Точка невозврата

      — Да как ты посмел?!       Глиняный кувшин глухо шмякнулся о стену, грохнулся на пол и покатился, оставляя дорожку пролитой воды, а Лаури едва ли не с ненавистью уставился на начавшую уже затягиваться ранку на шее сына. Слишком характерную ранку. Две полукруглые цепочки красных отметин — метку альфы — невозможно было спутать ни с чем другим.       Лайе, сжавшийся в комок на своей кровати, бессознательно ухватился за ворот тонкой туники и потянул вверх, словно собирался натянуть её до ушей.       Лаури в ярости скрипнул зубами — треклятый чужезвёздец ухитрился одним махом разрушить все его планы, — и одному Богу известно, что станется с кланом кернов, когда придёт его черёд отойти в мир теней! А в том, что Лайе повязал тот самый чужезвёздный забияка, сомневаться не приходилось — лорду довелось побыть с ним рядом всего-то несколько минут, но запах светловолосого альфы, необычайный и терпкий, он запомнил. И теперь этот запах будто вплавился в сына, смешавшись с его собственным, а кроме того, Лаури ощутил и ещё кое-что: совсем ещё слабенький нюанс аромата молока и малыша — того неповторимого детского запаха, который человек, выйдя из грудного возраста, утрачивает навсегда. Пока что еле различимый, он будет становиться всё заметнее по мере того, как будет подрастать дитя в чреве Лайе…       Лорд кернов готов был завыть от бессилия — проныра-чужезвёздец успел не только наградить сына своей меткой и запахом! Его семя дало начало новой, ещё совсем крошечной жизни, и теперь альфа волен забрать беременного омегу и увезти куда заблагорассудится. Оспаривать его права не осмелится никто — таков арианский закон. Разве что этот альфа внезапно умрёт…       Застарелая боль резанула сердце так, что Лаури согнулся пополам, прижимая к груди ладонь и хватая воздух широко открытым ртом. А под рёбрами словно разгоралось пламя, безжалостно вгрызаясь в беззащитную плоть.       — Пап? — Лайе, перестав обнимать колени, соскочил с ложа, подбежал к отцу и схватил его за руки, с тревогой заглядывая в лицо.       — Ничего… Это не впервой, пройдёт… — прохрипел, отвернувшись, лорд — вспышка боли точно высветила всю чудовищность того, что он задумал, и смотреть в глаза сына, такие родные и светившиеся искренним сочувствием, оказалось невыносимо тяжело. — Ну как ты мог? — снова укорил он юношу, едва отдышавшись. — Зачем тебя на улицу-то понесло?       «Это не его вина — твоя! — не удержался Лаури от мысленного упрёка и себе самому. — Понадеялся на снадобье, а надо было глаз с сына не спускать, ни на минуту не оставлять его одного! Хотя… Если альфа шёл на зов омеги… Разве поднялась бы у лорда рука убить чужезвёздца? Особенно при виде корчившегося от болезненного желания Лайе…       — Я хотел всего лишь освежиться немного, — покаянно пробормотал юноша. — Мне было жарко, ужасно жарко… кажется… — Лайе недоумённо сморгнул — всё, что было до появления Марка, осталось в памяти сонмом смутных тёмных теней. — Па, я даже не знаю, как Марк оказался в нашем саду!       — Зато я знаю, — горько усмехнулся лорд. — Ты его позвал, он и пришёл. Звал ведь?       — Н-не помню… — неуверенно протянул Лайе. — Да нет, это невозможно! Марк не сенситив, я пытался послать ему мыслеволну, когда он ещё вчера днём был у северных ворот! — юноша вдруг смутился, залившись ярким румянцем, и тут же заторопился с объяснениями. — Это случайно получилось, правда! Он думал о погибшем рае, а я сумел уловить его мысли! Я и не сразу понял, что слышу одного из чужезвёздцев. А когда разобрался и попытался ответить, он попросту меня не услышал!       — Значит, его зовут Марк… — прокряхтел Лаури, тяжело опускаясь на пол. — То было днём, Лайе, когда чужезвёздец был в полном сознании. А ночью он наверняка спал, и его сознание вместе с ним. Но подсознание не дремлет никогда. Именно оно «услышало» твой зов и привело к тебе Марка. Это было сродни тому, как если бы он вдруг оказался под гипнозом, понимаешь? Не явь, но и не совсем сон. Полагаю, этой ночью ты и сам не был в полном сознании, поэтому вы и оказались как бы на одной волне…       — Нет, но ведь Марк не спал, когда… — с жаром перебил его Лайе, торопливо усаживаясь рядом, и вдруг запнулся, ещё пуще заалев от смущения.       — Думаю, он постепенно приходил в себя, пока добирался сюда, — высказал предположение Лаури, — и к тому моменту, когда очутился в городе, уже окончательно проснулся. А вот как ему удалось проникнуть в самый центр цитадели — вопрос другой…       — Кто-то провёл его до самого терема? — с живостью отозвался Лайе. — Ночная стража?       — Нет, — покачал головой лорд. — Он добрался сюда сам — стражники видели, как он шёл!       — Не может быть! — недоверчиво вздёрнул бровь юноша.       — Оказывается, может, — невесело усмехнулся Лаури. — Мне доложили — шёл так уверенно, словно всю жизнь здесь прожил, и знает каждый закоулок! Этому, сын, есть только одно объяснение — проникнув в подсознание Марка, ты невольно приоткрыл ему своё, и теперь ему наверняка известно многое из того, что знаешь ты, и эти знания будут всплывать из глубин подсознания по мере того, как в них окажется надобность… По крайней мере, расположение ловушек он знал совершенно точно, потому и обошёл их безо всякого труда.       — И никто его не остановил… — потрясённо пробормотал юноша, поражённый неожиданным открытием. Обмен информацией через подсознание? О каких ещё скрытых возможностях своего мозга он и понятия не имеет?       — Слишком много народу видело вас на площади, — Лаури глубоко вздохнул и расправил плечи — боль понемногу уходила, вновь уступая место гневу. — А уж два и два сложить нетрудно. И не мне тебе рассказывать, с какой скоростью разлетаются по городу слухи! Остолопы из ночной стражи сочли, что это я послал за чужезвёздцем! Кретины! Уж я позабочусь, чтобы ротозеев наказали как следует!       — За что? — встревожился Лайе. — Они ведь не сделали ничего дурного! Па, ты ведь сам хотел, чтобы я наконец нашёл себе альфу! Разве не ты женихов сюда зазывал? А теперь…       — Не такой судьбы я тебе желал! — резко перебил его лорд. — Лайе, я… не отдам тебя чужезвёздцу! — ухнул он как в омут головой. — Просто не могу, пойми!       — Что? — юноша закаменел, не в силах поверить собственным ушам. — Ты не посмеешь! Марк — мой, и мы теперь…       — И где же сейчас этот твой? — последнее слово лорд произнёс так презрительно, словно выплюнул. — Сделал своё чёрное дело и сбежал, как трусливый шакал!       — Он не сбежал! — Лайе запнулся и даже губу закусил, убоявшись сболтнуть лишнего. Хорошо, что Филипп ещё утром предупредил, чтобы не забывал про мыслеблокаду…

***

      Их с Марком, мирно почивавших в объятиях друг друга, рано утром обнаружил пришедший за свежей рыбой повар. Смекнув в чём дело и не решившись тревожить самого лорда, Дерек кинулся будить Филиппа.       Туго соображавший спросонок Марк долго не мог понять, чего от него требует взъерошенный старик в исподней рубахе и домотканых портках, а когда уразумел — уходить из города отказался наотрез.       — Да ты в своём уме, старый? — вспылил и Лайе, крепко уцепившись за плечи альфы. — Сам поди прочь отсюда!       — Лайе, не злись, послушай старика! — прилетела в ответ умоляющая мысль. — Вели ему уйти! А лучше внуши, ведь по своей воле он вряд ли уйдёт… Внуши прямо сейчас, пока горожане ещё спят!       — Ты что несёшь? — безмолвно возмутился юноша, сверля старика гневным взглядом. — Совсем повредился рассудком на старости лет?       — Ради него самого! — казалось, Филипп был ужасно расстроен, если не сказать, напуган. — Лайе, твой отец… Твой выбор совсем его не обрадовал, и если он узнает, что чужезвёздец повязал тебя вопреки его воле — я даже представить боюсь, что тогда будет! А твой альфа здесь один и без оружия…       Лайе недоверчиво хмыкнул — отец ведь так хотел, чтобы он наконец нашёл себе пару!       — Да, хотел, — беззвучно согласился старик. — Но ему и в самом страшном сне не грезилось, что ты выберешь себе в мужья чужака со звёзд! Лаури-то надеялся, что твоим суженым станет альфа из ариан…       — А разве я выбирал? — Лайе даже растерялся. — Так распорядилась сама судьба!       — Лайе, что происходит? — Марк, пока его омега и этот непонятный старик, в котором он, проморгавшись наконец, узнал вчерашнего проводника, стояли, вперившись взглядами друг в друга, со всё возраставшим недоумением и тревогой смотрел то на одного, то на другого.       — Вели ему уйти! — настойчиво повторил Филипп, по-прежнему глядя только на принца. — Лаури… Он… Впрочем, сам смотри! — старик снял мыслеблокаду и сосредоточился, стараясь как можно точнее припомнить детали вчерашнего разговора.       — Отец собирался нас разлучить? — юноша побледнел.       — Он все же надеется, что ты выберешь себе альфу-арианца, и тому есть веская причина, — старик беспокойно оглянулся по сторонам. — Скоро совсем рассветёт! Лайе, твой чужезвёздец пустил псу под хвост все планы Лаури, и когда лорд узнает, что он, вопреки всему, добрался-таки до тебя…       — По закону альфа имеет все права на повязанного омегу! — поспешил возразить юноша. — И даже отец не сможет помешать Марку, если он потребует…       — Если будет, кому требовать! — перебил Филипп. — Видит бог, я пытался образумить Лаури, но он и слышать ничего не хочет! И я боюсь… Помнишь, как однажды твой отец в ярости приказал убить посланников из Лиарны? Потом-то, конечно, опомнился, да только мёртвых не воскресить, сколь ни сожалей о содеянном. Тебе-то самому ничего не грозит, но весь отцовский гнев падёт на голову твоего альфы! Чужезвёздцы могущественны, но они далеко, их корабль в Облачных горах, и кто знает, успеют ли они прийти на помощь, если Лаури прикажет убить и Марка? Он безоружен, а голыми руками обычному человеку и одного-то керна не одолеть! Отошли его прочь, Лайе, — Филипп снова кивнул на притихшего чужезвёздца, — немедленно, иначе, чует моё сердце, ему не выбраться отсюда живым! И внуши ему позабыть, что вообще был здесь. Ненадолго, только лишь пока не остынет гнев Лаури, и нам не удастся его уломать. Хочет лорд или нет, но смириться ему придётся, он ведь не враг единственному сыну! Но ему нужно время, а я не хочу, чтобы чужезвёздцы нагрянули сюда со всем своим оружием и сравняли Гонтар с землёй, если Марк поймёт, что Лаури не намерен отдавать ему тебя. Есть, правда, и ещё один выход… — старик вдруг смерил юношу взглядом таким тяжёлым и пронзительным, что Лайе стало не по себе. — Ты можешь просто уйти вместе со своим альфой… Но это убьёт твоего отца так же верно, как пущенная из арбалета стрела! Лаури-то уже далеко не юнец, и годы совсем не сахарной жизни сильно подорвали его здоровье… А я думаю, ты вряд ли захочешь купить себе счастье такой ценой. Тут надо хорошенько подумать, Лайе, как сделать так, чтобы и волки были сыты, и овцы целы…       — Как я смогу быть счастливым, зная, что моё счастье оплачено смертью отца? Как я буду с этим жить? Но… Я всегда ему доверял… — горько заметил юноша, не зная, на что решиться. — И как знать, могу ли я теперь доверять тебе?       — Я бы мог солгать тебе вслух, — настал черёд растеряться Филиппу, — но ведь мысли-то лгать не умеют! Фальшь ты бы сразу почувствовал! Просто… Ты был ещё совсем крохой и не помнишь, что пришлось вынести лорду, когда погиб Данте. И он так больше и не подпустил к себе никого, даром, что альфы чуть ли не хороводы вокруг него водили. А я не хочу, чтоб и ты повторил его несчастливую судьбу! — решительно закончил старик. — Мы обязательно что-нибудь придумаем, нам только нужно немного времени!       — Лайе? — снова позвал Марк. — Что, чёрт возьми, происходит?       — Ты должен уйти! — юноша обернулся к нему, и, вопреки тому, что произносили его губы, только крепче уцепился за плечи альфы. — Возвращайся к своим, и как можно быстрее!       — Что? — опешил командор. — Нет, Лайе, я…       — Ты уйдёшь прямо сейчас! — настойчиво повторил юноша. — Филипп говорит — оставаться здесь для тебя опасно!       — Говорит? — недоверчиво хмыкнул Тайрон. — Да этот странный хрыч ни слова не сказал, кроме того, чтобы я убирался побыстрее!       — Я всё тебе объясню! — Лайе погладил широкие плечи, умоляюще заглядывая альфе в глаза. — Только позже… Сейчас нет времени на долгие разговоры, поверь! Уходи, Марк, ради самого себя, ради нас обоих, уходи немедленно!       — Ну уж нет! — решительно воспротивился командор. — Лайе, я пролетел за тобой пол-галактики!       — Ты погибнешь, если останешься! — взмолился юноша. — Наверняка погибнешь!       — Чушь! — с досадой отрезал Марк. — Я, конечно, не машина для убийства, но тому, кто вздумает меня грохнуть, придётся сильно попотеть!       — Ты и представления не имеешь, с чем придётся столкнуться! Вернее, с кем… — с тоской покачал головой Лайе, почти физически ощущая, как утекают драгоценные минуты. — И даже вместе со мной шансов выжить в такой схватке никаких, понимаешь? Мне не выстоять против всех! Лучше сделать так, как советует Филипп…       — Против кого? — командор понял, что ни черта не понял, и хищно прищурился. — Кто-то здесь смеет тебе угрожать?       — Да не мне! — простонал Лайе. — Тебе! И драться придётся не с людьми!       — Никогда не драпал от опасностей! — Марк фыркнул насмешливо и обнял юношу, притягивая его к себе. — Котёнок, поверь, нет ничего такого…       «Уходи!»       Командор покачнулся — ему вдруг почудилось, что раскалённая добела шаровая молния взорвалась прямо в голове.       «Уходи немедленно! И забудь, что был здесь! Забудь меня…»       Лайе неотрывно смотрел в глаза альфы, раз за разом посылая пучки мыслеволн такой силы, на какую только был способен.       — Нет… — невнятно пробормотал Марк, резко тряхнув головой. — Что за…       «Ты уйдешь! Так нужно!»       Юноша со всё возрастающим страхом ощущал, как стремительно иссякает необходимая для генерирования мыслеволн энергия — его организм наверняка не успел восстановиться полностью, а сломить волю Марка не удавалось. Чужезвёздец дёргался сломанной марионеткой, то отступая назад, то снова притискивая Лайе к себе, а самому принцу казалось, что его мыслепотоки словно с огромным трудом пробиваются сквозь толщу чего-то вязкого и постепенно гаснут, так и не достигнув цели.       «Отпусти его!» — прилетела еле слышная мысль Филиппа.       «Да я же стараюсь…» — собрался было возмутиться Лайе и вдруг понял, отчего ему так тяжело — омега в нём, только-только обретший своего альфу, прогонять его от себя не желал категорически. Инстинкт боролся с разумом, и Лайе ужаснулся — если омега одержит верх, Марку точно несдобровать!       — Я не могу! — беспомощно прохрипел юноша. — Филипп…       Старик обернулся, призывно взмахнул рукой, и из-за раскидистого кустарника, усыпанного гроздьями мелких белых цветов, выступил статный молодой мужчина в наспех накинутой одежде хетайра. Четыре руки обхватили плечи и грудь Лайе и с силой дёрнули назад, оторвав его от чужезвёздца. Принц машинально сжал пальцы и заскулил — алые бороздки царапин, оставшиеся на светлой коже плеч командора отозвались болью в нём самом.       Марк мотнул головой, коротко зашипел и отшатнулся. Лайе горестно охнул, но вместе с тем испытал вдруг и странное облегчение — омега в нём, лишившись поддержки альфы, разом ослаб и затих, словно смирившись наконец с доводами разума.       — Уходи… — юноша отвернулся, не в силах видеть, как голубые глаза, ещё минуту назад смотревшие на него с нежностью и беспокойством, заволакивает мертвенная пустота. — Пожалуйста, уходи!       Нечеловеческая мука исказила красивое лицо альфы, но он на негнущихся как у деревянной куклы ногах послушно побрёл прочь.       — Я выведу его из города! — принц рванулся из державших его рук, провожая командора тоскливым взглядом.       — Нет, Лайе, стой! — торопливо пробормотал Филипп, крепче обхватив его плечи. — Эрни!       — Не волнуйтесь, господин, я провожу, — молодой хетайр — старший сын Филиппа, отпустил юношу и указал на забытое Марком полотенце. — Это его одежда?       — Больно… — Лайе, не замечая, как Филипп потихоньку пытается увлечь его в сторону дома, всё смотрел и смотрел туда, где скрылись за деревьями Марк и Эрни. Грудь разрывало от боли так, что принцу казалось — в неё, ломая рёбра, вгрызлась железная лапа с острыми кривыми когтями и уже подбирается к самому сердцу. Юноша обмяк в руках Филиппа и уткнулся лбом ему в плечо, дав наконец волю слезам.       — Это ненадолго, клянусь! — поспешил уверить старик, укачивая его в объятиях точно малое дитя и проклиная про себя сумасбродного лорда. — Мы обязательно что-нибудь придумаем! — приговаривал он, ласково поглаживая спутанные волосы Лайе. — Да и Лаури, гневайся — не гневайся, а смириться придётся, сделанного-то не воротишь!       Еле различимый, не громче зудения комара, рокот донёсся откуда-то сверху, и юноша запрокинул голову — маленькая летающая машина чужезвёздца всё выше взмывала над городом, быстро превращаясь в крохотную чёрную точку, и вскоре окончательно растворилась в светлеющем небе…