло, что мамино правдолюбие посеяло в нём своё зерно, потому он навряд ли упустит такую возможность узнать больше о себе. – Я не уверен.. я сделал что-то ужасное? – Ты.. - произнесла Сара, понимая, что отец ещё не готов отвечать на его вопросы. – Врач сказал, что ты очень удачливый, братик. – То есть? – Когда мы находились в отъезде ты остался дома совершенно один. Нам позвонили из полиции и сообщили, что ты пытался совершить самоубийство и находишься с реанимации. Мы тут же направились обратно в Манделу. - мужчина попытался легко улыбнуться, но не особо получилось. – Ты даже дважды счастливчик. Во-первых о тебе довольно быстро сообщили соседи и кровопотеря была не критической. А во-вторых, пулевое ранение у тебя прошло по касательной... Доктор сказал, что мозг был не сильно поврежден, но всё же.. у тебя могут возникнуть некоторые проблемы со здоровьем. Выстрелить самому себе в висок. Нет, в это просто не верилось! Каким бы отчаянным человеком ни был он при жизни, на такой шаг у него бы не хватило духа. Тем более он искренне боялся последствий самоубийства уже на том свете, таком, какой в его голове выстроила Библия ещё в далёком детстве. И всё же это произошло так недавно... Только он помнил из этого несчастные крупицы, что не хотели связываться в одну стройную временную линию. Отвратительное чувство растерянности и шока наполнили голову новыми, более жуткими теориями о произошедшем, заставляя руки беспорядочно дрожать. Невозможно, чтобы это было правдой! – Я.. правда? – Ты только не волнуйся! - произнесла обеспокоенно младшая, сжав его ладонь. – Ещё доктор говорит, что ты быстро поправишься! Буквально несколько дней и тебя выпишут, ты снова вернёшься домой. Разве не здорово? Её взгляд наивно прожигал его напуганный и опустевший глаз. Нет, она не могла допустить того, чтобы парень впал в отчаяние из-за того, что произошло. Нельзя было оставить его с этим один на один, как с кошмарами. Они ведь семья, а в семье все помогают друг другу, так он когда-то говорил? Тем более, что сделано, то сделано. Отец кивнул её словам и наклонился ближе, чтобы похлопать по плечу. Мягко, по-отцовски, с заботой. Принося в каждое прикосновение заботу и приободрение, какое может дать самый близкий родственник. – Сара права. Мы тебя скоро заберём, а сейчас нужно немного потерпеть и пожить тут, хорошо? – Ладно.. только, почему я это сделал? Вы знаете? Или соседи? Я же не мог просто так.. я же помню.. – С этим пока всё трудно, сынок. Но полиция уже открыла это дело. Кто бы он ни был, но он сядет по крупному за доведение тебя до самоубийства. Это я тебе гарантирую, веришь мне? Хоть и слова прозвучали довольно сурово, но на лице проскользнула хитрая ухмылка. Наверное, таким образом он старался приободрить Марка подобным образом и заодно вселить в него надежду на то, что жизнь наладится, а негодяи, как в книгах, получат по заслугам. Но он уже не ребёнок, чтобы верить во всё это. Однако согласился, ведь отец не может врать. Мало того, что он был богобоязливым человеком, он был довольно педантичен и свкерно относился ко лжи и уклонениям от обещаний. Эти черты иногда раздражали и из-за них возникали конфликты, но это ни в коем случае не делало его плохим человеком. – Конечно. – Мистер Хитклифф, время посещения уже заканчивается, прошу вас покинуть палату. - из-за двери послышался сладкий голос медсестры, что не удосужилась показаться посетителям. – Пациенту всё ещё нужен покой, скоро ему нужно будет встретиться с доктором. – Конечно, сейчас. - бросает мужчина через плечо. Дверь через считанные секунды закрывается, а глава семейства вновь переводит взгляд на сына. – Ну, мы пойдём. А то сам знаешь какие хищные бывают медсестры. – Я к тебе ещё завтра приду. Чего тебе хочется? - Сара сползла на пол, нехотя отпустив широкую ладонь брата. Парень поджал губы несколько задумавшись. – Принеси конфет. Давно я не ел сладкого.