Точка невозврата

      Юноша колебался, недоверчиво поглядывая на старика из-под полуопущенных ресниц. Нет, доверять старому хрычу не стоит, скорее, отцовский приспешник заведёт его в новую западню…       — Лайе, — проникновенно заговорил Филипп, сняв собственную мыслеблокаду, и принц едва ли не воочию увидел, как искрятся гневом и обидой его мысли. — Я ведь не враг тебе! И я не цепной пёс Лаури, что бы ты там себе ни думал! Я долгие годы служу семье правителей Гонтара… Семье, Лайе! Я знаю твоего отца ещё с тех пор, как он пелёнки мочил, помню, как качал на коленях тебя… И я люблю вас, люблю, как свою собственную семью! Лаури запер себя в тюрьме одиночества, но я не хочу, чтобы и ты повторил его судьбу. Тем более, что у тебя ещё есть шанс всё исправить! Пусть почти призрачный, но шанс! Но только если ты перестанешь строить из себя капризную барышню, и я увижу перед собой мужчину и будущего правителя клана, способного управлять не только своей собственной судьбой! Не время лить слёзы, Лайе, роскошь побыть слабым ты сможешь позволить себе, когда рядом будет твой альфа… Ты замкнулся в своём горе и не хочешь ни видеть, ни знать, что происходит вокруг, а, между тем, твой отец творит страшное!       — Что? — юноша помертвел, ощутив, как зашевелились волосы на затылке.       Слова старой детской считалки, безостановочно крутившиеся у него в голове, стихая, замедлили свою круговерть и совсем пропали, оставив лишь чистый канал восприятия, и старик наконец вздохнул с облегчением.       — Лаури убивает чужезвёздцев! — безмолвно выпалил он, и, не тратя времени на долгие объяснения, принялся вспоминать всё то, что принесли ему мыслеобразы сегодня днём, давая Лайе возможность считать информацию прямо с его памяти.       Через несколько минут охваченный ужасом принц в мельчайших подробностях знал всё, что успел сотворить взбешённый до крайности отец.       — Да он не в себе! — ахнул потрясённый юноша.       — Им движет страх, — беззвучно поправил его Филипп. — Прежде всего, страх потерять тебя. И страх за будущее клана. Свою жизнь Лаури положил на алтарь благополучия своего народа, и жить по-другому уже не сможет. И он ни на йоту не доверяет чужезвёздцам, да и с чего бы?       — В себе отец или нет, но он уничтожил предводителя звёздного клана и часть его защитников! — послал Лайе ответную мысль. — Неужели он не понимает, чем это может обернуться для жалкой горстки ариан, если земляне догадаются, что во внезапном сумасшествии и гибели их людей повинна чужая злая воля? А они, я уверен, сумеют сложить два и два…       — Думаю, Лаури хотел запугать чужезвёздцев, — неторопливо размышлял старик. — Запугать так, чтобы оставшиеся в живых, столкнувшись с необъяснимым, вернулись на свой корабль, а после и вовсе побыстрее уносили ноги с Арии!       — Земляне не сделали нам ничего дурного, так за что же их убивать? А если они всё же сумеют объяснить это якобы необъяснимое? Отец говорил — я невольно передал Марку многое из того, что знаю сам, через подсознание… Что, если он догадается и расскажет остальным? — Лайе сжал кулаки так, что ногти до боли впились в ладони. — И они вернутся, чтобы отомстить за смерть своих, но уже не на одном, а на нескольких кораблях? Ариане жестоко поплатятся, и, боюсь, не только керны! Филипп, я должен выбраться из чёртовой клетки и разыскать Марка!       — Правильно мыслишь, — кивнул старик. — Лаури паникует, а в таком состоянии он вряд ли способен принимать адекватные решения. До твоего отца не достучаться, и если кто-то и может попытаться что-то исправить, то только ты. Пришла пора тебе повзрослеть, мальчик…       — Выкладывай свой план! — заёрзав от нетерпения, потребовал Лайе.       — Мы сделаем вот что… — Филипп даже склонился к нему немного, словно так юноша мог лучше его расслышать. — Видит бог, я хотел, чтобы всё получилось иначе. Надеялся, что Лаури откажется от своего решения отослать тебя из дому, но он просто не оставил нам другого выхода. Но твой отец сам же нам и подсобил! Он ошибся дважды — завёл корабль чужезвёздцев в Чёрные горы и решил, что оставшиеся в живых, наделав со страху в штаны, немедленно помчатся восвояси! Полагаю, он собирался отправить корабль, который чужезвёздцы почему-то звали пчелой, куда-то в другое место, но Чёрные горы, где он намеревался спрятать тебя, просто не выходили у него из головы…       — Так эта железная пчела разбилась в Чёрных горах? — уточнил Лайе.       — Именно! — согласно кивнул Филипп. — А чужезвёздцы, хоть и не поняли пока, что за напасть приключилась с их людьми, вовсе не испугались. Они, скорее, озадачены. Так что никто из них удирать и не подумал, а, стало быть, бежать тебе к Облачным горам совсем не нужно…       — Филипп, ты можешь мыслить покороче? — взмолился юноша.       — Куда уж короче-то? — проворчал старик, отыскивая в собственной памяти отобранные им ещё днём образы и позволяя Лайе рассмотреть их во всех подробностях. — Вместо того, чтобы драпать, чужезвёздцы привели к Чёрным горам свой большой корабль, и теперь он стоит на Лысой равнине в семнадцати милях от того места, где разбилась их пчела!       — Да он сам огромный, как гора! — ахнул Лайе — старый хетайр ясно, насколько смог, нарисовал в своём воображении выуженную из мыслеобразов картину, что юноша словно в реальности увидел громадное продолговатое нечто, отливавшее металлическим блеском в лучах Хадара. — Так вот он какой, корабль чужезвёздцев!       — Они называют его циркон, — поддакнул старик. — Бог весть, что означает это слово, но, похоже, чужезвёздцы любят давать прозвища своим кораблям…       — От Лысой равнины почти полсотни миль до скита стигмаитов, — нахмурился принц. — Но если немного свернуть с пути…       — И опять ты прав! — подхватил Филипп. — На кой-нам ехать к этим идолопоклонникам? А теперь слушай самое главное!       Лайе сосредоточился, пытливо заглядывая старику в глаза, словно так мог точнее прочитать его мысли.       — Повозку твою готовил тоже я, — самодовольно ухмыльнулся Филипп. — Лаури крыл меня последними словами за то, что так долго вожусь…       — Похоже, сейчас я начну крыть тебя последними словами! — теряя остатки терпения, пригрозил Лайе.       — Так вот, — невозмутимо продолжал старик, — восемь прутьев в правом переднем углу… Сами прутья не сломать, но я подпилил деревянные брусья, в которые они утоплены. Сверху и снизу, чтоб уж наверняка. Да не смотри туда, всё равно не увидишь, — предупредил Филипп. — Уж я постарался замазать свежие распилы грязью! Человек-то всё равно вряд ли выбьет эти прутья, а вот зверь…       — Я понял! — нетерпеливо перебил Лайе. — Дальше!       — Дальше — ты выбьешь эти прутья не раньше, чем мы доберёмся до развилки трёх дорог у западных отрогов Чёрных гор, — неторопливо продолжал излагать Филипп, нимало не обращая внимания на то, что холщовая подстилка под принцем, пожалуй, скоро задымится от его нетерпеливого ёрзанья. — Там, где начинаются кукурузные поля валлиенов. И не вздумай дёргаться раньше — только силы зря растратишь, а они тебе ох как пригодятся! А когда выбьешь прутья — тут уж не зевай, дуй в поле со всех лап, так быстро, как только сможешь! Конечно, бежать по вспаханной земле труднее, чем по накатанной дороге, но если побежишь прямо на север — сможешь значительно укоротить себе путь. Эх, — с сожалением вздохнул хозяйственный старик, — кукуруза-то нынче хорошо взошла, да мы всё потопчем! Но если чужезвёздцы надумают мстить и сюда явится целая армада их кораблей… А я видел, что способен сотворить даже один их корабль! Знаешь, с неба будто рухнула невидимая волна, и земля затряслась у меня под ногами!       — Филипп, козябра болотная тебя забери! — чуть слышно простонал юноша, страдальчески закатив глаза.       — Так вот, если земляне обрушат на Арию всю свою военную мощь, думаю, валлиенам вряд ли уже понадобится их кукуруза, — досадливо поморщившись, закончил свою мысль Филипп. — Собственно, что хотел, я сказал, остальное — в твоих руках, Лайе… Беги быстро, как только сможешь! Местность эту ты знаешь плохо, но если будешь придерживаться северного направления — с пути не собьёшься. Да и такой огромный корабль ты увидишь издалека. Беги прямо к нему. Конечно, мы скопом кинемся за тобой, а уж твоя задача — не дать себя поймать! Но помни, половина твоих охранников — альфы, и только двое из них унаследовали способность к превращению, а людям керна не догнать! Остальные беты и омеги — сбрендил Лаури или нет, но всё же поставил мне жёсткое условие — чтобы в отряде непременно были керны. Так что, не обессудь… Эти будут гнать тебя, пока сами не выдохнутся. Только в драку ввязываться не вздумай, береги силы! А мы с Эрни и Барни постараемся задержать погоню, как сумеем…       — Ты и сыновей своих сюда привёл? — изумился Лайе, оглянувшись на сидевших у костров хетайров.       — Само собой, — усмехнулся Филипп. — Пока твой отец громы-молнии метал, я всё думал, как тебя вызволять буду!       — Отец… — юноша снова помрачнел. — Он ведь может…       — Не может! — сходу отмёл его опасения старик. — Держать под контролем нескольких людей — это тебе не кот начхал! Лаури просто вырубило, он спит, как убитый, и проспит ещё несколько суток. Полагаю, он основательно выдохся, а заодно и выплеснул свои страх и злость на невинных… Лайе, всё что мог, я сделал. А ты меня шакалом обозвал! — мысли Филиппа вновь заискрились обидой.       — Прости! — юноша порывисто схватил загрубевшую руку старика и сжал его жёсткие мозолистые пальцы. — Я ведь не знал… Прости! И спасибо тебе!       — Спасибо скажешь, когда доберёшься до своего альфы, — добродушно проворчал Филипп. — Только ты уж постарайся…       — Я доберусь, — упрямо сверкнув глазами, пообещал Лайе. — Корабль чужезвёздцев не покинет Арию, по крайней мере, до тех пор, пока мне не удастся с ними договориться! Отец говорил — Земля не может помочь Арии, но у чужезвёздцев есть так необходимые нам знания! И это, может быть, единственный шанс для ариан выбраться наконец из того беспросветного тупика, в котором им приходилось прозябать столетиями!       Филипп благосклонно кивал, читая сумбурные мысли принца, и исподволь любовался юношей — от слезливого уныния Лайе не осталось и следа.       — Вот теперь я вижу будущего властелина! — одобрительно улыбнулся старик. — Дело говоришь! А сейчас давай-ка на боковую, завтра тебе понадобятся все твои силы. Слишком многое теперь зависит от тебя, Лайе, и права на проигрыш у нас нет… Эй, лентяи, — снова крикнул он гревшимся у огня хетайрам. — Сами в тепле развалились, а его высочество пусть мёрзнет?       Несколько человек тут же подскочили и, вполголоса бормоча извинения, захлопотали вокруг повозки, разводя костры.       — Шатёр для тебя приготовлен, отец, — один из них подошёл совсем близко к прутьям, бросив беспокойный взгляд на принца.       Юноша чуть заметно кивнул, получив в ответ, такой же быстрый, почти незаметный кивок.       — Поддерживать огонь будем по очереди, ты дежуришь первым, Эрни, — старик принялся торопливо собирать в мешок остатки ужина.       — Завтра… Скорей бы наступило завтра… — Лайе снова забился в свой угол и с головой завернулся в одеяло. Всего минуту назад он, обуреваемый мыслями о завтрашнем дне, думал, что вряд ли сможет заснуть, но усталость и обильная трапеза сделали своё дело — юноша, всё ещё продолжая обдумывать детали будущего побега, сладко зевнул, едва не вывихнув себе челюсть, и поудобнее умостил голову на узле с одеждой. Завтра он снова увидит Марка… Лайе встрепенулся и сосредоточился, генерируя мыслеволну. Против его ожиданий, командор, несмотря на поздний час, отходить ко сну вовсе не собирался. Юноша едва сумел сдержать болезненный вскрик и ещё больше съёжился под своим одеялом — снедавшие альфу ужас и ярость окатили, словно ледяной волной. Но было и ещё кое-что, заставившее Лайе невольно улыбнуться — спасительным огоньком мерцал в мыслях Марка образ его омеги. И командор цеплялся за него, цеплялся, как утопающий за соломинку, не давая себе окончательно скатиться в пропасть страха и отчаяния. «Он помнит меня… — еле слышно прошептал принц, закрывая глаза. — Помнит»…