***
- Да куда ж ты так летишь, оголтелый! – пробасила Антошка, уперев руки в боки, но Космос стрелой умчался прочь от вестибюля к лестнице. – Вот чумовой! Никакого покоя… Влада обернулась на стук открывающейся двери и от испуга выронила бутылочку Витюшки. Холмогоров сиял, как начищенный пятак. - Ты чего вламываешься? – нахмурилась девчонка, подбирая пустышку с пола. – А если мы тут не одеты? - Тогда бы заперлись, - Космос сгреб Владу в охапку, помотав из стороны в сторону от переизбытка чувств и целуя в макушку, - кстати, где наши мамы-героини? - В институте, Аньке сессию надо закрыть. Светик как моральная поддержка. - А ты, получается, на хозяйстве? - Типа того. Ты чего такой веселый? - А ты чего такая смурная, случилось чего? - Ничего, не выспалась, - пожала плечами Влада, - Витька сегодня устроил ночную оперу – зубки режутся, температура скачет. - Так, бросай все, там внизу нас ждет верный конь. Влада изумленно выгнула бровь. - Ты починил свою ласточку? - Моя ласточка скрипела, как бабка на аэробике, поэтому пришлось сменять ее на бешеный велосипед. - Чего? - Идем-идем, говорю! Пронеслись мимо Антошки тайфуном снова, она даже не успела ничего крикнуть им в спину, а, может, и успела, только они не услышали. Едва за спиной Влады захлопнулась железная дверь общаги, перед глазами всплыла начищенная до блеска машина с яркими огненными всполохами. - Знакомься, Одуванчик, - театрально взмахнул руками Космос, - «Линкольн»! Такой только у меня и у Майкла Джексона! Чумакова почувствовала, как ее челюсть здоровается с горячим асфальтом. Затем присвистнула. - Откуда, Кос? - Да так, можно сказать, куплено на последнюю зарплату. Она недобро прищурилась – еще год назад она всерьез завела с ним разговор по поводу их с Витей способа заработка. В начале года слышала краем уха, что ребята собираются менять курс, переходить официально к Андрею. Только уже лето началось, а курс все тот же. - Я же обещал – завязываем мы с этим, - Холмогоров поравнялся с девчонкой и ободряюще встряхнул ее за плечики. – Ну, чего ты опять? Как тебе? Никому еще не показывал – сразу сюда, первым делом тебе показать. - Красиво. - Ну что за настрой! – всплеснул он руками и распахнул переднюю пассажирскую дверь. – Давай, падай, прокатимся, посмотришь, на что он способен. - Сяду если только за руль, - лукаво прищурилась Влада, на что Космос тут же округлил глаза: - Не-не-не! Второго покушения на мою машину я не переживу! - Ну, Космик, ну ты же обещал научить меня водить! - Когда-нибудь – да, - уклончиво согласился он, - но не сегодня же! Да и куда в город-то? До первого столба? - А мы за город. - Нет, Одуванчик, только не сегодня. Влада насупилась еще больше, скрестив руки на груди. - У тебя снова дела, да? - Чуть позже, а пока мы можем покататься. Ну не дуйся, Владюх, садись и поехали, теряем время! - Буду дуться. - Все-таки Пчёла прав – ты еще ребенок. - Когда это он такое говорил? - Неважно. Садись, - Холмогоров, выждав еще пару секунд, осознал, что Влада не сдвинется с места, поэтому, улыбаясь, схватил ее в охапку и буквально затащил на переднее сиденье. Она приняла отчаянную попытку сопротивляться. – Владька, на тебя магнитные бури влияют или что? - Ничего на меня не влияет… - Люблю тебя, заразу, до коликов в селезенке, трамвай куплю обязательно, будешь на нем без прав кататься. А водить я тебя научу, ну? – легонько щелкнул по кончику ее носа и поцеловал. – Все, попытки сопротивляться бесполезны – едем кататься. Улыбка, которая сама собой уже появилась на губах Влады, исчезла тогда, когда «Линкольн» завернул в сторону Рижского рынка. Чумакова напряглась, недобро покосилась на Космоса. - Посиди недолго, хорошо? – заметив ее напряжение, аккуратно сжал ее руку и поцеловал девчонку в висок. – Это последние дни здесь. Веришь мне? - Хотелось бы. - Если что-то пойдет не так – разрешаю себя отмудохать. Чуть-чуть. И обезоруживающе улыбнулся. Конечно, все и началось с этой улыбки. Оставив Владу в «Линкольне», Холмогоров направился в сторону Пумы и Ерёмы. Вытащив из кармана пачку «Мальборо», он угостил ребят и закурил сам: - Бабки собрали? Те кивнули и протянули Холмогорову деньги. Взяв у каждого по две пачки, Кос засунул их во внутренний карман пиджака. - Остальное себе оставьте. Парамон сказал. А где Цапля? - Крылышки ему подрезали, - отозвался Пума. – В шестом отделении. Твоя красотка? – и кивнул в сторону «Линкольна». - Обе мои, - довольно улыбнулся Холмогоров. - Может, смотаемся до отделения? Заберем эту тупую птицу? Космос снова оглянулся на машину. Влада напряжена, видно даже отсюда. Сидит хмурая, недобро глядя на незнакомого ей Пуму, да и на всю обстановку в целом. Холмогоров нервно хрустнул костяшками. Она точно его прибьет. Наверняка. - Поехали, - он первым двинулся в сторону «Линкольна», распахнул дверь, усаживаясь, наблюдая, как пацаны докуривают и шагают в сторону машины. – Одуванчик, тут такое дело… - Все идет не так и я могу тебя отмудохать? – невесело усмехнулась Влада. - Есть такое. Надо Цаплю забрать. - Откуда? С болота? - Что-то в этом роде, - в этот момент пацаны прыгнули на заднее сидение. Миша протянул Чумаковой ладонь: - Приветик, Владька. - Привет-привет. - Знакомься, Владь, это Пума, - представил второго Космос, - можно Вадим. - Не думаю, что мне это знакомство пригодится, - буркнула себе под нос Чума, на что Космос только тяжело вздохнул, поморщился на усмешку Пумы, и оповестил: - Итак, уважаемые пассажиры, просьба пристегнуть ремни и не покидать своих мест. Сейчас выжмем из этой малышки по полной!***
- Он у вас что, с головой не дружит? – старшина расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке. - Да есть чуть-чуть, - Космос посмотрел на стоящего сбоку Ерёму, а потом на старшину, - а что он натворил-то? - Азеров в парке знаете? Шаашлыки жарят. Кооператив «Азарт». Так вот зарулил он к ним. Шапочка на голове надета. На стол дипломат бухнул. Там нож с веревкой и вазелин зачем-то. Те в непонятках, а он плакат достает. Ну, фоторобот наш. У нас там маньяк сексуальный уже третий месяц пошаливает, никак поймать не можем. К женщинам одиноким подходит, типа «сопроводить вас желаю», потом где потемнее заводит и чемоданчик свой раскрывает. А там набор, как у этого, - он кивнул в сторону сопящего за решеткой Цаплю, - ну и насилует гражданочек. Не порезал правда никого. Короче, ваш архаровец плакат им показывает и говорит: «Знаете, кто я? Я – это он. Смотрите, похож. Если бабки мне сейчас не заплатите, я вас свяжу, а потом порежу всех. Видите, что написано. Маньяк. Опасен. Разыскивается». Ну те его нокаутировали и нам сдали… Старшина посмотрел на поднявшего голову Цаплю, под обоими глазами которого красовались черные синяки, как у панды. - Мы его и определили, и в клетку заперли. Понятно, что не маньяк… Холмогоров ощутил зуд в костяшках – начистить мордочку Цапле хотелось донельзя. Да нельзя! - Сколько? Поверх купюр встала и бутылка «Агдама». Старшина, откашлявшись, потянул руки к презенту: - Ну, это, конечно, не обязательно, - но все убрал под свой стол. – Лазарев, выпускай! Уже на пороге участка Космос со всей силой шлепнул Васю по затылку, тот аж жвачку изо рта выронил. - Слышь, тебя кто такому научил? - Парамон, - Цапля почесал перебитый нос-клюв, - сказал пофантазировать. Типа поактерствовать, чтобы прониклись. - Откуда у тебя фантазия, убогий? – хохотнул Пума. – Нахрена цирк такой? - Думал, испугаются, сговорчивее будут, - пробубнил Васька. - Пиздец ты переговорщик, - Космос ткнул пальцем в фоторобот на доске «их разыскивает милиция», - ты читать вообще умеешь? Разыскивается маньяк! Серийный насильник! Кто такой маньяк – знаешь? - Тот, кто убивает, - Цапля шмыгнул носом. - Тот, у кого мания навязчивая, - вмешался Ерёма, - а если насильник, то он насилует. - Во! Учись! – Космос тяжело вздохнул. – Тебя что, этих азеров трахать посылали или за бабками? - За бабками… - Так все бы прочитал вначале, а потом бы уже актерствовал, Станиславский, бляха-муха! Знаешь что, Цапля? Ты пока в театр не сходишь и три спектакля не посмотришь, ты нос к Парамону не суй! В жопу таких актеров! Хотя… это тема! Я теперь всем, кто кочевряжится и бабки платить не хочет, так и буду говорить – Цаплю знаете? У мусоров за него спросите. Не заплатите – ножичком потрясет, веревкой свяжет и во все щели отымеет. Без вазелина. - С вазелином, - рассмеялся Миша, - был у него он в дипломате. - Ладно уже, - Пума отмахнулся, посмотрев на Васю, - обосрался – исправишь. Тот кивнул: - Ты только Парамону там… без подробностей. - Да какие подробности? – усмехнулся Космос. – Твои портреты и так по всему району висят. - Так это ж не я, - Цапля поднял удивленные глаза, - я просто под него замаскировался. - А это ты потом на зоне объяснять будешь, кто под кого маскировался. Маньяк, ептать! Холмогоров вытащил из кармана пачку сигарет, закурил сам, протянул пацанам и убрал прямо перед носом протянувшего руку Цапли обратно… - Ладно, пацаны, погнал я, - он наскоро распрощался с ребятами, снова отвесил щелбан в лоб Цапли, и поспешил к «Линкольну». Влада с досадой смотрела на изувеченного Васю, затем поинтересовалась: - Кто это его так? - Неоттраханные азеры, - усмехнулся Космос. – Ну что, Одуванчик, до общаги? Нам еще с Филом Саню встречать. А вас с девчонками его мы обязательно на днях познакомим, идет? - Идет, - улыбнулась Чумакова.***
Сашка спрыгнул на перрон, задрав голову к небу. Московский воздух проник в каждую клеточку, в каждую пору. Ветерок взъерошил прядь волос, выбившуюся из-под фуражки. Огляделся по сторонам – толпы встречающих бежали навстречу прибывшим. Шум радостных голосов и гудков поездов заставил улыбнуться. Дома! Он дома! Только Белов один выбивался из общей картины – его никто не встречал. Поправив на плече лямку тяжелого рюкзака, парень двинулся к киоску, улыбнулся миловидной продавщице: - «Кэмел» есть? Та отрицательно качнула головой: - С утра кончились. Только «Родопи». Едва сжав сигарету зубами, Белов ощутил, как сзади его обступили, и прогромыхал знакомый до чертиков голос: - Курите дрянь какую-то, сержант! – и слева возникла распахнутая пачка «Мальборо». – Угощайся, вояка! - Нормальное закончились утром, - отчеканил с серьезным выражением лица Саша, а затем резко развернулся и тут же угодил в могучие объятия Холмогорова и Фила. - Саня-я-я! – заверещали сиреной наперебой. – Белый! Затискали, захлопали по плечам и спине, Космос на эмоциях аж подхватил его за подмышки и крутанул разок вокруг своей оси. - Здорово, братья! – от счастливой улыбки уже начало сводить скулы. – А где Пчёла? - В детской поликлинике, - развел руками Космос. - Чего? Поностальгировать решил? - Не, с ребенком. - С каким ребенком, че ты мелишь? – заржал Белов. - Да, мы ж тебя не предупредили. Он позже подтянется, - заверил Кос и тут же пихнул Фила в бок: - Ну, чего молчишь? Герою и защитнику родины наше троекратное: Ура!.. - Ура! Ура-а-а! – подхватил сразу Валера. Холмогоров, гудя, как паровозный гудок, снова подхватил Саню и буквально побежал с ним по перрону в сторону выхода. С головы дембеля слетела фуражка, которую тут же поднял Фил и припустил следом за друзьями. Уже в стенах вокзала Космос решил переходить к радикальным расспросам: - Ну что, капитан, какие планы на ближайшую пятилетку? - Самые обыкновенные, Космосила, - Белый перехватил обоих друзей за плечи, на полных правах спихнув тяжелый рюкзак в руки Валеры, - горный институт! Учиться надо, это я теперь точно знаю! Ну че, на метро? - Какое метро, генерал! – заржал Космос. – У нас теперь есть собственный экипаж! – заметив, как брови друга поползли вверх, хлопнул его по плечу: - Ща увидишь! «Линкольн» затормозил около дома Беловых, и Саня, воодушевленный и радостный до чертиков, выскочил из машины и огляделся: - Ничего себе, детскую площадку построили! Я думал, здесь все по-старому... Дворовая шпана играла в футбол, на качелях качались малышня в окружении мам и бабушек. Мяч улетел с поля прямо под ноги Сани, и тот виртуозно подкинул его мыском ноги и пнул в сторону юных футболистов. - Все, дорвался Маугли до простых житейских радостей, - хохотнул Фил. - Погнали, там уже стол накрыт и щи дымятся, - Космос выудил с заднего сидения огромный букет желтых и белых хризантем, и потащил дембеля в сторону подъезда. Подначивая друг друга и пиная по пятым точкам наперебой, троица взлетела по лестнице на седьмой этаж, и Саша первым толкнул дверь, пока Космос с высунутым языком догонял их с Валерой, отмахивая влажное лицо цветами. - Кать, тарелок хватает? – громко уточнила Татьяна Николаевна и тут же замерла, увидев в дверях сына. - Мама, - Саня сбросил из рук всю свою ношу, и в эту же секунду мать кинулась к нему с крепкими объятиями. - Сынок! – приговаривала она, смеясь и чуть не плача, покрывая лицо сына бессчетными поцелуями. Свои слезы она выплакала почти за шестнадцать месяцев его пребывания в Афганистане. – Саня! Санька, мой золотой! Санечка! Солнце мое!.. Пацаны уже достигли пункта назначения и с улыбками выжидающе замерли в дверях. А из кухни прямо с дымящейся тарелкой голубцов в руках выпорхнула Ленка. - Сашка! – Катерина едва успела перехватить из ее рук горячее блюдо, когда Елисеева в два прыжка достигла Белова и тут же была подхвачена на руки. – Сашка, Сашка, Сашка!.. Поцелуй, о котором Белов мечтал два долгих года, накрыл его губы. И вернулись все воспоминания, все чувства. Цветочный аромат. Вкус абрикоса. Вкус мая и юности. Совсем улетучились напряженные мысли и мрачные раздумья, сомнения и страхи. Дождалась. Наконец, разорвав объятия, уставились друг на друга, тяжело дыша, Лена смущенно оглянулась на Белову, щеки залились румянцем, а губы расплылись в глупой улыбке. - Сань, - подал голос Космос, протягивая Белому букет хризантем. - Это тебе, Ленка. - Спасибо, - Елисеева, святясь, зарылась носом в яркие цветы и поправила выбившуюся блондинистую прядь на лбу, - ребят, проходите! Застряв в дверях, Фил и Космос пихнули друг друга боками, поржали, пока Холмогоров не вылез вперед, за что тут же получил пинок под зад. За столом уже расположилась Катерина, несколько соседей по лестничной клетке, одна из которых детский врач. Сколько раз Саша бывал у нее на приеме. - Ну, наконец-то почти все в сборе, Андрей обещал быть через час, - Татьяна Николаевна засуетилась, расставляя на столе последние тарелки с салатами и нарезками, - скоро горячее подоспеет. Ребята, не стесняемся! А где же Витя? - Скоро примчит на своих крылышках, - заверил Космос. – Он с мелким возится, ну, понимаете, семейная жизнь – она такая!.. - Ой, Витенька, наверное, еще больше подрос, - улыбнулась Белова, усаживаясь за стол. – Ребята, вы бы девчонок тоже позвали, а то как-то неудобно, познакомились бы все еще раз! - Они Анькины экзамены закрывают, теть Тань, - улыбнулся Фил, - как только – так сразу. - Какой мелкий, мне кто-нибудь объяснит? – ничего не понимал Саша. – Че тут за бразильский сериал у вас? - О, Белый, ты там совсем отстал от передовых новостей! Пчёлкин-то у нас теперь отец-героин! - Роды принимал! - Ребенка крестил! - Чего? – Белов аж поперхнулся, и Ленка, улыбаясь, постучала его по спине. Он покосился на девушку: - Ты тоже в курсе, что ли? - Так, поверхностно. - Все расскажем, брат, ты хомячь давай! – перебил его Холмогоров. – А то отощал там на казенных харчах. - Да где! – возмутился Саня. – Наоборот раскачался так-то! - Это вы потом с Теофилой банками померитесь! А потом все происходило так, как еще в Ташкенте Белову предсказывал тот самый попутчик: «Тебя как достопримечательность будут ставить на табуретку в уголке на почетном месте. Все будут рассматривать дембеля и даже трогать». Насчет табуретки приятель, конечно, утрировал. А в остальном, – чистая правда: собрались друзья, малочисленные родственники и соседи, знающие Сашу еще с пеленок. Всем хотелось повидаться. Илья Ильич, сосед, отошел к распахнутому настежь балкону, достал «Приму» и кивнул Сашке. Закурили. - От вас матери человеков ждут… - Так мы человеки, - засмеялся легонько Саша. - Да не об тебе речь, а вот дружки твои, - Илья Ильич покосился на ржущих Фила и Космоса, - видел я их… Им бы все смехи!.. Ничего им не надо. - Ну не скажите, Илья Ильич, они идейные. - Говорят, тебя наградили, - Белов согласно кивнул, - за что? - Нас однажды в кишлаке сильно зажали на БТРе. Колеса к чертям, никакая подкачка не помогает. Мы выскочили и стали бить по духам. Много их, но заставили драпать. Я даже не знаю, вальнул ли кого там. Помню только, что в азарте выскочил на дорогу и, не укрываясь, лупил по ним длинными очередями. А они все бегают, бегают… Самое противное, что я увидел – наш командир все это время прятался за БТР. Ни разу не выстрелил и боем не руководил. Он просил потом всех не закладывать его. Да на кой он нужен! Пусть его совесть мучает. Мы сами отбились и его спасли… - А вот дружки твои войны не видали… - Ой, холодец, совсем забыла! – спохватилась Татьяна Николаевна. – Леночка, сбегай к Анне Павловне! Ленка поднялась и бросила на Сашу многозначительный взгляд. Белов, улыбаясь, покрутил в пальцах сигарету: - Так и хорошо, что не видали, Илья Ильич, - и пульнул бычок с балкона. – Я сейчас. Спустившись на третий, Саша и Ленка, держась за руки, позвонили в дверь. Из квартиры послышались приглушенные голоса, затем быстрые шаги. Дверь распахнулась, и на Белого, громко заголосив, набросился Пчёлкин. - Белый! - Пчёла, шельма! – Сашка стиснул друга в крепких объятиях. – Соскучился, чертяга! Мы тебя там ждем-ждем, а ты дома забаррикадировался? - Да какой забаррикадировался! – отмахнулся Витя. – Я только пригнал, минут десять как. Слушай, ты не представляешь, какие агрессивные мамашки есть в поликлиниках! Вредные бабки на базаре нервно курят в сторонке! - Да я слышал, что ты это… ребенка родил. - Я? – Пчёлкин заржал. – Не, не я, и не от меня, то есть, короче! Потом. Погнали уже! - Стопэ, нас за холодцом послали… - А, - Витя кивнул Ленке в сторону своей квартиры, - Ленок, на кухне забери. Пока Елисеева была озадачена поисками холодца, парни совершали перекур. - Так че за ребенок-то? – сгорал от любопытства Белов, гипнотизируя взглядом друга. - Да тут знаешь, как получилось… Лена вышла как раз тогда, когда Витя заканчивал краткий рассказ про знакомство с девчонками и все вытекающие последствия. - Значит, ты у нас теперь порядочный гражданин? – хохотнул Саша. – Пчёлкин, я в шоке! - Я уже пережил эту стадию, - подхватил его реакцию друг. – Ладно, вы тут воркуйте, а я пошел замаривать червячка, слышишь, как надрывается? - Да, уже пять минут жду, когда он заткнется. Пчёлкин улетел с тарелкой наверх, и Лена, проводив его веселым взглядом, тут же угодила в крепкие объятия Саши. Он прижимал ее крепко-крепко, беспрерывно покрывая каждый миллиметр лица поцелуями, и руки на ее талии сжимались все сильнее. Прикрыв глаза, Елисеева обхватила парня за шею. От приятной теплой волны, которая разлилась по телу, закружилась голова. Боже, какой же дурочкой она была, когда… Нет, к черту эти мысли. К черту все прошлое. Спасибо Андрею, что вправил мозги, что не дал совершить глупости. А Саша продолжал впиваться в ее губы, снова пробуя на вкус, обнимать ее как самое дорогое, что у него только могло быть. - Я так соскучился по тебе, - он нежно провел костяшками по ее щечке, наблюдая, как Лена прикусывает нижнюю губу, - по твоей улыбке… - пальцы мягко пробежались по ее светлым локонам, - ты постриглась? - Да, обновилась, так скажем, к твоему приезду. - А я так любил твои длинные косички. Снова притянул к себе, будто не веря до конца, что она рядом. Только обнимать… Обнимать постоянно, впитывая, вдыхая. Чтобы осознать, что теперь ничего не помешает им. И тут встретился с добрым, немного лукавым родным взглядом, устремленным на парочку снизу. - Андрюха! Отпустив из рук Елисееву, Саша спрыгнул на несколько ступенек вниз, угодив в объятия брата. - Дождались, дембель! - Я думал, на вокзале тебя еще увижу. - Извини, дел по горло было, - Андрей по-свойски обхватил младшего брата за плечо и покосился на Лену, которая скромно улыбнулась, махнув ему рукой, - твоя барышня сегодня по уважительной причине отлынивала от работы. Саша недоумевающе оглядел их двоих. - От какой работы? - Пойдем, посидим за столом со всеми по-человечески, - Андрей уверенно направил брата вверх по лестнице, - а потом все вместе с пацанами обговорим. Новости от старшего брата и от всех пацанов Сашу ни капли не порадовали. Ни то, по какой дорожке бродили Космос и Пчёла последние полтора года, ни то, чем на самом деле занимался Андрей еще будучи в Ленинграде, ни тем более то, что он сейчас открыл свой личный кооператив и его еще продолжали крышевать лица из мест не столь отдаленных. Это переворачивало на сто восемьдесят градусов абсолютно всё в его голове. То, что происходило в стране последний год, рвало в клочья картинку, усердно выведенную еще два года назад, красочную, светлую и добрую, как в детском букваре. Белов смерил каждого из парней гневным, непонимающим взглядом, заметался по двору раненым зверем. - Я люблю свою страну. Я честно жить хочу! – пояснял он прописные истины, которые на фоне назревшей перестройки звучали не сколько смешно, сколько паталогически глупо. – Выучиться хочу, жениться, вулканы изучать!.. Я думал, приеду – друзья у меня тут, брат, вашу мать! Летел, как идиот! Думаю, вместе горы свернем, а вы? Одни последние гроши с бабулек на базаре трясут, другой – бухлом торгует! Шайка-лейка! Парни в такой реакции нисколько и не сомневались. Больше всего себя оплеванным чувствовал Фил – ни один коготок у него еще пока не увяз во всех этих махинациях, он просто еще ничего не решил. Ждал, как манну небесную, появления Белого. Андрей, смерив младшего брата взглядом, скрестил руки на груди и сделал на него шаг вперед. - Мы не шайка, Сань. Мы – твоя семья. А пацаны – твои друзья по-прежнему. И они ничего не украли. Вон Пчёла, - он кивнул на сосредоточенного Витю, - знаю, две пары хороших джинсов купил. Одни сам носит – другие продал. На тридцать рублей дороже. Потому что не все в Союзе хотят ходить в сером и белом. Саша смотрел на брата снизу вверх, кожей ощущая от него напор и жалящую энергию. В такие моменты Белов-младший ощущал себя снова сопляком, за плечами которого будто и не было двух тяжелых лет службы. - Любишь ты страну? А страна нас – не очень. Что она тебе дала? Отправила в горячую точку своих ребят, чтобы они там подыхали в кишлаках от басмачей? Есть нечего, надеть нечего, зато еще все упорно держатся за то, что давно просрали, за старые победы! Ты посмотри вокруг! Все, чем мы гордимся, осталось в прошлом! Победа – в 45-м, полет Гагарина – в 61-м, Олимпийский мишка – в 80-м. А сейчас? В магазинах – шаром покати, цены повышаются! Думаешь, люди не хотят жить красиво? Очень хотят. Вот ты спроси у Вити, как ему жилось? Когда они с родителями перебивались на копейки, раз про нас с матерью забыл! А Валера, который с детдома ни хрена хорошего не видел! Спроси, почему Космосу нравятся красивые вещи и модная музыка? А я тебе как экономист скажу, это хваленая теория Маркса на практике – «Спрос рождает предложения». Что плохого, что я предлагаю оптом алкоголь людям, а они его покупают? По-ку-па-ют. - Вот именно, все на продажу, - процедил Саша. – Вся ваша жизнь на продажу… И Ленку в это втянул! - Никто ее не втягивал, - вмешался Космос. – Мы ей предложили хороший заработок, ты хотя бы поинтересовался у своей невесты, из какого дерьма мы ее вытащили! - Да пошли вы, - прорычал Саня и, саданув кулаком по крепкому стволу дерева, стремительно направился к своему подъезду. Парни переглянулись. Андрей отшвырнул недокуренную сигарету в сторону и выдал: - Мы еще вернемся к этому разговору. Вот увидите…