***
— Чёртов псих! — шипел Майлз, торопясь по коридору к ана-отсеку, который все обитатели корабля именовали просто «спальней». Он всё ещё зажимал рукой ноющие рёбра, иногда постанывая сквозь зубы — десантный ботинок сам по себе аргумент весомый, да и удар у командора поставлен что надо… — Совсем ополоумел со своей зверюгой, — проворчал он и злорадно ухмыльнулся, нащупав в кармане нечто мелкое и продолговатое. Пришедшая в голову идея понравилась Майлзу настолько, что он даже остановился и несколько минут размышлял, обмозговывая её так и эдак. Отомстить бродяге казалось очень даже заманчивым, и пусть потом треклятый стрейер рвёт на себе волосы! А с него, Майлза, как с гуся вода — даже если Марк узнает, кто порешил его драгоценную зверушку, расправиться с ним на корабле он не сможет. Кто ж ему позволит? А когда прибудут на Гекату, он сам впарит командору иск за покалеченные рёбра! Времени до нырка осталось, наверное, не слишком много, но если не тянуть резину, он успеет! Тихое рычание, раздавшееся вдруг где-то за спиной, заставило его подскочить на месте, и Майлз тревожно заозирался по сторонам. В коридоре не было ни души, только сияли тусклым светом матово-белые полосы на стенах. Но прячущийся где-то зверь зарычал снова, уже громче, и десантник, напрочь позабыв про больные рёбра, рысью припустил к «спальне».***
— Все готовы к погружению в анабиоз, сэр! — отрапортовал Майлз, выключил коммлинк и обернулся к стоявшему рядом немолодому мужчине с заметной проседью на висках и нашивками старшего лейтенанта на комбинезоне. — Забирайтесь в капсулы, Грэг, пора, сам командир уже идёт сюда! — А ты как же? — нахмурился старлей. — А я сделаю то, что мы хотели, — Майлз зло осклабился и, запустив руку в карман, вытащил крошечный кусочек металла, умещавшийся на кончике указательного пальца. — Помнишь тот разговор, когда зверь напал на Рона? Грэг только кивнул — ещё бы он не помнил! Все тогда были взвинчены до крайности, и уже собрались потребовать от командора выдворить керна с корабля, а если не захочет — попросту самим пристрелить хищника, и дело с концом. Но тут, как снег на голову, явилась целая толпа аборигенов, а потом Марк отправился с ними в город. Его скайтер стартовал последним, и никто не видел, чтобы он уводил зверя, но все надеялись, что у командора хватит благоразумия избавиться от керна… А Марк, выходит, приволок его обратно, не сидел же зверь взаперти в каюте все трое суток! — Ты точно зверюгу-то видел? — недовольно пробурчал старлей. Пристрелить керна, конечно, можно, только как бы после взбешённый стрейер не пристрелил кого-нибудь из них. За ним не заржавеет, тем паче, что и отвечать перед имперским судом не придётся. Скорее Адмиралтейство расшаркается в извинениях за гибель бродяжьей зверушки! — В коридоре полумрак был, может, ты и впрямь чью-то тень за керна принял? — Я не слепой! — огрызнулся Майлз. — Если бы и принял — Фран сам сказал, что Марк запрёт зверя в клетке! Да я только что рычание слышал! Не иначе зверь снова сбежал! Или сам Марк выпустил его поохотиться, кто знает, что там у этих стрейеров в башке творится! Надо кончать с керном, Грэг, пока нас всех ему не скормили! — Пристрелишь зверя — и будешь потом от командора улепётывать, — мрачно предрёк Грэг. — А стрелять не придётся, — ухмыльнулся Майлз, поднеся к самому лицу старлея свою металлическую штучку, похожую на растопырившего колючки ежа. — Это вибро-мина, у пленного дайнаха отобрал. Как знал, что пригодится! Гарантированно разнесёт что угодно, но не сразу, а постепенно, без шуму и пыли! Достаточно прилепить её к иллюминатору в ксеноотсеке — стеклопласт от вибрации треснет, а потом вовсе вылетит под давлением воздуха, и проклятую зверюгу вытянет в открытый космос! А мы не при делах — спали себе в ана-капсулах, и бог его знает, отчего в клетке иллюминатор вдруг разбился, может, там уже трещина была! — Скла-адно поёшь, — недоверчиво протянул Грэг. — Ты хоть знаешь, чем грозит разгерметизация корабля в космосе? — Да какая там разгерметизация — всего-то один иллюминатор! — презрительно фыркнул Майлз. — Эх ты, темнота! На такой случай имеются аварийные переборки, Айн просто заблокирует ксеноотсек — и все дела! — Всё равно! — продолжал упорствовать старлей. — Это опасно! — Опа-а-асно! — язвительно передразнил Майлз. — Ну, раз тебе мой план не по нраву, может, сам выйдешь к зверю с оповещением, что кушать подано? Глядишь, мы-то успеем вынырнуть живыми, пока керн твои мослы обгладывает! — Так прям и разбежался кормить собой зверушку! — Грэг невольно передёрнул плечами. — Это моя последняя экспедиция, чтоб ты знал — и прощай служба! Я уже давно присмотрел себе домишко на Гекате, и сдохнуть, когда на горизонте маячит заслуженный отдых, не планировал! Чёрт с тобой, делай, как задумал… Только ты уверен, что вместе с керном нас всех заодно в преисподнюю не спровадишь? — Я сам подыхать не собираюсь, — ухмыльнулся Майлз. — Меня дома, на Тимериане, женишок дожидается. Не дрейфь, всё пройдёт как по маслу! Всё, хорош трепаться, — резко осадил он старлея, явно собравшегося сказать что-то ещё. — Так и до нырка можно языком молоть, а времени остаётся всё меньше! Давай, двигай в «кроватку»! — Майлз неопределённо махнул рукой и направился к своей капсуле.***
Вертикальные цилиндрические капсулы рядами располагались в утопленных в стены нишах, и Майлз, подойдя к своей, первым делом вытряхнул из маленького, крепившегося прямо к пульту управления квадратного лотка три зелёные пилюли и ссыпал их в карман — на случай, если вдруг дотошному майору стукнет в голову проверить, все ли приняли предписанные врачом анальгетики. Затем закинул в капсулу портативный кислородный баллон и, поколдовав немного над кнопками пульта, несколько минут просто ждал, нетерпеливо притопывая ногой. Наконец полукруглый сегмент капсулы с тихим жужжанием двинулся вверх и, щёлкнув, встал на место. «Ну чисто — крышка гроба…» — поёжился Майлз, следя за тем, как внутренность капсулы заполняют клубы белёсого тумана. Вскоре муть заполнила капсулу так плотно, что и с расстояния в пару шагов невозможно было разобрать есть кто-то внутри или нет, и десантник, удовлетворённо кивнув, заторопился к выходу из отсека, очень надеясь, что въедливый командир не попадётся ему по дороге и не прицепится с вопросом куда его черти понесли. Но, на его счастье, Фран почему-то не спешил провалиться в спячку, а копошившимся у своих капсул воякам до него дела не было. Никем не замеченный, Майлз выскользнул в коридор и, не мешкая, кинулся в ближайший переход, ведущий к лифтовой шахте. Добравшись до ксеноотсека, десантник вновь довольно усмехнулся — удача явно ему сопутствовала, и «клетка» встретила его пустотой и тишиной. Должно быть, чёртов стрейер теперь бегает по всему кораблю, ловит свою сбежавшую зверюгу — мимоходом подумал Майлз, направляясь к иллюминатору. Ну и пусть бегает — не преминул позлорадствовать он, сходу сочинив целых восемь непечатных определений к слову «козёл». Небольшая фора во времени совсем не помешает… Да тут дела-то всего на пару секунд — установить мину и дать стрекача! В несколько широких шагов преодолев пространство до иллюминатора, десантник осторожно сжал пальцами нагревшуюся в кулаке мину и удовлетворённо хмыкнул, увидев, как между колючками «ежа» зазмеились едва заметные фиолетовые разряды. Присев, мужчина прилепил мину в углу титановой рамы у самого стеклопласта, надеясь, что командор, приведя в клетку зверя, второпях не станет разбираться, что там посверкивает у иллюминатора, и собрался было мотать восвояси, как тихий шорох за спиной заставил его оглянуться. В первую секунду Майлз не поверил собственным глазам — прутья решётки вдруг поднялись из отверстий в полу, надёжно отгородив отсек от коридора. — Что за хрень? — десантник подошёл к решётке и недоверчиво потрогал толстый прут, гадая, уж не мерещится ли ему. Но прут оказался самым что ни на есть настоящим, как и вся остальная решётка, теперь образовавшая единый монолит с полом и потолком. — Что за чертовщина тут творится? — обескураженно пробормотал мужчина и, просунув руку между прутьев, с силой хлопнул ладонью по кнопке на стене. Подождал с минуту и снова хлопнул. Потом ещё раз и ещё. Решётка даже не дрогнула. — Может, кнопка сломалась? — проворчал Майлз себе под нос и призадумался. Ситуация становилась — хреновее не придумать. Если сюда с минуты на минуту притащится командор, придётся объяснять, какого лешего он, Майлз, ошивается в ксеноотсеке. Можно, конечно, навешать ему лапши на уши, мол, пришёл проверить, не надумал ли Фран его обмануть, да и застрял нечаянно. Только потом, если план сработает и треклятую зверюгу удастся спровадить в космос, списать всё на незнамо отчего треснувший стеклопласт вряд ли получится. У Марка, как пить дать, возникнет к нему куча вопросов… За раздумьями десантник и не заметил, что воздух в отсеке словно загустел, стал плотнее, и очнулся только когда услыхал слабый треск. Безотчётный страх накатил липкой волной. Майлз кинулся к иллюминатору, лишь краем сознания отметив, что двигаться теперь почему-то стало тяжело, словно он продирался сквозь толщу воды. Перед глазами тотчас заплясали красные точки, но десантник всё же сумел разглядеть появившуюся в углу иллюминатора крохотную полоску, и, в мгновение ока покрывшись холодным потом, затравленно оглянулся по сторонам, осознав наконец, что что-то пошло не так. Дышать становилось всё тяжелее, в ушах зашумело, кровь молоточком била в виски, но мужчина вдруг ощутил, что его неумолимо клонит в сон. «Давление воздуха растёт, — понял Майлз, вспомнив тренировки в учебном лагере космодесантников. — Только что-то уж слишком»… Равнодушно слизнул с губ солоноватую влагу, даже не сознавая, что у него пошла носом кровь, и встрепенулся — тихий треск, вновь раздавшийся в тишине отсека, резанул по ушам грохотом выстрела. Целую секунду Майлз тупо пялился на чуть увеличившуюся трещину в стеклопласте, а потом в панике метнулся к решётке. Снова просунул руку сквозь прутья и изо всех сил принялся лупить кулаком по кнопке. Решётка не сдвинулась ни на дюйм, и мужчина, бросив бесплодные попытки, в изнеможении привалился спиной к стене. — Да где же этот сучонок стрейер? — прохрипел он, тоскливо глядя в конец коридора, такой близкий и такой недосягаемый. — Ведь должен же он привести керна… Должен! Пожалуй, ещё никогда и ничего в жизни Майлз не желал так сильно, как увидеть сейчас высокую фигуру Марка, направлявшегося к клетке! Но минуты текли, а коридор оставался всё так же тих и пустынен. Новый треск вывел десантника из ступора, и он, со страхом глянув в сторону иллюминатора, лихорадочно прижал пальцем таблетку коммлинка. Плевать, что их заговор будет раскрыт, только бы кто-нибудь пришёл и вызволил его отсюда! Пронеслось ещё несколько томительных минут, пока мужчина ждал, что откликнется хоть кто-то, ведь прошло не так уж много времени, и не все же ещё, должно быть, погрузились в анабиосон, а сам командор и вовсе должен был бодрствовать! Но напрасно он сорвал голос, зовя на помощь — в ухе шелестел лишь один белый шум. Иногда Майлзу казалось, что до него доносятся чьи-то голоса, и он снова принимался кричать до хрипоты, но его абсолютно никто не слышал. — Да что же это такое? — бессильно прохрипел десантник, кидаясь к иллюминатору. Надо отодрать, отключить эту чёртову мину, как же он сразу не сообразил? Пока не стало слишком поздно… Майлз судорожно заскрёб ногтями по раме, надеясь содрать мину, но крошечная магнитная присоска, казалось, прилепилась намертво. Дрожащие от волнения пальцы то и дело соскальзывали, а стеклопласт вновь угрожающе затрещал. Мужчина утёр струившийся по лицу пот, беспомощно оглянулся и вдруг хлопнул себя рукой по лбу, заметив встроенный под самым потолком коммуникатор. — Айн! — что было мочи завопил Майлз. — Иллюминатор в ксеноотсеке треснул и вот-вот вылетит наружу, а я тут застрял! Решётка сломалась и заперла меня в клетке! Немедленно сообщи Марку, что в аварийном отсеке находится человек! Слышишь? Вытащите меня отсюда! — В аварийном отсеке людей нет, — ответил ему равнодушный механический голос. — Что? — опешил Майлз. — Айн, ты что несёшь? У тебя видеодатчики накрылись? Я здесь! — В аварийном отсеке людей нет, — повторил искин, особенно выделив голосом предпоследнее слово. — Ты спятил? — в отчаянии простонал десантник. — Айн! Айн!!! Лишь молчание было ему ответом, но через несколько секунд глухой грохот пронёсся по коридору, и пол под ногами Майлза содрогнулся. А следом снова раздался треск стеклопласта, гораздо громче прежнего, трещина сразу выросла на несколько дюймов, и теперь мужчине почудилось, что её края начинают расходиться. Десантник подскочил как ужаленный и, опрометью бросившись к решётке, в исступлении принялся трясти прутья. Вернее, ему казалось, что он трясёт их — решётка даже не дрогнула. Зато гулкие удары снова и снова заставляли дрожать пол, и Майлз горько усмехнулся. Спятил Айн или нет, но делал то, что должен был — блокировал аварийный отсек. Блокировал с ним внутри… Мужчина тяжело опустился на пол, словно только сейчас осознав весь ужас своего положения. Трещина в стеклопласте теперь росла на глазах — пройдёт совсем немного времени, и возросшее давление воздуха в отсеке и вакуум снаружи сделают своё дело. Повреждённый иллюминатор не выдержит, и сюда ворвётся космос… А его, Майлза, обезображенное тело даже вряд ли найдут. Да и искать никто не будет! «Не рой другому яму, Майли…» — вспомнилось вдруг из далёкого детства. Родной отцовский голос прозвучал словно наяву, и суровый десантник заплакал, размазывая по лицу слёзы вперемешку с сочившейся из носа кровью. Откинулся назад, чтобы привалиться спиной к прутьям, и вдруг повалился навзничь. Неловко перевернулся на живот и поднялся на четвереньки, ошалело глядя перед собой и вновь не веря тому, что видит. Но решётки действительно не было — прутья опять оказались утоплены в пол, и только их ровные четырёхгранные концы виднелись в отверстиях. Всё ещё не силах поверить в своё чудесное спасение, Майлз торопливо пополз вперёд, опомнился, лишь преодолев на карачках половину коридора, вскочил и бросился туда, где толстенная стальная плита аварийной переборки была приподнята ровно настолько, чтобы под ней мог протиснуться человек. Снова упал, прокатился под плитой и с облегчением выдохнул, услыхав, как позади с тяжким ударом опустилась переборка и что-то едко зашипело — по краям плиты посыпались раскалённые добела искры автоматической сварки, герметично сплавив их со стенами коридора и надёжно отрезав десантника от опасного отсека. Надёжно отрезав его от смерти.