Промах

Сколько бы не прошло лет, внутри собора всегда будет спокойно и тихо. Здешняя атмосфера относится к вещам вечным, независимым от обстоятельств, погоды, времён года, как и вера, что составляет всю эту атмосферу, наполняет её таинством и возвышенностью. Такой, какая, возможно, лишь в представлении людей, разворачивается в небесном царстве, в "лучшем мире". Очень странно видеть их здесь вдвоём. Марка Хитклиффа - наверное, самого преданного божьего слуги, что не отступить от своих религиозных верований ни через пять, ни через десять лет, и Тэтчера Дэвиса - открытого, а что самое главное, просто законченного атеиста и скептика до мозга костей. А ведь именно старший лейтенант предложил это место, как место их встречи, где парень заодно смог исполнить еженедельный ритуал замаливания всех своих прегрешений и прошения о благополучии всем окружающим его людям. Было бы странно из-за своих предрассудков не заходить внутрь, но и находиться в "священном" месте почему-то было неуютно. Наверное всё от того, что Дэвис прекрасно понимал насколько оно значимо для всех, кто находился здесь, от чего ощущал некоторую долю вины и дискомфорта. С другой стороны, он ничего не мог поделать, ведь ещё с детства отверг все эти бредовые идеи о чьём-то покровительстве с небес, несмотря на то, что с незапамятных времён до сих помнил длинные тексты молитв, которые заставили учить родители, новый к каждому из посещению церкви. Вполне возможно, этот фактор тоже повлиял на его веру, отразив её как нечто несправедливое и унылое. Однако переубеждать кого-либо он тоже не собирался. Мужчина неоднократно видел случаи, где у людей не оставалось ничего, кроме веры в сумеречную фигуру Отца, и каждый раз попадался тому, что в итоге именно этим они жили, и именно этим они спасались. В общем, его отношение к вере как было, так и останется довольно трудным и неоднозначным. Марк же принялся за очередную утреннюю молитву. Уйдя в собственные мысли, он лишь изредка невольно шевелил губами, вторя строчкам священных писаний, что возникали в голове, чуть крепче сжимал руки в замке и время от времени закрывал глаза, тем самым сосредотачиваясь исключительно на таинстве молитвы. Конечно, после перечитывания всех необходимых стихов из молитвенника, шатен вновь завёл разговор о вещах, что тревожили его. На сегодняшний день это был сон, который будто предупреждал о чем-то или, наоборот, просто обличал некоторый страх Марка перед тем, что именно послужило причиной инцидента. Естественно, Хитклифф давно был в курсе теории об альтернативе, но, как и его родители, он искренне не желал принимать её как истину. Его страх столкнуться с подобными тварями вновь по-прежнему ютился в сердце и только плотнее обвивал цепями грудь. Возможно, было глупо отвергать все факты, подкрепляющие это предположение, но в любом случае, он всё-таки держал эту мысль в голове. Так к чему всё это было? Это был знак свыше, указывающий, что вся вина была на Торресе? Или, наоборот, попытка пристыдить Марка за его прежние страхи перед давно покойным другом? А может это недалёкое будущее? Может пройдёт месяца три и в день, когда зацветёт их скромный сад, парень наконец встретиться со своей смертью лицом к лицу, и избежать печального конца ему не удастся, как бы сильно он ни старался? Нет.. нет! Это просто странный кошмар! Глупое хитросплетение образов и параноидальных мыслей, что с годами хоть и уменьшились в количестве, но приобрели ещё большее могущество над разумом шатена. Ничего важного. Тэтчер чуть покривил губами. Ещё перед входом в собор он был осведомлён о странном сновидении жертвы. Нельзя было сказать, что он сочувствовал ему в этом деле, всё же, как истинный скептик, он привык ставить под сомнения всякие знаки судьбы, вещие сны и совпадения. Но учитывая всё то, что парень пережил ещё в юности, подобное действительно вызывало некую жалость. Какое же забавное стечение обстоятельств. Можно считать, что они в одной лодке, ведь оба "успешно" пережили встречу с альтернативами и по-прежнему влекут привычное существование. Только, если для Марка его опыт остался лишь в размытых воспоминаниях и кошмарных сновидениях,то для Дэвиса это по-прежнему оставалось крайне свежим событием его жизни. Сейчас бы закурить. Наконец, когда парень открыл глаза и уже как несколько минут сидел скромно и неподвижно, будто в своих мыслях, лейтенант глухо прокашлялся, стараясь обратить на себя внимание. Его карие глаза несколько удивлённо и вопросительно устремились в заросшее лицо мужчины. – Так, мы можем поговорить? - произнес он вполголоса, чтобы не нарушать возвышенной атмосферы, что царила вокруг. – Раз уж вы меня позвали.. - произнес шатен неуверенно. – Есть что-то важное? Тэтчер тяжело вздохнул и провел по своей челке, чтобы слегка её распушить. Однако жёсткие волосы, просто немного приподнялись благодаря рукам, и опустились всё в том же неопрятном положении. – Это касается твоего дела. Боюсь, что наши прежние догадки оказались верны. – То есть..? - также неуверенно произнес Марк, бросив кроткий взгляд в сторону, чтобы оценить обстановку вокруг. – Я не совсем понимаю. – У меня есть новости, Марк, и, боюсь, они тебе не понравятся. - он сухо чмокнул губами, подавляя желания запустить в лёгкие никотиновый дым, лишь бы успокоиться. Одни только воспоминания об этой встрече только сильнее вгоняли в дрожь. – В общем, я столкнулся с Сезаром на днях. Прямо посреди улицы. Парень застыл. Подобное известие пугало и бросало в дрожь, ведь он собственными глазами видел его тело. Он был на его похоронах, видел как гроб опускают под землю, после чего посещал кладбище множество раз. Неужели он действительно восстал из мертвых и сейчас прохаживается по городу? – Что? - громким шёпотом произнес он, шокированный. – Это был альтернатив, Марк, и он ищет тебя. - серьёзно произнес Дэвис, хоть и в глазах его промелькнула неуверенность. – И выжил я лишь потому, что на данный момент его главной целью являешься ты. Хитклифф просто не хотел в это верить. Всё это казалось одной ужасной и уже точно затянувшейся шуткой. Монстр, чудовище, сотканное из кошмаров, страхов и людского ужаса, что прежде уже добралось до него и заставило наложить на себя руки, теперь вернулось, чтобы довести начатое дело до конца. Лишить его второго шанса, который чудом достался парню ценой чужих жизней, памяти и спокойствия. Он не хотел всё это потерять снова, несмотря на то, что некоторые воспоминания его по-прежнему оставались размытыми, даже спустя семнадцать лет, что стабильность в его жизни так и не появилась, что прежний уклад, которым он жил прежде уже не вернуть. Он не хотел лишаться кого-либо ещё и всё по своей вине. Он оторопел, а после, путаясь в словах снова обратился к собеседнику. – Как же.. нет, должно быть вы просто шутите. Это.. это не может быть правдой. – Послушай, во-первых я бы не шутил на столь серьезные темы и не позвал бы тебя на разговор ради этого, - отозвался мужчина, чуть нахмурившись. – А во-вторых, хоть я и не верю, но мы, чёрт возьми, в церкви. И как я понимаю, лгать тоже грешно. - он положил руку на плечо парня, чтобы привести его в чувство. – Сейчас тебе необходима защита, пока мы не найдем способ избавиться от тварей, подобных ему. Политическим убежищем это не назовешь, скорее это поддержка полиции.. но пойми, если мы сможем спасти хоть одного, то в конце концов сможем покончить и со всей этой мерзостью. Раз и навсегда. Марк кротко взглянул на лейтенанта, после чего вновь отвёл в сторону взгляд полный сомнений. Он провел охладевшей рукой по своим волосам, чуть поправляя их, выражая этим свою неуверенность. – Теперь ты понимаешь почему ты так важен? Ты единственный человек, переживший встречу с альтернативом, что по-прежнему заинтересован в твоей ликвидации. - он вздохнул, убрав руку с плеча парня. – Я пойду к машине, подожду тебя там. Нужно будет обговорить ещё некоторые детали в департаменте. Тэтчер немного помедлил, но вскоре оставил парня один на один со своими мыслями. Воспитания обо всей этой ситуации чертовски нервировали, от того сейчас так сильно тянуло выкурить парочку сигарет, чтобы посредством никотина успокоить и без того расшатанные нервы. Марк остаётся в одиночестве. Что ему теперь думать? Как быть? Отказываться от помощи, ведь где-то в мыслях он уже осознавал всю тщетность этих действий. Это демоны. Истинное проявление дьявола на Земле. А значит они, как порождения около божественной силы, неостановимы и противостоять им такие мелкие создания как люди не способны ни под каким предлогом. Человек беспомощен перед ними так же, как он беспомощен пред страшным судом, где праведное око обличает всё, сокрытое внутри его: пороки, грехи, всю его грязь и похабщину, проступки и человеческое лицемерие. Тем более от кого была эта помощь? От полиции? А не эти ли люди оставили его умирать в ту ночь? Не они ли давали ему ложную надежду о спасении? И не они ли забрали его оттуда лишь потому, что считали уже мертвым? Конечно, подобные поступки он презирал, в свое время, узнав больше подробностей о своём заточении, Хитклифф даже возненавидел этих людей. Но время шло, он становился старше и наконец пришло осознание. Они не могли иначе, в противном случае было бы ещё больше жертв, чем оказалось на деле. Их руки связаны также, как и руки обычных граждан, и все они по итогу находятся в одной лодки. Безысходность. Его взгляд цепляет цветастый витраж. Картина отображала черты ангела, что выглядели изящно и мягко. Его крылатая фигура спустилась к пастуху с табуном овец, сообщая радостную весть: Родился спаситель. Лицо его выглядело спокойно и умиротворенно, свет просачивался сквозь прозрачное стекло, от чего его волосы светились золотом, а на пол отображалось их свечение. Парень не мог объяснить почему именно эта картина чаще остальных привлекала к себе внимание, но почему-то именно она заставляла задумываться и вглядываться в её сюжет снова и снова. Быть может, глубокого христианина так сильно воодушевляла сама новость о рождении всевышнего? Или именно эта часть из детской библии отпечаталась в его сознании лучше всего и теперь, как напоминание о его искренней вере именно этот витраж так манит и приковывает к себе? "Почему всё это происходит со мной?" - пронеслось в его голове. Взгляд всё не сходил с умиротворенно лица ангела, что казалось не просто возвышенным, а полностью оторванным от нашей бренной действительности. Как и положено существу, что стоит далеко выше слабых умов людей. На что он вообще рассчитывал? На какие-то ответы от рисунка на стекле? Похоже, произошедшее действительно имеет свой ментальный отпечаток, изменив некогда практически чистый рассудок, в чем Марк убеждается уже в который раз. Он поднялся со скамьи, прижал к груди молитвенник и удалился из зала. Не успел он отойти и пары шагов от церкви, как его тут же взяли за плечо. Шатен несколько нервно обернулся, но встретившись с холодным и отчужденным лицом лейтенанта, что смотрел на него строго, он со спокойствием выдохнул. – Мистер Дэвис, Боже.. - он положил руку на грудь, где учащенно сокращалось сердце. – Вы так напугали меня. – Нам нужно идти. – А? Да, конечно.. Он сделал шаг в сторону мужчины, после чего они принялись идти от церкви с небольшой спешкой. Рука, что по-прежнему находилась на плече, Хитклиффа ощутимо дрожала и от этого лишь крепче сжимала его. Это показалось парню странным и даже несколько напрягающим. Неужели их разговор и произошедшее с ним прежде так сильно подкосило Тэтчера, что его так внезапно перебросило из привычного нейтралитета, в состояние нагнетающего молчания, когда от него было невозможно добиться и слова?Как минимум в тот момент он создавал именно такое впечатление своими действиями и скованной, топорной мимикой. Шатен попытался выйти из-под хватки мужчины, но тщетно, он не хотел его отпускать и продолжал вести, словно учитель ведёт провинившегося ученика к директору или хищник, схватив долгожданную добычу, тащит её в свое логово. Нательный крестик, о котором так внезапно вспомнил Марк стал будто нагреваться, но он не предал этому значения, посчитав, что просто слишком сильно вспотел в храме, в свитере и пальто. – Стой, блять, на месте! Из-за их спин послышался.. голос Дэвиса? Парень застыл на месте, несколько напуганного уставившись в пустоту перед собой, после того как раздался выстрел. Его глаза, полные страха обратились к сопровождающему. Из плеча "лейтенанта" начала струиться черная, как деготь жидкость, на которую раненый смотрел недоуменно и в тоже время до ужаса спокойно. Хитклифф обернулся и увидел Тэтчера, что сжимал обеими руками пистолет, наведенный на свою точную копию. Адреналин в крови возрос, дыхание участилось, а мозг попросту выключился из-за накатившего на него страха, тело будто парализовало. – Быстро в машину! - скомандовал мужчина с пистолетом, после чего произвел ещё один выстрел, который пришёлся уже непосредственно в голову двойнику. – Быстро! Ноги сами понесли Марка в сторону от фигуры, чьё тело уже вовсю истекало черной жидкостью, в то время как сама она, пока что, не производила никаких движений. Оно словно изучало взглядом свои ранения и того, кто их оставил. Но тут же, голова обернулась в их сторону, а на лице, изувеченным пулевым ранением, растянулась неестественно широкая улыбка, преображая некогда лик полицейского в ужасную гримасу. Глаза его начали расширяться и, казалось, что они вот-вот выпадут из орбит. Парня охватил ужас, а в горле стало собираться поливное чувство тошноты. Мужчина оскалился. – Чёрт. - рыкнул тот и в одно движение спрятал оружие в кобуру. Он подбежал к автомобилю и захлопнул за собой дверь, принявшись поспешно заводить давно оставленный транспорт. Снег на лобовом стекле стал постепенно таять, но даже несмотря на повсеместную оттепель машина отказывалась заводиться. – Да сука! - озлобленно крикнул тот, ударив по рулю. На удивление подобное движение привело в рабочее состояние легковушку, что в тот же миг зарычала и затарахтела своим мотором. – Вот, другое дело. Пристегнись, - бросил он через плечо. – Мы помчим максимально быстро. Хитклифф дрожащими руками стал натягивать ремень, всё не сводя глаз о приближающейся фигуры, что росла и увеличивалась в своих размерах. Теперь двойник был в полтора раза выше своего оригинала, лицо преобразилось до неузнаваемости и вызывало своим жутким и отвратным видом лишь страх. Даже зрачки исчезли, оставляя лишь белки глаз, демонстрируя их пустоту. Или так начало казаться Марку? Сердце вновь начинало стучать крайне громко, где-то в голове, от чего здравые мысли, как и рассудок, просто невозможно было услышать. О нет, неужели это снова происходит с ним? Неужели снова он, скованный цепями нечеловеческого ужаса, будет убит альтернативной тварью? В висках начинает пульсировать боль, а руки сводит от дрожи, появляется странное желание сжаться, скрутить самого себя в комок, будто именно это положение может спасти его на данный момент. Паническая атака. Дэвис, оскалившись ворчал, пока сменял передачи одна на другую. В который раз он уже шептал проклятия несчастной механической коробке и своему начальству, что явно не желают и по сей день тратиться на такую необходимость, как новый транспорт и улучшение патрульных машин. Будто жаба душит и так на протяжении уже десяти лет. – Давай же! - рычит он, вновь дёргая ручник и вдавливая педаль газа в пол. Автомобиль жалобно заревел и тронулся с места так резво, что в следующий момент испуганному хранителю правопорядка пришлось как можно крепче вцепиться в руль, чтобы не улететь никуда и не впечататься в стену собора. Скрип шин о грязный асфальт, грохот мотора, свист ветра. Они едут. Едут так быстро, как только могут и всё ради того, чтобы избежать встречи с ужасом, истинным лицом человеческого страха, жаждущий лишь крови, которую он пролил когда-то. А теперь оно ждёт, жаждет момента, когда сможет закончить то, что начато в далёкие девяностые. Именно это сейчас четко вырисовывалось в голове Марка, на фоне размытых и смазанных мыслей и глухих слов, что бормотал под нос лейтенант во время поездки. Чем они занимаются сейчас? Бегством? Спасением? Благим делом? Что происходит сейчас? С кем он едет? Вдруг, это тоже не Тэтчер. Вдруг, это ещё одна тварь, так легко убедившая парня в своей реальности, что сейчас буквально на огромной скорости везёт его к своей смерти? Вдруг, он обернется сейчас и увидит такое же расплывшееся лицо? Увидит бездушные, пустые глаза и пугающий оскал, с которым не составит никакого труда в одно движение поглотить человеческую голову.

̷Н̷е̷т̷,̷ ̷н̷е̷т̷,̷ ̷н̷е̷т̷,̷ ̷н̷е̷т̷,̷ ̷н̷е̷т̷,̷ ̷н̷е̷т̷,̷ ̷н̷е̷т̷,̷ ̷н̷е̷т̷,̷ ̷н̷е̷т̷,̷ ̷н̷е̷т̷,̷ ̷н̷е̷т̷,̷н̷е̷т̷,̷ ̷н̷е̷т̷,̷ ̷н̷е̷т̷,̷ ̷н̷е̷т̷,̷ ̷н̷е̷т̷,̷н̷е̷т̷,̷ ̷н̷е̷т̷,̷ ̷н̷е̷т̷,̷ ̷н̷е̷т̷,̷ ̷н̷е̷т̷,̷н̷е̷т̷,̷ ̷н̷е̷т̷,̷ ̷н̷е̷т̷,̷ ̷н̷е̷т̷,̷ ̷н̷е̷т̷,̷н̷е̷т̷,̷ ̷н̷е̷т̷,̷ ̷н̷е̷т̷,̷ ̷н̷е̷т̷,̷ ̷н̷е̷т̷,̷ ̷н̷е̷т̷,̷ ̷н̷е̷т̷!̷

Стекла машины, от работающей печки и повышенной влажности, вызванной снегом в салоне, запотели. Точнее, его остатками, что скопились на плечах и мехе пуховика Дэвиса. Мужчина, нервничая, протирал стекла, параллельно стараясь вести машину и не угодить в передрягу похуже того, что встретило их возле церкви. Он сбито дышит, по большей степени от страха, оглядывается своими синими глазами по зеркалам, убеждаясь, что пока что, на данный момент они смогли успешно оторваться от преследователя. Хотя бы на мгновение можно вздохнуть спокойно и постараться вновь забыть об этом как о страшном сне. Что увы вернётся и в третий раз. Полицейский сухо кашляет, наконец дав небольшую волю собственному организму. А ведь он даже не докурил ту сигарету... Его взгляд обращается на сжавшуюся фигуру на пассажирском сидении: – Ничего, пока оторвались, - шепчет он довольно громко, стараясь успокоить его данной новостью. Но всхлипы и часто втягиваемый воздух, словно сквозь зубы, говорили лишь о том, что сейчас парню далеко не хорошо. – Скоро будем на месте, малой, - он вновь упирает взгляд на дорогу, сконцентрировавшись лишь на том, как обогнать машины в потоке и не влететь ни в одну из них. Состояние жертвы не улучшалось, о чём свидетельствовал шепот с его стороны, а после резко наступившее молчание, что и заставило мужчину беспокоиться сильнее. – Марк? Ты слышишь меня? Звон в ушах. Чувство сравнимое лишь с оглушением, что плавно перетекает в длительный сон. Грудная клетка перестает сокращаться так часто, конечности, обессилев, просто опускаются, а голова виснет, заполнившись роящейся болью от лобной доли до затылка. Он больше не плачет, не бьётся в страхе и истерике, он не ломает свои руки и не заглатывает воздух с жадностью. Он во тьме, он в безопасности, он в своих мыслях.

Обычный обморок.