***
Тэхена забирают с рук Чонгука прямо с порога больницы, перекладывая того на кушетку. Альфа пытается протиснуться в процедурные кабинеты, угрожая закрыть больницу к чертовой матери, если его не пропустят внутрь, но Хосок тянет друга назад, усаживая того на диванчик в приемном покое. — Угомонись, Чонгук! — шипит на друга альфа, — Что на тебя нашло? Чонгук игнорирует Хосока, откидывается на спинку дивана и закрывает глаза, сжимая в руке черное худи Тэхена, пропитанное кровью. — Нам нужно зарегистрировать Тэхена. У него есть с собой документы? — подходит к альфам Намджун, цепляясь взглядом за худи в руках друга. Чонгук понимает намек и роется в карманах, выуживая оттуда пачку сигарет, наушники и паспорт. — Я зарегистрирую вип палату. Намджун забирает документ и уходит к стойке регистрации, мило флиртуя с администратором и заполняя необходимые бланки для госпитализации. Чонгуку снова хочется прикрыть глаза и, наконец, выдохнуть, как в приемном покое снова становится шумно. — Это разве не брат Тэхена? — вопросительно выгибает бровь Хосок, а Чонгук заинтересованно смотрит на парня, который, схватив бедного доктора за рубашку, пытался вытрясти какую-то информацию. Альфы быстро переглядываются между собой подрываются с мест. Рэйден в ярости. Во-первых, он зол на себя, за то, что позволил Тэхену уйти одному. Во-вторых, он зол на Тэхена, который не знает, что такое инстинкт самосохранения. От него можно ожидать все что угодно, но… попасть под машину? Что-то здесь явно не так. — Рэйден! До альфы доносятся знакомые голоса, и он отрывается от доктора, который чуть не схватил приступ от страха. — Как ты сюда попал? — спрашивает Хосок, но тут же ловит хмурый взгляд. — Где Тэхен? — в лоб спрашивает альфа. У него нет времени на пустые разговоры. — Его забрали врачи, — вклинивается Чонгук, — мы не знаем точно, что с ним, но он потерял много крови. Как ты узнал? — Это не важно, — грубо кидает Рэйден, но тут же смягчается, встречая взволнованный взгляд Чонгука, — Спасибо… что не бросили его. — Как он вообщ… — не успевает закончить Хосок, как видит приближающегося доктора, — Сокджин! — Предпочитаю встречаться с вами в более приятной обстановке, — улыбается тот, — а где Джун? — Здесь, — послышался голос альфы из-за спины, и врач обернулся, — Давно не виделись, — улыбается тот и пожимает руку. — Вы знакомы? — спрашивает Чонгук, скептически оценивая доктора. — Сокджин сын доктора Квона. Друг семьи, — поясняет Хосок и Чонгук понимающе кивает. — Можно просто Джин, — дружелюбно улыбается альфа, протягивая Чонгуку руку, — Честь познакомиться с сыном самого Чон Ирсэна. Одной фразы достаточно, чтобы стоящий рядом Рэйден перестал дышать. Ему не послышалось? — Перейдем к делу, — тон врача меняется на серьезный, — состояние вашего японца удовлетворительное. Пару ушибов ребер и ссадины мы обработали. Самое неприятное — сотрясение мозга. У него есть родственники? — Да, — громче, чем планировалось, кинул Рэйден, — Я его брат. — Отлично, — улыбнулся Джин, — Сильно не переживайте, он быстро поправится. Сотрясение может дать много неприятных побочных эффектов, поэтому ему нужен полный покой и уход. И еще кое-что… — хмурится доктор, заглядывая в свои бумаги, — Это касается его анализа крови, мы можем поговорить наедине? Рэйден напрягся, но медленно кивнул. — Когда его можно навестить? — спросил Чонгук, который уже не в силах сдерживаться. У него уже все горело изнутри от желания быстрее удостовериться, что омега в порядке. — Думаю, минут через десять. Пол часа назад мы вкололи ему обезболивающее. Скоро он должен прийти в себя. Сокджин уходит в свой кабинет вместе с Рэйденом, а Чонгук снова падает на диванчик в приемной, облегченно выдыхая, но расслабиться ему сегодня точно не дадут. Мёнгиль заходит в помещение вместе с Хёну, чье нытье не прекращалось ни на секунду. Омега выискивает глазами своего мужа и быстро несется к нему, запрыгивая на колени и обхватывая мощную шею своими липкими пальчиками. — Чонгук-ии… — тянет тот на ухо альфе, — куда ты уехал с нашей свадьбы? Я так нервничал, твой отец сказал ехать к тебе. Чонгук хмурится и снимает с себя омегу. — Езжай домой, Хёну, — стальным голосом говорит альфа, ловя недовольный взгляд. — Я поеду к НАМ домой, когда мой МУЖ соизволит объяснить мне, с каких пор на нашей свадьбе он таскает на руках каких-то омег?! — верещит Хёну, но грубая ладонь тут же накрывает его губы. — Говори тише, мы в больнице, — сквозь зубы проговаривает Чонгук, еле сдерживая себя, чтобы не свернуть своему мужу шею, и краем глаза замечая, что помощник отца куда-то ушел.***
Если бы кто-то сказал Тэхену, что когда-либо в жизни он так низко падет перед своими врагами, он бы посмеялся этим людям в лицо. Однако, у судьбы хорошее чувство юмора. Омега медленно открывает свинцовые веки, тут же щурясь из-за яркого больничного света. Запах медикаментов вызывает тошноту, а шум мониторов усугубляет и без того сильную головную боль. Он слегка привстает, опираясь на локти, но тут же падает обратно на подушки из-за сильной боли в области ребер. Тэхен медленно фокусирует взгляд, осматривает раздражающе светлое помещение, желая выключить этот гребаный свет и переводит взгляд на руки. Обе ладони забинтованы, а из правой руки торчит катетер с капельницей. — Чёрт… Омега прикрывает глаза левой рукой, вспоминая минувшие события. Все произошло, как в медленной съемке: стекольная крошка в кровавых ладонях, машина и лицо… Тэхен резко распахивает глаза. — Чон Чонгук… — шепчет тихо, а внутри все сжимается от злости. Омега находит силы сесть на кровати и отрывает катетер вместе с иглой. Он встает на ноги, но сильное головокружение не дает ему удержать равновесия, поэтому он падает на колени, цепляя рукой стойку капельницы, которая с грохотом валится вслед за омегой. Дверь в палату тут же открывается. — Тэхен! Чонгук подлетает к омеге, проигнорировав очередные ядовитые высказывания Хёну, и хватает Тэхена за предплечье, но тут же замирает. Альфа смотрит на руку, за которую он схватился и его глаза распахиваются в ужасе. Кажется, он осознал, что прежде не видел омегу без перчатки на руке. Все это время он думал, что это странная безвкусная мода, но как же он ошибался. Чонгук смотрит на руку, полностью покрытую светло розовыми и белыми бугристыми шрамами, которые, словно кляксы художника, раскиданы повсюду. Он хочет дотронуться, медленно тянется рукой, но его тут же грубо отталкивают. — Не трогай меня, — поднимает голову Тэхен, вцепляясь взглядом в альфу, — Никогда не смей ко мне прикасаться. Чонгук в недоумении смотрит на парня. Чуть отросшие волосы омеги упали на глаза, поэтому очень сложно прочитать его эмоции, но, кажется, ему не рады. — Мог бы просто сказать спасибо. Ты хотя бы на секунду выключаешь злобную суку? — обиженно кидает альфа. Чего скрывать, Чонгук ожидал явно другого. Не то, чтобы от этого омеги можно дождаться горячих объятий и искренних благодарностей, но все же… — Ты… Тэхена прерывает еще один посетитель. — Господин Араи, что случилось? Врач неожиданно появляется в дверном проеме и подбегает к пациенту, помогая тому подняться и лечь на кушетку. — Как Вы себя чувствуете? Тэхен пару мгновений игнорирует вопрос доктора, уставившись тому за спину. У входа в палату толпилось несколько знакомых лиц, среди которых он узнал Рэйдена. Взгляд альфы не сулил ничего хорошо, но Тэхен не будет оправдываться. Он не жалеет о том, что случилось. Скорее, он жалеет о том, что день его мести — не сегодня. Омега снова возвращает внимание к врачу. — Голова болит… и кружится. Еще тошнит, — коротко отвечает омега, а врач делает пометки в мед карте. — У Вас сотрясение средней тяжести. Ничего критичного, но неделя строгого пастельного режима. Никакого стресса, прогулок, громкой музыки и телевизора. Вы чудом легко отделались, — улыбается альфа Тэхену, но тот продолжает безэмоционально слушать, — Советую вам отлежаться в больнице еще пару дней, чтобы мы понаблюдали за вашим состоянием. — Нет я… — Хорошо, Доктор Квон, он останется здесь. Спасибо за вашу работу, — резко обрывает омегу Рэйден и входит в палату, встречаясь с хмурым взглядом друга, — Могу я поговорить с братом наедине? — Конечно. Время приема до девяти вечера, не задерживайтесь, — отвечает Сокджин альфе, — Я приду на осмотр завтра утром, Тэхен. Отдыхайте. Чонгук поджимает губы, последний раз встречаясь с холодными глазами омеги. Он поворачивается к Рэйдену и, порывшись во внутреннем кармане своего пиджака, протягивает альфе свою визитку. — Передайте Тэхену. Пусть позвонит, как только ему станет лучше, — вкладывает бумажку в руку и выходит из помещения вслед за врачом. Рэйден терпеливо ждет, пока все покинут палату. Он прикрывает дверь и, подойдя к кушетке омеги, садится на специальный стул для посетителей. — Скажешь что-нибудь? — нарушает тишину альфа, чуть ли не взрываясь внутри от безразличия Тэхена. — Если ты ждешь слезных оправданий, то ты ошибся палатой, — хриплым и низким голосом отвечает Тэхен. Рэйден молчит какое-то мгновение, но решает задать интересующий вопрос прямо. — Это из-за него? — начинает альфа, замечая, как Тэхен вздрогнул, — Чонгук, он ведь… — Откуда ты узнал? — в шоке распахивает глаза омега. — Доктор обратился к нему по имени, не забыв упомянуть его чокнутого отца. Так значит это правда? Тэхен медленно кивает и опускает голову, рассматривая свои перебинтованные кисти. — Ты не хочешь рассказать, что там случилось? — Нет, — коротко кидает омега, — это только мое дело, Рэйден. Мое и моей семьи в частности. Ты лезь в это. — Я думал мы все твоя семья, Тэхен, — печально улыбается Рэйден, но его фраза остается без ответа, — Есть еще кое-что, что я бы хотел с тобой обсудить. Тэхен снова поднимает голову, кидая заинтересованный взгляд на друга. Рэйден недолго роется в кармане своих джинс, доставая свернутый лист А4. — Что это? — скептически выгибает бровь омега. — Это я у тебя хочу спросить. Что это, Тэхен? Альфа разворачивает лист и передает его омеге. Тэхен не торопился брать в руки бумагу. Он настороженно забирает предмет и вчитывается. — Это результаты анализа крови. Я не врач, Рэйден. Что не так? — все еще не понимает омега, переведя взгляд на друга. — Что в твоей крови делает Морфин, Тэхен? Растерянность на лице омеги можно заметить невооруженным взглядом. — Вкололи… наверное. Пока я был в отключке. — Ты издеваешься надо мной?! — взрывается Рэйден и, поднявшись на ноги, вырывает лист из рук омеги, — Морфин вкалывают пациентам с онкологиями на последней стадии. С чего врачи будут давать его пациенту с легким сотрясением и парой ушибов?! Тэхен поднимает на него пустой взгляд. Если честно, он никогда не думал, что проколется. Те дозы Морфина, что содержатся в его таблетках не так велики, чтобы делать из него невменяемого нарика, но, видимо, они имеют накопительный эффект. — Тебе нечего сказать? — продолжает давить альфа, метая в Тэхена молнии. — Что ты хочешь услышать? Да, я принимаю Морфин, — больше не видит смысла скрывать омега. — Как давно? — Семь лет. В глазах Рэйдена застыл ужас. Ему казалось, он знает своего друга лучше, чем он сам. Но он ошибался. Видимо, Тэхен действительно не подпускает к себе никого на сто процентов. Семь лет омега принимал наркотик, а он узнал об этом только сегодня. Случайно. Тэхен видит в печальных глазах друга душевную боль. И жалость. Последнее особенно сильно раздражает. — Да, Рэйден. Я немного солгал вам всем, когда говорил, что навязанные терапии мне не помогают. Одна все-таки помогла. Тот психолог очень сильно не хотел лишаться денег, которые отстегивал мой отец на лечение. Мне ничего не помогало. Кошмары, панические атаки и тревожность накапливались столько лет и давили меня, словно бетонной плитой. Я не мог спать, а боль в руке была настолько сильной, что я разрывал ногтями свою кожу. Многие шрамы, — омега поднимает левую руку, демонстрируя альфе, — далеко не от ожогов. Вы не замечали, потому что я всегда носил перчатку. Вы думали, что я настолько застенчив и не могу показать всему миру это уродство? — усмехнулся Тэхен, — мне насрать. Но тот психолог не был таким же наивным, как вы. Он предложил мне лекарство. Морфин. Мне было восемнадцать, поэтому, к нашему общему счастью, разрешение родителей не требовалось. Поначалу я принимал дозы по его инструкции, но все медленно выходило из-под контроля. В один момент я нашел силы остановиться. Эффект был отличный, ничего не скажешь. Но это вызвало у меня желание всегда быть под таблетками, я не хотел возвращаться в реальность, в которой мне бывает невыносимо больно. Я бросил постоянный прием. Но в моменты своих приступов я так и не смог отказаться от них, — левая рука Тэхена сжала руку Рэйдена, — Только эти таблетки помогают мне жить дальше. Каждое слово омеги пронзало, словно игла, попадая по самой болезненной точке. Альфа смотрел на руку Тэхена, которая нежно гладила его кожу, как бы успокаивая, показывая, что все в порядке. На его месте должен быть Рэйден. Это он должен поддерживать друга, постоянно выслушивать его проблемы и быть тем островком, куда омега может прийти и поплакаться. Но Тэхен выбрал необитаемый остров. Он поселился на нем один, выгнав оттуда каждого, кто был готов ему помочь, отгородившись непробиваемыми стенами. Рэйден поднимает на омегу глаза и ничуть не стыдиться, когда дорожки слез побежали по его щекам. Тэхен в шоке смотрит на друга и тянется к щеке, намереваясь стереть соленую влагу, но его руку тут же перехватывают. — Выздоравливай, Тэхен. Я заберу тебя домой через пару дней, — говорит альфа тихим голосом и выходит из палаты, оставляя омегу одного. Так ему привычнее.***
Ирсэн прикурил кубинскую сигару и потянулся за единственной папкой на своем столе. В первом файле вложена личная информация человека, который его крайне заинтересовал. Заинтересовал ничуть не меньше, чем его сына. На фотографии профиль парня в черном худи на фоне банкетного зала, где свершилась на данный момент самая главная сделка Чон Ирсэна. Он читает отчет о действиях омеги на свадьбе и переводит взгляд на раздел «личная информация». — Японец значит, — пробегается глазами по тексту альфа, задерживаясь на графе «семья», — старший брат, родителей нет, — хмыкнул он и перевернул на следующий файл. На странице нет фотографии, а количество информации вдвое меньше, чем на предыдущей. Ирсэн быстро читает пару абзацев и цепляется за графу с именем. — Рэйден… — брови альфы сводятся к переносице. Он рассматривает написанное еще пару минут и приказывает своему секретарю вызвать Мёнгиля в его кабинет. Кажется, он нашел себе интересное занятие на ближайшее время.***
После больницы Рэйден вернулся в бар, где его застали две пары очень взволнованных глаз. Альфа кратко рассказал о том, что случилось с Тэхеном, не вдаваясь в крайне неприятные подробности и попросил его не беспокоить до конца дня. Юнги и Чимин кидали тревожные взгляды на Рэйдена, но так и не решились ничего сказать. До вечера они просидели в баре, каждый занятый своим незамысловатым делом. Юнги точил кухонные ножи, хотя, в первый раз застав за этим занятием Тэхена, даже не думал, что такое действительно помогает снять стресс. Но вот омега сидел и уже в течении часа сосредоточенно вгонял лезвия ножей в точильный брусок. А Чимин, стоя за барной стойкой листал на планшете отзывы посетителей бара и отвечал на самые интересные, попивая уже третью чашку кофе. Никто из них так и не нашел подходящих слов, чтобы навестить Рэйдена, поэтому было решено оставить его в покое и заниматься своими делами. — Каждый второй отзыв касается Тэхена, — отметил Чимин, закатывая глаза. Не нравился ему этот омега. — Это не удивительно. Он очень красивый, — улыбнулся Юнги, но тут же словил хмурый взгляд брюнета, — Ты так не думаешь? — Он — заносчивая сука. — Не говори так. Пусть у него и сложный характер, — сделал паузу омега, пытаясь подобрать верные слова для описания, — но он тот, кто дал нам укрытие. Меня бы уже не было в живых, если бы не он. У тебя, думаю, такая же ситуация, — отмечает Юнги и видит, как Чимин затихает, снова наклоняясь над планшетом. Омега снова возвращается к своим ножам, как вдруг чувствует, что что-то холодное и мокрое касается его ноги. — Зевс! Волк незаметно спустился со второго этажа, где провел всю ночь и весь день в ожидании хозяина. Он тыкал своим носом в бедро омеги, тихо поскуливая. Юнги печально посмотрел на животное, что тоскует по своему человеку и садится перед ним на корточки, мягко поглаживая мордочку и получая за это благодарное облизывание всего лица. — Видимо, он тоже чувствует, что с хозяином что-то не так, — отмечает Чимин, наблюдая за сладкой парочкой, но остается на месте, не решаясь подходить ближе. Дикое животное — не шутки. Волк сам выбирает себе друзей и врагов, а Чимин пока что в неопределенной категории. Дверь в помещение открывается, оповещая жителей звоном колокольчика, что висит над входом. — Мы сегодня закрыты, — громко кидает Чимин, не отрываясь от планшета. — Чимин… — тихо зовет его Юнги, но что тот поднимает голову и встречается взглядом в тем, кого хотел видеть в последнюю очередь сегодня. Да вообще-то всегда. — Оставь нас, — кидает Намджун Юнги, даже не посмотрев в его сторону. Омега, недолго думая, легонько хватает волка за холку и шепчет тому, что они идут гулять, на что хищник, словно довольный пес, активно виляет хвостом и срывается в сторону выхода, чуть не сбив альфу с ног. Оставшись в помещении один на один, Чимин обреченно откладывает планшет и поднимает глаза на Намджуна. Тот медленно садится за стол, на котором до недавнего времени Юнги затачивал свои ножи, и кивком указывает Чимину сесть рядом. — Ты же говорил, что не приедешь… — неуверенно начинает омега, останавливаясь у стола, но резко замолкает, осознавая, что он только что выкинул. Намджун ухмыляется и резко дергает омегу за руку, усаживая на свои колени. Он наслаждается тем, как растерянный взгляд Чимина бегает по его лицу, а внутренний альфа просто в восторге от того, как быстро и громко бьется от страха чужое сердце. Он медленно наклоняется ближе, отчего омега задерживает дыхание. — Соскучился по мне? — шепчет на ушко и не удерживается от поцелуя в шею, где запах гребаной полыни слишком насыщенный. Он чувствует, как омега на его коленях начинает вырываться, ладошками упираясь в мощную грудь, но все тщетно. Намджун сегодня чертовски заебался и, вместо того, чтобы поехать в клуб и снять податливого и элитного хоста, он решил навестить своего нарушителя с шилом в заднице, который, скорее пустит себе пулю в висок, чем займется с ним сексом. Приручить этого дикого зверька непросто, но Намджун не был бы собой, если бы отказался от такой заманчивой игры. Альфа хватается одной рукой за талию, а второй зарывается в чуть отросшие темные пряди, грубо притягивая ближе к себе. — Не надо брыкаться, — рычит Намджун в губы напротив, — Я очень устал, не советую трепать мне нервы, — медленно, но четко выговаривает каждое слово, замечая, как тухнет надежда в глазах напротив. Он расплывается в недоброй улыбке и наклоняется к омеге еще ближе, оставляя между ними ничтожные миллиметры, опаляя горячим дыханием сочные пухлые губы, — Расслабься, Чимин. Ты же помнишь, что бежать больше некуда, — шепчет тот, намеренно задевая нижнюю губу омеги, — ты мой. Чимин не сдается. Он временно отступает. Намджун резко вгрызается в манящие губы, которые тут же раскрываются в глухом стоне. Терпкий запах полыни забивается во все поры, заставляя внутреннего зверя желать омегу еще больше. Он крепко держит, намеренно пытаясь оставить болезненные следы на коже. Намджун разрывает поцелуй и смотрит в дикие глаза омеги напротив. И то, что он видит, ему очень нравится. Глаза Чимина отливают блеском возбуждения и желания, но омега слишком упрямый, чтобы попросить о большем такого, как Намджун. Омега приходит в себя и снова пытается отстранится, делая поспешные выводы о том, что на этом его обязанности на сегодня закончились, но его тут же крепко хватают за талию и сажают на стол, разводя худые колени в стороны. — Зачем ты приехал? — шепчет Чимин, смотря в глаза альфы, скрытые пеленой возбуждения. Намджун ничего не отвечает. Он наклоняется вперед, оставляя еще один смачный поцелуй на губах и спускается ниже, переходя на шею, покрывая нежную кожу засосами. Чимин плохо соображает. Он откидывается под весом альфы назад, касаясь спиной столешницы и прикрывает глаза, позволяя монстру с тяжелым запахом рома терзать его тело. Глаза омеги резко распахиваются, когда губы альфы коснулись голой кожи живота, а горячая рука задрала хлопковую футболку выше. Чимин резко принимает сидячее положение, отталкивая от себя альфу. — Насколько низко ты пал, — скалится омега, — хочешь трахнуть дешевую шлюху? Чимин не невинная овечка, но сама мысль о сексе с человеком, который буквально заставил его пройти через ад, просто не дает переступить через себя. Те события просто так не стереть из памяти. — А у тебя ни капли гордости, — злится и больно кусает за подбородок. — У тебя не больше. — Я вам не мешаю? — громкий голос отрезвляет двух едва ли не сцепившихся зверей. Рэйден спустился в помещение бара спустя долгое время, решив поставить на паузу режим самобичевания и заняться делами. Хотя, чего скрывать, ситуация с Тэхеном его очень сильно задела, — Это не бордель, Намджун. Совокупляйтесь в другом месте, — кинул альфа и ушел в сторону кухни. Чимин стыдливо опустил голову и, скинув с себя руки альфы, слез со стола. Намджун испытывающе смотрел на омегу, едва подавляя в себе желание забрать его обратно к себе на квартиру и продолжить то, чем они занимались на этом столе. Его откровенно заебало все, что связано с этим чертенком. Радует одно — с тех пор, как они перестали видеться круглые сутки и жить в одной квартире, омега чуть убавил свой пыл. Стал спокойным, но не покладистым. Однако, Намджун снова остался в проигравших. Отсутствие Чимина под боком не дает ему спокойно спать по ночам. Каждый раз он засыпает с мыслью о том, что этот омега может сбежать. В какой-то степени он прав — Намджун совершенно растерял свою гордость. Альфа убеждает себя, что Чимин всего лишь его личная маленькая прихоть, временная игрушка, чтобы разбавить скучные будни. В этом он очевидно проебался. Омега, словно паразит, медленно залезает в его сознание, занимая собой все мысли. Намджун неоднократно указывал Чимину на то, что он больше не властен над своей жизнью, но, кажется, сам же наступил в свой капкан. Тот, кто медленно завладевает его собственной — стоит напротив, нервно покусывая чертовски соблазнительные губы, снова выворачивая все мысли альфы наизнанку. Чимин продолжал стоять, переминаясь с ноги на ногу. Обычно Намжун не задерживался надолго, но пытался урвать себе пару глубоких поцелуев, что всегда вводило омегу в ступор. Чимин не рассчитывал, что его так быстро оставят в покое, поэтому он сильно удивился, когда альфа кинул конверт с деньгами на стол и, пройдя мимо парня, молча ушел из бара не попрощавшись.***
Как только Юнги и Зевс вышли из бара, волк схватил омегу за рукав худи и потянул в сторону небольшого парка, где он часто бегал за палками и мячиками, которые кидал ему Тэхен. Их район довольно безлюдный, поэтому за последнюю неделю омега сам изъявил желание прогуливаться недалеко вместе с Зевсом, когда его хозяин был занят. Юнги неспешно идет позади животного, умиляясь тому, как, казалось бы, суровый хищник, пытается ухватить лапой раздражающее насекомое. Они добираются до небольшого круглого сквера с несколькими лавочками по периметру. Волк резко останавливается, нервно виляя пушистым белоснежным хвостом в стороны. — Ты чего, Зевс? — обратился тот к животному, но, подойдя ближе, замер вместе с ним. На одной из лавочек сидел Хосок. Альфа курил, свободной рукой пролистывая сообщения в телефоне. Первая реакция Юнги — бежать обратно в бар. Этот альфа просто невыносим. Один вид Юнги, который гуляет на свободе поднимает волну ярости внутри этого мужчины. Еще и Зевс. В прошлый раз знакомство этих двоих прошло не в лучшем виде. Омега долго мнется на месте в панике, но заметив, что все внимание альфы сосредоточено на телефоне, решает подойти ближе. Юнги видит, что Зевс не был настроен агрессивно и побежал чуть дальше в глубь сквера, заметив белку на одном из деревьев. Омега не упускает волка из виду и тихонько подходит к лавочке, на которой сидит Хосок, подсаживаясь с самого краю. Альфа замечает его не сразу. Он приехал сюда вместе с братом и, чтобы убить время ожидания, решил прогуляться и решить пару рабочих вопросов. Первое, что замечает Хосок — знакомый запах бергамота. Кажется, так пах брат Тэхена. Альфа поворачивается, собираясь спросить, какого черта ему надо, но сразу же теряется. — Не понял? Юнги, который все это время сидел, словно гвоздями прибитый к лавочке, вздрогнул. Хосок пробегается оценивающим взглядом по парню — тот сидел с идеально ровной осанкой, смотрел вперед и нервно теребил рукава на своем худи, что выдавало его напряжение. — Эй! — пытается привлечь к себе внимание альфа, но его продолжают игнорировать. Он откидывает фильтр от сигареты, подсаживается ближе и хватает омегу за предплечье, разворачивая к себе, — Ты глухой? Что ты здесь забыл? Юнги поджимает губы, но смотрит прямо в глаза. — Я просто сижу. — Пересядь, — грубо отрезает альфа и, отпустив омегу, отсаживается подальше и снова закуривает, — Меня тошнит от тебя. Омега не будет скрывать, что последняя фраза больно его кольнула, но он продолжает сидеть на своем месте, а затем чуть ближе двигается к альфе, чем вызывает недоумение на его лице. — Почему мне нельзя сидеть здесь? — задает наивный вопрос Юнги, хлопая ресницами. — Я уже сказал тебе почему, — отрезает альфа, а омега снова двигается чуть ближе, — Не приближайся! — кричит тот и омега действительно застывает на месте. — Почему ты меня так ненавидишь? — смотрит прямо в глаза, а, кажется, будто в самую душу, — Что я тебе сделал? Хосок молчит. Он тоже смотрит омеге прямо в глаза и видит, как те наполнены чистой обидой и непониманием. — Я не по своей воле родился не в той семье. Прекрати делать из меня виноватого. Нельзя наказывать людей за их желания жить как все, — смело говорит Юнги, пытаясь скрыть дрожь в голосе. Он не дожидается ответа и возвращается на другой край лавочки. Хосок долго смотрит на профиль омеги. Ему нечего ответить на то, что предъявил ему Юнги. Альфа все еще считает, что он абсолютно прав в отношении омеги. Нет такого государства, где все счастливы. Есть устоявшаяся веками система правил, которую нельзя нарушать, а этот парень решил пойти против нее и надеется, что это ему сойдет это с рук. Нарушители всегда должны быть наказаны в соответствии со своими преступлениями, все равны перед законом. Альфа отрывается от разглядывания парня и, сделав новую затяжку, выпускает сизый едкий дым, откидываясь на спинку лавочки. — Что с твоим запахом? — задает внезапный вопрос альфа, чем обращает внимание омеги на себя, — ты пахнешь альфой, — поясняет тот. — Может, у меня есть альфа, — огрызается тот и покрывается красными пятнами от стыда, когда слышит смех со стороны Хосока, — Почему ты смеешься? — Я не чувствую твоего природного запаха, — подлавливает он Юнги, на что тот замолкает и отворачивается, — Не расскажешь? — А что с твоим? От тебя ничем не пахнет, — хмуро кидает омега. По правде говоря, ему абсолютно плевать, что там у этого надменного альфы с запахом, но так он хотя бы может отвести внимание от своей пикантной проблемы. — Я первый спросил. — Тогда, — неожиданно наклоняется Юнги к альфе, — спроси меня об этом, когда мы встретимся в следующий раз. И я расскажу, — улыбается тот, а у Хосока короткое замыкание. Серебристые волосы скрывают часть лица, но альфа отчетливо видит искреннюю невинность и интерес в глазах напротив. Он что, заигрывает? Хосок собирается серьезно ответить на такой наглый выпад омеги, как тот быстро встает с лавочки и, не прощаясь, уходит дальше в сквер. Альфа сидит в недоумении еще несколько долгих минут, мысленно пытаясь переварить, что только что произошло. Звук входящего сообщения от Намджуна вырывает его из запутанного мыслительного процесса. Он встает с лавочки и направляется обратно в сторону бара, где его ждет брат, неосознанно оглядываясь назад, пытаясь рассмотреть серебристую макушку среди деревьев в глубине сквера.***
Чонгук лежит в кровати и нервно кидает взгляд на декоративные настенные часы, которые показывают девять утра. Справа от него в ворохе одеял копошится его новоиспеченный муж, живя с которым под одной крышей уже четвертый день, у альфы начинает ехать крыша. Его вечное нытье просто невыносимо. Но сейчас Чонгука волнует явно не это. Лежа в одной постели с Хёну, голова альфы забита совсем другим омегой. Этот омега –очередной взрыв мозга, но, почему-то, это больше притягивает, нежели отталкивает. Было наивно полагать, что Тэхен ему позвонит. Чонгук даже не уверен, что Рэйден передал его номер телефона. С момента аварии прошло четыре дня, омегу уже должны были отпустить домой. Все это время Чонгук переживает внутренние метания, подавляет в себе бешеное желание приехать в бар и проверить омегу самостоятельно и сдерживается изо всех сил. Невероятно, этот омега трепет нервы, даже на расстоянии. Однако, каждому терпению приходит конец. Альфа резко подрывается с кровати, умывается на скорую руку, натягивает на себя первую попавшуюся футболку и джинсы и выбегает из квартиры. Он добирается до бара за рекордно короткое время, паркуется и резко забегает в помещение, чуть не сбивая с ног ничего не ожидающего Юнги, который переносил коробки с новыми бокалами. — Мы еще не открыты… — потерянно мямлит Юнги, завидев альфу. — Где Тэхен? Он дома? — резко спрашивает альфа, а Юнги теряется еще больше. — Да, он у себя, — все еще не понимает омега. Чонгук срывается с места и быстро поднимается по лестнице на второй этаж. Он потом подумает о том, что это буквально вторжение в частную собственность. Сейчас главное — отчитать бесячего омегу за то, что тот так нагло игнорирует своего спасителя. Чонгук забегает на второй этаж, но тут же встречается с еще одним препятствием. Зевс спокойно спал в коридоре, прямо под дверью в комнату омеги. Чонгук нервно усмехается про себя, отмечая, что это похоже на сцену с драконом, который защищает башню с прекрасным принцем. Альфа подходит ближе, а волк ожидаемо открывает глаза и тут же скалится. — Ты пропустишь меня? — спрашивает у хищника альфа, наивно полагая, что Зевс так просто подпустит незнакомца в комнату к своему хозяину. Волк рычит, поднимается на лапы, а шерсть становится на дыбы. — Он не пропустит, — звучит голос Юнги из-за спины, — Тэхен никого не хочет видеть. Никого не пускает. — Ты можешь убрать волка? — интересуется Чонгук, рассчитывая на положительный ответ. Ему очень надо увидеть омегу. Юнги смотрит на альфу, а про себя с ужасом отмечает, что теперь Тэхен его точно убьет за то, что он поможет этому человеку зайти в комнату. Он тянется в карман, выуживая оттуда надкусанный пончик в пакете. — Хочешь вкусняшку, Зевс? — подзывает омега волка, а тот, завидев Юнги, трусцой подбегает к нему, активно обнюхивая пакет с лакомством. За это омега тоже огребет. Тэхен уже успел высказать ему по поводу того, что он разбаловал его волка. Юнги кивком дает понять Чонгуку, чтобы тот пользовался шансом, и альфа, не теряя времени, заходит в комнату. Первое, что бросается в глаза — тотальный бардак. Кровать разворошена, шторы закрыты, а на полу нет свободного сантиметра — все завалено листами бумаги, тюбиками с краской, палитрами и карандашами. Он замечает среди всего этого хлама омегу, который с нескрываемым шоком в глазах уставился на Чонгука, сидя на полу. — Как дела? — вылетает самая тупая фраза из уст альфы. Тэхен все еще молчит. Его рука с кистью так и застыла в нескольких сантиметрах от холста. Омега, кажется, даже не дышит. Он продолжает смотреть на Чонгука не мигая, а альфе от этого становится еще больше не по себе. Чем он вообще руководствовался, когда подумал, что навестить Тэхена — хорошая идея. Этот неадекватный порыв теперь кажется альфе самым тупым решением, которое он когда-либо предпринимал в своей жизни. — Ты так и не позвонил, — продолжает альфа, наблюдая за тем, как в глазах напротив помимо шока проскальзывает непонимание, — ну… я дал твоему брату свой номер и просил передать его тебе… — нервно тараторит альфа и замолкает, понимая, что он несет полный бред в данной ситуации. Тэхен молчит еще какое-то время, нечитаемым взглядом смотря на альфу, а затем, возвращается в реальность и, крепче взяв кисть, возвращается к рисованию. — Ничего не скажешь? — не скрывает удивления Чонгук. Безразличие омеги слегка настораживает. — Уходи, — наконец подает голос Тэхен, не отрываясь от своего занятия. Чонгук слегка хмурится и ближе подходит к омеге. Он пока не собирается никуда уходить. С Тэхеном что-то не так. Эта встреча в корне отличается от тех, что у них были. Альфа буквально рисковал жизнью, зайдя в эту комнату, потому что каждая встреча с этим омегой могла закончиться кровопролитием. Он был морально готов. Но то, что он видит — не поддается объяснениям. — У тебя что-то болит? Если так, то я могу сходить за таблетками или… может тебе лучше лечь? При сотрясении лучш… — Я сказал, — поднимает голову омега, громко перебивая Чонгука, — чтобы ты проваливал отсюда. Чонгук намеренно пропускает все мимо ушей и садится на корточки перед полотном омеги на полу, рассматривая необычное творчество. Кажется, это абстракционизм? Альфа не особо разбирается, но то, что привлекает его больше картины — это изящные длинные пальцы омеги, аккуратно зажимающие кисть. Он следит за движением рук, медленно поднимаясь выше, цепляясь за глубокий вырез футболки, который открывает острые ключицы и чернильный узор дракона на груди и останавливается на хмуром и сосредоточенном лице. Пушистые черные ресницы обрамляют глаза, которые, к сожалению, уже не такие яркие и выразительные, как были в день их первой встречи. Огни потухли. Весь образ Тэхена кричит о его безразличии, но внутри — пожар. Омега приехал домой два дня назад, сразу закрывшись в своей спальне. Ему не хватило времени в больнице переварить все то, что случилось в день аварии. Слишком много потрясений для его нездоровой психики. Поэтому то, что он увидел Чонгука на пороге своей спальни спустя все то время самотерзаний, нехило пошатнуло его относительное спокойствие. Он старался не выдавать всего спектра своих эмоций. Убивать этого альфу сейчас — самоубийство. Он загубит себя, Рэйдена, их операцию и даже Чимина с Юнги, за которых он тоже теперь несет ответственность. Ему непонятны намерения Чонгука, но по мере его приближения, контролировать себя становилось все тяжелее. Он едва ли скрывает дрожь в руке, выводя незамысловатые узоры кистью, но отчетливо ощущает изучающий взгляд. Тэхен отрывается от своего полотна и встречается глазами с Чонгуком, который, к его несчастью, находился слишком близко, и оба понимают одну истину. Однако у каждого своя правда. Чонгук видит перед собой до ужаса красивого омегу и взрывается от желания его поцеловать. А Тэхен — врага, смерть которого будет для него лучшим подарком. В звенящей тишине можно услышать обратный отсчет. Две противоположные силы столкнулись вместе, дожидаясь своей минуты. И Тэхен проигрывает. Чонгук резко подается вперед, притягивая омегу за затылок ближе к себе, вгрызаясь в губы, которые несколько секунд назад тот нервно кусал, сосредоточившись на рисунке. В это мгновение у Тэхена рушится весь мир. Его целует тот, кто должен быть мертв от его же руки. У судьбы действительно отменное чувство юмора. Такое Тэхен не мог представить даже в своих самых воспаленных фантазиях. Омега со всей силы кусает Чонгука за губу, наконец пуская желанную кровь, но альфа не торопится отпускать. Он все еще держит Тэхена за волосы, свободной рукой, распуская его небрежный пучок и откидывая резинку в сторону. — Ты что творишь, — сквозь зубы шипит омега, а Чонгук откровенно залипает на капли своей крови на его губах. Тэхен пользуется секундным замешательством альфы и, резко подавшись вперед, врезается лбом в его лицо, отчего тот валится назад. Омега быстро поднимается с места, намереваясь схватить свой пистолет, как его хватают за щиколотку, и он валится на пол. Чонгук быстро вытирает капли крови, что течет с разбитого носа и подминает упавшего омегу под себя, фиксируя бедрами ноги и зажимая кисти рук чуть выше головы. — Да успокойся ты, — нервно кидает альфа, переживая о том, что людям с сотрясением такие выкрутасы противопоказаны. И не ошибается. Он чувствует, что омега обмякает, а сопротивление сходит на нет. У Тэхена кружится голова. Яркий свет люстры режет глаза, вызывая новые приступы боли. Но ничто не сравнится с той, что приносит ему этот альфа. Если бы Тэхен мог — он бы зарыдал от того, в какой ситуации он оказался. — Тэхен… — тише говорит Чонгук, ниже наклоняясь к прекрасному лицу, — позволь еще раз поцеловать тебя, — почти умоляет. — Я убью тебя, Чон Чонгук, — хрипит омега, — я обещаю тебе, что убью тебя. — Всего один раз. Прошу. Я не отпущу тебя сейчас. — Никогда. Каждый ведет свой монолог. Никто не слышит друг друга. Персональные дикие желания заполонили разум, полностью отключив рациональность. Чонгук видит, что омеге плохо. Тупая боль в висках не дает Тэхену выбраться из хватки. Альфа смотрит на скривившееся от боли лицо, он наклоняется ниже и слизывает остатки крови с губ. Он нежно целует в щеку, в уголок губ, подбородок и спускается к шее, расстроившись из-за отсутствия природного запаха. Он снова поднимается и смотрит на омегу, встречаясь с отчаянием в его глазах, отчего становится не по себе. — Уходи, — умоляет. Чонгук смотрит на омегу, впитывая в себя каждую эмоцию на прекрасном лице, отпускает руки, встает и стремительно выбегает из комнаты. Тэхен закрыл лицо руками, а по вискам скатились дорожки слез.