Всё, что он видел сначала, было просто тьмой. Непроглядная чернота окружила его со всех сторон, скрывая от взора единственного глаза всё предметы, что находились рядом. Если, конечно, они здесь существовали. Но ему не страшно. Наоборот, темнота словно успокаивала, в ней было тепло и уютно, будто под мягким одеялом. Тело ощущалось скованным и до приятного тяжёлым, будто прижатым к полу. Как во сне. Перед ним начинает разворачиваться знакомая картина сада, что расцветал и наполнялся жизнью за считанные мгновения, демонстрируя ему всю свою естественную красоту. Это был задний двор его дома, весь в своем великолепии летних красок. Вот лавочка, вот раскидистый клён, что приветственно шелестит своей свежей листвой, здесь уже распустились мамины любимые жёлтые нарциссы. И всё так живо, светло и незыблемо, словно природа вокруг него учит любоваться и ценить это торжество жизни. Его слегка толкнули в плечо. Девушка, не обратив внимания на подобный дискомфорт продолжила бежать вглубь сада, подобно маленькому ребенку, побудив своим слепым стремлением последовать за ней. Он всё оглядывался по сторонам, слегка щурясь от блистающего солнца. Образ девушки обернулся. На лице её красовалась лучезарная улыбка, а чёлка всё также непослушно лежали на её лбу, как это случалось в детстве. – Пойдём, он нас заждался! Парня охватил интерес. Кто ждал? Зачем? Почему его сестра так торопится? Любопытство заставило ускориться и аналогично девушке, побеждать через непомерно большой сад, что будто увеличился в размерах в раза три или четыре. Чем ближе они подбирались к "нему", тем громче звучала музыка. Тонкая и проникновенная, полная безмятежности и изящества, предстать большинству произведений, сочинённые для скрипки. Парень вскинул брови, завидев приближающихся друзей. Он учтиво убрал смычок с инструмента и снял скрипку с плеча. Он расплылся в улыбке. – Давно не виделись, Марк. Его голос звучал мягко и спокойно, так, словно он действительно просто увидел его и решил поздороваться спустя не такие уж и долгие часы разлуки. Хитклифф не смог удержаться на месте, он буквально налетел на фигуру в утонченном костюме, восторженно вскрикнув: – Сезар! Брюнет ухмыльнулся, приобняв друга в ответ и слегка похлопав по плечу. – Боже, Сезар, я.. я так скучал. Ты.. ты просто- – Всё хорошо, Марк. Я здесь, всегда был. - он слегка дёрнул его за рукав светло-серой толстовки друга, намекая на то, что пора отстраниться. – Тебе понравилось? У меня есть ещё одно произведение для тебя. Шатен всё не мог отвести сияющего взгляда от него, словно боясь потерять его вновь. Всё же, он был действительно ему дорог, как человек, который в своё время вытащил его со дна; как человек, который пробился сквозь льды его социофобии; как человек, которого он однажды отпустил. Но он не собирается делать этого снова, не теперь! Когда он наконец может вновь увидеть его ясно, таким же молодым и энергичным, полным жизни юношей, каким он был те долгие семнадцать лет назад. Теперь отчётливо, двумя глазами. Торрес слегка горделиво поднял голову и вновь обхватил гриф скрипки как положено. Смычок провел по струнам, извлекая из инструмента самые проникновенные и душераздирающие звуки, начиная новую, совершенно иную сонату. Она не была нежной, наоборот, в ней были отражены самые резкие и колкие звуки, сравнимые лишь со скрипом мела по доске. Мелодия, что с самого начала казалась не такой стройной, как прежде, начала рассыпаться только сильнее и вот уже преобразилась в одну хаотичную какофонию, режущую слух. Взгляд скрипача преобразился из умиротворенного в безумный и несколько злорадный, такой, какой обычно демонстрировали актеры, игравшие умалишённых людей. Улыбка растянулась ещё шире, превратившись в оскал. – Как тебе, друг? Неужели не нравится? Марк попятился назад, но споткнулся обо что-то. Переведя взгляд с обезумевшего брюнета, он ужаснулся. Он запнулся о тело Сары, видимо, уже бездыханное. Его карие глаза, всё в том же страхе, вновь зацепились за лицо Сезара, что медленно приближался. Слух по-прежнему резали резкие и скрипучие звуки, что уже исходили, казалось, со всех сторон. – ОТКРОЙ СВОИ ГЛАЗА, МАРК! ОТКРОЙ ИХ СЕЙЧАС ЖЕ! ОТКРОЙ, ОТКРОЙ, ОТКРОЙ-
Резкий вздох. Парень резко приподнял корпус своего тела, сжав в руках край одеяла. Он панически огляделся вокруг. Он у себя в комнате, в полной темноте, где лишь свет от уличного фонаря пробивается сквозь створки жалюзи. Хитклифф обеспокоенно ощупал себя, проверяя на целостность всё своё тело, и положил ладони на свои щёки, стараясь успокоить и без того возбужденное дыхание. Взгляд единственного глаза плавно перешёл на собственные колени. Нужно собрать мысли в кучу. – Просто сон.. - шепнул он на выдохе, прикрыв глаза на мгновение. – Обычный кошмар. - взгляд зацепился за тумбочку рядом с его кроватью. Старенький Motorola соседствовал с небольшим кожаным портмоне и несколькими баночками таблеток, к которым, в последствии, и потянулась его рука. – Опять не выпил перед сном, что ж такое, - он тяжело вздохнул. – Теперь ересь всякая снится... Приняв таблетки, он вновь опустился на подушку, устремив свой взгляд на потолок. К чему был весь этот сон? Это не было похоже на вещие сны, прежде оповещающие его о чём-то, просто странный и до жути реалистичный кошмар. Но почему именно с ним? Почему именно с Сезаром? С его дорогим и уже покойным другом.***
Скрежет ключа в двери. Наконец, всё сокрытое наконец открыто для них. Остаётся лишь проявить инициативу и взять то, что нужно. Посещение архивов было пронизано ночной тишиной. Кажется, даже скрип половиц может спокойно оповестить охрану о том, что они оба здесь, ведь спокойно может срезонировать от стен и разлететься уже не шорохом, а самым настоящим грохотом по всему зданию. После подобного уже будет точно не убежать и не спрятаться, а этого им точно не нужно. Луч холодного света разрезал тьму помещения, освещая собой всё ближайшие полки, что были доверху забиты различными папками, жестяные ящики, также таившие в себе различные документы и характеристики чуть ли не каждого человека, что когда-либо проживал на территории Манделы. На свету танцевали мелкие пылинки. Холодно. – Ты так и не сказал что именно мы ищем. - произнес Маршалл, всё не отводя взгляда со своего спутника, что, кажется, его даже не слышал. Русый лишь с холодной сосредоточенностью проходил между рядами стеллажей, совершенно не задумываясь идёт за ним мулат или нет. Так, остановившись на месте и осознав, что Мюррей совершенно не беспокоится из-за подобной внезапной остановки, Иона неуверенно обернулся. Дверь, через которую они закрыли, для пущей сохранности, буквально растворилась в темноте, не было видно даже её силуэта. Почему-то к горлу подступил нагнетающий страх неизвестности, от того Иона поспешно постарался вернуться к парню с фонарём. Что-то, казалось, наблюдает из тени. Адам в это время внимательно пробегал взглядом по буквенным указателям. "K", "L", "N"... А вот и заветная буква "М"! Он протянул руку с фонарём брюнету, явно желая, чтобы он взял его, и всё не отводил взгляда от толстых папок документов. Не ощутив никакого действия со стороны соучастника, он обернулся, чуть нахмурившись. – Посвети мне. - серьезно произнес Мюррей. Как бы сильно парню не хотелось бросить этого голубоглазого преступника здесь одного, но всё же пришлось подчиниться и взять источник света в свои руки и направить туда, куда стоило. – Так-так.. где там наша папочка? Бледные руки русого перебирали папки медок собой, выискивая заветную фамилию. И всё не то, словно "Мюрреев" никогда не существовало. Пыль вздымалась от копошения в стеллаже, забивалась в нос, заставляя морщиться от желания чихнуть. Но нужно вести себя тихо, чтобы не огрести проблем ни себе, ни напарнику на головы. Маршалл с неуверенностью и сожалением окидывал Адама взглядом со стороны. Даже сейчас он разрушает все осязаемые и неосязаемые границы мира, какие прежде парень так отчётливо видел. Рисковать всем ради крупиц информации. Разве это не глупость? – Вот! - на радостях воскликнул русый, на мгновение забыв в какой обстановке находится. Он стаскивает с верхней полки худенькую папку, что была намного менее оснащённой, чем остальные, после чего прижимает её к груди. Бледная ладонь отряхивает картон от пыли, после чего прячет под расстегнутую куртку. – Теперь можем идти. – Что? Нет, погоди, так же нельзя. - взволнованно произнес мулат, подобравшись ближе и положив руку на плечо собеседника, чтобы привести его в чувства. – Это же полноценная кража. Тем более из архивов! – Успокойся. - фыркнул он недовольно, одернув плечо и прижав документы ближе к груди. – Я просто взял почитать, потом верну. – Это подсудное дело, Адам. Проблемы будут не только у тебя, но и.. – Я очень благодарен тебе за помощь. - грубо, жёстко и с сарказмом произнес он, четко выделив слово "очень". – А теперь, будь так добр, пропустить меня. Иона глядел упрямо, явно не собираясь исполнять пока что вежливую просьбу русого. Это выводило из себя, но голубоглазый по-прежнему сдерживался. В данный момент он чертовски не понимал адвоката, а тем более то, что им движет. Его работа, как и работа самого Адама, должна выполняться без лишних вопросов и замечаний, "поступай с другим так, как он хотел бы поступить с тобой". Обстановка накалялась и, кажется, оба уже были на пределе. Младший покачал головой, зажмурившись и сжав фонарь в руках сильнее. Он не может противостоять ему, чисто морально не может. – Пожалуйста... Шепнул он отчаянно, в надежде вразумить коллегу, но он всё продолжал сверлить своего оппонента недовольным и серьезным взглядом. Было в этой папке нечто являющееся чем-то действительно важным для Мюррея и он не может упустить такой шанс прикоснуться к желанным крупицам правды. И никакой захудалый адвокатишка ему не помеха. Парень сделал пару шагов, прошел мимо Маршалла уже более спокойно, явно осознав, что никакой угрозы, а тем более противодействия от него уже ждать не стоит. Подойдя ближе к двери, он на прощание обернулся, расплывшись в самодовольной ухмылке. – Благодарю за сотрудничество, Маршалл.***
– Это безумие! С самого утра в торговых залах Mandela TECH было довольно тихо и спокойно. В выходные дни вездесущие посетители, что надеятся починить какую-либо технику или наоборот присмотреть себе что-нибудь из новинок, приходят во второй половине дня, ведь в такие дни как этот нет никакой нужды куда-то торопиться. От того сейчас они совершенно спокойно сидели за кассой и общались на сторонние от работы темы. Флуоресцентные лампы равномерно гудели, разрывая тишину субботнего утра. Парень ухмыльнулся восклику девушки и самодовольно показал черную папку, что прежде прятал под своей кофтой на молнии. Бирюзовые глаза собеседницы расширились при виде вещицы. – Адам, это же воровство! – Да тихо ты. - произнес он наперекор её последнему слову и уселся удобнее. – Это не воровство, а заимствование. Как в библиотеке: почитаю и отдам. Она в неуверенности покривила губки, чуть нахмурила тонкие брови и подползла ближе. Всё же интерес к документам в руках Мюррея взял верх. Была же какая-то причина их брать прямо из-под носа департамента? – Что ты хочешь узнать? Наивно и мягко спрашивает Эвелин, переведя взгляд на возлюбленного. Русый продолжил рассматривать название папки, никак не реагируя на действия любопытной девушки. Был ли некий страх перед правдой? Определённо. Но какие страхи могут остановить его сейчас, когда разгадка всего его, хоть и небольшого, но значимого расследования совсем близко? Вот и Адам не придавал этим фантомным мыслям никакого значения. Его бледная ладонь провела вдоль титульного листа, готовясь перевернуть его и открыть содержимое. – Я хочу знать, что произошло семнадцать лет назад. - он прикрыл глаза. – Или хотя бы часть всего этого.