***
Тишина, царившая в переходах погружённого в сон «Циркона» казалась Лайе такой осязаемой, что её можно даже было потрогать, и юноша каждый раз поневоле втягивал голову в плечи, когда перед ним с шорохом опускалась очередная переборка, боясь, что сейчас сюда сбежится пол-корабля. Но вокруг было по-прежнему тихо и пусто, а Лайе продвигался всё дальше, стараясь не упускать из виду стрелки-указатели. Ступать босыми ногами по ребристому полу оказалось не слишком приятно — принц не раз пожалел об оставленных в отсеке командорских ботинках, но терять время на возвращение не хотелось. Марк и так мог проснуться в любую минуту и, не обнаружив рядом керна, броситься на поиски, поставив на уши всех, кого только можно. А, кроме того, юноша вряд ли сам нашёл бы дорогу назад — едва удалившись от ксеноотсека, он, следуя за убегавшими вперёд стрелками, свернул сначала в одно боковое ответвление, потом в другое, третье, и вскоре совершенно запутался в этих похожих как две капли воды проходах с одинаковыми стенами и ведущими куда-то стальными переборками. И очень надеялся, что Айн не забудет привести его обратно. Последняя стрелка погасла перед входом в квадратную комнатку с абсолютно гладким полом, и Лайе с облегчением шагнул вперёд, решив, что наконец-то добрался до бункера, о котором говорил ему искин. Ещё одна переборка опустилась, наглухо отрезав комнатушку от коридора, под полом вдруг что-то негромко загудело, и металлическая плита, чуть дрогнув, стала медленно опускаться вниз. — Айн! — в панике завопил юноша, мгновенно вообразив, что вот-вот провалится в неведомо какие тартарары и безуспешно пытаясь уцепиться за стену — руки соскальзывали с безупречно гладкой поверхности, не находя опоры. — Я здесь, — прозвучало из маленькой серебристой сеточки-решётки в стене, мимо которой как раз и проезжал Лайе. — Не бойся, это всего лишь подъёмник, такое специальное устройство, чтобы не лазать по лестницам, если нужно быстро попасть на другой уровень! — Я и не боюсь, — простучал зубами принц, с опаской взглянув вверх. То место, где он очутился, в самом деле оказалось вовсе не комнатой, а вертикальной шахтой, потолок которой терялся где-то в вышине, тускло подсвеченной полосками белого света. Впрочем, долго трястись от страха Лайе не пришлось — платформа подъёмника, опустив его на пару уровней, остановилась, и очередная переборка открыла его взору огромное прямоугольное помещение, заставленное громоздкими и странными на неискушённый взгляд арианца конструкциями. Стрелка на стенке шахты подъёмника недвусмысленно вспыхнула, указав юноше на выход, и Лайе, опасливо озираясь, шагнул вперёд. Но ничего не случилось — пол под ним никуда не поехал, а еле тлевшие на стенах желтоватые шестигранники загорелись ярче, залив помещение почти дневным светом. — Туда не наступай! — предупредил откуда-то голос Айна, и принц, уже успев дойти до здоровенного круга в самом центре, похожего на металлический цветок с неправильными, скошенными внутрь лепестками, поспешно отскочил в сторону, с любопытством вытянув шею. Что-то громко лязгнуло, и лепестки «цветка» неторопливо закружились, понемногу убираясь, как показалось юноше, прямо в пол, а из образовавшегося посредине круга отверстия потянуло уличной промозглой сыростью. Лайе подошёл поближе и снова едва не отпрыгнул — стальные лепестки исчезли полностью, а вместо них теперь в полу зияла устрашающих размеров круглая дыра. Принц осторожно приблизился к самому краю, улёгся и, крепко держась за обод люка обеими руками, свесил голову вниз. Разглядеть в падавшем из открытого люка свете можно было немного, но Лайе сразу понял, что искин нисколько его не обманывал. Спрыгнуть отсюда, не рискуя разбиться насмерть, и впрямь было невозможно — «Циркон» стоял на пяти массивных опорах, чуть под наклоном от носа к корме, и чёрная, обожжённая выхлопным пламенем двигателей земля виднелась глубоко внизу. Ночной ветерок дохнул в лицо юноши прохладой, напоённой сыростью недавно прошедшего дождя, и Лайе невольно поморщился — ему отчего-то почудилось, что ветер принёс с собой запах тлена. Внезапно накатившая вдруг тоска резанула, словно остро заточенным лезвием, так, что глаза моментально заволокло слезами. Он не хочет оставаться здесь один, без Марка — понял Лайе. И никакой другой альфа, будь он трижды арианцем, ему не нужен! Руки, судорожно цеплявшиеся за край люка, разом ослабли, и юноша глубоко вдохнул стылый ночной воздух, пытаясь успокоиться, но обжегшая горло горечь не отпускала. Что ему делать, если чужезвёздец, узнав о его наследственных особенностях, и впрямь откажется от такого вот странного омеги, предпочтя ему какого-нибудь обычного, без подобных заморочек? Как он будет жить с воспоминаниями о баюкавших его в объятиях руках, сколь сильных, столь же и нежных? С воспоминаниями о синих глазах, смотревших на него с обожанием, о золотистых волосах, в которые так приятно зарываться пальцами… Даже мысль о малыше, которого он носил под сердцем, уже не принесла успокоения — ребёнок ведь тоже будет живым напоминанием, что когда-то у него был альфа… — Видишь кого-нибудь из своих? — полюбопытствовал тихий голос где-то за спиной Лайе. Две скупые слезинки, скатившись с ресниц, исчезли в полумраке, и юноша с трудом удержал рвущийся из горла всхлип. — Нет, но мне и не нужно их видеть, — принц снова набрал в лёгкие побольше воздуха, коря себя за минутную слабость, и сосредоточился, собирая энергию для мыслеволны. Лайе полагал, что пройдёт немало томительных минут, пока его безмолвный зов разбудит спящего Филиппа, но, к его немалому удивлению, старик отозвался почти сразу. — Лайе? Наконец-то! Ты вдруг совсем пропал куда-то, а я не знал, что и думать! Зову-зову, а ты не откликаешься! Принцу даже показалось, будто он слышит далёкий слабый голос, но он тут же убедился, что не ошибся — тёмная тень отделилась от одной из опор корабля и, заметно прихрамывая, заковыляла к кругу отбрасываемого открытым люком света. Тёплая волна почти сыновней нежности и жалости к старику затопила Лайе, и он снова невольно укорил себя — раз уж он, молодой и сильный, так вымотался, что каждая клеточка тела, казалось, изнывала от боли, то каково же пришлось старому хетайру? И даже ночь не принесла Филиппу покоя — он, сходя с ума от волнения, всё шатался подле стальной громады корабля, посылая мыслеволны одну за другой, и, не получая ответа, всё больше приходил в отчаяние. — Лайе, ты слышишь меня? Старик, раскачиваясь на ходу точно пьяный, спешил, как только мог и, должно быть, кричал во всё горло, но высота и сильные порывы ветра, относившие слова куда-то в сторону, делали его голос почти неразличимым. — Слышу! — юноша торопливо послал ещё одну мыслеволну. — Не кричи, Филипп, я не хочу, чтобы нас сейчас кто-нибудь услышал… У меня всё хорошо, не волнуйся! Я и сам тебя звал, да только у этого корабля слишком толстые стены, и ментальным волнам через них не пробиться! — С тобой точно всё в порядке? — Филипп наконец вошёл в круг света и задрал голову, силясь разглядеть Лайе, но увидел лишь тёмный абрис его головы и плеч в проёме люка. — Лучше не бывает, — бодро уверил его принц, постаравшись выбросить из мыслей опасения по поводу собственного будущего и запретив себе расклеиваться — на кону сейчас стояла не только его жизнь. — Ну и слава богу, — старик, кряхтя, опустился на землю. — А то я уже весь извёлся! — Филипп, вам нужно уходить отсюда! — начал Лайе с самого главного. — Скрыться на время, пока всё не утрясётся. Отец ведь не простит! А отсюда до Гонтара не так уж и далеко… — Лаури пока не знает, — прислал ответную мысль Филипп. — Он всё ещё спит, я же говорил, что восстанавливать силы ему придётся до-о-олго! Но я и сам об этом думал. Завтра я уведу людей к пещерам леангров — моя покойная жена была родом из их клана, и там ещё остались наши родственники. Укрою ребят и вернусь. Только вот застану ли корабль стоящим на этом самом месте? Лайе, ты что-нибудь уже придумал? — Н-нет… — юноша вспыхнул, залившись краской смущения при воспоминании о том, чем был занят он сам, пока обеспокоенный Филипп метался у корабля. — Ну, это дело молодое, — старик усмехнулся, явно уловив его думки. — Но ты всё же… — Филипп, если ты решил, что я только и могу, что валяться в постели с альфой, то зря! — Лайе даже разозлился, но больше всё-таки на себя самого. — Да ладно-ладно, — прилетела примирительная мысль. — Тебе тоже надо было отдохнуть, сил поднабраться… — Между прочим, я тут кое-что замыслил, — признался юноша слегка поостыв, и, чтобы не вдаваться в долгие объяснения, просто нарисовал в мыслях нужную картинку. — Завтра, как только рассветёт, отправь людей наловить вьюножалов. Здесь, в полях, их норок полно… И пусть принесут побольше, хотя бы с десяток, чтобы уж наверняка хватило! — напоследок напутствовал он Филиппа. — А теперь ступай спать и не переживай за меня — я справлюсь! Старик в раздумье пожевал губами. — Сделаем, — кивнул он наконец и поднялся, не без труда распрямив уставшие ноги. — Только ты уж не подкачай, принц…Глава 14.4
17 июня 2023 г. в 09:05
Юноша послал мыслеволну, пытаясь отыскать Филиппа, но она, отразившись от стальной стены отсека, принесла обратно лишь пустоту. Лайе попробовал снова — и на этот раз его постигла неудача. «У этого чего-то слишком толстая скорлупа…» — вспомнились слова отца, и принц, уже готовый сгенерировать энергию для третьей волны, выдохнул и расслабился, поняв, что обшивка корабля блокирует мыслепотоки так же надёжно, как толща скальных стен в кельях монахов.
— Что же делать-то теперь? — потерянно пробормотал Лайе вслух.
— Что делать с чем? — полюбопытствовал притихший было Айн.
— Там, за бортом, мои люди, — неохотно признался юноша — он отнюдь не был уверен, стоит ли посвящать нового друга во все свои секреты, но кроме Айна рассчитывать было просто не на кого. — Понимаешь, так сложилось, что теперь им некуда идти, и виноват в этом я…
— Твои люди? — изумился искин. — Так ты был у них кем-то вроде предводителя? Но зачем же ты от них сбежал?
— Это долгая история, — уклончиво ответил юноша. — Я тебе после как-нибудь расскажу…
Искин понимающе хмыкнул.
— Так твоим людям нужно убежище? — на всякий случай уточнил он.
— Пока что мне нужно просто поговорить, — вновь ушёл Лайе от прямого ответа. — Но связаться с ними я не могу! Айн, это окно открывается? — кивнул он на иллюминатор.
— Это не окно, и стеклопласт герметично встроен в борт корабля, — развеял его надежды искин.
— Герме… что? — не понял принц.
— Наглухо, — пояснил Айн. — Так что и крохотной дырочки нет!
— Вот как… — Лайе недовольно покосился на прозрачный проём в обрамлении из блестящего как серебро металла, такой большой, что он, пожалуй, мог бы выйти в него, как в дверь. — Зачем тогда оно здесь нужно, если его нельзя открыть?
— Это обзорный иллюминатор, — снова принялся терпеливо объяснять искин. — Правда, я и сам не знаю, зачем он в ксеноотсеке. Хм… «Циркон» — корабль не новый, бороздит космический океан уже семнадцать стандартных лет, но я ещё ни разу не видел, чтобы кому-то приспичило отворить окно в открытом космосе! Там же безвоздушное пространство и жуткий холод! И вообще, чтобы открыть в космосе «окно», надо сначала откачать из отсека весь воздух, иначе его давление вырвет кусок обшивки из борта корабля!
Лайе совсем приуныл — он опять почти ничего не понял из слов Айна, досадуя на собственное невежество, но одно уяснил чётко — поговорить с Филиппом не удастся.
— Неужели нет никакого способа выбраться отсюда? — помолчав немного, осведомился он без особой надежды.
— Можно открыть внешний люк, — предложил Айн. — Но пустить внутрь корабля вооружённых аборигенов я не могу! И тебя выпустить — тоже. Что я потом скажу командору, если тебя снова сцапают?
— Мне нужно просто поговорить! — Лайе подошёл к иллюминатору и едва ли не прилип носом к толстому стеклопласту, стараясь разглядеть хоть что-нибудь, но в кромешной темноте не было видно ни зги.
— Я придумал — есть же бункер для сброса крупногабаритного мусора! — пораскинув электронными мозгами, обрадованно воскликнул искин.
— Что? — опешил принц. — Ты хочешь сбросить меня куда-то, как мусор?
— Да нет же! — быстро возразил Айн. — На корабле есть специальное помещение для отработавших свой срок агрегатов, которые иногда приходится менять прямо на марше. Неполадки случаются и в космосе, знаешь ли… А такой вышедший из строя агрегат в корабельный утилизатор не сунешь — слишком уж он большой! И этот металлолом загружают в бункер, а потом сбрасывают в спецприёмники на космических станциях!
— Айн, ближе к делу, — нетерпеливо попросил юноша.
— Я и так дело говорю, — проворчал искин. — В том бункере имеется люк, тоже довольно большой. Спрыгнуть ты оттуда вряд ли сможешь — высоковато будет, а позвать кого-то из своих, если кто-нибудь из них всё ещё бродит поблизости — вполне!
— Расскажешь, где он находится, этот бункер? — сразу повеселел юноша.
— Покажу даже! — охотно согласился Айн, и отделявшие отсек от коридора четырёхгранные прутья снова убрались в пол, а на стене вспыхнула небольшая светящаяся стрелка. Через несколько ярдов засветилась ещё одна, потом ещё и ещё…
Лайе с некоторой опаской заглянул в безлюдный коридор, но всё же перемотал потуже сползавший с бёдер комбез, аккуратно переступил черту квадратных отверстий и, запретив себе бояться, отправился в первое самостоятельное путешествие по кораблю.