***
— Филипп, наконец-то! — Марк выпустил руку Лайе и кинулся к появившемуся в дверях хетайру. — Ты привёл лекаря? — Я сам пришёл, господин. Предупреждал ведь, что раньше утра он не родит! — Мирон степенно вошёл в опочивальню и сразу направился к лежавшему в кровати молодому правителю. — Ну, как наши дела? — Больно… — чуть слышно прошептал Лайе, а лекарь сокрушённо покачал головой — губы у юноши были искусаны в кровь. — Твоё снадобье мало помогло, Мирон. Доктор с корабля дал мне выпить что-то, и я смог немного поспать… А сейчас снова… почти всё время болит… только отпустит — и опять… Так больно! — А вы полагали, что дети легко даются, господин? — улыбнулся Мирон. Лайе не ответил — новый спазм заставил его скорчиться на кровати. — Филипп, зови Кори, пора! — бросил Мирон хетайру и, развязав свою холщовую суму, принялся доставать кувшинчики со снадобьями. Филипп выскочил из опочивальни, но быстро вернулся в сопровождении сморщенного как печёное яблоко старичка. — Кори, схватки идут одна за другой, — озабоченно сообщил ему Мирон, — думаю, уже скоро… — А это что ещё за трухлявый пень? — подозрительно поинтересовался Марк. — И на кой он здесь? — Не беспокойтесь, господин, — попытался успокоить его лекарь, — наш Кори помогал детишкам появиться на свет, когда вы сами ещё не родились! Всё будет хорошо… — Что-о? — взревел командор. — Этот вот дедок… Договорить он не успел — «божий одуванчик» недрогнувшей рукой вытолкал из опочивальни и его самого, и неловко топтавшегося у порога Филиппа, и, приказав крутившейся неподалёку Камилле согреть воды и принести чистых холстин, бесцеремонно захлопнул дверь перед носом бледного от волнения Марка. — Какого чёрта?! — Тайрон от души размахнулся, чтобы хорошенько садануть кулаком по двери — и чуть не заехал по носу Джесси, тянувшему шею в надежде разглядеть, что творится в господской опочивальне. Глубоко беременного Джесса спасла только отменная реакция, и он, отскочив в сторону, укоризненно покачал головой. — Ты переживаешь так, будто сам рожать собрался! — попенял он белому как полотно командору. — Лучше бы я сам рожал, — признался Марк, — за себя не так страшно! А Лайе… Он такой хрупкий! — Почему ты не отвёз его на корабль? — напустился на него Джесс. — Там и лазарет с современным оборудованием, и квалифицированный врач! А ты допустил, чтобы роды у Лайе принимал этот вот деревенский… повитух! — Наш доктор роды принимать не умеет, специализация у него, видишь ли, не та! — с горечью развёл руками командор. — Максимум, на что хватает его познаний в акушерстве — ненадолго обезболить схватки! И что толку было везти Лайе на корабль? Он и так едва дышит… — Что? — глаза у Джесси моментально сделались в пол-лица, и Марку тут же стало неловко за свой длинный язык. Джесс, в просторной домотканой тунике и с отросшими волосами, собранными в низкий хвостик, теперь напоминал себя прежнего разве только бионической левой рукой, и командору вдруг сделалось очень неуютно оттого, что он так напугал парня — ему ведь тоже в скором времени предстояло то же самое, что и Лайе… — Нет, я отказываюсь рожать в таких драконовских условиях! — возмутился Джесси. — Марк, когда уже прилетит «Клеймор»? Надеюсь, на его борту есть клиника с квалифицированными акушерами? — Разумеется, — сокрушённо кивнул командор. — Отец и сам недоволен, что переговоры с правительством Империи так затянулись! Жалуется, что чуть ли не половину своего состояния растратил на взятки чиновникам… Врёт, конечно, но ведь и впрямь многие вопросы пришлось утрясать, учитывая, что на Арии погибли имперские подданные, да и «Циркон» не вернулся! А после, когда договор о передаче планеты наконец-то заключили, ещё пришлось собирать Семьи по всей галактике, разыскивать и нанимать специалистов, закупать всё необходимое для колонии и арендовать грузачи у транспортных компаний… Забот по горло! Но Йохан уверяет, что ждать уже осталось совсем недолго! — Тогда я лучше подожду, пока прилетит «Клеймо… о-ох! — Джесси вдруг согнулся, одной рукой потирая поясницу, а другой обхватив живот. — Джесс? — Марк озабоченно взглянул в его побелевшее лицо. — Где болит? — Везде… — простонал Джесси, силясь отдышаться. — Когда это началось? — продолжал допытываться командор. — Ночью болело? А утром? — Утром болело… немного. Поболит — и перестанет, — Джесс потихоньку разогнулся, придерживая рукой живот. — Ты только не волнуйся, хорошо? — Марк, полночи пробегавший за метавшимся по опочивальне Лайе, теперь с полным правом мог считать себя специалистом в вопросе, когда у омеги начинаются схватки, и сразу понял, что Айртону вряд ли удастся дождаться врачей с «Клеймора». — Ты-то, конечно, можешь подождать, но вот твой малый, кажется, ждать не хочет… — Нет! — прошептал Джесси помертвевшими губами. — Где Стив? — Марк обнял его за плечи, намереваясь отвести в комнату. — Почему ты ему ничего не сказал? — Учит горожан управлять скайтом, — жалобно ответил Джесс. — Собрал целую группу. Они хотели немного полетать сегодня… Да не болело же так сильно! Я думал, пройдёт! Лайе в опочивальне вдруг вскрикнул резко и коротко, и так громко, что стоявший за дверью Марк, непроизвольно сжав плечо Джесси, вздрогнул и с яростью уставился на закрытую створку. — Я присмотрю за ним, — доктор Ян, ненадолго прикорнувший в людской господского терема, незаметно подошёл сзади, прижимая к себе свой чемоданчик, и попытался отодрать от Джесса руку командора. — Отпусти его, Марк, синяков ведь наставишь! — Ох! — Марк, спохватившись, виновато взглянул на Джесси и подтолкнул его к Яну. — Иди с доктором, а я вызову Стива! И не дрейфь, всё будет хорошо! — ободряюще улыбнулся он, мельком подумав, что такая уверенность совсем не помешала бы ему самому — тревога за Лайе грызла почище злобной псины, выкручивая каждый нерв… Проводив пристальным взглядом Джесса и доктора, потихоньку бредущих по коридору в обнимку, Марк прижал пальцем таблетку коммлинка. — Сейчас же дуй домой! — почти прокричал он, заслышав голос Стива. — Иначе рискуешь пропустить рождение сына, которого так ждал! Что-что… Что слышал! У Джесси схватки, начались ещё утром! Как же ты не заметил? — не сдержавшись, попенял он другу и тут же прикусил язык — Стив вполне мог и не заметить, что с его омегой творится неладное. Джесс — не изнеженный арианский принц, он солдат, прошедший лагерь космодесантников и дайнахскую войну, и привык терпеть боль… — Словом, бросай своих стажёров, и мухой в город! — неловко добавил командор и отключился. Новый крик — протяжный, с надрывом, моментально заставил его забыть обо всём на свете. Марк с силой толкнул дверь, но запертая на засов толстая деревянная створка и с места не сдвинулась. — Лайе!!! — не помня себя заорал командор, приникнув губами к щёлке между косяком и створкой. Крик оборвался, перейдя в глухое рыдание, и Марк, что было сил, замолотил кулаком по двери. Он всё бил и бил, изредка останавливаясь, чтобы, приложив ухо к щели, попытаться расслышать хоть что-нибудь. Но, кроме, негромкого стариковского бубнёжа, так ничего и не услышал. — Сюда! Сюда несите! — Филипп, про которого Марк и думать забыл, энергично размахивая руками, отдавал указания четверым хетайрам, нёсшим две одинаковые детские колыбельки, вырезанные из цельных кусков светлого дерева. Такие колыбельки, украшенные искусной резьбой и на изогнутых полозьях вместо ножек, чтобы можно было качать, командор видел разве только в детстве, и то — на картинках в сборниках старинных сказок. Хетайры бережно опустили на пол свою ношу и, повинуясь безмолвной команде Филиппа, поспешили прочь, к лестнице на первый этаж. — Мой подарок, — Филипп смущённо кивнул на кроватки. — Маленькому наследнику клана Лаури должен был… Такой у нас обычай. Но раз уж он… Я сам сделал — для детишек Лайе и того чужезвёздца с неживой рукой… — Спасибо! — командор от души обнял старика, но тихо прошелестевшие позади шаги вновь заставили его оглянуться. Молодая женщина с ребёнком на руках, неслышно ступая, поднялась по лестнице и остановилась в нерешительности. — Кормилица, — коротко объяснил Филипп и кивнул молодухе. — Идём, Августина, покажу тебе твою комнату! Старик торопливо удалился, легонько подталкивая молодую мать, а Марк невольно улыбнулся, бросив взгляд на колыбельки, с любовью выточенные руками старого хетайра, и вдруг почувствовал, как отпускает сковавший душу страх. Ведь у их сына уже есть первая собственная вещь — кроватка! Значит, он обязательно родится! А у малыша непременно должны быть оба родителя — как же иначе? И, пусть даже при самом современном уровне медицины случается порой, что умирают в родах отец или дитя, у них с Лайе всё будет замечательно! У них родится сын, может, даже не один, и они проживут долгую, счастливую жизнь, как герои тех старинных сказок… — Марк! Взмыленный Стив вихрем взлетел по лестнице, и командор, прижав палец к губам, указал ему на две детские кроватки. Стив просиял, осторожно погладив казавшуюся тёплой деревянную спинку и, наспех сделав Марку знак «ладно, старина, всё потом!», помчался к своей комнате, где сейчас, кусая губы от боли, корчился в схватках Джесси. Марк, меряя широкими шагами коридор, уже потерял счёт времени, когда дверь в опочивальню наконец отворилась, и на пороге, сурово сдвинув кустистые седые брови, возник старенький, как окрестил его Джесс, «повитух». — И чаво, — вопросил он неожиданно густым и сочным басом, — всё чужазвёздные папаши такие нервенные? Командор шумно выдохнул, подхватил деда под мышки, отставил в сторону и пулей влетел в опочивальню. И с трудом удержался, чтобы не зажмуриться, увидев кровавые пятна на простыне между раздвинутых ног Лайе. Но сам молодой правитель, бледный, осунувшийся, уже улыбался сквозь слёзы, а на его груди свернулся калачиком крошечный мальчонка, розовенький и с редким тёмным пушком на головке. Марк упал на колени подле кровати, на миг прижавшись щекой к бессильно лежавшей на постели ладони Лайе, и утонул взглядом в его сияющих глазах, даже не сознавая, как губы, словно зажив собственной жизнью, безостановочно шепчут — «теперь всё будет хорошо… всё у нас будет замечательно… вот увидишь!» Сколько он просидел вот так, не замечая, как всё ещё суетится Мирон у ног Лайе, как доктор Ян, заскочив в опочивальню, делает лекарю какие-то знаки, как повивальный старичок, собрав в суму мироновы кувшинчики, заторопился прочь из комнаты, командор не знал и очнулся, только заслышав слабый писк младенца. — Здравствуй, сынок, — Марк несмело коснулся пальцем малюсенькой ладошки с растопыренными пальчиками. — Ну надо же… Такой крошечный! — Дети у омег крупными не рождаются, — заметил неслышно вошедший в опочивальню Филипп. — Им и так тяжелее рожать, нежели женщинам. Но ты молодчина, — ободряюще ухмыльнулся он, подмигнув Лайе, — справился! Юноша ответил лишь слабой улыбкой — это было всё, на что он, вконец обессилевший, был сейчас способен. — Оборотень, — уверенно определил старик, разглядывая новорождённого. Марк кивнул — нежный запах малыша безо всяких тестов на биологический статус выдавал, что на свет появился омежка, и вдруг хитро прищурился. — А тебе-то откуда знать? Ты же бета! — Да на ушки его посмотри, — снисходительно хмыкнул Филипп. — Они круглые, и только через несколько месяцев примут человеческую форму. Пацан — оборотень, точно тебе говорю! — Лайе нужен покой и сон! — обозначил наконец своё присутствие Мирон, закончив обрабатывать промежность юноши и накрыв его одеялом. — Господина нужно обмыть, переодеть и… — Эй, стрекоза! — старый хетайр, не дослушав, шагнул к двери, и на пороге неслышной тенью тотчас нарисовалась Камилла. — Отнеси ребёнка к кормилице и перестели господину постель! Девушка молча проскользнула в комнату, забрала малыша и, сноровисто запеленав его, так же тихонько вышла. — Я сам его искупаю! — Марк бережно поднял на руки закутанного в одеяло Лайе, стараясь не смотреть на расцвеченную кровавыми разводами простынь. — Это само собой, — кивнул Филипп. — Пойду, велю побольше воды согреть…***
Ночью, когда Лайе и маленький Лаури уже видели пятый сон, Марк негромко постучал в дверь бывших покоев Данте, где теперь поселились Стив и Джесси. За дверью царила тишина, и командор, сокрушаясь про себя, что пришёл слишком поздно, уже развернулся, чтобы уйти, но створка всё-таки открылась, явив его глазам взъерошенного Стива с белым свёртком на руках. — Заходи, только тихо, Джесси заснул совсем недавно, — кивнул Харден. — А вот кроху никак не могу уложить! Марк немедленно подошёл поближе, чтобы получше рассмотреть ребёнка, сонно кряхтевшего на руках у Стива. Неяркий свет свечей заливал просторную комнату, и командор улыбнулся, увидав, как блестят открытые глазёнки малыша. — Не спит, — ухмыльнулся Марк, ласково потрепав ребёнка по пухлой щёчке. — Не-а, — вздохнул Стив. — И не плачет. Только кряхтит… — Ещё бы, сын Джесси Айртона — и вдруг заплакал? — одобрительно хмыкнул командор. — Не дождётесь! Альфа, — заметил он, потянув носом — этот новорождённый и впрямь пах по-другому, нежели его сынишка. — Я и не ждал, что у Джесса получится омежка, — признался Стив, неумело, но старательно укачивая малыша. — Что ты трясёшь его, как грушу? — шёпотом возмутился Марк, присев в ногах у Джесси. — Ты же сотрясение мозга парню устроишь! — А как надо? — Стив испуганно замер. — Эмм… Нашёл, у кого спросить, — Тайрон даже растерялся. — Нашего-то принесли от кормилицы, выкупали, он сам и заснул… Может, ты его просто положишь? Если тебя так трясти, ты тоже вряд ли сможешь уснуть! — Ну-у… ладно, — нехотя согласился новоиспечённый папаша и, пристроив кроху на подушку рядом с головой Джесси, уселся поближе к Марку. — Вот второй будет омегой! — командор шутливо пихнул друга локтем, указав глазами на малыша. Стив грустно покачал головой: — Это вряд ли. Джесс сказал — лучше ещё три дайнахские войны пройдёт, чем когда-нибудь возьмётся рожать… — Ни. За. Что! — Джесси сонно приоткрыл один глаз. — Сами бы попробовали! И можете уже не говорить обо мне в третьем лице, я не сплю! — Ну вот, — вздохнул Стив, — всё, беременность кончилась, и Джесс Айртон пришёл в себя! Он больше не будет рыдать над найденными в храмовой библиотеке старинными любовными романами, и завтра же пойдёт тягать гантели… — Завтра я точно никуда не пойду, мне и вставать-то больно, — Джесси неловко завозился на постели и, прижавшись лбом к крошечной головке сына, глубоко вдохнул его чистый детский запах. — А эти любовные романы, сказать по правде, такая мура!