Точка невозврата

      — Если вы уже определились с планами на будущее, может кто-нибудь просветит меня, далеко ли ещё до пункта назначения? — раздался за их спинами звучный бархатный голос, заставив обернуться всех четверых.       Стройный брюнет в лёгком облегающем комбинезоне уже некоторое время следил за перепалкой, сложив на груди красивые руки, и, уяснив, что конца дебатам, похоже, не предвидится, всё-таки счёл нужным вмешаться, а отиравшийся позади него здоровяк со стрижеными ёжиком русыми волосами и короткой курчавой бородкой многозначительно кашлянул.       — Да, сэр! — Марк немедленно вытянулся во весь свой немаленький рост, выпятил грудь колесом и вскинул руку ко лбу в шутовском салюте. — Докладывает командор Тайрон, сэр! Двадцать семь минут назад наша калоша целым куском вынырнула в обычное пространство в системе голубого гиганта именуемого Хадаром, и в данный момент мы держим путь к Арии, десятой планете системы, сэр! Расчётное время прибытия — двадцать сорок две по бортовому времени! На Арию по гиперсвязи отправлено сообщение, и аборигены уже готовят корзины с цветами, ваш-высок-благородие!       — Клоун! — усмехнулся брюнет.       — Никак нет, ваш-несравнен-ство! — гаркнул Марк, поедая начальника прикомандированного к «Циркону» десантного отряда взглядом преданной собаки.       — Запел соловушка! — хохотнул Тони и обернулся к командиру. — Фран, ты бы съел чего-нибудь блокирующего, так сказать — во избежание…       — Съем чуть попозже, — смутился брюнет — до течки ещё оставалась пара-тройка дней, но чуткие носы корабельных альф усиливающийся запах засекли сразу.       — Вкусно пахнешь, — шепнул Марк, склонившись к уху командира и легонько шлёпнул его по круглой заднице.       Приближающаяся течка никак не повлияла на реакции Франческо Рамиреса, а потому Тайрон, не успев увернуться, тут же словил увесистый подзатыльник.       — Сла-а-дкий… — протянул нисколько не обескураженный Марк, но тотчас скривился, словно ему под нос сунули скунса, и картинно помахал перед лицом ладонью. — Жалко только, альфятиной подванивает, портит всю малину!       — Альфятиной? — взревел стоявший за спиной омеги бородач. — А сам-то чем воняешь, бродяжка?       Здоровяк с удивительной для своей комплекции прытью выскочил из-за спины Франческо и двинулся к Тайрону, сопя, как рассвирепевший бык.       Марк мгновенно вскинул руки, становясь в боевую стойку.       — Брейк! — Тони среагировал первым и, бросившись к готовым сцепиться альфам, встал между ними. — Нашли время!       — Скажи своему бродячему дружку, чтобы держал грабли при себе и не лапал чужих омег! — прохрипел бородатый. — А то, если шибко отросли, можно и укоротить!       — Хочешь попробовать прямо сейчас? — зло осклабился Марк. — Заодно и твои лапки на крепость проверим!       — Марк, уймись! Гормоны в мозжечок шибанули? — прикрикнул Тони, заметив, как угрожающе напряглись мускулы стрейера под тонкой синтекожей комбинезона. — Остынь, слышишь!       — Бродяги — они бродяги и есть! — припечатал бородач. — Перекати-поле, только и ищут, где бы чужое спереть!       — Мы не воры! — Марк рванулся вперёд так быстро, что Тони едва успел обхватить его поперёк туловища и невольно подался назад, пытаясь сдержать натиск молодого сильного тела.       — Рон, заткнись! — выкрикнул Райт, крепко влепившись спиной в грудь бородатого. — Фран, хоть ты своего уйми, они же меня на молекулы раздолбают!       — Кобели! — процедил сквозь зубы Франческо, облив альф презрительным взглядом. — Рядовой Блэк, пятьдесят отжиманий, здесь и сейчас!       — Но, Фрэнки… — попытался было вякнуть здоровяк.       — Шестьдесят! — отрезал Франческо. — Или отправишься под арест на всю ближайшую неделю!       — Есть, сэр! — амбал скис, сразу растеряв весь бойцовский запал, отошёл в сторонку и опустился на пол, выполняя приказ командира.       — Правильно, займись лучше зарядкой! — злорадно ухмыльнулся Марк. — Делай, как хозяин велел! Ронни, фас! Ронни, фу! Тьфу, тряпка, даром, что размером со шкаф!       — Пять… Шесть… — бородач, уже собравшись булькнуть в ответ что-то ехидное, вдруг взвыл, больно прикусив язык.       — Нечего махать метлой не по делу! — мстительно ввернул ему Тайрон. — Гляди, совсем не откуси, чем задницу-то командиру вылизывать будешь?       — Марк, проваливай отсюда! — Тони с силой толкнул его к дверному проёму. — Ты вроде отдыхать собирался?       — Уже иду! — Марк сбросил с себя его руки, развернулся и вышел в коридор.       — Девять… Вот-вот, отдохни, живчик гормональный! — прорычал ему вслед Рон. — Десять… Перчатки надеть не забудь, а то руки до кровавых мозолей сотрёшь, активно отдыхаючи-то!       Тайрон юлой крутанулся на месте — так, что длинные волосы золотистым веером разметались вокруг его головы, но Тони уже успел хлопнуть ладонью по выпуклой кнопке на стене. Стальная переборка с грохотом опустилась, наглухо отрезав коридор от рубки. Марк, от души вломив кулаком ни в чём не повинной железке, тут же зашипел, остервенело потряс рукой и согнулся, обхватив саднящую кисть здоровой ладонью.       — Ч-чёрт…       Это было глупо. Очень. Марк и сам понимал, что повёл себя, как полный кретин. Лапать повязанного омегу на глазах у альфы! Рон размазал бы его по полу и был бы стопроцентно прав…

***

      Добравшись наконец до дверей собственной каюты, Тайрон приник правым глазом к окошку сканера, позволив корабельному компьютеру считать изображение сетчатки, и ребристая металлическая створка отъехала вверх, убираясь в стенной проём.       — Добро пожаловать домой, командор! — раздалось из маленького динамика под самым потолком каюты, на котором тотчас вспыхнули полосы белого света.       — Сделай вечерний сумрак, Айн, — поморщился Марк, прикрыв рукой уставшие глаза.       Полосы сразу потускнели, заливая небольшое прямоугольное помещение приглушённо-мягким мерцанием, а обзорный иллюминатор на внешней стене словно подёрнулся мелкой серой рябью, «протаял», и космическую ночь за толстым стеклопластом сменил вечерний пейзаж — чёрные, причудливо изломанные пики гор с ледяными шапками, отливающими пронзительной синевой в сиянии заходящего светила.       — Красиво, — оценил Марк. — Но честное слово, Айн, ты зря старался, я привык видеть в иллюминаторах вечную ночь…       «Бродяги! — всплыли в памяти обидные слова Блэка. — Перекати-поле…»       Тайрон глубоко вздохнул, пытаясь унять ещё кипевшую в груди злость. Сам виноват! И чего ему приспичило заигрывать с чужим омегой?       — Это Ариа, командор, — теперь в голосе искина сквозило самое настоящее благоговение.       — Правда? — Марк даже подошёл к иллюминатору, точно собирался выглянуть в окно, чтобы разглядеть пейзаж получше.       — Старые голографии из архива Адмиралтейства, сэр, — услужливо подсказал Айн, и картинка в обрамлении титановой рамы иллюминатора изменилась — теперь это была равнина, покрытая травяным ковром с яркими вкраплениями цветов. Равнину сменил бушующий океан под тяжело нависшей над волнами шапкой неба, затянутой лохмотьями свинцово-серых туч, затем показался зелёный сумрак леса, едва подсвеченный косо пронизывающими густую листву лучами Хадара… И ночь, раскинувшая бархатные крылья над небоскрёбами огромного мегаполиса.       — Гонтар, сэр, — услышал Марк прежде, чем успел задать вопрос. — Столица колонии. Таким этот город был лет пятьсот тому назад.       Последним в иллюминаторе возникло изображение большого чёрного зверя, вольготно расположившегося на траве в тени нависших над ним ветвей кустарника со странными звëздчатыми листьями.       — Похож на земную пантеру, только крупнее, — Марк склонил голову к плечу, пристально разглядывая зверя.       — Один из представителей арианской фауны, — поспешил объяснить Айн. — Поселенцы называли этих кошачьих кернами.       — Фауны? — задумчиво переспросил Тайрон. — Слишком уж умный взгляд у этого зверя. Кажется, будто он видит тебя насквозь…       — Поселенцы почему-то уделяли этим существам особое внимание, — охотно пояснил искин. — Но это всё, что я могу сказать, сэр, больше в архивах не сохранилось никаких записей.       — Оставь здесь эту кошечку, — попросил Марк, с трудом оторвав взгляд от янтарных глаз инопланетного зверя и машинально расстёгивая застёжки комбеза. — И сделай мне душ похолоднее…

***

      — Дурак! — в который уже раз мысленно обругал себя командор, рассматривая собственное отражение в зеркальной стене душевого отсека. — И кой чёрт тебя дёрнул руки распускать? А тем более язык!       Тонкие струи прохладной воды, бьющие из крохотных отверстий в стенах, снимали усталость и напряжение, мягко массируя тело, но воспоминания о грызне с Блэком снова накрыли душной волной. Может, на деле-то, прав был капитан? Альфы и омеги на корабле всё равно что мина замедленного действия — ни черта не угадаешь, когда рванёт. И как отцу удаётся сохранять мир на своём громадном как город «Клейморе»? Ведь бет в их стрейерской семье — раз-два и обчёлся, а основная масса людей, нашедших приют на отцовском крейсере, те самые «взрывоопасные» альфы и омеги…       — Наговорил Рону гадостей, а нафига? — продолжал выговаривать себе Тайрон. — Ведь и пьяная коза, небось, в курсе, что есть на свете такая хрень — субординация… Только врага себе нажил. Оно мне надо?       С такими людьми как Ронни Блэк лучше всё-таки было дружить, либо вообще не пересекаться. Марк сам был не слабого десятка и о боевых искусствах знал не понаслышке, но Рон, специально тренированная машина для убийства, запросто мог изготовить из шибко языкатого командора вполне себе замечательную отбивную, да так, что после бедняга командор всю оставшуюся жизнь на аптеку работал бы…       — Имбецил! — попенял Марк своему отражению уже вслух.       Наверное, это просто чёртовы разыгравшиеся нервы виноваты… И затаившаяся на самом донышке души тоска по своей, потерявшейся незнамо в каком уголке галактики, половинке.

***

      — Бред! — отмахивался семнадцатилетний Марк на рассуждения отца о каком-то там предназначении одного человека другому. — И где его искать, своего омегу? В Галактической империи тридцать семь обжитых планет в разных звёздных системах, и это не считая семей стрейеров! Ты шутишь? Сколько жизней надо иметь в запасе, чтобы успеть побывать везде?       — А обшаривать все звёздные системы вовсе не обязательно! — усмехался Йохан Тайрон. — Если уж природе было угодно создать альф и омег, то придётся ей подсуетиться и сделать так, чтобы у них всё же была возможность встретить свою истинную половинку! Иначе в чём смысл?       — Встретить на таком огромном пространстве, как целая галактика? — недоверчиво вопрошал сын. — Легко сказать!       — Можешь считать это чудом или прихотью провидения, — стоял на своём отец, — но лишь немногим из альф и омег приходится коротать свой век в одиночестве!       — И как я его узнаю, своего омегу? — продолжал допытываться Марк.       — Узнаешь! — уверял отец. — Этого не объяснить, но однажды ты просто почувствуешь, что один из всей этой бесчисленной массы людей — твой!       С того разговора минуло уже восемь лет, и в какие только самые отдалённые и глухие уголки галактики не забрасывала младшего Тайрона судьба! Но ни разу не ёкнуло сердце, замерев в предвкушении счастья, ни к кому не потянулась душа…

***

      Марк пощёлкал переключателями на вмонтированном в стену маленьком пульте, и вместо воды из стен заструились потоки тёплого воздуха, высушивая кожу и волосы. Прохладная вода помогла взбодриться совсем немного, только лишь чтобы не заснуть прямо в душевом отсеке — «спать…» еле выговорил Тайрон сквозь широченный зевок, выползая кисельной амёбой в каюту. А на открывшийся в боковой стене люк пневмодоставки с исходящими там ароматным парком контейнерами даже не взглянул.       Большой прямоугольный сегмент противоположной стены тотчас опустился параллельно полу, став широким удобным топчаном.       — Айн, жаль, что ты и постель стелить не умеешь! — посетовал Марк, забираясь в образовавшуюся нишу и доставая свёрнутый в рулон пухлый матрас, одеяло и подушку.       Из динамика под потолком донеслось возмущённое хмыканье.       — А ещё я не умею вытирать носы и слюнявчики завязывать! — просветил командора искин.       Марк расхохотался.       — Иногда мне кажется, что ты живой, — заметил он. — По крайней мере эмоции у тебя почти человеческие…       — Так ведь я практически точная копия человеческого мозга, — снисходительно объяснил Айн.       — Зато мне всегда есть с кем поболтать, — Марк с наслаждением вытянулся на постели и закинул руки за голову. — Включишь мне моё любимое?       Искин не ответил, но в кондиционированном воздухе каюты послышалось негромкое потрескивание, как от электрических разрядов, а чуть погодя рядом с ложем командора возникла полупрозрачная фигура молодого мужчины в лёгком защитном скафандре, который теперь давно уже считался антиквариатом.       — Осмелюсь заметить, сэр, обратили бы вы лучше внимание на живых, чем увлекаться изображениями давно умерших, — назидательно проскрипело под потолком.       — Катись ты, набор чипов, знаешь куда? — проворчал Марк, не сводя глаз с застывшей подле кровати фигуры.       — Вынужден отклонить ваше предложение, сэр, — ехидно проблеял Айн. — Увы, для катания я не приспособлен! Включаю воспроизведение, — торопливо добавил он, пока командору не захотелось запустить чем-нибудь тяжёлым в портативный пульт управления корабельным искусственным интеллектом, утопленный в стену у самого входа в каюту.       — Мы в раю, господа! — мужчина в старинном скафандре улыбнулся и широко раскинул руки, словно собирался обнять весь мир.       — Ты наверняка был одним из наших, Лайе, — пробормотал Марк, скользя рассеянным взглядом по высокой точёной фигуре астронавта, скуластому лицу и блестящему шёлку волос, тёмной шалью укрывших его плечи. — Обычный человек вряд ли смог бы провести звездолёт через такую бездну пространства… Ты сумел. А ведь твой корабль был куда менее совершенным, чем те, что ныне бороздят космос!       Мужчина продолжал говорить, но Тайрон не улавливал ни слова, зачарованный одними только звуками приятного, с лёгкой хрипотцой от волнения, голоса.       Лайе Эрлинг был командором, более восьмисот стандартных лет тому назад привёдшим на Арию первый корабль переселенцев, а после с Земли и других планет Галактической империи отправились сюда ещё сто пятьдесят огромных грузачей. Они везли всё, в чём нуждалась новая колония — специалистов, стройматериалы, технику, новейшие по тем временам технологии… Почти четыреста лет у Беты Центавра развивалась новая мощная человеческая цивилизация, быстро, как грибы после дождя, вырастали города, заводы и космопорты. А потом связь с Арией внезапно оборвалась, но к тому времени Земле уже было не до потерянной колонии.       Именно тогда люди впервые обнаружили, что они — не единственная в галактике наделённая разумом раса. Но дружбы с братьями по разуму не случилось. Разумные ящеры с Дайна, седьмой планеты в системе Сириуса, тоже считали себя венцом творения, но их трёхпалые лапы были не слишком-то хорошо приспособлены для работы. А потому дайнахи, остро нуждаясь в рабах, даром времени не теряли и уже успели захватить несколько планет из тринадцати звёздных систем. Но их полуразумные обитатели годились ящерам разве только в качестве еды да пушечного мяса, а шатающиеся по космосу высокоразвитые гуманоиды с удобными пятипалыми руками стали настоящей находкой — вот из кого получились бы идеальные рабы! К тому же дайнахам очень приглянулись и технические достижения человечества — зачем, скажите на милость, самим изобретать и строить, когда можно попросту захватить!       Однако ящеров ждала большая неприятность — потенциальных рабов уготованная им участь не вдохновила категорически. Завязавшаяся галактическая война, то затухая, то вновь разгораясь, длилась несколько сотен стандартных лет, и лишь совсем недавно дайнахов наконец загнали обратно в систему Сириуса, попутно отобрав всё захваченное. Но потрёпанная в войне империя людей теперь тяжело зализывала раны — многие земные колонии еле выживали, с трудом восстанавливая порушенное хозяйство, и были бы рады любой, хоть мало-мальской помощи. Тогда-то на Земле и вспомнили о давным-давно потерянной Арии. Но попытки связаться с колонией раз за разом терпели фиаско, и наконец всё-таки было решено отправить на планету корабль-разведчик…       Голографическая запись закончилась, и командор Эрлинг снова застыл как призрачное изваяние, слегка прищурив глаза.       — Повторить? — тихо поинтересовался Айн.       Тайрон молча кивнул — искин мог бы даже не спрашивать.       Темноволосый астронавт снова солнечно улыбнулся и раскинул руки…       — Расскажи мне про рай, Лайе, — Марк улёгся поудобнее, обхватив ладонями плечи и закрыл глаза.