***
Чонгук вжимает педаль газа в пол, пролетая по пустой трассе. Загородный дом отца находился в отдаленном месте, поэтому, к его счастью, поток машин был минимален. Красные глаза от едва ли проступающих слез обращены на дорогу, пока разум пытается переработать очередную порцию шока от любящего отца. Только, в этот раз все иначе. В этот раз внутри происходит эмоциональная мясорубка. Вина, страх, обида, злость – все перемалывается в пыль. Чонгук и сам не прочь развеяться по ветру. Он выезжает на мост, соединяющий магистрали и паркуется у обочины. Откинутый на пассажирское сиденье телефон каждую секунду загорается от оповещений, среди которых альфа замечает парочку от Хосока. Он ответит. Потом. Когда внутренне переживет свою личную трагедию. Пару раз бьет со всей силы по рулю, пытаясь выпустить хоть каплю своих эмоций наружу. Угораздило влюбиться в сына предателя? Молодец, Чонгук. Десять из десяти. — Черт тебя дери, Ким Тэхен… — зло шипит себе под нос, всем телом налегая на руль, крепко сжав кожаную обивку. Спустя пару минут он тянется в карман своей кожанки и достает то, что было его мучением с самого детства. Гребаная фотография. Сколько раз он держал ее в руках? Сколько часов разглядывал лица этих людей? Невозможно сосчитать. Но даже сейчас, зная, что на фото Тэхен, не может его узнать. Разве, человек может так поменяться? Все, что имеет сходство – маленькая родинка на кончике носа. То, что отличается кардинально – глаза. Глаза Тэхена больше не искрятся, как на фото. Его глаза – мертвое море. Чонгук последний раз цепляется взглядом за маленького омегу с квадратной улыбкой и рвет бумагу на мелкие кусочки. Альфа выходит из машины и, подойдя к высоким перилам моста, раскрывает ладонь, пуская по ветру то, что мучило его всю сознательную жизнь. Он стоит и смотрит, как кусочки бумаги разлетаются в разные стороны, а по щеке стекает горячая слеза. Сейчас ему кажется, что любопытство можно назвать грехом. Сколько лет он засыпал с мысль о том, что обязательно разузнает судьбу людей с этого фото. Сколько раз рисовал в голове сценарии встречи с этим омегой. Судьба, действительно, сука.***
Очередной окурок летит мимо переполненной пепельницы. Тонкие пальцы быстро нащупывают пачку ментоловых сигарет, выуживая новую дозу никотина и поджигая сигарету дрожащими от нервов руками. «Он забыл обо мне?» Едкий дым забирается в легкие, оставляя после себя горькое послевкусие. «Или злится?» Новая затяжка. От очередного потока мыслей давит в висках. — Долго он так сидит? — Третий день, кажется. — Если он докурит эту пачку до конца, то выплюнет легкие. Все трое снова вернули взгляд на жертву своих наблюдений. Чимин сидел на большой веранде, забравшись с ногами на плетеное кресло. Омега завернулся в одну из курток, которую ему любезно предоставил Рэйден, и, казалось, бессознательно смотрел в одну точку перед собой. Однако, то, что творилось внутри, нельзя назвать бессознательным. Все как раз наоборот. Поток мыслей был настолько беспорядочным и нескончаемым, что уже завязался в клубок, распутать который Чимин был совсем не в состоянии. Все началось около двух недель назад. Кажется, это был день его побега. Тот страх, что он испытал, когда решился на такой отчаянный поступок, казалось, было невозможно затмить. Он знал, что если Намджун его поймает, то свернет ему шею. На тот момент альфа был его единственным триггером, самым страшным кошмаром. До тех пор, пока он не осознал, что может быть в сто раз хуже. Больнее. Оказаться пойманным похотливой свиньей без доли интеллекта могло стать его самым страшным наказанием. Кошмаром наяву. Чимин был наивным и глупым, полагая, что Намджун – худшее зло. Нет предела совершенству. Ему стоило испытать тот ужас на себе, чтобы понять простую истину – Намджун его спаситель. В их ситуации термин спасения извращен до безумия, но так оно и есть. И пусть он снова оказался в «клетке» снова привязан к альфе, но теперь он не хочет никуда уходить. Намджун обеспечил ему укрытие на свой страх и риск, оставил жить, когда тот должен был умереть, как грязная шлюха под телами потных альф. Как и полагается всем, кто мог быть на месте Чимина. По правилам. По законам. Но омега стал тем самым исключением, особенным из числа всех, кто был до него. Переоценка всей ситуации заняла не так много времени. Уже через пару дней после происшествия Чимин был готов поговорить с Намджуном, прояснить ситуацию и, как бы ни было сложно, извиниться. В день, когда альфа должен был приехать, чтобы проведать его, Чимин ходил весь, как на иголках. Шугался от каждого хлопка двери, сгрыз все ногти от нервов, проматывал заученный монолог у себя в голове и каждые пол часа посматривал в окно, проверяя не подъехал ли уже знакомый ему черный гелик. Но Намджун не пришел. Ни в тот день, ни через два, ни через неделю. Все, чего удостоился Чимин – охранник, передавший конверт с деньгами. Пару раз его подменял Хосок, который слишком очевидно пытался скрыть тот факт, что приехал не за тем, чтобы увидеть Юнги, а лишь выполнял поручение брата. Но Чимин продолжал ждать его. Даже если их пути должны разойтись, омега не может остаться в должниках. Все нутро требовало очистить свою карму. Требовало встречи с Намджуном. Именно поэтому, Чимин для себя все решил: Не сделает этого сегодня – не сделает никогда. Омега бросает короткий взгляд на наручные часы, отмечая, что альфа должен вот-вот приехать и снова затягивается, стараясь унять внутренний тремор. Чимин не понимает, чего он боится больше – не увидеть Намджуна сегодня или увидеть его колкий холодный взгляд, полный ненависти. Из мыслей его вырывает паркующийся на противоположной улице черный гелик. Тот самый. Чимин откидывает в сторону недокуренную сигарету и резко поднимается на ноги, не обращая внимания на то, как холод от ледяной плитки пробрал его голые ступни. Кажется, Рэйден просил его надеть носки. Омега выжидающе смотрит на то, как медленно открывается водительская дверь, с замиранием сердца наблюдает, как черный кожаный ботинок опускается на землю и готов разбиться на мелкие кусочки в тот самый момент, когда уже знакомый человек из личной охраны альфы, забрав с заднего сиденья пару пакетов из модных бутиков, направляется в его сторону. — Подарок от Босса, — тянет вперед пакеты. Чимин опускает глаза на свои подарки, которые ему буквально вкладывают в руки, отмечая, что омега находится в слегка подвешенном состоянии. Он не мигая смотрит на пакеты пару секунд, сжимая бумажные ручки до побеления костяшек и, невесело усмехнувшись, вытряхивает содержимое на асфальт под шокированный взгляд альфы. Чимин смотрит на полупрозрачную блузу бледно голубого цвета, обшитую переливающимися кристаллами. «Красиво» думает он, стирая с бледной щеки непрошенную слезу. — Господин Ким будет недоволен, — хмуро выдает охранник, явно негодуя от поступка омеги. — Тогда пусть твой Босс приедет сюда и лично выскажет мне все в лицо! — срывается на крик Чимин и, резко развернувшись, убегает обратно в помещение. — Чимин! — кричит тому в след Рэйден, но остается проигнорированным. — Пойду поговорю с ним, — обреченно выдыхает Юнги, направляясь следом за расстроенным омегой. Тэхен проводил омегу нечитаемым взглядом. — Передайте ему, — обратился подошедший охранник, протягивая все те же пакеты и плотно набитый конверт. Омега пару секунд хмуро разглядывал «подношения», а затем поднял взгляд на альфу. — Если твой Босс решил отказаться от этого омеги, то он может больше никогда здесь не появляться. Передай ему обратно все это дерьмо. Чимин сильный мальчик и справится без его подачек. — Это решать не Вам. Рэйден ощутил, как омега напрягся всем телом. Между ними все еще была холодная война, но за последнюю неделю они перекинулись больше, чем парой слов. Не хотелось опять нарваться на неприятности. — Послушайте, не могли бы Вы передать Намджуну, чтобы он сам приехал… — договорить ему не дали. — К черту это, — Тэхен громко хлопнул ладонью по деревянной поверхности стола, — Я поговорю с ним сам, — поднимается с места и направляется к выходу, оборачиваясь на охранника, — Чего встал? Подвезешь меня.***
Огни большого города оставались позади, сменяясь на монотонный лесной пейзаж по обеим сторонам широкой трассы. — Куда мы едем? — подал голос Тэхен с заднего сиденья, кинув хмурый взгляд на охранника. — Как вы и просили, домой к Мистеру Киму, — лаконично ответил тот, бросив короткий взгляд в зеркало заднего вида. — Разве он не живет в своем пентхаусе в центре? — Братья Ким в данный момент проживают в семейном поместье загородом. Сегодня… проходит небольшое собрание, поэтому Вы немного не вовремя. Не думаю, что Господин станет Вас слушать. — Собрание? — Тэхен скептически выгнул бровь, сложив руки на груди, на что получил в ответ лишь сдержанный кивок и никаких лишних комментариев. Спустя пол часа машина останавливается у огромных литых ворот, и Тэхен остается в нервном ожидании, пока его сопровождающее его лицо закончит со всеми идиотскими бюрократическими процедурами на пункте пропуска и, наконец, проводит его внутрь. Прислуга окидывает омегу нечитаемым взглядом, но все же вежливо открывает входную дверь. В помещении стоит оглушающая музыка, и он готов поклясться, что вместо кислорода тут стоит запах травы. — Позвольте Вашу верхнюю одежду, — обращается дворецкий, порываясь помочь гостю раздеться. — Не стоит, я не задержусь здесь надолго, — кидает Тэхен, плотнее закутываясь в свою оверсайз куртку, — Где Намджун? — Тэхен! — громкий голос заставил обернуться. Хосок стоял в проходе, одной рукой приобнимая за талию неизвестного омегу, который, судя по тому, что в руке он держал явно не сигарету, уже был немного не в себе. Желание бросить колкий комментарий превышало все возможные рамки. — Где Намджун? — сходу бросил омега, не став растрачиваться на лицемерные приветствия. Ему с самого порога стало ясно, о каком «собрании» говорил охранник, подвозивший его. Ничего удивительного, у Тэхена к этим людям никогда не было завышенных ожиданий. — Он… кажется, у него горячая групповушка на втором этаже. Желаешь присоединиться? — пьяно протянул альфа, вызывая тихий смех у своего спутника. — Не думаю, что ему понравится эта идея, — усмехается Тэхен, подавляя в себе желание разукрасить смазливое личико омеги напротив, что смотрит на него, как на врага номер один, — Позови его, я приехал по делу. — Сомневаюсь, что он в состоянии что-то решать, — с улыбкой отвечает Хосок, но словив серьезный взгляд омеги, все же сдается, — Ладно, схожу проверю его. В гостиной полно выпивки, сходи развлекись немного. Выглядишь так, как будто пришел на поминки, не порти всем настроение, — кинул напоследок альфа, отсалютовав бутылкой дорогого виски. Тэхен на предложение хозяина дома лишь громко цокнул и закатил глаза, но все же, под настойчивые уговоры дворецкого, сдал тому свою куртку и прошел внутрь. Просторная гостиная в стиле хай-тек ничуть не впечатлила, как и огромное количество народу. Пока Тэхен шел в направлении бара, альфы и омеги в пьяном угаре в буквальном смысле не давали прохода. Кто-то вешался на шею, кто-то шептал на ухо пошлые непристойности, а чьи-то руки так и блуждали по разным частям тела, норовя схватиться за самое аппетитное. Добравшись до барной стойки, Тэхен нарвался на сальный взгляд бармена, который предложил свой фирменный коктейль. Омега лишь фыркнул, бросив самоуверенное «я сам». Он выхватил из рук альфы бутылку рома, наполнив граненый стакан до половины, но бармен все же не остался в стороне, добавив Тэхену пару кусочков льда, не забыв кокетливо подмигнуть. Омега быстро осушил стакан и осмотрелся. В приглушенном свете было тяжело разобрать чьи-то лица. Да и вряд ли Тэхен кого-то может знать, это не его круг общения. Он пробегается глазами по присутствующим и замирает лишь на одном из них. Ну конечно, было очень неразумно забыть об его существовании. Чон Чонгук не из тех, кто пропустит такое «собрание». Две недели назад они расстались не на самой хорошей ноте и, честно говоря, Тэхен бы еще столько же его не видел. Неприятный осадок того дня засел внутри огромным комом. Он не ожидал многого от сына Ирсэна, но каждый раз Чонгук проявлял свои негативные стороны в полной красе. И даже сейчас, наблюдая за тем, как он, сидя на диване, сжимает в ладонях задницу очередного угашенного омеги, который покрывает шею альфы засосами, Тэхену хочется его убить. В момент, когда омега решает отвернуться, их глаза встречаются. Поплывший взгляд темных глаз скользит по Тэхену, вызывая у того табун непрошенных мурашек. Пока неизвестный омега продолжает вылизывать его шею, внимание Чонгука сконцентрировано только на одном человеке. Снова. Ким первым решает прервать зрительный контакт, снова отвернувшись к бару, требуя еще одну порцию рома. Он явно не планировал столько пить. И не планировал видеть Чонгука. Вообще то, где он оказался, не входило в его расписание дня. Омега осушает еще три стакана, глотая обжигающий алкоголь так, словно это последняя жидкость на планете и, оттолкнувшись от барной стойки, решает направиться в сторону уборной, чтобы немного привести себя в чувство. Жар от высокого градуса заставляет оттянуть ворот своего лонгслива. Хотя, он не уверен, что жар был только от него. Мутный взгляд Чонгука еще долго прожигал его спину. Тэхен уверен. Ему не в первой притягивать к себе внимание, но почему-то конкретно от внимания Чонгука хотелось скрыться. Не хватало повторения недавней ситуации. Омега снова пробирается сквозь толпу, что за это время стала еще пьянее, мысленно проклиная Хосока, который так долго вел к нему своего брата. Вырвавшись в коридор, омега с облегчением выдыхает. Он проходит в уборную, но дыхание снова затрудняется из-за концентрированного запаха табака. Уже такого знакомого. Тэхен стоит в проходе и пару раз глупо моргает, уставившись на Чонгука, что с нечитаемым выражением лица смотрел на него в ответ через зеркало над умывальником. Ким быстро пробегается по альфе взглядом, цепляясь за чуть влажные от воды волосы и расстегнутую до середины черную рубашку, что открывала вид на подкаченную грудь. Тэхен слегка мотает головой, сбрасывая наваждение, хотя ром из крови будет не так просто вывести. — Извини, я зайду после тебя, — прочищает горло омега и отворачивается, чтобы выйти, как его резко хватают за локоть и заталкивают в помещение, — Какого хрена? — повышает голос Тэхен. Омега слышит щелчок замочной скважины и снова порывается обложить Чонгука отборной порцией мата, как его резко припечатывают к холодной плитке и вгрызаются в губы грубым поцелуем. Тэхен брыкается в крепких руках, порываясь снова больно укусить за губу, как одна рука Чонгука больно сжимает челюсть, заставляя податливо раскрыть рот. Влажный язык врывается внутрь и проходится по ровному ряду зубов. Чонгук не дает ни секунды, на отдых. Не прерываясь, он запускает руку в русые волосы, а второй сжимает тонкую талию, намеренно стараясь оставить свои отпечатки, что расцветут в болючие синяки на утро. Тэхен не оставляет попыток выбраться. Он мотает головой в разные стороны, пока альфа не прикладывает его головой о кафель, что вперемешку с хорошим количеством крепкого алкоголя дает свой эффект. Омега становится менее агрессивным, но все же хватается руками за смольные волосы, пытаясь оттянуть альфу от себя. Чонгук отрывается от покрасневших губ и, встречаясь с гневным взглядом Тэхена, наклоняется чуть ниже и шепчет на ушко, обдавая то горячим дыханием: — Не дергайся, иначе сделаю больно. — Что ты… — голос омеги обрывается на полуслове, когда Чонгук, вопреки всей своей дикости, мягко целует за ушком и, спустившись ниже, засасывает нежную чувствительную кожу на шее, оставляя и там свою метку, — Прекрати… — шепчет омега и не может сдержать стона, когда Чонгук оставляет еще один засос рядом с ключицей. Альфа продолжает выцеловывать сладкую кожу, ощущая под руками тяжелое дыхание Тэхена, сильнее обхватывая того за талию. Температура в замкнутом помещении поднялась на несколько градусов, а большое зеркало полностью запотело. Запах табака сгустился настолько, что казалось, будто его можно потрогать руками. Чонгук едва ли сдерживает рык, когда проходится горячим языком по шее, на которой уже расцвели фиолетовые бутоны и слышит очередной мелодичный стон. Он отрывается от своего занятия и снова встречается взглядом с омегой, не без радости отмечая, что тот наконец перестал вырываться. — Я не целуюсь, — хриплым голосом тянет Тэхен, пытаясь сфокусировать мутный взгляд на Чонгуке. Он все еще надеется, что виной тому пять стаканов рома. Альфа смотрит на него долго, подмечая каждую неровность смуглой кожи. Та самая родинка на кончике носа, заставляет его сердце болезненно сжаться. Вот он. Тот мальчик с фотографии вырос и превратился в его личную пытку. Сладкую, соблазнительную пытку с горящими янтарными глазами. Если это и есть ад на земле, то Чонгук готов искуплять в нем свои грехи до конца времен. Тэхен – его личный котел. Чонгук отрывает одну руку от талии и тянется к влажным русым прядкам, заправляя те за покрасневшее ушко. А Тэхен готов поклясться, что его колени подогнулись, когда за этим простым действием он заметил тень нежной улыбки на лице альфы. — Тогда придется менять привычки, — жарко выдыхает Чонгук в губы напротив и снова вгрызается поцелуем. Уже не таким бешенным, как это было вначале, более чувственным, медленным. Словно, растягивает удовольствие. Пробует на вкус. Тэхен не двигается пару секунд, отмечая, что мертвая хватка больше не держит его талию. Идеальный момент, чтобы вырваться из этого плена, припечатать альфу головой о плитку и сбежать. Так бы он и сделал. Так было бы правильно. Но вместо этого, Тэхен зарывается руками во влажные волосы альфы на затылке и открывает рот шире, пропуская горячий язык внутрь. Для обоих этот момент – фатальный. У Чонгука внутри взрывается целый фейерверк из всевозможных эмоций. Он оттягивал встречу с омегой две недели, все это время возвращаясь воспоминаниями в тот день, когда он обнаружил маленького мальчика в подвале Администрации. Приказ отца давил невообразимой силой, и он знал, что не сможет ослушаться. Также, как и знал, что Тэхен ему нравится. Не просто нравится. Омега вызывает в нем бурю чувств, полностью завладевая его вниманием. Чонгук оттягивал момент встречи, не знал, как подступиться, с чего начать. Они начали отвратительно, а закончат еще хуже, но в этот момент, когда Тэхен отвечает на его поцелуй, хочется забыть обо всем и отдаться без остатка. Ни на секунду не отрываясь от омеги, Чонгук подхватывает того под ягодицы, заставляя обвить свою талию ногами и снова припечатывает горячее податливое тело к холодному кафелю. Тэхен полностью отдается моменту, обещая наказать себя позже. Когда-нибудь в следующей жизни. Он перемещает одну руку на мощную шею, несильно впиваясь в нее короткими ногтями. То, что он чувствует возбуждение альфы, упирающееся в его задницу, ничуть не помогает ситуации. Чонгук первым разрывает поцелуй и задрав одной рукой кофту омеги, спускается вниз, проходясь шершавым языком по чувствительному соску. — Ах… — выдыхает Тэхен, ближе прижимая альфу к своей груди, — Merde…comment chaud… — Я ни черта не понимаю, но звучит горячо, — с улыбкой выдыхает Чонгук, отрываясь от покрасневшего соска и снова поднимаясь к шее. Тэхен чувствует вибрацию телефона в заднем кармане джинс, но просто не в силах прекратить эту вакханалию. То, как Чонгук вылизывает открытые участки его тела, заставляет омегу до боли прикусывать припухшие губы, чтобы сдержать громкие стоны наслаждения. Он же не девственник, так почему с Чонгуком чувствует себя именно им? Ощущения такие, будто все происходит в первый раз. Так ярко. Так хорошо. До искр перед глазами. Обоим хотелось, чтобы момент продлился вечность. Каждый был готов пойти дальше, но всякому удовольствию приходит конец. Идиллию момента нарушает громкий, беспрерывный стук в дверь. Сквозь пелену возбуждения, до Тэхена не сразу доходит, что происходит. — Чонгук… — еле слышно шепчет, между мажущими поцелуями, — Чонгук, кто-то стучит… — продолжает жалкие попытки омега, но его совершенно не слышат, — Чонгук! — Тэхен собирает весь свой оставшийся здравый смысл и резко тянет альфу за волосы назад, заставляя посмотреть на себя, — Стучат. Альфа пару секунд смотрит на такого зацелованного Тэхена и еле подавляет в себе очередную улыбку. Он отпускает омегу и открывает дверь, в которую все продолжали долбить в трое усерднее. — Да какого хрена… — Чонгук, на бар кто-то напал, — перед альфой резко выросла фигура Хосока, — Чем вы тут блять занимались?! — подглядывал тот на стоящего за спиной Чонгука лохматого омегу со сползшим с одного плеча лонгсливом. — Что ты сказал? — переспросил Тэхен, переведя растерянный взгляд на Чонгука.***
Здание главной Администрации
— Что прикажете с ним делать, Господи Чон? Ирсэн присаживается на корточки перед тем, кого приволокли с мешком на голове несколько минут назад. — Снимите это с него. Приказ выполняется моментально и через пару секунд альфа с улыбкой на лице вглядывается в черты лица, так напоминающие старого знакомого. — Мои люди были не очень аккуратны, — усмехается, разглядывая рассечённую бровь и разбитые губы. Его пленник молчит, не двигается и, кажется, даже не дышит. Так и не отличишь от мертвого. Но живое в нем только то, что отражается в темно карих глазах, — вселенская боль и такого же размера ярость. — Не надо на меня так смотреть, ребенок, — ухмыляется Ирсэн, поражаясь тому, что у пленника хватает наглости смотреть так. Он поднимается на ноги, оглядывая парня сверху вниз, — Ты копия своего отца. — Ты больной ублюдок… — не успевает закончить пленник, как один из охранников припечатывает его лицом в мраморный мол, вырывая вместо слов болевой стон. — Ты не имеешь права говорить, — улыбка сходит с лица Ирсэна, который не без удовольствия наблюдал за скорчившимся от боли парнишкой, — Ты, мальчик, потрепал нам нервы хлеще, чем твой неадекватный братик. За две недели в Италии мои люди изрядно попотели. Должен отдать должное твоему отцу и Акихито, — снова усмешка, — они выстроили достойную защиту. Но в каждый защите есть прореха, — улыбка перешла в оскал, — Скажи мне, Рэн, что ты почувствовал, когда увидел трупы своих близких? — Заткнись… — по щекам снова покатились горячие слезы, обжигая свежие ссадины. — Я приказал убить всех с особой жестокостью. Твой папуля орал, как резаная свинья, когда мои люди его насиловали. — Заткнись! — Рэн выбился из хватки одного из охранников, но снова оказался захвачен большим количеством людей. — Это правосудие, мальчик. Твой отец и его напарник совершили огромное преступление против меня и получили свое наказание. Ты и твой брат вскоре тоже получите по заслугам. — Где Тэхен? — дрожащим голосом спросил Рэн, подняв красные от слез глаза на того, кому пророчил самую страшную смерть. — Он жив. Пока, — коротко кинул альфа и обратился к своему помощнику, — Выделите ему отдельную камеру и накормите. Не хватало, чтобы он сдох от истощения. Следите за ним день и ночь. Ирсэн последний раз взглянул на Рэна и, с сопровождением личной охраны, вышел за дверь. Альфу подняли под руки и потянули вслед за Мёнгилем. Рэн висел в руках охраны безвольной куклой, лишенный каких-либо сил и поднял взгляд на папку в руках идущего впереди помощника. Он видит два документа с фотографиями своих родителей и Ноэля, на которых ставят один жирный крест и надпись «ликвидированы». Он снова позволяет себе слезы. В самый последний раз. Когда уходят те, кого ты любишь, ты думаешь, что мир рухнул. Твой голос срывается на крик, но они не слышат. Ты видишь лишь их спину. От сердца отрывается маленький кусочек, который они уносят с собой, молча захлопывают дверь.Конец второй части.