***
– Нет, это ни в какие рамки! – Анька, по своему скромному обычаю, крутилась вокруг зеркала в любимом платье, которое некрасиво топорщилось и собиралось прямо над грудью – роды и кормление Витюшки все же увеличили ее округлости на полтора размера. – И в чем мне идти на свадьбу? Это было лучшее платье! – Можем наши сбережения потратить на твое барахло, – развела руками Светка, как раз расправляя несколько купюр. – Тогда на подарок молодоженам ничего не останется! – Может, расставить по бокам? – задумчиво провела пальцами по швам Павлова. – Или на груди… – А можно просто сесть на диету. – И похудеть за два дня? Это нереально! – Ну не скажи! Вон Галка из двести пятой пару дней на воде посидела – и без мыла в свою юбку-футляр влезла. – У Галки сила воли! – А у нас что, нет, что ли? – обиделась Светка. – Хочешь сказать, ты сможешь не есть два дня? – Легко! А ты? – Легко! – парировала Анька, и девчонки встретились ровно на середине комнатки. – Спорим? – Зачем? Просто садись вместе со мной на диету. Между прочим, это тебе худеть надо, не мне. – Вот так, значит? – прищурилась Павлова. – И что, ты влезешь в свой костюм, думаешь? – Да без проблем, – хохотнула Светка, – весной же надевала, хочешь сказать, я к лету жопу отъела? – А по три литра пива и килограмму шашлыка каждые выходные кто уплетал? Думаешь, не сказалось? Светка весело фыркнула и метнулась к шкафу. – Сейчас и проверим! – она стащила с вешалки кофточку и юбку, весело помотав вещами в воздухе. – Я – и не влезу, ха! – быстро стала натягивать сначала блузочку, еще не застегивая, затем продела ноги в юбку. – Смот…ри… Анька, наблюдая, как пояс цветастой юбки забуксовал уже на бедрах подруги, а две верхние пуговицы рубашки предательски затрещали прямо на бюсте, не сдержалась и расхохоталась. Витюшка, просунув головку в отверстие между загородками кроватки, весело улыбнулся, глядя на своих мам. Павлова склонилась над сыном и заговорщически ему подмигнула: – Вот видишь, сынок, не одна мама у тебя раскабанела! – Иди ты! – шикнула на нее Светка, все еще безрезультатно пытаясь натянуть юбку. – Там просто… – Что просто? – лукаво улыбнулась Анька и ту же спародировала голосом кролика из мультика про Винни-Пуха: - Просто кто-то слишком много ест! – Вашу мамашу… – Ну что, подруга, делаем за два дня талию Людмилы Гурченко? Их ладошки скрестились. – Кто б разбил… Дверь распахнулась через секунду – Влада, толкнув ее бедром, вошла бочком в комнату, в руках – дымящаяся кастрюля с макаронами по-флотски. – Чума! Разбей! – На что вы тут уже успели поспорить? – девчонка усмехнулась, ставя горячую кастрюлю на стол, разбила их пожатие и кивнула на еду: – Теперь падайте, похомячим – и по делам. – Хомячь теперь в одиночку, - Светик развела руками, стягивая узкую юбчонку с ног. – А мы с Анькой – на диету. – Не поняла… Что случилось за двадцать минут, пока меня не было? Светка швырнула несчастный костюм в шкаф и хлопнула дверцей. – Мы пришли к единогласному мнению, что мы – жирные коровы. Влада шлепнулась на стул, орудуя ложкой в кастрюльке. – В каком это месте? – Во всех! – синхронно выдали подружки. Анька стянула, наконец, платье и жалобно вздохнула: – Теперь до свадьбы – ни-ни. – Ну хоть где-то заповедь будет соблюдена, - рассмеялась Светка, и тут же получила в моську платьем. Засмеялась сильнее, поднимая на ручки Витюшку, который с нескрываемым интересом наблюдал за перепалками девчонок. – Ладно, братец-кролик, ты – лучшая из ошибок твоей мамки. – И что, мне одной теперь справляться с этим? – печально покосилась на тарелку Чумакова. – Вообще убери это из комнаты! – велела Анька. – Не соблазняй нас ароматом мяса! – Боже, в ту ли комнату я попала, – Влада страдальчески закатила глаза и потащила кастрюлю обратно на кухню. – Тарелку тоже забери! – Я не буду есть из-за вас на кухне! Когда за Чумаковой захлопнулась дверь, Светка покосилась на часики, быстро натянула платье и засуетилась в поисках сумочки. – Ты куда это намылилась? – поинтересовалась Анька. – Куда-куда, в магазин со своим дружинником. Надо прививать ему вкус к прекрасному. Картины мы уже с горем пополам обсудили и что-то даже запомнили, по крайней мере имя Пизанелло не вызывает у него смеха примата. Теперь нужно проконтролировать, чтобы он не заявился на свадьбу к лучшему другу в трениках и футболке. – Между прочим, очень современно! – Ну не на свадьбу же! Ты, кстати, своему о белой рубашке напомнить не хочешь? – Витя сам прекрасно соберется. – Я бы на твоем месте посовещалась. А то заявится в какой-нибудь зеленой рубашке, а ты в сиреневом платье – вот и будете, как Биба и Боба, два дол… – Плыви уже, кутюрье! – Не скучать, не жрать, дышать через рот! – Светка наспех чмокнула малыша и подругу в щечки и пулей вылетела из комнаты. Анька присела на табурет, усадила на колени Витюшку, который смешно что-то лялякал, протягивая ручки к тарелке Влады. – Что, сынок, тоже мяса хочешь? И я хочу, но мне нельзя. Малыш удивленно покосился на маму и коснулся кончиком пальца содержимого тарелки. – Нельзя, Витюш, мы на диете. – А? – Ага. Убери ручки. – Ням-ня? – Нет, ням-ням – нет. В животе предательски урчало с самого утра, и эти макароны по-флотски Павлова ждала ничуть не меньше, чем остальные девчонки. Но уговор дороже денег. Горячий ароматный пар поднимался вверх, бил по ноздрям, вызывал неотвратимое желание нарушить обет. – Ладно, одну ложечку нам с тобой на двоих, хорошо? – прошептала на ушко сыну Анька. – Только тссс, это наш с тобой секрет. Влада влетела обратно в комнату и замерла на пороге, скривив губы. Больше половины ее тарелки было сметено по возвращении. – На диете они, ага! Анька, сглотнув тугой комок только со второй попытки, но еще с набитым ртом сделала такие жалобные глаза, что Чумакова еле сдержалась, чтобы не рассмеяться вновь. – Ты тофко Сфетке не гофори!.. – Отличное дельце! – Влада скрестила руки на груди. – По вашей милости я раздала весь наш провиант голодающем и оскорбленным, а она мою единственную порцию умяла! – Я приготовлю! – Да? Из чего, мать семейства? – Схожу в магазин, куплю эти дурацкие макароны и приготовлю! – Тогда ноги в руки – и на старт. У меня не блокада Ленинграда тут.***
– Последнее дело, последнее дело… – бурчал себе под нос Пчёла, вышагивая следом за Космосом к станции метро. – Вот на кой черт, Кос, а? – Да угомонись ты, жу-жу-жу, жу-жу-жу!.. – поморщился Холмогоров, отшвырнул бычок сигареты в сторону и протер влажную шею пятерней. – Сам же знаешь прекрасно, закроем перед Парамоном все долги – и свободны. Меньше проблем. Ерёма согласно закивал. Тоже уже был готов к новым свершениям, поэтому исполнить последнее поручение Парамона не счел чем-то сверхординарным. – Мы такими темпами от него никогда не отделаемся! – не успокаивался Пчёлкин. – Отделаемся, уже через час отделаемся, вот увидишь! Друзья скрылись под подземными сводами от плавящей жары и стремительно зашагали к нужной точке. – Да нет у меня ничего, ребятишки, – женщина в цыганском платке с огромными серьгами посмотрела на Холмогорова, – девчонки вон скучают, – она кивнула в сторону нескольких ярко накрашенных девиц в мини-юбках, сетчатых колготках и ботфортах, пританцовывающих возле станции метро, – клиентов нет. У народа деньги кончились. Кризис начался, - она развела руками. – Слышишь, – посмотрел на нее Витя, – ты это не нам рассказывай. Если стоишь здесь – значит плати. Тебе люди что, просто так помощь оказывают, от беспредельщиков берегут? – За это спасибо, конечно, – женщина покачала головой, – только вот ты, видать, в школе плохо учился. Вот смотри. Вам плати. Ментам плати. Водиле плати. За хату съемную плати, – она начала загибать пальцы, – девчонок кормит и одевать надо. А у меня, – она вытащила из кармана мятый блокнот, – за сегодня только один клиент, и то не с выездом. Так, за угол поехали и быстро потрахались. Двадцатка баксов. А теперь посчитай, с чего я платить тебе буду? Вы, конечно, молодцы, низкий поклон вам, – женщина рассмеялась, – но получается, что по-вашему девчонки за просто так трахаться должны. Какой же это бизнес? В бизнес вкладываться надо, – она посмотрела на Космоса, – вот в Голландии как? Больничный у девчонок есть, спецодежда, питание, жилье, социальная страховка даже. И оплачивает это тот, кто крышует. Государство. И все с удовольствием платят налоги, и все сыты и довольны. Рубль вложи – два получишь. Так бизнес делается. А у нас… Парни переглянулись, и Холмогоров с прищуром взглянул на тетку: – Ты что, еще и денег просишь? Ты не оборзела? – У вас тут оборзеешь! – женщина посмотрела в блокнот. – Вон вчера приехали ваши. Двух девчонок забрали. Так вам еще и деньги подавай. – Не нам, – остановил ее Пчёлкин, – нас люди попросили собрать. Говорят, ты им мозги месяцами крутишь. По мне вот этот весь твой бизнес – сплошное блядство. – Да погодите, – остановил их Ерёма и посмотрел на женщину, – говоришь рубль вложишь, а два заберешь? Это как так? – Ну вот глядите, – она заметно воодушевилась, – это называется бизнес-план. Они сейчас кто? – она ткнула пальцем в сторону девушек. – Правильно, уличные. Индивидуалки. А так приодеть их, в апартаменты поселить, бар там построить. И клиентура другая пойдет, не рабочая с «одну на троих после премии». Охрану поставить, что бы те же менты понимали, что все серьезно и легально. Медкомиссию каждый месяц проходить. Объявления можно в газетах дать. Реклама. Вот это уже бизнес. – Так это ж сколько бабла надо? – мрачно отозвался Витя. – Для этого создается инвестиционный фонд, который состоит из акционеров. Те, кто вложился, получают процент от прибыли и владеют акциями. У кого больше всего акций, тот входит в совет директоров. Ну а там уже совсем другие перспективы. – И чего твои акции стоить будут? – Космос посмотрел сначала на женщину, а потом на пацанов. – Ну вот у меня уже есть список, – она зашелестела блокнотом, – так… «Кунцевские», «Солнцевские», «Измайловские»… – И что, все вложились? – бровь Пчёлкина произвольно выгнулась. – Вот так вот в уличных подстилок? – Они в перспективу вложились, молодой человек, – женщина подняла указательный палец, – это называется адресное инвестирование. Спросите про гарантии? Понимаете, девушки – товар ходовой. Народу всегда надо хлеба и зрелищ. Особенно когда стресс и нет стабильности. А стресс русский человек как снимает? Конечно, водка и женщины. – В принципе, – поморщился Ерёма, – да… Я тоже, когда какие нелады, пузырь беру и к Катюхе шагаю. – Вот видите, – остановила его женщина, – каждому мужчине нужна такая Катюха. Когда на душе грязь, к жене с этим не пойдешь. Вот вам и все гарантии. Этот бизнес будет процветать всегда. Главное – стать первыми. – У нас свои, цивильные Катюхи имеются, – хохотнул Космос, но ради интереса поинтересовался: – и сколько вложиться-то надо? – Нужно учитывать разные факты, рост инфляции, курсы валют, цены на бензин и другие экономические риски. – Ты по бабкам скажи, – остановил ее Пчёла, – кто сколько вкинулся? – Номинальный вклад для членства в совете директоров от двух с половиной тысяч долларов. – Не дохло, – Космос поскреб в затылке, – но с другой стороны на выходе пятера, - он посмотрел на Витю, - вон Андрюха вложился же. Мало того, что геморрои все разруливает и с мусорами рамсит, так на выхлопе не больше двух сотен в месяц имеет. – Может и больше выйдет, – остановила ход его размышлений женщина, – если свободные средства от прибыли не будут облагаться налоговыми вычетами, можно будет инвестировать в более высокобюджетный проект. – Слушайте, – Ерёма склонился к пацанам, – у вас бабки есть? У меня какие-то свободные маятся. Можно вложиться. Бизнес, конечно, так себе, но если даже «Солнцевские»... А потом они сладким местом работают, а мы ничего и не делаем. – Мы тебе более выгодную работу предложим, ты ж сам собирался валить, разве нет? – нахмурился Витя. – А что, плохо с двух мест питаться? – Питаться ты дома будешь, а здесь – работать надо. – Здесь – в смысле у Белого, – пояснил Космос. – А конкретно тут, – ткнул в сторону девушек, – да, питаться. – Кос! – лицо Вити мрачнело еще больше. – Хорош всякую чухню слушать! – А не ты ли недавно про лишние бабки заикался? Чего нам стоит? Вложимся и вложимся, лишним не будет. Пчёлкин смотрел на друзей, как на идиотов. – Именно! Инвестирование на паях, – вмешалась женщина. – Трешка у меня есть, – Холмогоров посмотрел на друзей, – на хату коплю же. – Вот и возьмешь сразу, – подмигнул ему Ерёма, – мне только займешь. – Доллар сколько у нас сейчас? – Ребята, доллар – это не показатель, – остановила его женщина, – все зависит от торгов на бирже. Надо брать условные единицы, основанные на курсе ведущих валют. – Кос, ты сейчас серьезно? – развел руками Пчёлкин. – А что мы теряем? – Мы? Я лично в этом не участвую! – развел он руками. – Нас посылали деньги брать или отдавать, а? Щас вложишься в эту хрень, и не видать тебе еще полгода совместной житухи с Мандаринкой! – Чем черт не шутит? – Баран… Ерёма и Холмогоров принялись рыться по карманам, Космос предупреждающе высказал женщине: – Ты только, тетя, смотри. Мы во всякие там пирамиды играть не хотим. Вон, в Москве появились, лохов разводят. У нас все по серьезке. Мы тебе бабки, и ты нам. – Конечно, – женщина кивнула головой, – я тоже банкам не доверяю. В наличности есть больше уверенности. К чему все эти договоры? Вы меня видите, видите, что у меня есть, – она показала на девушек. – Ладно, жди, – Холмогоров посмотрел на пацанов и звякнул ключами от машины в кармане, – сейчас подъедем. Но подъехать не успели – Вите удалось-таки достучаться до пацанов, и пелена у тех будто спала. Но вернулись они к Парамону ни с чем. – Вот вы ландухи… – мужчина растекся на своем стуле, устало прикрыв лицо широкой ладонью. – Вы че, первый год замужем? Нехер с ней сиськи мять было, заткнуть аргументами и стрясти по полной. Какие «Солнцевские»? Эта Нинка – профессорша. В Харькове рыночную экономику преподавала. Вот она вам, дуракам, умными словами и нассала в уши! У одного Пчёлы, что ли, шестеренки работают? Не, ну Нинка, конечно, молодец… Разводит всех, как лошар, а сама свой ларек держит припеваючи! Благо, я перестраховался, Пуму туда отправил… В это время в кабинет как раз ввалился Пума, за ним, сияющий, как начищенный самовар – Цапля. – Здоров! Ну, Парамон, ты зря переживал, слушай, тут темка интересная есть. Можно бабки инвестировать. Эта баба так умно все накидала!.. Стопроцентная прибыль! Я пятеру туда… Цапля хотел продолжить, но его прервал громкий смех пацанов и мат Парамона, который полез в шкаф и вытащил оттуда учебник математики за второй класс, каким образом он туда попал, конечно, загадка. – Какие инвестиции?! Вы таблицу умножения не знаете, ПТУшники хреновы! Наебали вас, как младенцев! – он швырнул учебник Пуме прямо в руки. – Идите, учите. И пока мне сколько дважды два будет не скажете, если среди ночи разбудить, никуда больше не поедете! А вы, Космос, пока мне деньги с нее не стрясете, хрен вы просто так с этой подводной лодки всплывете. Усекли? Парни посмотрели на Парамона, потом друг на друга и вышли вслед за Пумой, который постукивал учебником по сжатому кулаку. – Может эту найдем и уши отрежем? – посмотрел на него Космос. – Ага. Уже отрезал, – тот шмыгнул носом, – я сам ее на вокзал отвез. Деньги поехала проворачивать. – А шлюхи-то ее остались, – хохотнул Цапля. – Сколько ж они эти инвестиции отрабатывать будут? – Холмогоров выдернул из рук Пумы учебник. – Да, Пчёла, не зря ты свой хлеб с маслом ешь. Кстати, про еду! Поехали-ка к девчонкам? Я проголодался. – Ага, только твоя порция – моя, понял? Если б я не нажжужал, ты б вообще теперь жил на свете по доверенности! Инвестор, етиху мать!..***
Светка завернула на четвертый этаж и тут же замерла около комнаты, когда увидела идущую к ней навстречу Аньку с дымящейся тарелкой. – Я не поняла, – протянула Синицкая, хлопая глазами, – мы же с тобой договорились! – Это не мне, а Владе! – Она свое уже съела! – Добавки захотела, – пожала плечами Анька, уже намереваясь толкнуть дверь в комнату, как тут же у нее из рук тарелка была перехвачена. – А она что, сама бы не взяла? – Она в душе, че ты прицепилась! – Тогда я сама отнесу, – заверила Светка. – А ты давай, чеши вниз, там пацаны приехали. – Да пожалуйста! – фыркнула Павлова. Проводя ее взглядом, Синицкая хмыкнула и вошла в комнату. Влады действительно не было. В кроватке тихо сопел Витюшка, умаявшийся после прогулки с мамой по магазинам. Светка поставила ароматные макароны на стол, разлеглась на своей кровати в попытке урвать несколько минут спокойствия, прикрыла глаза, но тут же усилилось обоняние. Долгая прогулка тоже сказалась. Нет, это прямо издевательство! Влада, мурлыча себе под нос незамысловатый мотивчик, взъерошила влажные волосы полотенцем и жалобно застонала. – Светка, твою дивизию! – Прости, сорвалась, – невинно состроила глазки Светка, быстро пережевывая, – ты только Аньке… – Сейчас я уже сорвусь! – А правда, что она тебе несла? – Да правда, правда! – Я сейчас на кухню схожу, принесу тебе еще! – Не схожу, а сбегаю, наглая ты морда! – Чумакова запулила в подругу влажным полотенцем. – Чумочка, ай момент! Влада шлепнула себя по лбу, и Витька завозился в кроватке. Удерживаясь за ограждение, выпрямился и покосился на девушку. – Вот такие пирожки с котятами, представляешь? – пожаловалась она ему, рыская в тумбочке в поисках фена. – Сами, охламонки, пожрали, диета у них, диета! А я тут, понимаешь ли, их еще и выгораживай! – Мандаринка! Чумакова оглянулась и тут же угодила в Витины руки. – Перестань ее тискать! – пробасил за спиной Холмогоров. – Твоя цель чуть левее и в три раза меньше! Он отпихнул Пчёлкина от девчонки, наградил ее поцелуем и прижал к груди. – Скучала? – Да тут заскучаешь, как же! – хохотнула Влада. – И по мне не скучала? – скуксился Витя. – Да скучала-скучала! – Между прочим, жду оду в честь Виктора Пчёлкина, Великого и Ужасного! – Пчёла подхватил сына на ручки и легонько щелкнул его по кончику носика. – Вот я сегодня сохранил семейный бюджет будущей четы Холмогоровых! – Закройся, жучара! – шикнул на него Космос. – Никакой тайны нельзя доверить! – То, что ты дундук необразованный, это уже давно всем известный факт! – Так все, брейк, – Влада, смеясь, отстранилась от парня и подхватила фен, – не даете даже в спокойствии волосы высушить. Она протиснулась мимо пацанов на выход, а через минуту ее сменила Светка. Уже в ее руках была огромная тарелка с макаронами. – О, подкрепление! – хлопнул в ладоши Космос. – Жук, налетаем! – Тю, вы че, голодные? – Как последние волчары! – Звучит так себе… – Кос, у тебя не только с матаном, но и с русским со сравнениями всегда было не очень! – Зато по литературе – пять, вот Одуванчик придет, спроси! – Она с тобой не училась! Это я твое блеяние у доски десять лет слушал! – А ты вспомни, кто тебе с физикой помогал, экономист недоделанный! Светка, смеясь, двинулась менять ползунки Витюшки. Влада стояла около мутного зеркальца, просушивая теплым воздухом корни волос. – Девчонки! – Анька замерла в проеме двери, протягивая в Светкины руки полотенце для сына. – У ребят сегодня намечается что-то вроде мальчишника, может, и мы встретимся с Леной, погулять сходим? А мальчишки нас подкинут? – А что, это идея, – согласилась Синицкая. – Владь, я тебе там, кстати, все принесла. – Чего это она тебе там принесла? – покосилась на подруг Анька. Влада откашлялась, выключая фен: – Как что, добавку. Вот поражаюсь вам, как вы с этой диетой день держитесь! – Я стараюсь не думать о еде, – пожала равнодушно плечами Светка. Конечно, что о ней думать, когда только десять минут назад подкрепилась! – А у меня есть сила воли, – парировала Анька, принимая в руки сына. Да, с утра-то времени достаточно прошло! – Какие вы у меня умницы, м! А я вот прям обжора сегодня, пойду уже доем эту бедную кастрюлю. Влада, еле сдерживая смех, направилась в комнату, а девчонки, уже выходя с Витюшкой, закутанным в полотенце, из ванной услышали не возглас, а именно недовольный бас Влады: – Я вам эту тарелку сейчас обоим на голову надену! – и стоило подругам оказаться в комнате, они увидели ошарашенных Космоса с Витей, которые буквально готовы были заслониться друг другом от разгневанного мандаринового Одуванчика. – Значит так! Светка и Анька недоуменно переглянулись, когда осознали, что подруга уже обращается к ним. – Ты, Анька, схомячила мою первую тарелку, а ты, Светик, слупила вторую! Строят они тут перед другом силу воли, Гурченки недоделанные, блин! Не уменьшите вы свои задницы за два дня, понятно? И нечего на меня глазами хлопать! Расставите свои юбки-платья, перешьете пуговицы и всего делов! А вы!.. Пацаны откашлялись. Космос наконец проглотил последние макароны. – А мы че? Мы ниче! – А с вас шашлык, килограммов восемь, не меньше, понятно? – Так поехали, – добродушно улыбнулся Витя, – посидим все вместе, а? Мандаринка, убери эту зверскую маску с лица, я тебя умоляю!