***
Документ за документом отлетают на край стола с подписями заместителя Президента. Чонгук уже не разбирает букв, строчки плывут и сливаются одна в другую, от чего в глазах рябит, а головная боль нарастает в геометрической прогрессии. Последний лист А4 летит в стопку к остальным, и альфа с облегчающим вздохом откидывается на спинку своего кресла. Последняя неделя выдалась крайне напряженной. Отец загружал его работой, а его новоиспеченный жених крайне искусно выносил мозг и недавнее происшествие в гребаном супермаркете было последней каплей. Хёну все никак не мог успокоиться, требовал найти того омегу и вытрясти компенсацию за стресс, который он получил. Его истерика продолжалась до тех пор, пока Чонгук хорошенько не трахнул своего жениха на парковке возле дома, налил в уши о том, как он его любит и отпустил домой, обещая позвонить позже. Хёну далеко не наивный омежка, но манипулировать им довольно легко. Стоит альфе создать видимость заботы, как он ластится, как котенок к рукам хозяина. Тишину кабинета нарушает настойчивый стук в дверь, а Чонгук в секунде от того, чтобы послать всех к черту. — Войдите. Из-за двери показывается голова его секретаря. Молоденький альфа все еще на испытательном сроке, и чего уж скрывать, до ужаса боится темперамента своего босса. — Мистер Чон, Ваш отец вызывает вас к себе. Чонгук кивнул секретарю и поднялся с места. Офис отца находился на этаж выше. Альфа быстро поднялся по лестнице, минуя несколько офисов и остановился возле нужной двери. Первое, что он понял, подойдя к кабинету – отец не в лучшем расположении духа. Чонгук стучит пару раз и заходит в помещение. Ирсэн сидит в кресле, буквально багровый от злости, а его правая рука – Со Мёнгиль, подбирает с пола разлетевшиеся листы. — Сядь, Чонгук, — рявкает альфа и поворачивается к своему помощнику. — Езжай на западный завод и передай его начальнику мои слова, Мёнгиль. Если они еще раз допустят утечку информации, я разберусь с ними лично. — Будет сделано, Мистер Чон. Мёнгиль передает бумаги своему начальнику, с усмешкой смотрит в сторону напряженного Чонгука и покидает кабинет. Чон терпеть не может этого человека, крайне неприятная личность. Когда в помещении остались двое, альфа поворачивается к отцу. — Что-то случилось? — Тебя это не касается, сын. — Тогда… — Я вызвал тебя по другому поводу, — отрезает Ирсэн и встает с кресла, — я просил озвучить дату твоей свадьбы с Хёну, но так и не получил ответа. Ты специально тянешь резину, Чонгук? Я что, непонятно выражаюсь? — Ты вызвал меня, чтобы отчитать? — Не переиначивай мои слова. Это важный брак. Сделка. Быстрее заключи ее, потому что нам надо укрепить наши позиции. В последнее время участились мятежи, мне нужна поддержка этой семьи. Если ты не в состоянии сам что-то решить, то я сделаю все за тебя. Свободен, — кинул Ирсэн, снова возвращаясь на свое место. Чонгук сидел в кресле и с силой сжимал кулаки до белых костяшек, терпеливо выслушивая отца. Он молча выходит из кабинета, с силой хлопнув дверью. Спускается вниз, забирает свои вещи и кидает своему секретарю, что на сегодня он закончил. Альфа идет к парковке, по дороге поджигая сигарету и падает на водительское сиденье, откидывая папки с документами на пассажирское. Он курит, параллельно доставая телефон из кармана пиджака. На экране высвечивается пять пропущенных от Хёну, десяток сообщений от него же и сообщение от Намджуна, в котором он говорит, что берет отгул на два дня. Альфа пару секунд смотрит на контакт своего жениха, а затем блокирует телефон и откидывает на соседнее сиденье к документам. На сегодня он закончил.***
Намджун просыпается от настойчивого звука будильника. Альфа с закрытыми глазами тянется к телефону, отключает раздражающий звук и снова падает на подушки. Уже прошли ровно сутки, как он притащил того омегу к себе в дом. Ситуация не выходит из-под контроля только потому, что парень так и не пришел в себя, а из-за двух отгулов на работе никто ничего не заподозрит. Намджун все это время спит в зале на диване, ходит проверять Чимина каждый час, меняет капельницу, кормит лекарствами и с замиранием сердца ждет, когда тот очнется. В жизни он никогда не был в таких ситуациях. Забота и страх за чью-то жизнь для него в новинку. Он всегда был тем, кто разрушал и забирал жизни, а не спасал. Новая роль дается Намджуну не без труда. Он встает с постели и направляется на кухню за дозой кофе, по пути натягивая домашнюю футболку. Альфа подходит к столешнице, включает кофемашину и отходит к холодильнику, чтобы сообразить что-то на завтрак, но громкий грохот заставляет его вздрогнуть и немедленно подорваться в сторону спальни. Намджун залетает в комнату и застывает на месте. Чимин лежит на полу, зажимая рукой простреленную ногу, на которой разошлись швы, а повязка уже пропиталась алой кровью. Альфа подлетает к парню, намереваясь поднять того и уложить обратно на кровать, но его резко бьют в живот здоровой ногой, отчего тот буквально сгибается вдвое, едва ли не падая радом с омегой. — Какого хуя? — хрипит альфа, хмуро уставившись на Чимина. — Не трогай меня! — раздирает горло омега и пытается привстать, но сразу же падает обратно, отчего повязка на ноге пропитывается новой порцией крови. — Придурок, прекрати шевелиться, у тебя рана открылась! — повышает голос Намджун, двигаясь ближе к парню. — Я сказал не трогай меня! Не смей прикасаться! Чимин снова толкает альфу и пытается отползти на руках в угол спальни, но его резко тянут за лодыжку назад и переворачивают на спину. Альфа нависает над хрупким телом, словно скала, буквально преграждая любые пути отхода. А Чимину хочется рыдать. Он смотрит на своего “спасителя” и готов поклясться – ему жаль, что он не умер. По бешеным глазам альфы омеге кажется, что то, что было в борделе, лишь начало его наказания. От одних только воспоминаний передергивает. Он был шлюхой так долго, за все те годы в борделе он повидал и испытал многое, но то, что сделали с ним в ту ночь, не поддается описанию. Он смотрит в глаза альфы, что навис над ним, а видит в их отражении ту самую сцену, словно он – наблюдающий, а не участник. Никакая боль от пулевого ранения или сломанных ребер не затмит ту, что доставили ему те животные. Казалось, они терзали его тело вечность. Над ним надругались, испортили и без того опороченное тело и бросили, словно сломанную игрушку, когда вдоволь наигрались. Намджун смотрит на парня и находится в полном замешательстве. По красивому лицу стекают градом крупные слезы, скатываются по щекам и пропадают в волосах. — Ты чего? Болит что-то? — взволнованно бегает глазами по лицу омеги, пытаясь различить хоть какие-то эмоции. Чимин смотрит на него нечитаемым взглядом. — Болит что-то? — хрипит омега, — ты издеваешься надо мной? Намджун сердито смотрит на парня и поднимается с него, присаживаясь на кровать. Чимин, освободившись из плена альфы, отползает к ближайшей стенке и, облокотившись на нее спиной, вытягивает больную ногу и прикрывает глаза, отчего кристаллики слез быстро скатываются вниз, а слипшиеся длинные ресницы немного подрагивают. Намджун следит за движениями омеги, готовый в любой момент подорваться и отнести его на кровать и цепляется хмурым взглядом за раненную ногу. Ему не нравится то, что он видит. Повязка давно насквозь пропитана кровью, а алые капли продолжают скатываться по голой ноге вниз. Чимин сидит на полу в одних боксерах и в футболке. Намджун смог аккуратно переодеть его в свои вещи, пока тот был без сознания еще прошлой ночью. Не мог же он оставить его совсем обнаженным. — Позволь уложить тебя на кровать. Твоя рана открылась, ты теряешь кровь. Нужно обработать и наложить новую повязку. Чимин приоткрывает глаза и медленно поворачивается лицом к альфе. Ему все еще плохо. От количества медикаментов, которыми его накачали, сознание немного плывет. Но сильное головокружение и тошнота не самое ужасное, что он может чувствовать сейчас. Каждый сантиметр его тела болит, отмечен следами тех альф, которые накинулись на него, словно голодные псы на сочную кость. Чимин до сих пор чувствует эти фантомные касания, омерзительные руки, что добрались до каждого участка его тела. Ни разу за всю свою жизнь он не чувствовал себя настолько отвратительно. Использованная, испорченная шлюха. — Ты слышишь меня? — голос альфы возвращает Чимина в реальность, — ты теряешь много крови, это опасно. — Плевать. Эта фраза словно пощёчина. — Плевать? Хочешь умереть? — раздраженно кидает Намджун, играя желваками. — Хочу, — тихо отвечает омега, смотря альфе прямо в глаза. В этих красивых, чуть припухших от слез глазах, Намджун видит боль. Она плещется, переливается через край и, кажется, затапливает эту комнату, заставляя даже альфу захлебываться в ней. — Почему ты так смотришь? — первым нарушает молчание Чимин, — словно тебе жаль меня, — усмешка пролегает на потрескавшихся губах омеги. Альфа молча продолжает прожигать парня испытывающим взглядом. — Где я? — У меня дома. Чимин не сдерживает слабого смешка и снова поднимает взгляд на Намджуна. — Надо же, — делает паузу омега, облизывая соленые от слез губы, — никогда бы не подумал, что окажусь дома у такого человека, как ты. Неужели я удостоился такой чести? — продолжает утрировать омега, — скажи, тебе настолько понравилось то, что делали со мной те ублюдки, что ты решил забрать меня к себе и воплотить свои сексуальные фантазии? — Заткнись. — Ты спас шлюху, которую пришел убить. Поступился с гордостью. Неужели проникся чувством жалости к таким ущербным, как я? — омега видит, как зрачки альфы наливаются кровью от злости, — А когда проснулось твое чувство вины? Когда ты прострелил мне ногу или, когда те животные трахали меня один за другим без перерыва? — Я сказал тебе заткнуться! — повышает голос Намджун и поднимается с кровати. Он быстрым шагом подходит к Чимину, резким движением хватает за шею и сильно припечатывает того к стене, отчего омега издает стон боли. В глазах снова рябит, голова начинает болеть от удара и, он наконец-то чувствует, как теплая кровь активнее стекает по ноге. Чимин сосредотачивает поплывший взгляд на лице перед собой. Альфа шумно дышит, словно пытается успокоить ураган внутри себя. Надо же, как легко вывести его из себя. Если бы омега не находился на гране потери сознания, может быть, он бы еще поиграл на нервах этого мужчины. — Тогда зачем ты меня спас? — шепчет Чимин прямо в губы напротив, пока хватка на его шее становиться крепче. Ярость затапливает Намджуна с головой. Слова омеги режут без ножа. И самое отвратительное – в них есть доля правды. Еще хуже – он не может ответить ему на вопрос. Почему спас? Он думал об этом прошедшие сутки, он думал об этом когда уносил его бессознательное тело из борделя. Он. Постоянно. Думал. Об этом. Но нет никакого разумного объяснения. Намджун сам себя не понимает, а этот разбитый омега требует от него ответов? — Почему бы тебе просто не перестать быть неблагодарной мразью и не сказать мне спасибо за твое спасение. Ты жив благодаря мне. Вбей это себе в голову, — зло шипит альфы, чуть ослабляя хватку на шее омеги, так как кожа в том месте начинала синеть. Чимин неосознанно цепляется руками за футболку альфы, теряя равновесие и пытается откашляться. Он снова вонзается в альфу ядовитым взглядом. Чимин явно не тот человек, кто знает, когда нужно заткнуться. — Я об этом не просил. — А я не спрашивал твоего мнения. Оба молча уставились друг на друга, словно пытаясь поджечь одним взглядом. Чимин явно забыл о состоянии своего тела и переусердствовал. В один момент веки тяжелеют, а ноги становятся ватными. Намджун внимательно наблюдает за омегой, пытаясь привести в порядок мысли, что взбудоражил этот парень, а его сердце в шаге от того, чтобы рухнуть в пятки, когда он видит, как парень, шатаясь, заваливается на бок. Альфа успевает подхватить Чимина, поднимает того на руки под слабые сопротивления и укладывает обратно на кровать. — Блять я же говорил, — нервничает Намджун, разматывая пропитавшуюся кровью повязку. Альфа быстро уходит за новыми бинтами и аптечкой. Он заходит в спальню, ставит стакан с гранатовым соком на прикроватную тумбочку и приступает к обрабатыванию раны. — Не надо… — ослабшим голосом тянет омега, на что получает убийственный взгляд черных глаз. — Ты можешь заткнуться хотя бы сейчас? Запомни одну вещь, Чимин-и, — альфа наклоняется ближе к лицу парня, а собственное имя из уст этого человека вводит омегу в замешательство, — я наказал тебя за твой проступок, потому что так положено. Я спас тебя и лечу, потому что я так захотел. Твоя жизнь – моя. У тебя больше нет прав ее растрачивать. Ты будешь жить, потому что Я. Так. Хочу. — выделяет медленно каждое слово, чтобы до омеги наконец-то дошло, — Захочешь сдохнуть, я тебя достану с того света. Ты меня хорошо понял? Чимин молча смотрит ему в глаза несколько долгих секунд, едва сдерживая очередную истерику и слезы. Ругает себя самого за слабость. Он боролся всю жизнь, пытался вырваться из оков рабства, что по умолчанию надевает эта страна с самого рождения. Он сделал так много, рисковал всем. И где он оказался теперь? В рабстве, что хуже прежнего. Где он ошибся? Нужно было избавить себя от страданий, как и все омеги в их борделе? Но Чимин хотел жить. Он отчаянно цеплялся за любую возможность, не сдавался до самого конца. Жизнь явно издевается над ним, так может смерть будет милосердна? Этого он уже не узнает. Он смотрит альфе в глаза, слушает каждую букву, впитывает каждую эмоцию и понимает. Понимает то, что его рабские кандалы, которые сковывали ранее лишь ноги, теперь разрослись по всему телу, оплетая каждую его часть. Чимин кивает альфе и отворачивается к стене, позволяя тому себя подлатать. Намджун вкалывает омеге обезболивающее, обрабатывает мазью ранение и накладывает новый бинт. — Ты голоден? — Нет. Альфа снова хмурится, но ничего не отвечает. Забирает старые бинты, выбрасывает их в мусорку и направляется на кухню. Чимин проводил его взглядом и, слегка поморщившись, перевернулся на спину. Он пролежал в таком положении около полу часа, бездумно смотря в потолок, пока его одиночество снова не нарушил Намджун. Альфа заходит в комнату с подносом в руках. Он ставит его на прикроватную тумбочку и поворачивается к омеге. — Я приду через час забрать посуду. Чтобы все съел. Намджун не дожидается ответа, так как по глазам Чимина было понятно, что тот вот-вот собирался плеваться ядом. Альфа выходит из спальни плотно прикрыв за собой дверь, а омега недоверчиво косится на поднос с едой. Глазунья с тремя полосками жареного бекона, несколько долек апельсина, свежий шоколадный круассан и ароматный ромашковый чай. Живот Чимина предательски заурчал. Он, кажется, не ел больше суток и сейчас у него происходит внутренняя борьба. Чимин кидает еще один взгляд на дверь и, не без труда, присаживается на кровати, облокотившись на спинку. Он переносит поднос себе на колени и с удовольствием откусывает кусочек от горячего круассана, прикрывая глаза в удовольствии. Спустя время омега заканчивает с трапезой, возвращает поднос на тумбочку и, завернувшись клубочком в мягкий плед, засыпает под действием успокоительных. Намджун заходит в свою спальню через час. Не без удовольствия отмечает пустые тарелки и переводит взгляд на омегу, который свернулся, словно котенок, на краю кровати. Альфа осторожно касается его лба, проверяет нет ли температуры и, накрыв парня еще одним одеялом, забирает поднос и выходит из комнаты. Как только дверь закрывается, Чимин открывает глаза, а внутри снова борьба из непонятных эмоций. Этот альфа сплошное противоречие. Смотрит угрожающе, говорит такие вещи, от которых страх затапливает тело, но его поступки идут в разрез с тем образом, который он для себя составил. Чимин привык делить мир на черное и белое. Ты либо плохой, либо хороший. Добрый или злой. Нельзя быть по середине.***
Чонгук сидит в машине на парковке минут сорок и скуривает уже четвертую сигарету. Телефон продолжает разрываться от настойчивых звонков Хёну, вызывая у альфы сильное желание сменить номер или отправить омегу в чс. Отец не одобрит, конечно же. Очередной звонок. Чонгук обращает внимание на имя абонента и улыбается краешком губ. — Слушаю. — Предлагаю тебе сегодня проветриться в хорошей компании, пока ты все еще холост. Чонгук посмеялся, выбрасывая фильтр от сигареты в окно. — Я не в настроении, Хо. Позови Джуна. — Разве он не сообщил тебе, что взял отгул? В любом случае, прогулка тебе понравится. Намджун попросил меня закончить задание, которое ты ему дал и мне нужна компания. — Задание? — Бордель, пропавшие альфы, припоминаешь? — И что там такого, что два человека все никак не могут с ним справиться? У Намджуна отгул, потому что шлюха из борделя откусила ему член при исполнении? — Ты чего такой нервный? Жених до свадьбы не дает? — рассмеялся Хосок, а Чонгук скрипнул зубами. Да если бы. — Владелец борделя Passion Ли Донсу сбежал. Намджун не посвятил меня в детали, но сказал, что этот человек тоже связан с делом и должен быть под следствием до выяснения обстоятельств. Сегодня он будет в баре Asura, — альфа сделал паузу, — давай же Чонгук. Сходим в бар, выпьем, отдохнем, накроем этого фрика и разойдемся. Ты давно видел что-то кроме дома и офиса? Чонгук устало прикрыл глаза. Друг прав, он бегает словно белка в колесе, разрывается между работой и тем, чтобы удовлетворять прихоти отца и его новоиспеченного женишка. Он заебался. Может, идея не такая уж и плохая? — Ты в деле, Чонгук-а? — Умеешь уговаривать, — хмыкнул альфа и включил зажигание, — скинь адрес, встретимся на месте. Чонгук скидывает звонок, получает от Хосока сообщение с адресом и вбивает в навигатор. Он хмурится, так как район ему знаком и, он явно не в восторге от этого места. Альфа выезжает с парковки и разворачивается в сторону центра. Чонгук приезжает на место спустя пол часа, паркуясь у соседнего здания, дабы не вызывать подозрений у их потенциальной жертвы. Альфа выходит из машины и видит Хосока, который уже маячит перед баром, ожидая друга. — Ты бы еще смокинг напялил, — прыскает Хосок, оценивая аутфит друга. — Я только с работы, заткнись, — кидает Чонгук и переводит взгляд на бар, — никогда не слышал об этом месте. — Оно новое. Я порылся и выяснил, что владельцы – японцы, двое братьев. Пока стоял в очереди подслушал разговоры местных, видимо частые посетители. Говорят, что омега, который тут работает – нереально красив. — Они иностранцы, этот омега не проститутка. Если кто-то его тронет, будут проблемы. — Не думаю, что он и в правду настолько красив, как о нем тут отзываются. Для этих альф любой омега – мечта, если у него по две руки и ноги и целый ряд зубов. Чонгук не сдерживает улыбку из-за слов друга и, наконец, заходит в помещение. На удивление, интерьер помещения впечатляет, сразу проглядывается японская культура. — Добро пожаловать, Вы у нас впервые? Чонгук переводит взгляд на альфу, что подошел их поприветствовать. — Так вы один из владельцев? — Мой акцент меня выдал? — мило улыбается Рэйден. — Немного, — кидает Чонгук и еще раз окидывает помещение взглядом, пытаясь найти его брата. — Хотите сесть за бар или проводить вас за столик? — Мы возьмём столик, — отвечает Хосок, который параллельно выискивает глазами того самого Ли. — Пройдемте за мной. Рэйден провожает гостей до столика, выдает им меню, а сам, пользуясь моментом, пока альфы выбирают позиции меню, изучает их. Невооруженным взглядом видно, что это не простые парни с местного района. Что их привело в это место? — Нам две бутылки сакэ, пепельницу и сет сашими, — тыкает в меню Хосок. — Ожидайте, — кланится Рэйден и, захватив меню, уходит. — Как выглядит этот Ли Донсу? — спрашивает Чонгук, откидываясь на спинку софы. Хосок берет свой телефон и открывает фотографию альфы из досье, что Намджун скинул ему на днях. — Я не вижу его, подождем до часу ночи. Если его не будет, значит этот сученыш куда-то слился. Чонгук кивнул и снова принялся изучать помещение.***
Тэхен сидел на кухне вместе с Юнги и следил за тем, чтобы тот ровно нарезал свежую рыбу. — Юнги, заказали сет сашими, поторопись, — заходит в помещение Рэйден и клеит листок с заказом на доску, рядом с остальными. — Принято, — кричит омега, доставая из холодильника свежее филе. — Тэ, обслужи третий столик, они заказали сет и две бутылки сакэ, — просит альфа, пока роется на полках в поисках бокалов. — Почему я? Твои клиенты, ты и обслуживай, — надулся омега, складывая руки на груди, — я не могу оставить нашего нового работничка. У него руки из жопы, ничего нормально не может сделать. — Эй! Я все слышу! — На это и рассчитано, — закатывает глаза Тэхен. — Прекрати, Тэ. Он нормально справляется. Мы тут не претендуем на звезду Мишлен. Оставь его в покое и займись посетителями, — кинул альфа, выходя из кухни. За это время Юнги успел нарезать рыбу, украсив порцию самодельными цветками из маринованного имбиря, васаби и плошками с соевым соусом и всучил поднос сердитому Тэхену, выпроваживая того из кухни. Тэхен выходит в общий зал и замирает с подносом в руках. Табак. Тот самый табак. Такой же, как и в торговом центре. Он оглядывается по сторонам в поисках источника запаха и натыкается взглядом на альф, сидящих в углу. За третьим, мать его, столиком. Он мысленно проклинает все, на чем свет стоит, потому что он узнает одного из них. Тот самый альфа, что изображен на его скетчах. Тот самый альфа, от запаха которого ему стало плохо в прошлых раз. — Merde… — тихо шипит Тэхен и все-таки направляется к злосчастному столику в надежде, что тот альфа его не узнает. Омега подходит к столику и сразу ловит две пары заинтересованных глаз. — Добрый вечер, я буду обслуживать ваш столик, — улыбнулся Тэхен и начал сервировать заказ на стол, — ваше сашими и сакэ. Тэхен буквально чувствует, как его прожигают взглядом с двух сторон, но все еще пытается выглядеть непринужденно. Странно, но даже находясь настолько близко к этому альфе, его запах не такой терпкий, как в прошлый раз. Тэхену дышится легко, что не может не радовать. — А вы, должно быть, и есть тот самый брат владельца, о котором столько слухов? — поинтересовался Хосок, облизывая омегу взглядом. — Не понимаю, о каких слухах идет речь, — продолжает играть роль наивной омежки Тэхен. Конечно он знает. Практический каждый, кто сидит в помещении, пришел посмотреть на красивого омегу. Одно радует – никто не трогает. Закон крайне суров для омег, но не распространяется на иностранцев. Тэхен для них словно дорогая коллекционная фарфоровая кукла. Можно только смотреть. — Что Вы неописуемо красивы, — отвечает Хосок. — И как думаете, слухи себя оправдали? — Однозначно, — наконец подает голос Чонгук, обращая на себя внимание. Все это время, пока омега сервировал заказ и разговаривал с Хосоком, Чонгук не мог отвести взгляд. Этот парень чертовски красив. Альфа перебрал много омег в своей жизни, но такие – как редчайший алмаз. Выше всех похвал. Хёну далеко не уродец, но он и рядом не стоит с этим божеством. Большие янтарные глаза, подведенные дымчатой темно серой подводкой в уголках, пухлые розовые губы, аккуратный нос, его черты лица настолько гармоничны, словно он находка для Леонардо Да Винчи. Чонгук бы и сам не против писать картины с этим омегой в главной роли, пусть он и кисть ни разу в жизни не держал. Альфа спускается взглядом вниз, очерчивает тонкую лебединую шею с несколькими родинками, которые он уже обвел языком в своих мокрых фантазиях, задерживается на острых ключицах, которые красиво выделяет его кимоно и останавливается на руке в перчатке, что держит поднос. Чонгук немного хмурится, так как не совсем понимает эту моду. Эта перчатка здесь абсолютно лишняя. Омега перед ним очень сексуален и Чонгук соврет, если скажет, что в штанах не стало тесновато. Он, кажется, только что пожалел, что парень перед ним – японец. Была бы его воля, он бы уже увез этого омегу к себе в квартиру, воплощая все то, что успел представить, пока подвис, внаглую рассматривая парня. Когда Чонгук поднимает голову и встречается взглядом с омегой, то впадает в ступор. Тэхен не дурак, он видит, что этот альфа еще немного и будет капать слюной на стол. Взгляд омеги надменный, с толикой насмешки. Будто не он здесь жертва альфьих желаний. — Закажете что-нибудь еще? — интересуется омега, не сводя глаз с Чонгука. “Тебя” пролетает в голове альфы, но остается не озвученным. — Нет, спасибо, — кидает он и первым отводит взгляд. Тэхен забирает поднос и отправляется к Рэйдену, который стоит за барной стойкой, а Хосок присвистывая поворачивается к другу. — Ты его чуть взглядом не трахнул, Чонгук-а, — рассмеялся альфа, наливая в рюмку сакэ, — настолько понравился? — Заткнись, — кидает Чонгук, забирая бутылку из рук Хосока. — Твой брак лишь фарс. Надень кольцо на этого Хёну, а сам забирай этого красавчика, — кивает он в сторону Тэхена, что стоит на баре. — У тебя все слишком просто, Хо. — Будешь долго думать, я его заберу себе, — кидает альфа и встречает хмурый взгляд Чонгука, — что? Ты же видел его, а теперь осмотрись вокруг. Все эти похотливые рожи смотрят на аппетитную задницу этого омеги, которая обтянута блядскими черными джинсами. С такой внешностью он недолго будет один, надо брать пока есть, — заключает Хосок и отправляет закуску в рот, а Чонгук снова переводит взгляд на омегу у бара, закидывая в себя два шота сакэ подряд. — Знаешь, что меня смутило, — протянул Чонгук, не отрывая взгляда от своего предмета воздыхания, — он ничем не пахнет. — Может, на подавителях? — Зачем они ему, если он не гражданин страны? — Не знаю, может не хочет провоцировать запахом посетителей? Они и так сюда слетаются, как пчелы на мед. Ставлю все бабки Вегаса, он пахнет умопомрачительно. От альф тогда точно отбоя не будет. Чонгук лишь пожал плечами и потянулся за пачкой сигарет, а мысль о запахе омеги так и вертелась на подкорке. — Кстати о подавителях, — Чонгук снова перевел взгляд на друга, — когда ты перестанешь принимать это дерьмо? — Не начинай, — цокнул Хосок и тоже потянулся за сигаретами. — Я серьезно, Хо, — нахмурился Чонгук, — разве Джун за все это время не смог вбить в твою дурную голову, что эта хрень убивает твое здоровье? — Не хуже, чем никотин, — отвечает тот и выпускает едкий дым в лицо друга, — расслабься. — Ты упрямый баран, Хосок. — Да, и если бы не я, ты бы не приехал в этот бар и не пускал бы слюни на того красавчика у стойки. Не благодари, друг, — усмехнулся Хосок, наблюдая за тем, как Чонгук в сотый раз за вечер закатывает глаза.***
Юнги кружится на кухне от ящика к ящику, усердно готовя заказы. Сегодня его первый день в качестве помощника. Его первая в жизни работа. Всю жизнь он таскал угли на заводе, куда его продали, а после был в бегах, не имея шанса на нормальное трудоустройство. Поэтому то, что он делает сейчас – особенно ценно. С момента начал смены прошло всего пару тройку часов, но его спина и руки уже отваливаются от нагрузки. Омега решает присесть на пару минут, так как новых заказов пока не поступало, и случайно задевает банку томатного соуса, которая проливается на фартук омеги и разбивается о плитку. — Блять! — ругается Юнги, подбирая осколки с пола. Он смотрит на свою форму и хнычет. Как можно было ее запороть в первый же рабочий день? Рэйден сказал ему не высовываться, но, если он быстро сходит в уборную и застирает фартук, ничего же не случится? Юнги думает еще минуту, а затем, сняв с себя испачканную вещь, зажимает в руках и подходит к двери, что ведет из кухни в общий зал. Омега прислоняется к ней ухом, пытается разобрать, насколько близко находятся посетители и, решив, что обстановка относительно безопасна, аккуратно открывает дверь и выходит наружу. Он нервно сжимает свой фартук и настороженно смотрит по сторонам, как вдруг врезается во что-то твердое и с грохотом падает назад. — Ауч… — потирает щеку омега и замирает. — Кто это тут у нас? — тянет низкий голос откуда-то сверху. Юнги сидит, словно гвоздями приколоченный к земле. Кажется. Он. Крупно. Проебался. Омега видит перед собой лаковые ботинки, медленно скользит взглядом вверх по черным брюкам, свободной белой рубашке, которая чуть открывает вид на мощную грудь с набитой татуировкой дракона и, наконец, останавливается на лице. Перед ним молодой и, по меркам Юнги, достаточно привлекательный альфа. Мужчина смотрит на него сверху вниз заинтересованно и немного удивленно, а затем на его лице пролегает улыбка, больше похожая на оскал. Юнги сковывает страх, он спешно пытается подняться, но ноги его окончательно подводят, и он снова падает перед альфой теперь уже на колени. Как унизительно. Он слышит сверху смешок и вздрагивает, когда альфа присаживается перед ним на колени, а его лицо на одном уровне с Юнги. — Что такой сладкий малыш делает в этом месте? — спрашивает альфа и тянется рукой к серебристым волосам омеги, заправляя прядь за ушко. — Я… я — начал Юнги, но его резко перебили. — Не знал, что в этом заведении тоже обслуживают эскортники, — снова показал свой белоснежный оскал альфа и, встав на ноги, резко потянул омегу наверх. Адреналин в крови Юнги не дает ему быстро оценить масштаб пиздеца. Он тянется за рукой альфы, словно безвольная кукла и, только когда он чувствует теплые и влажные губы на своей шее, резко распахивает глаза и со всей силы толкает альфу в грудь, отчего тот пятится назад и с грохотом падает на пол. — Какого хуя, — шипит мужчина, сидя на полу, а Юнги бросает в дрожь. Шум привлек многих посетителей и те медленно начинали толпиться вокруг парочки. — Хосок, какого хрена тут происходит?! — вырывается из толпы собравшихся Чонгук и подбегает к развалившемуся на полу другу. — Спроси этого бешеного, — кивает альфа с сторону Юнги, пока поднимается. — Я…— снова мямлит омега, пытаясь дать рациональное объяснение своим действиям, но выходит ровным счетом ничего. — Это что, омега? — разносится чей-то голос из толпы, а глаза Юнги начинает пощипывать от проступающих слез. — Почему омега здесь? Он обслуживает? — еще один голос и Юнги вздрагивает, крепче приживая к себе грязный фартук. — Юнги! — до омеги доносится знакомый голос, и он распахивает глаза. Тэхен расталкивает толпу и подбегает к трясущемуся от страха омеге. — Черт тебя дери, Юнги, какого хуя ты вылез, — шипит на него Тэхен, а сам прижимает омегу к груди, успокаивающе поглаживая по голове. — Почему вы не сказали, что в вашем заведении можно снимать омег? И что эта сука себе позволяет?! — возмущается Хосок, но тут же осекается, наблюдая за тем, как плечи омеги содрогаются от рыданий. Тэхен поворачивается лицом к собравшимся и окидывает тех суровым взглядом. — Этот омега не обслуживает, — четко отрезает он, вызывая волну недовольного мычания среди толпы, а Чонгук лишь усмехается. — Это не тебе решать, — начинает альфа, встречая метающий молнии взгляд Тэхена, — если этот омега не член семьи работника администрации, он ОБЯЗАН обслуживать. Где его паспорт? Тэхен мысленно свернул этому альфе шею. Его нутро требует крови этого самонадеянного придурка и, видит бог, омега сдерживается только потому, что его руки заняты рыдающим Юнги. — Я так и знал, — снова ухмыляется Чонгук, наблюдая за тем, как глаза омеги напротив заполняет ярость, — мы простим поведение этого омеги, если прямо сейчас вы отдадите его моему другу, — кивает он на довольного Хосока, стоящего чуть позади, — мы пришли сегодня в хорошем настроении, не советую нам его портить. — Тэхен, что происходит? — шипит Рэйден. Омега не смотрит на друга. Все, что он видит перед собой – как кровь этого альфы затапливает помещение. — Присмотри за Юнги, — отцепляет от себя омегу и передает его Рэйдену, а Юнги, шмыгая носом, поднимает на Тэхена испуганный взгляд. — Тэхен… — тянется омега за его рукой. — Стой рядом с Рэйденом, — резко кидает Тэхен и снова поворачивается к толпе. — Заведение на сегодня закрыто, — оповещает он и по залу снова разносятся недовольства, — Но, перед тем, как вы уйдете, я сообщу еще одну вещь. Этот омега не обслуживает. Любой омега, работающий в моем баре не опустится до того, чтобы обслуживать таких похотливых свиней, как вы, — отрезает омега, врезаясь взглядом в двух альф, с лиц которых все еще не сходила эта поганая усмешка. Толпа начинает рассасываться, пока в помещении не остаются пятеро. — Я выражаюсь на непонятном вам языке? — огрызается Тэхен. Ситуация крайне забавляла Чонгука. Конечно, он с первого взгляда заметил, что омега не так прост, но этот стержень в нем – просто нечто. Властный, грубый, непокорный и страстный. Эти качества мешаются в дикий коктейль и Чонгук теперь жизнь положит, но опробует его на вкус. Он медленно подходит к омеге и встает рядом. Тэхен ниже на целую голову, но совсем не выглядит слабым. Чонгук смотрит в его яркие янтарные глаза и видит такую силу, что его внутренний альфа чуть ли не воет от того спектра чувств, что вызывает человек напротив. — Как твое имя? — спрашивает Чонгук, ловя каждую эмоцию на лице омеги. — Ты меня не понял? — Ты очень красивый, знаешь об этом? — продолжает издеваться. — Проблемы со слухом? Альфа мягко смеется и резко подается вперед. — Хочу трахнуть тебя на вашей барной стойке, — горячо шепчет он омеге на ухо, а затем, не удержавшись, прикусывает мочку с длинной серьгой. Последняя капля в чаше терпения Тэхена выглядит именно так. Он резко хватает альфу за ворот рубашки и с размаху дает коленом в пах, отчего тот болезненно мычит и опускается на колени. — Тэхен! — кричит Рэйден, а челюсть Юнги встречается с полом. Тэхен смотрит за тем, как альфа корчится от боли, а затем присаживается перед ним на корточки и, запустив руку в черные смоляные волосы, намеренно больно оттягивает их назад, обращая взгляд альфы на себя. — Ты – всего лишь один из многих озабоченных придурков, которые думают членом, — шипит омега, — твое место прямо здесь, у моих ног. Это положение подходит тебе намного больше. Пошел вон из моего бара. Тэхен отпускает альфу и, поднявшись на ноги, идет к Юнги и Рэйдену. — Сука…— шипит Чонгук и, резко поднявшись, подается вперед намереваясь задеть омегу, но его останавливают сильные руки и тянут назад. — Угомонись, Чонгук, — останавливает друга Хосок, — уходим. — Отпусти меня, Хо! — кричит Чонгук, вырываясь из захвата. — Снимем шлюх в другом месте, пошли, — тянет тот друга на себя. Тэхен останавливается и снова поворачивается в сторону альф, буквально сияя победной улыбкой. — Рад, что хотя бы у твоих друзей есть мозги, — не удерживается от едкого комментария омега, — слушай их почаще, дольше проживешь. — Блять, — Чонгуку все-таки удается избавиться от удерживающих его рук, и он в один миг подлетает к Тэхену и хватает того за горло. — Чонгук, отпусти его! — кричит Хосок, а у самого сердце снова сжимается от боли, когда он видит, как по щекам Юнги катятся слезы. — Убьешь меня? — хрипит Тэхен, когда чувствует, что кислорода становится меньше, но продолжает уверенно смотреть в черные глаза альфы напротив. Рэйден оставляет Юнги и подлетает к сцепившейся парочке. Хосок снова тянет Чонгука, отчего тот выпускает омегу из рук, а Рэйден хватает Тэхена под мышки. Юнги стоит и в шоке смотрит на развернувшуюся картину. Тэхен и Чонгук словно две цепные собаки, даже удерживаемые чужими руками, пытаются задеть друг друга. Чонгук, освободившейся рукой, мертвой хваткой вцепляется в волосы омеги и с силой тянет на себя, а Тэхен вгрызается зубами тому в шею. — Прекратите придурки! — чуть ли не в один голос орут Хосок и Рэйден и из последних сил тянут парочку в противоположные стороны. Все четверо тяжело дышат, метая глазами молнии в стороны друг друга. — Предлагаю спокойно поговорить, — нарушает тишину Рэйден, а Хосок согласно кивает, вытирая капли пота со лба. — Мне не о чем с ним разговаривать, — зло кидает омега в сторону Чонгука. — Как я рад, что хоть в чем-то мы сходимся мнениями, — не остался в долгу Чонгук. — Не ты ли хотел меня трахнуть пару минут назад? — Для этого нам не нужно разговаривать. Предложение в силе, — ухмыляется альфа, с удовольствием наблюдая за тем, как Тэхен снова начинает беситься. — Заткнулись оба, — кидает Рэйден, подходя к Юнги, — Ты как? Он тебя не тронул? — встревоженно спрашивает альфа. — Да я и пальцем его не коснулся! — кричит Хосок в свое оправдание. — Да…он не тронул меня…— тихо отвечает Юнги, тайком поглядывая на того самого альфу. — Что из фразы “не выходи из кухни” ты не понял, Юнги?! — начинает по новой заводится Тэхен. — Тэ, не начинай… — Не затыкай меня, Рэйден, — рычит омега и подходит к Юнги, — почему ты такой наивный?! Как ты вообще выжил?! — практически кричит омега, — вся эта толпа похотливых амбалов могла тебя по кругу пустить из-за твоей беспечности, Юнги! — Простите меня… — все, что может выдавить из себя омега, опуская голову. — Мы поговорим позже, я не закончил с тобой, — кидает Тэхен, — Что касается вас двоих, — обращается он к альфам, — я хочу, чтобы вы покинули мой бар и забыли сюда дорогу. — Ты не в том положении, принцесса, чтобы нам указывать, — хмурится Чонгук, — этот омега пойдет с нами. Мы передадим его в специальный отдел, который вернет его туда, где его место. Если он признается во всем сам, то может избежать наказания. — И где же это место? — Судя по тому, как он отреагировал на мое предложение, ему дорога на завод, я ведь прав? — обращается Хосок к Юнги, но его вопрос остается без ответа. — В любом случае, он уходит с нами, — отрезает Чонгук и тянется рукой к Юнги, которого Тэхен сразу же прячет за спину. — Ты нарываешься? — шипит омега, уставившись на альфу. — Хочешь продолжения? Я еще не начинал. — Как и я. И опять атмосфера между этими двумя накаляется до предела. Вот-вот и полетят искры. — Может, мы сможем договориться? — с надеждой обращается к альфам Рэйден. — Я не собираюсь с ними ни о чем договариваться. Пошли к черту! — Ты не помогаешь, Тэхен, заткнись! — резко осаждает тот омегу. — Договориться? — хмыкает Чонгук, не отрывая глаз от Тэхена, — думаю, можем.