***
Тэхён включает запись диктофона и прослушивает аудиозапись. Только сейчас он подмечает, что за всё время их разговора Соён ни разу не сказала ему: сын, сынок, Тэ, Тэтэ. Везде сухое и формальное Тэхён, а ещё хуже — Ким Тэхён. А ведь так было всегда. Парень не может вспомнить, чтобы в детстве мама его называла уменьшительно-ласкательным именем или каким-нибудь ласковым и смешным прозвищем. Из её уст всегда звучало только: Тэхён. Как робот, без лишних эмоций и слов. А взгляд? Взгляд всегда холодный или недовольный. Тэхён задумался, а как он вообще вырос и стал более или менее вменяемым человеком? Конечно, у него есть свой личный «прицеп» проблем, который тащится за ним из самого детства и всё никак не может отстегнуться. Тэхён — недоверчивый, неуверенный в себе меланхолик, которому проще сбежать от проблемы, чем её решать. Удивительным образом, но на чужие проблемы это правило не распространяется. Он с лёгкостью может решить чужой спор, пожалеть или поругать кого-то, и это всегда будет справедливо и честно. Почему же тогда он не может так решать свои собственные проблемы? Ответ прост: все его комплексы, проблемы с самооценкой идут из прошлого. Как может человек адекватно оценивать себя, если с самого раннего детства он слышал только: «Ты должен хорошо учиться». «Ты должен хорошо себя вести». «Ты не должен сомневаться в моих решениях. Если я говорю что-то, значит, оно так и есть». «Ты сам из себя ничего не представляешь. Без меня ты никто». «Тебя все используют». «С тобой не дружат, а пользуются тобой». «Они общаются с тобой только из-за того, что ты мой сын». «Я хочу, чтобы ты сделал по-моему». «Ты должен делать то, что я тебе говорю». «Тебе не идёт эта причёска. Твои уши кажутся ещё больше, чем есть на самом деле». И, конечно же, контрольный «выстрел»! «Ты с ума сошёл? Ты не будешь заниматься этими танцульками». «Я сказала тебе, что ты не будешь заниматься этой ерундой. Ещё не хватало, чтобы они отвлекали тебя от учёбы. Ты и так некоторые предметы не можешь дотянуть до отличного результата. Мне не нужен сын-бестолочь». «Что ты разревелся как девчонка? Я же тебе уже сказала, что ты не будешь танцевать. Тэхён, главное — это учёба. Уйди с глаз моих долой». От этих воспоминаний у Тэхёна начинают бегать мурашки по спине. И как же Тэ счастлив, что два месяца назад получил «воскресающий» пиздюль от Чимина и Хосока, а также такую необходимую доброту, ласку и понимание от Ан Джису. Сначала было тяжело. Он постоянно себя жалел и ругал. Ругал и жалел. Жалел, что потерял JK. Ругал за то, что сам в этом виноват. Если бы не его импульсивность и трусость, всё могло бы быть иначе. После их с Чимином неудачного похода в фитнес-клуб он ещё несколько раз приезжал туда. Стоял на автостоянке и ждал. Чего ждал? Тэхён надеялся, что JK рано или поздно всё же появится, и они смогут поговорить обо всём. Но ни на первый, ни на второй, ни на третий раз JK так не и появился. Тэхён сильно переживал, но решил не отчаиваться. Парень всегда верил в то, что если человеку суждено быть в его жизни, то значит, так и будет. Они ещё встретятся с JK, и уж тогда Тэхён точно не испугается. Время шло. Не стоял на месте и Тэхён. Всё его свободное время было расписано буквально по минутам. В последний месяц он пересмотрел свой распорядок дня, особенно по выходным. Несмотря на большую загрузку, связанную с работой, Тэ старался и отдыхать. Месяц назад он совершенно случайно наткнулся на какой-то трёхсотый кабельный канал, где 24/7 крутили одни лишь танцы. Передачи о танцах, теория происхождения разных танцев, практикум для начинающих и многое-многое другое. Сначала этот канал включался для фона. Тэхён пританцовывал под музыку, доносящуюся из напольных колонок рядом с телевизором, готовя себе еду. Затем Тэ начал засматриваться на передачу, которая выходила пять раз в день, где симпатичный парень ведущий, он же танцор, показывал движения самых различных видов танца, от румбы до тиктоника. Так сказать, курс для «чайников». Тэхён пытался повторять, ругая себя, но с каждым разом втягивался в это всё больше и больше. День начинался в предвкушении, а что они будут разучивать сегодня? Самым любимым для Тэхёна стало танго. Он крутился в обнимку со стулом, без стула, со шваброй и просто обнимая самого себя в небольшой гостиной. После такого двухнедельного курса «диванного» самоучителя, как его сам называл Тэхён, он согласился пойти в клуб с Чимином и Хосоком. Нет, он не пустился сразу же в пляс, демонстрируя всем свои новые выученные движения, но, как заметил Хосок, Тэхён стал более раскрепощённым и расслабленным. Он не скулил и не ныл, настаивая на скором отбытии из заведения, не шарахался на танцполе от других людей и даже в какой-то момент позволил себе пофлиртовать с каким-то иностранцем, который по-корейски лепетал только: «Саранхе» и «Кимчи». Сегодняшнее утро не стало исключением, и даже матери не удалось вывести парня из равновесия. Он включил полюбившийся канал, весело жаря себе яичницу, пританцовывая под к-поп, затем позавтракал, а через какое-то время принял душ. Примерно в два часа дня Тэхён начал собираться в салон красоты на «преображение». Пак ему весь вчерашний вечер с этим нервы мотал. В итоге Тэ, порывшись в своих старых фотоальбомах, нашёл несколько снимков с его любимыми причёсками. Он, конечно, понимал, что сейчас в моде немного другой стиль, но надеялся, что хвалёный мастер Чимина сможет сделать что-то похожее, но с учётом современных тенденций. Вообще Тэхён не любил какие-то перемены в своей внешности и делал это крайне редко. Он всегда долго шёл к таким решениям, а потом столько же привыкал к новым образам. В этот раз главной мотивацией стали даже не слова лучшего друга, а желание самого Тэхёна что-то изменить в своей жизни. Внешность стала одним из пунктов. Одеться мужчина решил весьма скромно: светлые льняные брюки и голубая майка поло, а на ноги — свои любимые мюли. Уже на самом выходе он сделал пару пшиков любимого парфюма, взял свои солнечные очки и, подмигнув себе в зеркале, вышел из квартиры. Ровно в три часа дня он сидел в кресле и объяснял мастеру, чего он хочет. Алекс был действительно профессионалом своего дела, поэтому сразу же понял, что от него хотят. Он видел, что Тэ нервничает, поэтому предложил ему закрыть глаза и расслабиться. Удивительно, но такая тактика сработала. Ким решил полностью довериться стилисту…***
Чонгук сегодня проснулся раньше обычного. Несмотря на то, что сегодня было воскресенье, Чон в девять утра уже вовсю работал в танцевальной школе. Последние две недели он очень много времени проводил здесь. Все классы и кабинеты были практически готовы, остались незначительные мелочи. Три маленьких танцкласса и один большой танцзал как раз заканчивали доделывать. Запахи краски, дерева и чего-то химического ещё очень сильно ощущались в помещениях, и эта была одна из причин, почему до сих пор не начали кампанию по набору детей. Вторая причина — неукомплектованный штат сотрудников. Чонгук опубликовал объявления о работе на нескольких специализированных сайтах, но пока всё двигалось слишком медленно. Хёнби на удивление Гука тоже начала частенько бывать в танцшколе. Иногда она сама туда вызывалась, чтобы помочь брату с уборкой. Слава Богу, они догадались купить для школы парочку моющих пылесосов и паровых швабр. Несколько раз Чонгук оставлял младшенькую, чтобы та контролировала доставку мебели и инвентаря. Эта роль девушке понравилась больше всего. Но иногда Хёни приходила в школу просто так, и что-то в этом было странное для Гука. Девочка, конечно, любила танцевать, но делала это непрофессионально и записываться в ученицы не собиралась. Тогда зачем она приходит сюда? Эту причину Чонгук выяснил совершенно случайно два дня назад. Он приехал раньше положенного времени и увидел, как младшая сестра сидит в маленьком танцклассе и наблюдает за Ан Ю Джином, молодым и очень талантливым танцором, а по совместительству — сыном одного из спонсоров танцевальной школы. Чонгук тогда ничего не сказал ни сестре, ни Ю Джину. Он заметил, что ребята подружились, и им было весело друг с другом. Так же мужчина не стал допрашивать сестру и в пятницу вечером, надеясь, что Хёнби сама что-то расскажет, но та не спешила этого делать. К субботнему вечеру его терпение лопнуло, и он решил всё выяснить, пока они ехали домой из торгового центра. — Я вчера видел тебя в танцевальной школе с Ан Ю Джином, — говорит Гук, посматривая в сторону девушки. — Когда вы успели познакомиться? — Мы, — Хёнби начинает краснеть, когда слышит про парня, — познакомились три недели назад. — Ммм, понятно. Почему мне не сказала? — Оппа, что за допрос? — Биби, это не допрос. Я должен знать, с кем общается моя младшая сестрёнка. Тем более, я сейчас несу за тебя полную ответственность перед родителями. — Гуки, не нуди. Ну, я не подумала, что это так важно. — Представь себе. И как тебе он? — Он клёво танцует. И вообще, очень классный парень. — Ты сказала парень… — И? — Ты сказала, что он классный парень, — как-то эмоционально начинает кричать Чонгук. — Парень! Понимаешь? — И???? Конечно, парень, не девчонка же. — Ты втюрилась в него! — не вопрос, а утверждение. — Что? Пф, — кричит Хёнби. — Что за бред? С чего ты взял? — Ты сказала: парень! Не человек, а парень. — Оппа, ты передушился в магазине разными духами, да? — Не заговаривай мне зубы, Биби. Он тебе нравится! — и опять утверждение, и от этого девушка приходит в бешенство. — Ничего я не влюбилась. Не влюбилась я! — Влюбилась-влюбилась, — дразнит Гук сестру. — Он мне просто нравится, не более. — Очень нравится? — Ну, как сказать. Да! Доволен? — Естественно! Я же говорю, влюбилась! — Чонгук, перестань это повторять. Он мне очень нравится, но я не влюблена в него. — А ты ему? Вы говорили об этом? — Оппа, ты с ума сошёл? Кто вообще о таком говорит? — Все взрослые люди. — Айщ, то я маленькая, а теперь я, значит, взрослая. Я припомню тебе это, когда в следующий раз буду отпрашиваться с ночёвкой к подругам. — Ты так говоришь, будто я тебя не отпускаю к ним. — Отпускаешь, но хотелось бы чаще. — Разбежалась, — хмыкает недовольно Чон. — Вот родители приедут, пусть они тебя чаще и отпускают. — Побыстрее бы, — бурчит младшая. — Не понял? Тебе что, не нравится жить со мной? — Нравится. Я очень люблю тебя, оппа. Я просто очень соскучилась по маме и папе. — Ну, потерпи ещё немного. Всего месяц остался. — А что мне ещё остаётся…***
Когда Алекс попросил Тэхёна открыть глаза, чтобы посмотреть на свой новый образ, у Тэ неожиданно вспотели ладони. Стилист практически час «колдовал» над ним. В какой-то момент парень развернул кресло от зеркала, поэтому даже если бы Тэхён и захотел подсмотреть, то у него ничего бы не получилось. Когда всё уже было закончено, и оставалось лишь открыть глаза, Киму захотелось сожмурить их ещё сильнее. Досчитав мысленно до пяти, он выдохнул и посмотрел на своё отображение в зеркале. То, что увидел Тэ, ему безумно понравилось. На него смотрел очень привлекательный, молодой сексуальный мужчина. Алекс оказался настоящим профессионалом. Он сделал то, чего и хотел Тэхён, но наделил его новый образ модными трендами. — Вау! — только и смог произнести Тэхён в первые секунды. — Нравится? — зачем-то спрашивает стилист и так зная ответ на свой вопрос. — Очень! Я даже не ожидал, что так классно получится, — честно признается Тэ. — Чимин был прав, вы настоящий профи. — Спасибо! Мне было приятно с Вами работать, — улыбается Алекс. — Надеюсь, Вы вернётесь ко мне ещё не раз. — Определённо, да! — отвечает Ким. — Жалко только, я не сделал фото до и после. — Зачем? — спрашивает Тэхён. — Для своего портфолио. Вы очень красивый. Даже прежняя причёска не смогла испортить Вашу красоту. — Ну что Вы? — смущается Тэ. — Мне даже неловко. — В следующий раз мы начнём с фотографии, — улыбается стилист. — Хорошо! — Пройдёмте к администратору, Тэхён-ши. — Да, конечно. Тэхён ещё раз посмотрел на свое отражение и последовал за Алексом. Стоимость стрижки и укладки оказалась раза в три выше, чем всегда платил Тэхён, но он был к этому готов. Чимин сразу предупредил друга, что услуги такого мастера, как Алекс, будут значительно дороже, чем у престарелой аджумы в парикмахерской рядом с домом Тэ. На самом деле, за такой результат было не жалко и больше отдать, потому что вместе с новым образом у Тэхёна появилось намного больше уверенности в себе. Он ещё раз поблагодарил Алекса и попрощался с ним, оставаясь наедине с милой женщиной лет сорока, которая только что принимала у него оплату. Администратор попросил немного подождать Тэхёна, так как их салон каждому клиенту делает небольшой презент в виде пакета с уходовой косметикой для волос. В него входили: шампунь, бальзам и маска для волос. Пока женщина всё красиво укладывала и упаковывала, Тэ спросил, где находится уборная. Она находилась прямо за ресепшеном — практически напротив входной двери. В тот момент, когда дверь в туалете закрылась за ним, колокольчик при входе оповестил о приходе нового клиента. Администратор отвлеклась от упаковки презента и увидела перед собой яркого молодого мужчину с фиолетовыми волосами.***
Чонгук уехал с работы около трёх часов дня, предварительно рассчитав время, которое у него займёт дорога от танцевальной школы до салона красоты. Он редко бывал в том районе, поэтому примерно двадцать минут заложил на сеульские пробки и поиски самого дома. Как он понял из отзывов, машину ему придётся оставить на платной стоянке, а затем пешком пройти немного вверх по узкой улочке. Приближаясь к нужному месту, у Гука возникли странные ощущения, которые сам себе он объяснить не смог: резко затрепыхалось сердце, вспотели ладони и подмышки. Странно! Очень странно! И можно было бы списать это на нагрузку, ведь он поднимался на возвышенность, но у Чона прекрасная физическая подготовка, и такая ерунда никак не могла поспособствовать такому состоянию. Когда Чонгук вошёл в салон красоты, первое, что он почувствовал среди какофонии ароматов шампуней, масок и духов, был до боли знакомый аромат ванили с какой-то горьковатой ноткой. Так пах его «Одуванчик». Осмотревшись по сторонам, Гук заметил за стойкой ресепшена красивую ухоженную женщину-администратора. Она что-то усердно упаковывала в фирменный пакет салона. Когда они встретились взглядами, дама отложила пакет в сторону, переводя всё своё внимание на Чонгука. — Добрый день! — здоровается парень. — Я Чон Чонгук. Записан к Алексу на четыре часа. — Добрый день, господин Чон! — говорит женщина, сверяясь с записью в своём журнале. — Давайте я Вас провожу в зал, — предлагает она. Администратор вежливо показывает Гуку, куда идти и практически передаёт его в руки мастера. — Добрый день! Я Чон Чонгук. — Добрый! Хёнби меня предупреждала, — улыбается молодой мужчина. — Она говорила, что Вы хотите стрижку и окраску, так? — Да! Я хочу вернуться к своему старому образу, — Чонгук показывает на своём телефоне фотографии годичной давности. — Вот так. — Надо же, — усмехается Алекс. — Вы второй клиент за сегодня, кто кардинально меняет свой образ, причём желая вернуться к чему-то знакомому и любимому. Вы присаживайтесь в кресло, а я буду творить.***
Когда Тэхён вышел из уборной, стойка ресепшена была пустой. По всей видимости, администратору пришлось неожиданно отлучиться, потому что пакет, который она упаковывала для него, лежал как-то неуклюже, словно его отставили в спешке. В принципе, Тэ уже всё оплатил и мог спокойно уйти, но ему всё же хотелось получить свой презент от салона. Конечно, мужчина мог себе позволить всё это купить, но тут сыграли всё те же детские комплексы и проблемы. Дело всё в том, что родители Тэхёна никогда не дарили ему в детстве, да и в юности тоже, подарки просто так, без повода. Парень стабильно получал их два раза в год: на свой день рождения и на Рождество. Хотя Ким Соён даже Рождество не считала поводом для трат, но отец не мог оставить Тэ без подарка в такой день. К слову, о подарках. Ни одна подаренная вещь родителями не отражала того, чего на самом деле хотел мальчик. Мать дарила ему книги, развивающие игры и совершенно немодную одежду. Отец покупал какой-то спортивный инвентарь, ни разу не поинтересовавшись, а как вообще его сын относится к спорту. А никак! Тэхён не любил его. У него не было никакого желания гонять подаренный футбольный мяч или играть в баскетбол, волейбол, шашки, шахматы. Эти подарки тупо стояли на полках, висели в шкафу, напоминая Тэхёну, что у него никогда не было настоящего подарка. Первый и действительно желанный подарок сделал ему Чимин. Это был маленький красный и очень недорогой MP3-плеер и довольно неплохого качества наушники. В тот же вечер Тэхён закачал в него все свои самые любимые песни и не расставался с ним ни на минуту. В пятнадцать лет Тэ устроился на свою первую работу официантом в интернет-кафе. Родителям он не сказал об этом, боялся, что мать запретит ему тратить на это время. Для Соён самым важным была учёба сына, поэтому парню приходилось врать родителям, что он занимается в библиотеке. С первой зарплаты Тэхён купил себе новый телефон — популярную в то время модель смартфона. Его он тоже не стал показывать родителям. Естественно, Тэ понимал, что обманывать и скрытничать нехорошо, но для себя видел в этом единственный выход. Время шло, а эти воспоминания о подарках каждый раз больно били Тэхёна и возвращали в прошлое. Близкие друзья знали об этой истории и всегда спрашивали Тэ, что он хочет, и это было очень ценно для мужчины. Спустя время об этой детской обиде узнал и его отец совершенно случайно на их встрече.Flashback
начало
Они, как обычно, договорились встретиться в парке. Тэхён ждал отца на их лавочке, когда увидел его с большой коробкой в руках, которая была упакована в красивую бумагу с большим бантом посередине. Тэ просиял, подумав, что отец захотел сделать ему подарок, но улыбка быстро сползла с его лица, когда Тоюн сел на лавочку со словами: — Два магазина оббегал в поисках подарка Сочжуну. — Сочжуну? У него сегодня день рождения? — Нет. Просто так решил порадовать мальчика. Он хорошо учится, нужно ведь поощрять. Ты что, не помнишь, когда у твоего младшего брата день рождения, Тэхён? Как так можно? Это был подарок не для него, а для его младшего брата. Тому, кого отец воспитывал совершенно по-другому, нежели Тэхёна. Тому, кого обнимали, поддерживали и дарили подарки не только в день рождения и Рождество. — Ты меня как-то спрашивал, отец, почему я не общаюсь с твоей новой семьёй, со своим младшим братом, — говорит Тэхён, вытирая выступившие слёзы. — Ты правда этого не понимаешь? — спрашивает парень, глядя в глаза отцу. — Тэ, почему ты плачешь? — Действительно, почему? — саркастически улыбается Тэхён и встаёт со своего места. — Не звони мне какое-то время, ладно? Иди к своему любимому Сочжуну, вручи ему подарок за хорошую учёбу, скажи, какой он у тебя замечательный, и, может быть, потом ты вспомнишь моё детство. — Тэхён, подожди! — вскакивает на ноги Тоюн. Только поздно. Тэхён рванул прочь с такой скоростью, что был уже практически на выходе из парка. Отец позвонил ему сразу же, но Тэхён не ответил. Потом ещё и ещё. Он пытался дозвониться до сына почти две недели, но Тэхён не брал трубку. Когда Ким Тоюн попытался выйти на связь со старшим сыном, до него начало доходить много всего важного. Он ведь даже не знал, где живёт Тэхён, не знал его домашнего телефона, конкретного места работы. Тэхён никогда не давал ему этой информации. Почему? И тогда в голове прозвучали слова Тэ о его детстве, брошенные с едкой обидой и болью. До Тоюна не сразу дошёл масштаб обиды старшего сына на него. Теперь становилось понятно, откуда такое отношение у Тэхёна к Сочжуну. После той их встречи они не общались почти два месяца. Всё это время Тэ избегал отца. Возможно, это продлилось бы и дольше, если бы не случайная встреча в торговом центре. В тот вечер они разговаривали долго и обо всём. Тэхён высказал всё, что у него накопилось на сердце за столько лет. Тоюн слушал молча, внимая каждому слову сына. Он, конечно, догадывался, что у Тэ была обида на него и Соён, но не думал, что настолько сильная и болезненная. Мужчина несколько раз попросил прощения у сына, и вроде бы Тэхён должен был почувствовать какое-то облегчение и удовлетворение, но они не приходили. Совершенно не хотелось броситься в объятия отца и сказать: «Я прощаю тебя». Так же и не появилось желание общаться с младшим братом. Стена между ними до сих пор стояла, и Тэхён сам не знает, сможет ли она когда-нибудь рухнуть.Flashback
конец
У каждого из нас свои «тараканы» в голове, и Тэхён — не исключение из правил. Из-за того, что в детстве ему не дарили подарков просто так, не поощряли его учебу и успехи хотя бы шоколадкой или дешёвеньким презентом, у него развилась странная привычка забирать всё и всюду. Это были презенты и пробнички в магазинах, салонах красоты и прочих местах, где перепадала какая-то бесплатная «плюшка». Те, кто не знал Тэхёна, могли бы назвать его скрягой, но это совершенно не так. Когда ему это все преподносили, он чувствовал мнимую заботу. Понимал, что это всё в его голове, но не мог отказаться хоть от какого-то знака внимания в свою сторону. Вот и сейчас, находясь в салоне красоты и давно оплатив предоставленные ему услуги, мужчина мог давно уйти, но ему же пообещали презент. Как он может отказаться от такого? Ожидание немного затянулось, и Тэ решается поискать администратора в зале, где работают мастера. Немного пройдя вперёд, он заметил силуэт женщины. Она стояла как раз недалеко от того рабочего места, где недавно сидел сам Тэхён. Видимо, провожала нового клиента к Алексу. Шаг, второй, третий… Пара ступенек, и Тэхён окажется в зале. В том зале, где буквально в десяти метрах от него сидит Чонгук. В тот момент, когда Ким уже практически одной ногой вступил в зал, его замечает администратор и спешит к нему навстречу. — Простите, Господин Ким, что заставила Вас ожидать, — кланяется женщина, проявляя вежливость. — Ничего страшного, — тихо говорит Тэхён и, разворачиваясь, идёт к стойке ресепшена. — Я просто хотел узнать, могу ли я записаться к Алексу на следующий раз. Я стригусь примерно один раз в три месяца, но такой разгон для записи, наверное, слишком большой, да? — говорит Тэ, чтобы женщина, не дай Бог, не подумала, что её караулили только ради пакета с презентом. — Нет, ну что Вы? К Алексу записываются и за полгода вперёд, это нормальная практика. Если хотите, мы можем Вам оформить клиентскую карту нашего салона. Она даёт право клиентам заходить на наш сайт под своим логином и паролем и видеть онлайн календарь всех наших мастеров. Правда, эта карта платная, стоит десять тысяч вон. — Оу, эта не проблема, я готов её оформить, — говорит Тэхён. Ему эта идея по душе. — Тогда вот Вам бланк, заполняйте его, а я пока упакую Ваш презент. Кстати, по этой карте Вы можете покупать продукцию нашего партнёра, которой мы пользуемся, с двадцатипроцентной скидкой. — Хорошо! — смеётся Тэ. Оформление карты заняло примерно минут десять. После заполнения бланка женщина-администратор вручила Тэхёну карту и достаточно большой и увесистый пакет с различной уходовой косметикой. Тэ поблагодарил женщину, они распрощались, улыбаясь друг другу. Когда мужчина уже вышел из салона, его охватило странное чувство, что ему непременно нужно повернуться. Он уже хотел было развернуться на сто восемьдесят градусов и встать перед окном лицом, но в этот момент ему позвонил Чимин, сгорая от любопытства, как же прошёл его поход к стилисту. Ах, если бы только Тэхён развернулся… Он сразу же бы увидел рабочее место Алекса, которое находилось как раз у окна. Он сразу же увидел бы того, кого искал на протяжении двух месяцев.***
Алекс трудился над новым образом Чонгука чуть больше часа. Сначала стрижка, потом вымывание фиолетового пигмента, а затем окрашивание волос в тёмно-шоколадный цвет. Результат Чонгуку, естественно, понравился. Всё было стильно и модно. Ему даже показалось, что с такой причёской он стал выглядеть немного моложе. — Супер! — говорит Чонгук. — Давно не ходил с таким цветом волос. — Я рад, что Вам понравилось! — Очень! Спасибо! Выходя из зала мастеров и направляясь к стойке регистрации, Гук снова почувствовал лёгкий, еле уловимый шлейф парфюма, который был у его «Одуванчика». Оплатив все процедуры и получив стандартный пакет-презент от салона, Чонгук сразу же поехал домой, и какой же сюрприз его там ждал, когда он зашёл в квартиру. Буквально вся квартира была окутана ароматом «Одуванчика». Гук даже подумал, что у него начались обонятельные глюки. А такое вообще бывает? Нет, аромат явно ярче, будто только-только надушились им. Хёнби, которая была красиво одета и накрашена, куда-то собиралась, напевая очередную популярную песню. Когда она вышла в коридор, то буквально застыла, увидев старшего брата. — Вау, оппа! Ты выглядишь очень круто. Нет, ты и до этого очень классно выглядел, но сейчас такой милашка, — практически пищит от умиления девушка. — Я знаю, — улыбается Чон и начинает принюхиваться к сестре. — Биби, чем от тебя пахнет? Скажи, что я не сошёл с ума и у нас пахнет ванилью и ещё чем-то. Мне кажется, это от тебя. — Классный аромат, правда? — Это реально твой парфюм? Боже, что это за аромат? — Чонгука начинает буквально трясти. — Чонгуки, да что с тобой? — Хёнби немного напугала такая реакция брата на духи. — Что это за аромат? — Это тот аромат, что мы купили вчера — Tom Ford Tobacco Vanille. Та нота, что ты чувствуешь, это листья табака, скорее всего. Прикольные, да? — Блядь, — вздыхает Чонгук и начинает вдыхать в себя этот аромат. Именно так пах его «Одуванчик». — Оппа! — кричит Хёнби. — Почему ты ругаешься? — Ты не понимаешь, мелкая. Где флакон? — Что? Что я не понимаю? — Флакон где? — В моей комнате. Оппа, ты меня пугаешь. Чонгук быстрым шагом идёт в комнату сестры и видит чёрный флакон, который стоит на прикроватной тумбочке. Схватив его, он сразу же делает несколько пшиков себе на руку. — Чонгук! — слышится голос Хёнби. — Ты можешь объяснить, что вообще происходит? Почему такая реакция на этот парфюм? Ты сейчас выглядишь как маньячелло какой-то. — Это аромат моего «Одуванчика», понимаешь. Так пах мой Тэтэ. Это его запах. Он меня сегодня целый день преследует. Сначала в салоне, теперь дома. Они популярны, да? Эти духи. — Ну, я не сказала бы, что очень. Их пора, можно сказать, прошла. Они очень были популярны года два или три назад. Сейчас в тренде другие ароматы. — Отдай мне его, — вдруг говорит Чонгук. — Чего? Ты с ума сошёл, я столько о них мечтала! С ума сходила на уроках Ким-сонсенима. — Оппа, они мои. — Они же мужские, Биби. Ну вон даже этот твой Ким-сонсеним им пользуется. Куда тебе, молодой девчонке, они нужны? — Но оппа! — начинает стонать девушка, понимая, куда идёт их разговор. — Они унисекс, а не мужские. — Я куплю тебе другие. — Нет. Купи себе такие и нет проблем. Ты же можешь себе это позволить. — Дело не в деньгах, Биби. Ты не можешь пахнуть как он, понимаешь? Это его аромат, и он будит во мне все самые сокровенные воспоминания и желания. — Так у вас с ним что-то было, — лукаво улыбается девушка. — Я так и знала! А то поцеловались вы, как же. — Так, Чон Хёнби, — начинает сердиться Гук. — Забудь об этом и не смущай меня, мелкая засранка. Ну так что, я их забираю, — парень прижимает к сердцу флакон духов. — Ээээ, — кричит девчушка. — Ещё чего? Оппа, я с ума схожу по этому запаху. — Хёни, ну не жмоться. Я же сказал, что куплю тебе любые другие. — Ну… Два! Ты купишь мне два аромата, Чон Чонгук. И это не будет какая-то дешёвка. — Хорошо, я согласен! Но ты не будешь пользоваться этим парфюмом, поняла! — Блин… Можно хоть иногда на руку его пшикать? Ну, пожалуйста. — Иногда. Редко. Очень редко! — Ладно, — дует губу младшая. — Если бы я тебя так сильно не любила, то никогда бы его не отдала. Это будет тебе дорого стоить. — В смысле? — не понимает Чонгук. — В смысле, давай свою карточку, оппа. Я как раз с подругами иду в кино, а там недалеко парфюмерный магазин. — Только сильно не наглей, — говорит Гук, передавая свою банковскую карту сестре. — Постараюсь. — Дома чтобы была не позднее одиннадцати, — кричит напоследок Чон. — Хорошо, — отвечает девушка, захлопывая за собой дверь. Чонгук идёт в свою комнату, быстро переодевается в домашнюю одежду и, слегка обрызгав своё постельное белье ароматом, ложится и погружается в свои воспоминания о Тэтэ.***
В понедельник Тэхён производит настоящий фурор не только среди учеников, но и своих коллег-учителей. Молодые учительницы, которые, естественно, ничего не знали о сексуальных предпочтениях своего коллеги, целый день таскались к нему по самым глупым поводам: то точилку одолжить, то ручку. Лишь одна набралась смелости и позвала парня на свидание. Тэхён вначале немного офигел от такого предложения, но когда первые минуты шока прошли, и он пришёл в себя, мягко отказал девушке. Коллега оказалась настырной и стала намекать, что Тэхён ей и не особо-то нужен в качестве постоянного парня. План на вечер был простой: кино, вино и секс. Вино и кино можно выкинуть из программы. Тэ уже еле сдерживался, чтобы не нагрубить девушке и не послать её в эротическое путешествие. Он в очередной раз отказал коллеге, но на этот раз обозначил, что его сердце, мысли и трусы уже заняты другим человеком. Погода стояла прекрасная, особой жары не было. Небо голубое, без облаков. Солнечные лучи приятно грели. На большой перемене, которая длилась тридцать минут, большинство старшеклассников и несколько учителей, среди которых был и Тэхён, обедали на улице. Вообще-то это было сложно назвать обедом, потому что большинство учеников просто отдыхали за перекусом. Кто-то сидел и рисовал, кто-то слушал музыку в наушниках, а небольшая группка мальчишек и девчонок из класса Тэхёна решили станцевать. Заводилой была Чон Хёнби. Ребята танцевали здорово и органично. Многие смотрели на них с восхищением, кто-то с интересом, а некоторые и вовсе не обращали на танцующих внимания. Тэхён обедал с Ан Джису, разговаривая вполголоса про его мать. Джису по своим каналам удалось выяснить, что помимо Тэхёна на грант подали заявки ещё три человека. Все три работы были средненькие, но одна была чуть логичней и обдуманней. Принадлежала она молоденькой учительнице Хван Кюрин, наставницей которой в своё время была Ким Соён. А ещё одна из членов жюри была подругой матери Тэхёна. Самое интересное, что девушка была дочерью очень богатых родителей с собственной квартирой, машиной и крупным счётом в банке. И этот грант ей и не особо-то был нужен. Тэхён подал заявку последним, и на фоне остальных претендентов его работа была очень сильной. — Я всё равно до конца не понимаю, зачем твоей матери всё это? Ну, выиграла бы эта девочка грант, ведь это ей не нужно. Тут явно какая-то выгода Соён. Но какая? — рассуждает Джису. — Если это тщеславие, то упоминание о Соён всё равно бы не было. — Я думаю, тут другая причина, — вздыхает Тэхён, совсем не радуясь своей догадке. — Какая? — Деньги! — В смысле, ты думаешь, девочка захотела себе этот грант и заплатила Соён? — спрашивает госпожа Ан. — Возможно и так, но мне почему-то кажется, что именно моя мать вовлекла эту учительницу во всё это. — Каким образом? — негодует женщина. — Эта девочка уже с квартирой, так? — Да. — Значит, она не особо нуждается в той премии, которая идёт вместе с грантом. Я читал условия использования этих денег. Там очень сложно провернуть какие-то махинации. — И? — Мне совсем не нравится то, к чему я пришёл, но мне кажется, мать двинула её туда. Девочка, как я понял, совсем молодая и, скорее всего, мама стала её наставницей не просто так. Она всё же сейчас занимает высокую должность. Родители этой молодой учительницы, скорее всего, вышли на мою мать, и она решила ухватиться за этот шанс. — Всё равно не очень успеваю за твоей мыслью, — говорит Джису. — Мне кажется, мама пообещала ей победу в гранте. Сама бы Кюрин не рискнула в таком возрасте и практически без опыта работы в системе на такой шаг. Родители девушки могли заплатить Соён круглую сумму денег. Грант повысит статус девушки, и никому уже и дела не будет, что из трёх слабых работ выбрана та, что получше. С этим грантом молодая учительница добавляет себе очков в карьере. Она может выбирать ту школу, где захочет работать, и уже никто не скажет, что это её папа подсуетился. Вы знаете не хуже меня, что в нашей системе не любят детей-чеболей. — А в твоих словах, малыш, есть логика. Тэхён уже было собирался открыть рот, чтобы ответить госпоже Ан, как услышал со спины крик заместителя директора Пак Боён. — Ну-ка, прекратили эти пошлые танцульки. Как вам не стыдно? Вы же в школе. — А в чём проблема, заместитель директора Пак? — послышался недовольный голос Хёнби. — Сейчас перемена, и все занимаются, чем хотят. Мы же просто танцуем k-pop. — Не дерзи мне, нахалка, — пуще прежнего начинает орать женщина. — Я… Я не дерзила. — Замолчи! — В чём дело, заместитель директора Пак? — спрашивает Тэхён, подходя к этой компании вместе с Ан Джису. — В чём проблема, что ребята танцуют? — Вы что, Тэхён-ши, поощряете этот срам? Вы вообще видели, что они танцевали? — Видел и не считаю, что они делали что-то постыдное. Сейчас все так танцуют. Мода такая, понимаете? — Это же разврат молодёжи, Тэхён-ши. — О, Боже! — вздыхает Тэ, закатывая глаза. Пак Боён ему сейчас чем-то напоминала мать, которая также гоняла несколько лет назад Чимина и его танцевальную школьную группу. — Здесь нет никакого разврата. Это просто танцы. Тем более, у ребят очень хорошо получается. — Джису-ши, вы только послушайте это, — продолжает возмущаться госпожа Пак. — Вот в наше с Вами времена такого не было. — Заместитель директора Пак, не надо меня приплетать к себе. Мы хоть с Вами и одного года рождения, но я не такая зашоренная, как Вы. Я полностью на стороне Тэхёна и детей. — Я это так не оставлю! — Боён разворачивается и уходит прочь, продолжая орать на весь школьный двор. — Я сейчас доведу это всё до директора. — Спасибо! — улыбается Хёнби. — Сонсеним, нас отругают, да? — За что, Хёни? Вы просто танцевали и не делали ничего плохого. — Это да. Но заместитель директора так орала, как раненый птеродактиль. — Хёни, — сердится Тэхён. — Прояви уважение. Больше не позволяй себе таких высказываний в нашем присутствии. — Простите, сонсеним! Я больше так не буду! А у вас не будет из-за нас проблем? — Не переживай, мы всё решим. До звонка осталось пять минут, так что заканчивайте с танцами и живо в класс. — Хорошо, сонсеним! Я, кстати, не говорила Вам, что этот образ Вам очень идёт! — Чон Хёнби! — наигранно сердится Тэ. — Живо в класс. Спасибо, мне очень приятно! — говорит Тэ, когда девочка в компании своих одноклассников пошла к зданию школы. Хёнби всё слышала, кстати говоря, и просияла от слов учителя.***
Чонгук подъехал к школе ровно в четыре часа. Они сегодня утром договорились с Хёнби, что Гук заберёт её из школы по пути из фитнес-центра и отвезёт в танцевальную школу. Уроки уже должны были закончиться, поэтому Чон спокойно ожидал сестру в машине. Тэхён неспешно спустился с лестницы крыльца и увидел, что у него развязался шнурок на ботинке. Он присел, чтобы завязать его, буквально сравниваясь в росте с кустарниками роз, которые были по всей территории образовательного учреждения. В этот момент из школы выходили Чон Хёнби и Ким Ына, чей разговор нечаянно услышал Тэ. — Чонгука-оппа, наверное, меня уже ждёт. Я надеюсь, что смогу увидеть сегодня Ю Джина, — говорит радостно Хёнби. — Вы с ним уже встречаетесь? — интересуется Ына. — Нет, но он мне так нра… Ким-сонсеним? — вдруг крикнула Хёнби, привлекая внимание не только Тэхёна и проходящих мимо учеников, но и Чонгука, сидящего в машине. — Что же ты так кричишь-то, — смеётся Тэхён и поднимается с земли, встав перед девочками лицом, а к Чонгуку спиной. Чонгук, когда услышал голос сестры, и что она обращается к своему любимому учителю, которого всячески рекламировала брату, даже из машины вышел. Он увидел, как младшая разговаривает с высоким и явно молодым мужчиной. Лица его он рассмотреть так и не смог, но вид сзади заметил. В какой-то момент он даже проморгался, потому что поза, в которой стоял учитель девочек, была очень похожа на позу его «Одуванчика». Вот только причёска и цвет волос были другими. Почему-то Чонгуку и в голову не пришло, что стрижку и цвет волос мог сменить не только он. — Сонсеним, директор Ли не вызывал Вас к себе из-за нас? — спрашивает Хёни. — Нет, Хёнби, не вызывал. — Фух! О, мой брат приехал! — девушка замечает Чонгука, вышедшего из машины. — Пойдёмте, я вас познакомлю, сонсеним! — Ну, пойдём, — соглашается Тэ. — Тэхён-ши! Тэхён-ши! — выбегает из школы секретарь директора госпожа Чан. — Директор Ли просил Вас срочно к нему подняться! — Хорошо, Наын-ши, я уже иду, — говорит Тэхён секретарю и обращается уже к ученице: — Что ж, видно, не судьба мне сегодня познакомиться с твоим братом, Хёни. — Это из-за нас Вас вызывает к себе директор, сонсеним? — спрашивает Ына. — Я без понятия, девочки. Вот сейчас и узнаю. — Мы Вас подождём! — Не надо! — строго говорит Тэ. — Не ждите, это ни к чему. Идите спокойно домой или куда вы там собирались. До свидания. — До свидания! — хором отвечают девочки. Тэхён уходит обратно в школу, так ни разу и не повернувшись в сторону Чонгука. Тот стоит, уже немного раздражаясь, что сестра не торопится, хотя прекрасно видит, что он подъехал. Когда девушка прощается у ворот школы с подружкой и идёт в его сторону, он начинает её ругать. — Биби, что за дела? Я же жду тебя, а ты там стоишь и болтаешь. — Ну, не злись, оппа, — дуется младшая. — Чёрт! Кажется, у нашего классного руководителя из-за нас проблемы. — В смысле? Это ты с ним там стояла и разговаривала? — Да, — Хёнби с Гуком садятся в машину и отъезжают от школы. — Блин, а не дай Бог его из-за нас накажут. — Да что случилось-то? — Мы сегодня с ребятами танцевали на большой перемене, и наша злыдня Пак, которая заместитель директора, прибежала и наорала на нас за это. — За то, что вы танцуете? Что за бред? — Да. Для неё это разврат и срам. — Она идиотка? — Она старая и злая одинокая женщина, которая никого и ничего не любит. — А при чём тут ваш любимый учитель? — не без сарказма спрашивает Чон. — Он за нас заступился. Сказал, что мы ничего плохого не делаем, просто танцуем. А ещё сказал, что у нас хорошо получается. Её это вывело из себя ещё больше, и она побежала жаловаться директору. — И? — Мы сейчас собирались уже уходить. Я даже хотела познакомить вас, и он согласился. — Чего? То есть, как? Зачем? Зачем нас знакомить? Биби, оставь свои попытки свести меня со своим учителем. Он, конечно, привлекательный, по крайне мере, сзади, но я не хочу никого, кроме своего «Одуванчика». — Спереди, между прочим, он ещё красивее. У него лицо богическое. — Биби, — рыкнул Гук. — Да я же не в этом смысле собиралась вас знакомить, оппа. Я хотела, чтобы он познакомился с моим старшим братом, а ты с моим классным руководителем. — Ага, заливай дальше. Ну, и что в итоге? — В итоге выскочила секретарша директора и сказала, что он вызывает Ким-сонсенима к себе. — Думаешь, это из-за того конфликта? — А из-за чего же ещё?***
Подходя к кабинету директора, Тэхён чётко в своей голове выстраивал свою позицию по поводу дневной ситуации с танцами его класса. Заприметив Тэ, директор Ли пригласил его присесть напротив себя. Было видно, что мужчина сильно нервничает и потеет. — Тэхён-ши, — стараясь не смотреть в сторону Тэхёна, говорит директор, — я вынужден Вам сообщить, что Вы отстранены от работы на неопределённый срок Эти слова стали для Тэхёна, как гром среди ясного неба. Но он вовремя берёт себя в руки и незаметно для директора школы включает диктофон на своём телефоне. — То есть, как? — спрашивает Тэ, не понимая, что вообще происходит. — Почему я отстранён? В чём я провинился? Это из-за конфликта заместителя директора Пак с моими учениками? — Нет! Нет! — Ли до сих пор не смотрит на учителя. — Я требую, чтобы Вы огласили причину моего отстранения! Я не нарушил ничего, чтобы ко мне применяли такие методы. На основании чего меня отстраняют? — Да потому что человек с такой ориентацией, как у Вас, не может работать в школе, — практически как змея начинает шипеть директор Ли. — Эта бумага пришла сегодня мне на электронную почту от председателя Педагогического совета Министерства образования Ким Соён. Она пишет, что человек с такой аморальной сексуальной ориентацией не может находиться рядом с детьми. — С какой ещё аморальной ориентацией? — начинает злиться Тэхён. — У меня нетрадиционная сексуальная ориентация, но кто дал право Вам или моей матери называть её аморальной? Называть меня аморальным, а? Моя личная жизнь никогда не была на виду. Я не кричу о том, что я гей, на каждом углу. Не призываю никого разделять свою ориентацию, потому что уважаю право других людей жить так, как им хочется. Почему же Вы не можете уважать меня и моё право на выбор любить мужчин или женщин. Я люблю мужчин, но никого не заставляю и не призываю делать то же самое. — Вы серьёзно не понимаете, какой удар будет для престижа школы, когда станет известно, что один из учителей — гомик. — Как толерантно, — саркастически усмехается Ким. — Кто дал Вам право оскорблять меня? Никто до сих пор не знал, что я гей. И сейчас об этом знаете только Вы и я. — Вы забываете Ким Соён, Тэхён-ши. — Ким Соён знает о моей ориентации уже много лет. Вам не приходило в голову, директор Ли, почему именно сейчас моя мать написала вам это мерзкое письмо? Так я Вам отвечу. Вы всего лишь пешка в её игре, и таким способом она хочет добиться того, в чём я ей отказал. Это её месть мне, а вы — лишь инструмент для осуществления этой самой мести. — Мне всё равно, что у Вас там с матерью, Тэхён. В любом случае, я не собираюсь с ней ссориться из-за Вас. Поэтому с завтрашнего дня я не желаю видеть Вас в школе. Позже я решу, что дальше с Вами делать. — Я это так не оставлю, — говорит Тэхён, поднимаясь со стула, и выходит из кабинета. В коридоре его уже поджидала Ан Джису. Когда она увидела, в каком состоянии вышел Тэ, то не на шутку испугалась. Тэхён был белым как мел, губы и руки его дрожали. — Тэ, мальчик мой, что случилось? Зачем он тебя вызывал? — Она нокаутировала меня, Джису-ним. — Я не понимаю. — Моя мать добилась того, чтобы меня отстранили от работы. — Что? Пойдём ко мне в кабинет. Тут могут быть уши. Джису еле-еле приводит Тэхёна в себя. Он рассказывает наставнице обо всём и даёт прослушать запись, сделанную в кабинете директора. — Я не знаю, что мне делать, Джису-ним. — Так, давай успокоимся! Звони Чимину. — Чимину? Зачем? — Пусть он тоже подумает. — Может, не надо его в это впутывать? — противится Тэхён. — Чимин тоже хорошо знает твою мать. Три головы в борьбе с ней лучше, чем две. — Может, Вы и правы. Тэхён набирает друга, но его телефон перехватывает Джису и старается хладнокровно всё рассказать Паку. Новость об отстранении Тэхёна, да ещё на основании гнусного письма Соён и из-за ориентации Тэ, просто взбесила Чимина, но на удивление, Тэхён и Джису слышат в трубке: — Тэ, я знаю, кто нам может помочь. Встречаемся в семь часов вечера в нашем ресторанчике около твоего дома. — Чимин, что ты придумал? — не понимает Тэхён. Он, правда, понятия не имеет, что придумал Чима и кого решил подтянуть к ним на помощь. — Всё увидишь там. Расстроенный парень прощается со своей наставницей возле школы. Джису договорилась о встрече со своей знакомой из Министерства образования. Нужно использовать все возможности.***
Тэхён приехал в ресторан примерно без десяти семь, заняв самый дальний столик. Заказать решил только ромашковый чай, чтобы хоть немного успокоиться. Возможно, когда приедет Чимин, он закажет что-то из еды, хотя, по правде говоря, кусок в горло не лез. Пак приехал ровно в семь и, оглядевшись в ресторане, не сразу увидел Тэ. Точнее, не сразу признал его. — Вау, а новый образ тебе очень идёт. — Спасибо, Чимини. Ты один, без Хосока-хёна? — Да. У него сегодня собеседование. — Он хочет сменить работу? — удивлённо спрашивает Тэ. — Не совсем. Он хочет найти подработку. Недавно появилась вакансия в открывающуюся школу танцев. Вот мой мужчина и решил себя попробовать в роли учителя танцев или что-то вроде этого. — Круто! Пожелаем ему успехов. — Ну что, давай обсудим твои дела, — говорит Чимин. — Я не понял, что ты там придумал, если честно. Кто мне сможет помочь? — Успокойся, Тэтэ! — ласково говорит Пак. — Всё будет хорошо! Я уже проконсультировался у знающего и грамотного человека. Никто не может тебя отстранить от работы из-за твоей сексуальной ориентации. — Это твой знакомый тебе сказал? — спрашивает Ким. — Наш знакомый, — поправляет друга Чима. — Наш? — Добрый вечер! — слышится знакомый голос рядом с их столиком. Тэхён поднимает глаза и от удивления чуть не роняет чашку с чаем себе на брюки. Перед ним стоит высокий, элегантно одетый мужчина, который ярко улыбается им. — Малыш? — удивлённо произносит Тэхён. — Вообще-то меня зовут Кан Сиу, — смеётся мужчина и подсаживается к этой парочке. Чимин, так же, как и «Малыш», то есть, Кан Сиу смеётся, глядя на реакцию Тэ. — Ммм… Погодите, ты и есть тот, про кого говорил Чима? Вы что, общаетесь? — Да, Тэхён, — признается Пак. — Сиу — тот, кто нам может помочь. Он успешный юрист, который занимается защитой ЛГБТ сообщества в нашей стране. У него своя юридическая фирма. И да, мы с ним общаемся после курса. — Когда вы успели подружиться? — Когда возвращались из клуба, а ты остался для привата от JK, — говорит Кан. — Кстати, как я понял, у вас там что-то затевалось, да? — Что? В смысле? Чима, ты всем решил рассказать о моей личной жизни? — Я тут не при чём, — отрицает Пак. — Успокойся, Тэтэ, или лучше — Тэхён? — Как хочется. — Успокойся, Тэхён! Чимин мне ничего не говорил. Просто вы, ребята, были такими очевидными. Вы же глазами друг друга трахали. — Воооттт! — орёт Чимин. — Я же говорил тебе то же самое, а ты не верил. Не только я видел это. — Так вы вместе? — интересуется Сиу. — Нет! — отвечает Ким. — Давай это потом обсудим. Меня сейчас больше беспокоит моё отстранение от работы. — Оно незаконное! — сразу говорит «Малыш». — И завтра мы с тобой, Тэтэ, поедем в школу и на законных основаниях восстановим тебя на работе. — Правда? Ты сможешь этого добиться? — Естественно! То, что тебе там показывал твой директор — херня полная. Но у меня к тебе другой вопрос, Тэ. — Какой? — Ты готов подать заявление в этический комитет на свою мать? Чимин мне рассказал про твой грант и угрозы твоей матери. Это нельзя так оставлять. — Я знаю, Сиу. Но она же моя мать. — Ты лучше подумай о себе, Тэхён. Она ведь может пойти дальше и опорочить тебя не только в глазах директора школы. Поверь, в моей практике много случаев, когда люди с нетрадиционной ориентацией работают учителями в школах, преподавателями в вузах, воспитателями в детских садах, и не скрывают, кто они, от коллег. Кто-то это не принимает из-за своих личных причин, но им приходится с этим мириться. Но эти люди не боятся огласки или угроз, что будут уволены из-за того, что они предпочитают в сексуальные партнёры лиц своего пола. — Ты думаешь, моя мать не остановится? — Я думаю, что нет. У неё с тобой счёты не только в личном плане, но и профессиональном. — Хорошо, я думаю, ты прав. Что нужно от меня? — Я должен знать всё. Каждую мелочь, каждую деталь, которую ты считаешь нужным. Прости, но тебе придётся поделиться со мной и историей вашей семьи и ваших взаимоотношений. Тебе придётся рассказать и про себя. Я должен всё знать, чтобы быть готовым ко всему. Ты готов к этому, Тэхён? — Готов! Они разговаривают очень долго. Тэхён начинает рассказ с детства, не упуская никаких мелочей, а заканчивает своими подозрениями относительно гранта.***
Вечер Чонгука и Хёнби в танцевальной школе проходил относительно спокойно. Девушка всё время была на репетиции у Ю Джина, а у Гука было назначено собеседование с претендентом на должность хореографа. Ровно в шесть часов вечера на пороге его кабинета появился высокий мужчина, на вид немного старше самого Чонгука. — Добрый вечер! — здоровается пришедший. — Меня зовут Чон Хосок. Мы созванивались с Вами вчера днём по поводу вакансии хореографа. — Здравствуйте, приятно познакомиться. Чон Чонгук, директор и основатель этой школы. Присаживайтесь. Собеседование длилось примерно сорок минут. Оказалось, что у этих двоих много общего и помимо танцев. Как и предполагал Гук, Хосок оказался старше него. Совсем немного, всего на три года. А ещё, как выяснилось, у них было много общих знакомых среди танцоров и ди-джеев. В общем, слово за слово, Чонгук без лишних раздумий, а это бывает крайне редко, утвердил Хосока на должность хореографа. — Тогда давай договоримся, что на следующей неделе, когда у меня в штате будет нормальный кадровик, мы оформим твой приём на работу официально, — говорит Чонгук, выходя с Хосоком из своего кабинета. — Я провожу тебя. Если у тебя что-то изменится или ты просто передумаешь, позвони мне, хорошо? — Хорошо, но я не думаю, что у меня что-то изменится, — широко улыбается Хосок. — Забыл спросить, — задумывается о чём-то младший. — С какой возрастной группой тебе работать проще? — Признаюсь честно, что с ребятами постарше. А тебе? — В принципе, мне все равно. Мне кажется, маленьких проще учить с азов. Гонора меньше, дисциплины больше, — смеётся Гук. — Возможно, ты прав. Я вообще с маленькими не работал, — отвечает Хос. — У тебя есть дети? — ни с того ни с сего спрашивает Чонгук. — Нет, — отрицательно качает головой старший. — У меня парень как маленький ребёнок. Чонгук останавливается, не дойдя до выхода буквально метров тридцать, и тормозит Хосока. — Погоди! Ты гей? — удивлённо спрашивает Гук. — Да, — спокойно отвечает Хосок. — Это проблема для тебя и твоей школы? — тон с игривого меняется на очень серьёзный. — Вообще никаких проблем, — отвечает Чонгук. — Просто я не понимаю, почему я сразу это не понял. — А должен был? — не совсем понимает слова младшего Хоби. — Хён, я тоже гей, — смеётся Гук. — Оу! Слава Богу. — Почему? — Ну, многие те, кто работает с детьми, не могут отделить профессиональную жизнь от личной. Мой друг работает учителем. Он всю жизнь скрывал свою ориентацию, да и вообще частную жизнь, но сейчас у него возникли проблемы с этим. — В моей школе такого точно не будет. Не то, чтобы я собираюсь повесить радужный флаг на крыше крыльца, но не позволю буллить кого-то за его ориентацию или другие отличительные качества. — Это круто! Правда! Ладно, увидимся на следующей неделе. — Конечно, бро! Они жмут друг другу руки. Хосок идёт к своей машине, а Чонгук искать свою сестру.***
Тэхён после встречи с Чимином и Сиу заметно приободрился. «Малыш» рассказал столько вдохновляющих и мотивационных примеров из своей практики, что Тэхёну захотелось так же жить и не оглядываться на чьё-то мнение, на чьи-то осуждения и пренебрежительные взгляды. Они с Сиу договорились, что адвокат заедет за Тэхёном. К утру он пропишет Тэ тактику и примерный сценарий разговора с директором Ли. Засыпал этой ночью Тэхён, на удивление, хорошо.***
Чонгук с Хёнби приехали домой уже в десятом часу, по пути купив готовой еды. После ужина Чонгук расслабленно лежал в своей комнате и смотрел какую-то комедию. Хёнби была в своей комнате, и Гук уже подумал, что младшая от усталости легла спать, как услышал ор девушки на всю квартиру. — Вот уроды! — разразилось эхом по всей квартире. Чонгук от неожиданности даже с кровати подскочил и побежал в комнату сестры. — Биби, ты с ума сошла, так орать? Да ещё в такое время. Соседи завтра точно дыру в нас прожгут. — Да срать я на них хотела, оппа! — Ты чего ругаешься, а? Что вообще происходит? Кто заставил мою маленькую сестрёнку превратиться в матюкающегося монстра? — Нашего Ким-сонсенима отстранили от работы из-за нас. Представляешь! Когда Ан Джису говорила Тэхёну, что у стен есть уши, она была чертовски права. Его последнюю реплику перед тем, как они ушли в кабинет женщины, что его отстранили от работы, услышала староста старшеклассников из другого класса и разнесла эту новость в общем чате школы, в котором были учащиеся средней и старшей школы. Волна негодования пронеслась среди детей. Конечно же, никто не знал истинной причины отстранения Ким-сонсенима от работы, полагая, что причина в сегодняшней ситуации с танцами и скандалом, который учинила заместитель директора Пак. — Откуда ты знаешь? — спрашивает Чонгук у младшенькой. — Весь школьный чат гудит. Написали, что после того, как он вышел из кабинета директора, на нём лица не было. Вот жаба старая! — Хёнби! — строго говорит Гук. — Гуки, это из-за меня его отстранили, понимаешь? Я предложила потанцевать. Сонсеним за меня вступился, — чуть ли не плачет Хёнби. — Как мы вообще без него будем? — Биби, успокойся! Он взрослый человек и сам разберётся в этом. Сомневаюсь, что это вообще законно. — Думаешь? — хмыкает девушка. — Думаю, да. Ложись спать. — Какой спать? С ума сошёл? Я готовлю на завтра революцию. Посмотрим, кто кого! — Господи, что ты ещё задумала? — обеспокоенно интересуется Чонгук. — Мы отстоим нашего любимого сонсенима. Они отстранили его, а мы устроим забастовку и пикет возле школы. — Мама меня прибьёт. И тебя, кстати, тоже. — Мама всегда меня учила, что нужно отстаивать справедливость. — Зайка, пожалуйста, завтра во время вашего пикета сделай так, чтобы тебя не отчислили из школы. — Я постараюсь, Чонгуки. — Долго не засиживайся, — говорит Гук сестре, целуя её в макушку. — Я завтра уеду очень рано, ты ещё будешь спать, так что поставь себе три будильника, чтобы не проспать. — Хорошо, оппа. Спокойной ночи! — Да уж, покой с тобой мне может только сниться! — вздыхает Чон и думает про себя: — «Надо мне уже познакомиться с этим учителем и посмотреть, из-за кого весь этот сыр-бор».***
Когда Тэхён с Сиу вошли в ворота школы, Тэ чуть портфель не выронил от увиденной картины. Около школы стояли практически все её ученики с плакатами и транспарантами, на которых были схожие надписи: «Верните Ким-сонсенима!», «Мы против нечестного отстранения Ким-сонсенима!», «Нет — незаконному отстранению от работы Ким-сонсенима!» и всё в таком духе. Старшеклассники громко и слаженно скандировали такие же фразы, а заводилой с громкоговорителем в руках была, естественно, Чон Хёнби. — Нихрена себе, — буркнул под нос Тэхён, но Сиу его услышал. — А ученики-то тебя любят. — Откуда они узнали об этом? — Неважно, откуда, Тэ. Главное, это нам на руку. — Сонсеним, — слышится голос Хёнби, которая за секунды оказывается возле мужчин. — Мы не позволим им отстранить Вас из-за наших танцев. — Хёни, это твоих рук дело? — Не только моих. Вас поддерживает вся школа. Даже некоторые учителя к нам подходили и говорили, что они не могут стоять и митинговать вместе с нами, потому что это непедагогично, но полностью поддерживают Вас. — Боже! — зажмуривает глаза Тэхён. — Сиу, а вдруг это нам навредит? — Не навредит! Пойдём и восстановим тебя на работе. Когда Тэхён и Сиу вошли в кабинет директора, тот был явно не в духе от пикета на улице. — Тэхён-ши, это Ваших рук дело? Что это за балаган на улице? — кричит Ли. — Поспокойней, господин Ли, — сразу же осаждает Сиу директора. — Кто Вам дал право так разговаривать с Тэхёном-ши? Прежде чем бросаться такими обвинениями, хорошенько подумайте. — А Вы ещё кто, чёрт возьми? — Кан Сиу, адвокат господина Ким Тэхёна. Активный правозащитник людей с нетрадиционной сексуальной ориентацией, чьи права были ущемлены. Директор Ли от неожиданности плюхнулся в своё кресло. — Присаживайтесь, — говорит Ли. — Чем я могу Вам помочь, адвокат Кан? — Для начала я хочу, чтобы Вы мне объяснили, на каком основании был отстранён от работы мой клиент Ким Тэхён? Тэхён сидел и помалкивал, отдавая всю инициативу в беседе «Малышу». Директор явно занервничал. То и дело ёрзал на стуле, сжимал то одну руку, то другую и не смотрел в глаза ни Сиу, ни Тэхёну. — На Тэхёна-ши пришла докладная записка. — Серьёзно? — смеётся Кан. — Давайте я облегчу Вам задачу, потому что мы все тут знаем, по какой причине он был отстранён. То, что Вы называете докладной запиской, не что иное, как обыкновенная кляуза, которая пришла в частном порядке с личной электронной почты госпожи Ким Соён, которая является матерью Тэхёна-ши. То, что она является государственным чиновником, не меняет сути. Информацию, которую она Вам предоставила в вашей личной с ней переписке, никак не докладная или служебная записка, обычная, ничего не значащая писулька. Или Вы собираетесь использовать её как основание для отстранения Тэхёна? Если так, то, думаю, судье будет очень интересен этот факт. — Какому судье? — спрашивает Ли, оттягивая ворот своей рубашки. — Господи Ли, если Вы сейчас же не восстановите господина Ким Тэхёна в должности, то от нас пойдёт заявление в суд, а ещё в этический комитет Министерства образования. Вместе с заявлением против Ким Соён. — Что? — Что слышали. Вы отстранили Тэхёна от работы, потому что он гей. Эту информацию предоставила Вам его мать в частном порядке. Но Вы забыли, что по нашему трудовому законодательству сексуальная ориентация — не причина для отстранения или увольнения работника. — Ким Тэхён был отстранён не из-за ориентации, а из-за конфликта с заместителем директора Пак, — на ходу «переобувается» директор Ли, понимая, что его задница начинает подгорать. — Глупость какая, — улыбается Сиу и включает запись вчерашнего разговора Тэ и директора Ли. — Вы записали наш разговор? — удивлённо спрашивает мужчина у Тэхёна. — Да, — спокойно говорит Тэ. — Да как Вы могли? По какому праву? — По тому же, по которому Вы меня отстранили, — сдержанно отвечает Ким. — Господин Ли, Вы, кажется, не понимаете, что происходит и что будет дальше. Вы боитесь огласки про ориентацию Тэхёна, заботясь о репутации школы, но совершенно не заботитесь о своей репутации. Ким Тэхён никогда не распространялся о своей личной жизни и сексуальных предпочтениях. Вы эту информацию получили только потому, что у Тэхёна и его матери конфликт, и она решила Вас в него втянуть. Убрать сына со своей дороги Вашими руками. Мне интересно, Вы так рьяно взялись исполнять её просьбу по какой причине? У вас с ней сговор? — Что? Да как Вы смеете? — Смею! — повышает голос Кан. — Я Вам сейчас объясню, что дальше будет, — строго говорит Сиу. — То, что творится на улице сейчас — инициатива учеников. Но это только начало. Сейчас здесь соберутся общественники и правозащитники ЛГБТ-сообщества. Далее приедут журналисты и блогеры и очень подробно осветят в СМИ то, что Вы сделали. Вы станете таким популярным, что можно будет просто позавидовать. Как я уже говорил, сегодня будет подано заявление в этический комитет против Ким Соён, но только от Вас зависит, в качестве кого Вы там будет фигурировать. В качестве человека, на которого она надавила, пользуясь своим служебным положением, или в качестве лица, вступившего в умышленный сговор с Ким Соён. — Директор Ли, — вступает в разговор Тэхён. — Я думаю, моя мать заставила Вас это сделать. Ведь так? Поймите, она использовала Вас, но это может Вам дорого стоить. Работа, репутация… — И не только, — говорит Сиу. — Ну так что? Сейчас всё против Вас. — Она меня заставила! — признаётся Ли. — Тэхён-ши, я не хотел этого делать. Признаюсь честно, я был немного шокирован, когда узнал, что Вы предпочитаете мужчин женщинам, но это Ваше личное дело. Вы отличный учитель, один из лучших в нашей школе. Но что я могу против Вашей матери? Она же меня уничтожит. — Не уничтожит! — уверенно говорит Кан. — Она не настолько всесильна. У Вас всё равно нет другого выхода, кроме того, как восстановить Тэхёна в должности. Весь этот цирк с его отстранением — противозаконен. — Про заявление против госпожи Ким вы это серьёзно? — интересуется директор. — Да, — кивает Тэ. — А что будет со мной? — спрашивает Ли. — Это только Вам решать. Вы готовы вместе с нами выступить против Ким Соён? — спрашивает Сиу. — Тэхён? — смотрит на парня директор. — Вы правда пойдёте на это? — Да, директор Ли. Моя мать слишком заигралась. К тому же, всё намного глубже и серьёзней, чем Вы думаете. Это не просто какая-то её обида на меня. Всё намного хуже. — Если Вы будете с нами, то я обещаю Вам представлять и Ваши интересы. Конечно же, если у Вас нет своего адвоката. — Нет, у меня есть адвокат, но до Вас ему далеко, — грустно вздыхает Ли. — Хорошо, я с вами, ребята!***
Тэхён в тот же день был восстановлен в должности и отвёл все положенные ему уроки. Вся школа стояла на ушах. Ученики были уверены, что это их пикет вызвал такой резонанс, и они отстояли своего учителя. Хёнби была горда собой. Не каждый может провернуть такой организованный митинг всего за одну ночь. Тэхён не стал никого переубеждать в обратном, дав ребятам почувствовать себя победителями. Пусть все так и думают, что причина была в конфликте из-за танца, и именно ученики добились для него справедливости. Сиу, как и планировал, подал все необходимые документы в этический комитет. Сведения, что предоставил директор Ли, который, к слову, тоже записывал почти все свои разговоры с госпожой Ким, оказались как нельзя кстати. Так же много всего интересного узнала и Ан Джису, но адвокат Кан предпочёл всё сам перепроверить и найти документальное подтверждение этой информации. Тэ знал, что морально ему будет очень тяжело. Он занёс номер телефона матери в чёрный список, а на звонки с незнакомых номеров просто не отвечал. Связь с учениками и их родителями держал через KakaoTalk. Несмотря на всю эту непростую ситуацию, Тэхён стал чувствовать себя свободным от собственных предубеждений. Рабочая неделя подходила к концу. Она знатно вымотала многих в школе и вроде бы всё утихло, но один конфликт так и не был разрешён. После второй пары занятий Хёнби бежала по коридору, практически не глядя по сторонам. Неожиданно для неё из-за угла вышла заместитель директора Пак. Девочка не успела вовремя затормозить и столкнулась с женщиной, от чего обе упали на пол. — Чон Хёнби! — послышался крик госпожи Пак. — Ты что, не видишь, куда несёшься? — Простите меня, заместитель директора Пак. Я нечаянно. Я не хотела в вас врезаться. Простите меня! — девочка подскочила на ноги и несколько раз поклонилась, а затем попыталась помочь женщине встать. Когда у них это получилось, госпожа Пак не прекратила отчитывать девушку. — Бестолковая! Только и знаешь, задницей крутить на переменах. — Почему Вы меня обзываете? — в коридоре начали скапливаться ученики. Кто-то втихаря стал снимать этот разговор. — Ты ещё смеешь что-то мне говорить, нахалка? — Я же извинилась несколько раз. Я нечаянно в Вас врезалась, а Вы кричите на меня и оскорбляете. — Я говорю правду, дрянь такая! — Ну вот опять! — начинает выходить из себя Хёнби. — Я Вас не обзывала, а Вы уже несколько раз это сделали. — Ещё бы ты меня обзывала. Надеешься, что тебя опять прикроет твой классный руководитель Ким. Распустил он вас. Кто из вас вырастет? Проститутки и танцовщицы кабаре. — Вы не имеете права так со мной разговаривать и говорить мне всё это. Почему Вы меня оскорбляете, да ещё и Ким-сонсенима приплели. Он-то тут при чём? — Ваш Ким-сонсеним выскочка, каких поискать! — Да как Вы можете такое говорить? Вы ему просто завидуете. — Что? И чему там завидовать? — Он хороший учитель, молодой и перспективный. Столько конкурсов выиграл. И Все ученики его любят. — Естественно, он же спускает вам все ваши выходки, танцульки и прочее. — Неправда! Он нас просто понимает. Что плохого в танцах? Он понимает, что мы ничего плохого не сделали, а Вас это злит, вот Вы и беситесь, как старая грымза, — Хёнби резко замолкает, понимая, что перегнула палку. Пак Боён, конечно, старая грымза, но говорить ей это в лицо с полным коридором учеников было явной ошибкой. — Что? — заверещала женщина. — Ты! Ты… — ноздри женщины стали шире, а глаза чёрными и злыми. — В чём дело? — слышится голос Тэхёна, который поспешил туда, где собралась целая толпа. — Родителей в школу! Живо! — стала громко орать госпожа Пак. — Почему? Что случилось? — спрашивает Тэ. — Хёнби? — Я не виновата, Ким-сонсеним. — В этом и Вы виноваты, Тэхён-ши, — зло шипит женщина. — В чём этом? — Распустили их. Сегодня же, чтобы в три часа дня твои родители были в моём кабинете. И Вас я тоже там жду, Тэхён-ши. В гневе женщина уходит. — Пошли в мой кабинет, всё мне расскажешь, — говорит Тэхён девочке. — Хёни не виновата! — начинают по очереди голосить её одноклассники. — Так, тихо! — командует Тэхён. — Все свидетели этого конфликта — в мой кабинет. Быстро! Тэхён выслушивает каждого, кто изначально видел всю ситуацию. Так же ему показывают видеозапись с тем, как заместитель директора Пак оскорбляла девочку и его. Прозвенел звонок на урок. К счастью, следующий урок класса Хёнби был у Тэхёна. Остальные учащиеся разбрелись по своим кабинетам. — Что мне делать, сонсеним? Родители далеко, они не смогут приехать. — Звони брату, Хёни. Он обязательно должен быть. — Хорошо!***
Чонгука очень взволновал звонок сестры. Младшенькая была явно чем-то расстроена. Она толком ничего не объяснила. Сказала, что у неё произошёл конфликт с заместителем директора Пак и что Чонгука вызывают в школу. Тэхён с Хёнби постучались в кабинет Пак Боён в 14.55. Женщина сидела за своим столом. — Заместитель директора Пак, мы можем зайти или нам подождать? — спрашивает Тэхён. — Заходите, — недовольно говорит женщина, наблюдая за вошедшими. — Где твои родители, Чон? — Сейчас приедет старший брат, — отвечает девочка. — Зачем мне твой старший брат? Я же сказала, должны быть родители. — Её родители в командировке, — вмешивается Тэхён, усаживая ученицу на стул напротив госпожи Пак. — Сейчас за неё отвечает старший брат. — И сколько брату лет? — спрашивает Пак. — Двадцать шесть, — отвечает девушка. В этот момент слышится стук в дверь, а затем она открывается. — Добрый день! Я брат Чон Хёнби! Тэхён, который стоял спиной к двери, чуть сознание не теряет, когда слышит этот голос. Он медленно, на негнущихся ногах поворачивается лицом к только что вошедшему человеку и замирает, когда его догадка подтверждается. В помещении резко становиться душно, и он, как рыба, начинает ртом ловить воздух. Перед ним, мать его, стоит его «учитель», его JK, его самый офигенный любовник, которого он искал и которого мечтал ещё раз увидеть. Нет, так не бывает! Молчание слишком затягивалось. Тэхён еле сдерживался. Нельзя сейчас показывать, что они знакомы. Это неуместно и неправильно. Немного подрагивая, он протягивает свою ладонь JK и официально представляется: — Добрый день! Ким Тэхён. — Здравствуйте! Чон Чонгук!