Промах

Нет, опасно. Правда может оказаться слишком горькой. Парень сидел за столом, всё сверля взглядом белые буквы. "Заверения." Конечно он помнил, что записывал нечто перед тем как совершить непростительное. Но что конкретно он пытался записать? Обрывистые строчки едва всплывали в памяти.

"Бог █████ меня что бы ни случилось, Всегда помни при любых обстоятельствах, что Бог █████ тебя просто потому, что Он так хочет. Он █████ меня, когда меня не █████ больше никто. Я в покое."

Создавалось ощущение, что вся правда по поводу его "кончины" сокрыта там, однако руки по-прежнему не поднимались. Вдруг там есть что-то, что нынешнему Хитклиффу лучше не стоит знать?

"Сейчас мне нужна Его ██████ больше, чем когда-либо. Я совсем один и хочу почувствовать тепло его █████ и утешения. "

Голова кругом. Буквально час назад он наконец получил заслуженный покой на душе и даже простил "обидчика", а теперь мысли вновь устроили толкучку в его мозгу. Никакого расслабления.

"Господь мой, я боюсь, я молю тебя о твоей █████ и защите против зла"

Он сжал кулаки. Была некая злоба на себя за то, что парень всё никак не может набраться силы духа и в конце концов покончить со всеми этими недосказанностями. Но злился недостаточно сильно, ведь осознавал, что может быть подобное решение будет опрометчивым. Сейчас любой факт из его прежней жизни может невольно стать сильным потрясением в его настоящем. Как же сложно. Топот и сильный хлопок дверью. Скрип половиц по ту сторону. Сара только вернулась со школы и, не успев толком раздеться с улицы, поспешила наверх. Любопытная головка выглянула из-за белой двери, после чего та подошла к старшему с объятиями. – Что, прохлаждаешься? - с усмешливым упрёком произнесла она, прижавшись. – Я значит в школе сижу, а он дома блокнот рассматривает! – Ну, я не виноват, что мне выписали освобождение, так ведь? - с мягкой ухмылкой протянул он, чуть похлопав ладонью по её рукам. – Гх..! Боже, Сара, ты меня реально задушишь.. – В этом мой коварный план! - смеялась та, отстранившись и сняв с головы красный берет. – Так что сидишь то? Марк немного замялся. Он взял блокнот в руки, после чего откинулся на спинку стула, прижав его к груди. Взгляд он старался не направлять на любимую сестру, всё же "слепое пятно" было на его взгляд отвратительным зрелищем. Не хотелось пугать своим видом младшую. Стоит начать издалека, чтобы шок подступал не сразу. – Думаю.. странно прозвучит, но ты не знаешь сколько это длилось? – А..? Ты о чем? - девушка изогнула брови в неуверенности. – Ну.. моё заточение. Непосредственно перед тем, как я это самое.. Она ненадолго смолкла. Пальцы начали перебирать между собой края головного убора, видно она немного нервничала. – Если я правильно помню, то мисс Уивер говорила, что где-то около трёх дней. – Три дня? - повторил Марк удивлённо. Он взглянул на девушку чуть напуганно, с широко открытыми глазами, после чего схватился за голову, чтобы хоть как-то удержать себя в руках. – Три дня.. но я не помню, чтобы это было так долго.. Дыхание перехватило. В отличае от прочих утерянных воспитании, которые с каждым днём всё отчётливее приобретали свои прежние формы, его "казнь" оставалась неизменной кучкой отрывков, что , кажется, и вовсе перемешались между собой, дабы усложнить жизнь своему носителю. Хитклифф неуверенно дотронулась до плеча брата, в надежде таким образом успокоить его. Сейчас было не лучшее время для истерики, в особенности с его то нервами. – Марк, - мягко начала Сара, несколько сожалеющего окинув его взглядом. – Может тебе стоит освежить память? Парень неуверенно опускает взгляд на обложку. Страхи и неуверенность никуда не улетучились, однако теперь он ощущал поддержку. Крупицы помощи, какие она могла предложить взамен на всё, что они вместе прошли, на все ласковые слова и действия. Хитклифф старший сглатывает и открывает "ящик Пандоры".

"У меня нет шансов. Копы никогда не приедут за мной. НИКТО НЕ ПРИДЕТ ЗА МНОЙ. Кто бы это ни читал, прошу, остановите ███, пока ███ не сделало того же с кем-то ещё."

***

Маленькая девочка, стаптывая в пыль новенькие туфельки, бежала вдоль улицы. Это была игра, где не нужно озвучивать правил, ведь всё ясно без слов. Она убегает далеко-далеко, он должен её поймать. Та заливается смехом. Золотистые локоны подпрыгивают от частых движений и кажется, что белая панамка вот вот слетит с её головы.

Преследователь застыл на месте. Видно, он нашёл нечто более интересное, чем внеочередные салочки. Взгляд не отходил от скромного двухэтажного дома, что возвышался над мальчиком как некий огромный монстр, способный проглотить тебя в один укус. Но не это заставило его прервать игру. Там были люди.

Женщина, небольшого роста и в длинной юбке, практически до самого пола, заходила и выходила обратно к грузовичку. В её руках то и дело появлялись коробки, ящики и сумки, и таким же образом бесследно исчезали за порогом дома. А в ногах у неё вился мальчонка: смуглый, темненький, в беленькой рубашечке; и всё с усердием старается помочь.

Они переехали в этот страшный дом? Но почему? Может, они не знают, что в глубинах его живёт кто-то злой и страшный? Шатен неуверенно хмурится и сжимает кулачки, собираясь с силами. Нужно их предупредить!

Юная златовласка, заметив, что за ней давно не идёт погоня, послушно возвращается обратно. Маленькие ручки обнимают полосатую футболку братца, внимательные глаза устремляются на дом напротив.

– Почему они переезжают в наш старый дом? Они не знают, что он наш?

Голос звучит наивно и звонко, как маленький колокольчик. Наивный взгляд обращается к братцу. Хитклифф неуверенно хмыкает, по прежнему рассматривая оживленность по ту сторону дороги.

– Нет, Сара.. наверное не знают.

Наконец всё бесчисленное множество коробок иссякло и активное копошение прекратилось. Женщина направилась к водителю грузовика, чтобы расплатиться и поблагодарить за помощь. Брюнет остался на улице, явно ожидая её, пока его взгляда не привлекли силуэты "соседей". Тот чуть вытянулся и приветливо помахал рукой. Марк поспешно взял сестру за руку.

– Пойдём, нас уже дома ждут.

Старший уверенно увел девочку вдоль улицы, оставив "приезжего" совсем одного со своей неловкостью.

***

– Ох, Марк, не знаю как ещё поблагодарить твою маму за такую помощь. Молодая девушка, лет двадцати, благодарно кивнула ему, как только их небольшая группа остановилась непосредственно перед домом Торресов. Её блондинистые локоны чуть покачивались от октябрьского ветра. – Всё хорошо, мисс Мюррей. Моей маме только в радость возиться с кем-то, кто двух слов связать не может. - он неловко усмехнулся. – Кхм.. в любом случае, мне кажется, что и самому Адаму нравится проводить с ней время. – Да, Элайза очень приятная женщина. Слов не хватает, чтобы выразить ей благодарность. Эту несколько бессвязную болтовню прервал лейтенант, громко прокашлявшись. Не хотелось сейчас отвлекаться на подобное, ведь в последнее время действительно стоящих дел, не построенных на нападении альтернативов, было крайне мало. Он показательно поднёс палец к губам, как жест "тихо", и подошёл к входной двери. Левая рука, на всякий случай, опустилась к приоткрытой кобуре. Раздался звучный стук в дверь. – Полицейский департамент, откройте! Все замерли в ожидании ответа. Однако не послышалось ни шагов, ни каких-либо других характерных звуков человека, который собирался ответить на настойчивый стук. Дэвис повторил свои действия. – Это полиция, откройте дверь! И вновь ничего. Неужели опоздали и преступник давно скрылся? Мужчина заметно нахмурился, натянул козырёк форменной фуражки ниже и вытянул пистолет из кобуры. – К черту.. - фыркнул тот под нос. Раздался выстрел. – Тэтчер! - недовольно произнесла сержант, подойдя ближе и схватив напарника за плечо. – Ты прекрасно знаешь как нужно следовать по протоколу. А если он всё ещё здесь? Он хотел возразить, однако наличие свидетелей, тем более из обыкновенных гражданских, и явное недовольно на лице Уивер заставили промолчать. Оружие отправилось обратно на пояс, а сам лейтенант отстранился от двери, приглашая внутрь жестом. Похоже после этого его будет ждать серьезный разговор. Или выговор. – Начнём же, - произнесла Рут громче, пройдя порог дома. – Думаю, нам будет полезно разделиться, чтобы полностью обследовать помещение. Марк, мы с тобой проверим второй этаж, а вы, мисс Мюррей, держитесь Тэтчера, хорошо? В случае чего связываемся по рации. Девушка, явно озадаченная своей ролью понятой, робко кивнула и перевела взгляд на своего "защитника". Марк же оглядывался по сторонам, прежде чем примкнуть к сержанту, чтобы начать расследование. Какая штука! Практически ничего не изменилось с самого его детства. Всё те же бледные обои в коридоре, всё та же выкрашенная в белый лестница, всё та же дверь подвала, напрягающая своей неисправностью, ведь в большинстве случаев она была приоткрыта и практически никогда не закрывалась до конца. По спине пробежал холодок из детских страхов, но всё же парень взял себя в руки. – Хорошо, пойдёмте. Он не мог представить себе, что окажется тут снова. Будучи ребенком он панически избегал повторных встреч со своим прежним домом. Став постарше парень просто старался не думать о нем, отгоняя тревожные мысли прочь, хотя страхи, заложенные в его голову, никуда не исчезли. И вот он здесь. Внутри. Опять. От стен веяло чем-то родным, старым и давно забытым, прежняя планировка, что за тринадцать лет практически не изменила свою основу, взывала к давно покинутым воспоминаниям. И в них не было ни капли страха. Весь страх остался внизу, за той самой чертовой дверью у лестницы. – Посмотрим, что тут у нас. - протянула женщина, окидывая взглядом спальню, что судя по всему принадлежала мальчику. – Не стесняйся, если я что прогляжу - говори. А то я совсем тётенька в свои двадцать семь. Марк на это кротко кивнул. Всё же многое изменилось с появлением Торресов в этом доме. Некогда детская, отведенная для ещё несмышленой и маленькой Хитклифф, стала спальней для нового владельца дома: не стало ни люльки, ни коробок с игрушками, исчезло кресло, что заменяло её матери постель в большинстве случаев, пропали стопки книжек про принцесс. И вот на смену им пришла скромная постель, что первое время казалась мальчику бескрайним полем, прочный рабочий стол с обилием выдвижных ящиков, в которых всегда что-то лежало и всегда что-то терялось, над ним, к стене была прикреплена скромная валентинка, старательно раскрашенная карандашами в красный цвет, маленький комод заменил высокий шкаф, что по-прежнему был набит разного рода гардеробом: от белых кепок, вышитые буквы которых уже расползались по швам, до действительно утонченных льняных рубашек с белоснежными рюшами на рукавах. В углу одиноко стояла скрипка, изрядно покрывшись слоем пыли. Над кроватью висели несколько рамок с фотографиями, в тени гардероба скромного укрылись плакаты Брайана Адамса и Ричарда Маркса, диски с песнями которых он заслушивал чуть ли не до дыр. Странно. Чем дольше он окидывал взглядом окружающие его предметы, тем ярче вырисовывался портрет его друга. Теперь он был не просто улыбчивым чудаком, но ещё и искренним и надёжным другом, что часто утягивал Хитклиффа в самую гущу событий. Отныне и события фотографий стали свободно оживать. Вот тут первый день рождения Сезара на новом месте, куда, кроме Марка, никто так и не пришёл. А здесь запечатлён школьный фестиваль, где практически всю выпечку Торрес раздал совершенно бесплатно, несмотря на то, что школа ни в коем случае не запрещала оплату своего труда. "Добрый чудик." - говорил тогда Марк, не отказывая лишний раз полакомиться имбирным печеньем. Волна приятных чувств окатила парня с ног до головы. Но разве они тут ради этого? Неужели, если они всё же найдут его, Сезару придется отправиться под стражу до решения суда? Его болтливый, удивительный и единственный лучший друг. – Марк, раз уж мы пока заняты, может расскажешь немного про него? – А? - его выдернули из приятной пелены мечтаний. Хитклифф чуть покачал головой, искренне изображая, что с ним всё в порядке. – Вы о Сезаре? – Угу, будет не лишним узнать какой он человек. На удивление в комнате подозреваемого не оказалось ничего действительно подозрительного. Всё её оснащение отражало владельца как человека воспитанного и порядочного, с неоднозначным складом характера и с отчётливым желанием угодить всем. Быть может за этой наивной хотелкой скрывалось что-то глубокое и тяжёлое, что осталось далеко-далеко, где прежде парень жил всё это время, но это уже не их работа. Уивер полицейский, а не психолог. От такой "пустоты" пришлось сменить своё местоположение и уже буквально пару шагов спустя пара из сержанта и понятого пересекли порог спальни миссис Торрес. Здесь же всё осталось в первозданном виде: двуспальная кровать находилась в центре комнаты, низкорослые тумбы стояли от неё по сторонам, напротив окна, оперевшись об угол, теснился скромный шкаф из светлого дерева. Книжная этажерка была полна лёгких романов, среди которых встречались и на испанском языке, из-за чего Марк едва ли мог разобрать название, и вкрапления в виде американской классики. В комнате витал лёгкий, едва заметный аромат. Кажется, это был мак. – Бутабарбитал. - Рут натянула перчатки и взяла в руки небольшую баночку лекарств, что скрывалась за скромной стопкой книг. – Бу.. бар.. кто? – Ну, в общем, это снотворное. Довольно сильное, как я знаю. Не такое конечно, как Карбритал, но всё же. - та слегка хмурит тёмные брови. – Похоже в последнее время у неё были проблемы со сном. Кошмары или бессонница, в любом случае она пыталась скрыть эти проблемы от сына. Хитклифф хотел было задать очередной вопрос, но Уивер опередила его. Лекарства отправились в заготовленный пакет для улик. – Будь это обычным делом, она бы держала таблетки близко к себе. На тумбочке или в её ящиках. Но миссис Торрес предпочла прятать их за книгами, чтобы не привлекать к ним лишнего внимания. Женщина обернулась к парню, что был слегка изумлён такой работе. Не каждый день с одного только положения баночки тебе могут донести практически все мотивы человека, пользовавшегося им. Подобная реакция забавляла сержанта, от чего с её пухленьких губ сорвался лёгкий смешок. – Вот такой он, метод дедукции. Элементарно, Уотсон! - произнесла она важно, наигранно прикрыв глаза. Подобное отношение действительно разряжало обстановку. – Надеюсь вы хотя бы читали эту книгу? – А.. да! Несомненно. - произнес он торопливо, чуть смутившись от подобного рода замечания. – Видно, улов наш не богат. Пойдём вниз, думаю Тэтчеру вновь удалось найти нечто интересное. Стук каблуков сопровождал весь их поход по лестнице вниз. Она так спокойно и дружественно общается с ним, как учитель или наставник, что очень долгое время была знакома с ним. Удивительно просто сержант Уивер способна расположить к себе и так же просто люди поддаются этому влиянию. Даже Марк, что в предсмертном страхе и агонии проклинал хранителей правопорядка за бездействия, сейчас так наивно следует за ней. Вот уж где действительно кроется истинная магия харизмы. Не успели они пересечь узкий коридор, как столкнулись с мисс Мюррей. Вид у неё был немного потерянный, если и вовсе не больной: лицо побледнело, яркость взгляда потухла, оставляя лишь крапинку страха. Линн звучно вздохнула, нечаянно наткнувшись на них, после чего провела ладонью по своему лбу, чтобы успокоиться. Видимо их поисковой группе повезло больше на находки. Находки не совсем в хорошем понимании этого слова. – Ох.. это вы. - с облегчением произнесла она, чуть опустив голову. – Как ваши успехи? – Всё скромно и скудно. А где Тэтчер. – Ну, мы начали обследовать гостиную и там был.. такой ужасный запах. Мистер Дэвис решил, что следовало бы проверить пространство под полом, поэтому ушел за ломом или чем-то вроде этого. Ох, я описать не могу, слишком душно. Рут обеспокоенно положила руки на плечи девушки, направившись к входной двери. Жертвы во время обыска будут очень некстати. – Вам нужно на воздух, мисс. Пройдёмте, вам полегчает, я уверена. Пока работа была "приостановлена", Марк облокотился о перила спиной, принявшись покорно ждать. Не хотелось встревать в неудобные ситуации из-за собственного любопытства. Так или иначе никто не может быть до конца уверен, что подозреваемый лишь невинный человек и что он не скрывается до сих пор в укромных уголках дома. От подобных мыслей стало особенно неприятно, по спине пробежали колючие мурашки, а холод начал окутывать кончики пальцев. Однако из размышлений, как и из одиночества, его вырвали приближающиеся шаги. – Давай, хвастай, что вы такого раздобыли? – Ничего особенного, - в надменно-шутливой манере начал мужчина, прикрыв глаза. – Просто следы давно застывшей крови, следы некой борьбы на кухне и орудие убийства. Дэвис с довольной ухмылкой на лице крутил лом в одной руке и протянул ей пакет с вещдоком: обыкновенный кухонный нож с черной пластиковой рукояткой, на лезвии которого остались застывшие бурые разводы. Уивер поспешно переняла улику в свои руки, принявшись рассматривать с различных сторон для подробного изучения вещицы. – Убийства? – Именно. Судя по положению, оно было выброшено практически в тот же момент, как он нанёс жертве смертельный удар; нож лежал недалеко от той лужи крови, но не касался её. - он перевёл свои холодные синие глаза на Хитклиффа, что наблюдал за полицейскими с некой опаской. – Хорошо, в таком случае кто стал его жертвой? Мужчина усмехнулся, зайдя в комнату. Рут последовала практически сразу же за ним, остановилась в дверном проёме, чтобы взглянуть на понятого и приглашающе кивнула, чтобы он пошёл с ними. Работа продолжается. Ступившийся за годы работы железный наконечник лома упёрся в щель между половицами. – Это-то я и хочу выяснить. Дальше всё как в фильме ужасов, который Марк когда-то давно по ошибке включил на кассетном магнитофоне. Неприятный душный запах преобразился в настоящий смрад, смешавший в себе всё оттенки аромата гнили и тошнотворности. Это пахучее облако заполонило собой абсолютно всю комнату, заставив лишний раз сморщиться, чтобы впредь не вдохнуть его вновь. Увиденное повергло в шок. Марка начало мутить, во рту пересохло, а горло начало активно сокращаться в надежде предотвратить рвотный позыв. Дышать стало особенно затруднительно, а сердце начало беспорядочно метаться в грудной клетке, подобное напуганному дикому животному. Он не помнит всех патологий и гематом, что сохранились на мертвенно побледневшей коже. Он не помнит то, насколько сильно разложилась разодранная в мясо щека. Он не помнит то, как мухи роем обустроились возле глубокой расщелины в горле, что практически обнажала сокрытые кожей мышцы. Он не помнит синяков, что остались на шее немолодой женщины отпечатками ладоней. Он не помнит даже то, в каком крайне неудобном положении находились оба тела.

Но глаза.

Мёртвые. Остекленелые. Высохшие.

Он помнил абсолютно чётко. Это повергло в самый настоящий ужас. Дыхание участилось, сердцебиение стало болезненным процессом и казалось, что он в скором времени упадёт в обморок. Если не погибнет вовсе.

Это не правда.. Это неправильно! Так не должно было быть! Почему всё это происходит?

Почему эти вещи происходят с ним?!

Всё произошло как в тумане. Парень буквально не заметил, как он вышел из дома, как его отвезли обратно к родителям, как он пересёк порог родных стен. Он не слышал ни голосов полицейских, ни обеспокоенные слова матери, ни собственных шагов. И перед глазами всё девственно чисто. Он пришёл из ниоткуда и вернулся в никуда. В таком состоянии Марк провёл несколько часов, пока организм в конце концов не начал проявлять свои естественные потребности. Солнце практически полностью ушло за горизонт, а он так до сих пор и не обедал. Видно пришло время привести себя в порядок и собрать все мысли об увиденном в кучу. Так продолжаться не может, он должен быть честен хотя бы сам с собой. Весь остаток вечера до него пытались достучаться, задавали вопросы и всячески пытались привести в чувство. Мать снисходительно опустила голову. Раз уж он решил так, то пусть идёт. Он с детства отличался подобной манерой отмалчиваться. Однако был один единственный человек, что так и не отлипал от Хитклиффа, истошно стараясь добиться своего. Ответы. Парень перевел на неё взгляд. Глаза его сделались мертвенно безразличными, заполнившись лишь страхом и глубокой печалью. Он долго искал нужные слова, какие бы ответили сразу на всё и ни на что толком. Не ранили бы своей пустотой и правдивостью. – Ты ненавидишь его? Девушка вскинула брови. Довольно неоднозначный вопрос, который ставил в тупик и заставлял взвешивать все свои суждения вновь. – Я.. не знаю. Правда. Они оба смолкли на некоторое мгновение, после чего она продолжила. От тишины становилось неуютно и холодно. – Он был хорошим человеком, но после произошедшего с тобой.. я запуталась. Почему ты спрашиваешь? В горле образовался ком. Кости покрылись коркой льда, что тянул его вниз, прижимал к земле, не давая ни единого шанса, чтобы сдвинуться с места. Тяжело. Слишком тяжело.

– Сезар.. он мёртв.