Арахна

Особняк Болдуинов представлял из себя давно забытое, но весьма безопасное имение, в котором регулярно кто-то, да поселялся, но ненадолго, настигая ворот Джексона. Современное по меркам времён строительства здание из двух этажей, со стеклянными, до сих пор целыми окнами, из которых виднелась прекрасная лесная панорама. Особняк и окружающие его здания были обнесены высоким забором и, судя по всему, ещё задолго до начала эпидемии. Тогда частные дома и закрытые ото всех участки считались престижными. Признаться, и сейчас в этом было нечто достойное, учитывая, что покинутое жильё Болдуинов являлось одним из немногих полностью уцелевших за последние двадцать лет. О хозяевах особняка стало известно из обнаруженных дневников, кучек выцветших фотографий и оставленных в спешке документов. За время жизни в этих краях мне ни раз приходилось бывать в этом доме в поисках чего-либо пригодного. На данный момент там осталась лишь голая мебель, которую ещё не растащили туда, где она была действительно нужнее. Вполне вероятно, что камин до сих пор действовал, так что там вполне можно было переждать непогоду, выспаться в дороге или организовать недолгий привал. Подходя к этому особняку, я искренне надеялась обнаружить там Миллеров, которых ожидал жесточайший выговор за задержку и самовольство, чем бы они его не оправдали. Главное наконец-то увидеть их, убедиться, что вся эта вылазка не зазря, и они целы и невредимы. Когда мы подошли к полуоткрытым воротам, которые обычно наши люди оставляли плотно закрытыми, как слабый, но все же наш знак друг другу, то в голову впервые полезли самые что ни на есть чёткие мысли о том, что всё это время мы могли следовать по следам не своих людей. Когда мы увидели извивающихся, гогочущих коней, ведущих себя так, словно вот-вот снова начнётся снежный ад, то узнали в них своих — тех, на которых ездили Джоэл и Томми. В горле образовался ком то ли от близкого облегчения, то ли от напряжения. Кони находились на улице, а не в сарае и, вероятнее всего, пережили метель снаружи, уколотые острым снегом и окоченевшие от упавшей температуры. Прежде чем отправиться в жилую часть, я отдала поводья Сатурна Марие, отправляясь к коням, чтобы завести их в сарай. Достаточно давно мне не приходилось видеть коней настолько возбуждёнными. Метель давно закончилась, рядом не было заражённых, а они брыкались и кричали, словно ошпаренные или обмороженные. Стоило мне открыть уже известный сарай, как я обнаружила ещё двух коней, которые, судя по похожему окрасу, тоже прибыли с фермы Джексона. Значит, вторая группа тоже уже здесь и им всем придётся объясняться, что это за чертовщина. Мария, Итан и Калеб тоже оставили своих коней. Поджав губы и осматривая снежную, мертвенно тихую пустошь и невозмутимые лица своих спутников, я продолжала ощущать что-то неладное. Будто бы на идеальном куске светлейшего мрамора появилась еле заметная трещинка, которая остро ощущалась под пальцами и портила всю картину. На данном этапе у меня не было объяснения, почему ворота остались открытыми, Миллеры оставили своих коней на улице, а обе группы даже после метели скрывались тут, не торопясь домой, чтобы отчитаться и доложить обстановку, что входило в их обязанности. Ещё большего напряжения на меня напускал тот факт, что будто бы только я обращала внимание на такие мелочи. Мария уже совершенно расслабилась, понимая, что разыскиваемые тут, под крышей и в относительном тепле. — Будьте внимательны, — призвала их я, снова беря в руки оружие, готовая к очередным непредвиденным обстоятельствам. Итан странно посмотрел на меня, думая, что я вероятно шучу, но встретившись с полной серьёзностью, всё же тоже достал своё оружие. Тоже самое сделали и остальные. Только после этого мы зашли в дом, где было немного теплее, нежели на улице. Я обратила внимание на слегка дымящиеся угли в действительно действующем камине, что стало ещё одним доказательством того, что здесь есть люди. — Томми! Джоэл! — крикнула Мария, озираясь по сторонам и вертя своей винтовкой. — Есть кто? Мы разошлись по комнатам первого этажа, исследуя их на предмет наших людей, но никого будто бы и не было. Медленно переступая с ноги на ногу и слыша вой половиц, который ещё сильнее вводил в напряжение, я вошла в гостиную, замечая несколько разобранных спальных мешков. Наши никогда не носили с собой спальные мешки. От полной тишины, казалось бы, заполненного особняка покойных Болдуинов, тянуло вязким мраком и опасностью перед неизвестностью. Протяни руки — непременно запачкаешься. — Томми! — вновь крикнула Мария в районе летней веранды, окна которой полностью запотели, размывая картинку улицы. Бам! Дверь слева от меня распахнулась, ударяясь о стену и действуя слишком уж оглушительно в сравнении с полной тишиной, заставляя меня тут же навести дробовик, если придётся обороняться. В проёме, ведущем в подвал, показалась мокрая, бледная, словно сама смерть, Дина. Её куртка была в крови, а потные волосы прилипли ко лбу. Распахнутые в ужасе глаза стали ещё темнее, нежели до этого и на мгновение в них проскочило облегчение. Вероятно, вызвано оно было тем, что Дина увидела меня. Если она чувствовала хоть малейшее расслабление, то я ощутила, как части тела немеют, намекая, что что-то не так. — Там внизу. Доркас, там… — девушка шумно сглотнула, хватаясь за живот и глядя на меня строже, чем кто-либо за последнее время. — Скорее. Не выдавив ни слова, когда, казалось бы, нужно позвать остальных, я сжала руки на дробовике, опуская его дуло в пол и следуя тенью за Диной. Та спешно сбегала по лестнице, всем своим видом давая знать, что стоит поторапливаться. Я успела перебрать все варианты случившегося в голове и заметила, как от этого, словно от опьянения, пропадает чувствительность слуха. Но даже при этом, ещё не спустившись, я смогла уловить тихое бормотание чьего-то голоса и раздирающие душу всхлипы вроде тех, что издавали Бегуны, пребывая в агонии. Мне казалось, что спускаясь и ловя себя на мысли, что с этого момента нужно соображать втрое быстрее, я смогу сориентироваться и действовать по ситуации, что бы не случилось, но стоило мне коснуться ботинками пола и открыть взор на весь подвал, как все органы увеличились в весе, разом падая в ноги, заставляя замереть и обездвиживая. Прислонённый к стене, без сознания, сидел Томми, которого Джесси разъярённо бил по щекам, пытаясь привести в чувства. Его лицо осунулось, а левая щека полностью окрасилась в бордовый. Элли сидела на коленях прямо передо мной, а волосы её растрепались, словно после настоящего штурма. По лице текла кровь, через разорванную одежду виднелись синеющие ссадины, а на щеках блестели слёзы, придавая нездоровый вид. Мне никогда не приходилось видеть, чтобы Элли так сильно содрогалась, плача. А у дальней стены, отдельно от всех, лежал Джоэл. Смирно, без сознания, в луже собственной крови и с изуродованным лицом, черты которого нельзя было рассмотреть из-за количества ран, грязи, крови и припухлых участков. Мне показалось, что у меня кружится голова, словно при нехватке воздуха. Элли подняла заплаканные, изнизанные воспалёнными сосудами глаза, с трудом вставая на ноги и издавая что-то вроде писка. Невозможно было упустить из внимания то, как дрожат её колени при попытках выпрямиться. Девушка, сделав шаг ко мне, снова начала падать. Я с трудом успела отбросить дробовик, чтобы успеть поймать её под локти, не давая упасть. Из её уст вырвалось что-то вроде писка или воя. — Доркас… — сипло произнесла я, хотя моё имя сильнее походило на набор звуков. — Джоэл, он…они его…я не могу… — Что за чертовщина тут твориться? — раздался потрясённый голос Марии сзади. — Томми? Джесси, что с ним?! Мне не хотелось делать самостоятельных выводов, потому что я понимала, насколько обширен спектр, как Мария выразилась, возможной «чертовщины». Чтобы что-то узнать, мне нужно было собраться с мыслями и сказать хоть слово, чтобы оно звучало чётче и увереннее, нежели разбитый, кашеобразный лепет Элли, что повисла на мне, словно грудное дитя. Ещё не зная всех обстоятельств, мои руки начинали слабеть, и я вовсе не была уверена, удержу ли её ещё минуту. Вероятно, стоило попробовать утешить девушку, привести в чувство, но я, словно прикованная, глядела на тело Джоэла. Прежде чем что-то говорить, мне элементарно нужно было убедиться, дышит ли он. — Они — что? — выдала я, немного отстраняя от себя Элли. Дина стояла рядом, не зная, что делать, поэтому я передала девушку ей в руки, чтобы иметь возможность заглянуть ей в глаза. — Пока ты не сможешь сказать, я не смогу ничего сделать, соберись. — Кажется, они убили его. Они сказали, что убили его, — со странными расстановками произнесла Уильямс, старательно держа взгляд на мне и останавливая себя всякий раз, когда он убегал в сторону Джоэла. Калеб и Итан уже сели возле Джоэла, собираясь поднять его или же привести в чувства. — Не трогайте его! — рявкнула я, сама не до конца понимая, что происходит и можно ли касаться его в любом из вариантов. — Кто они, Элли? Ты знаешь, кто это сделал? — Нет, не знаю, — слабо качнула головой она, сжимая руку Дины и сдерживаясь, чтобы снова не разрыдаться. — Они сделали это и сразу ушли. Не знаю, куда и кто. Я убью их, Доркас. Я не знаю, что сделаю с ними. Я услышала кашель, надеясь, что это Джоэл, но оказалось, что это Томми. Он едва разлепил глаза, будто бы слепо нащупывая свою жену. Чувствуя, как меня начинает тошнить, а внутри всё сворачивается в узел, я стала приближаться к Миллеру-старшему. Отогнав от него мужчин, сама опустилась рядом. Вблизи он выглядел её ужаснее, лишая меня хоть какой-то надежды на лучшее, от чего мышцы сжались. Сквозь ткань джинсов, касаясь кожи, просачивалась его давно остывшая кровь. Одна нога Джоэла была изогнута в неестественном положении, а глядя на лицо, я просто надеялась, что он не захлебнулся в собственной крови. Сзади меня кто-то стоял. Возможно, даже несколько человек, давя своим присутствием. Может, я начинала бредить из-за нарастающего страха, но складывалось впечатление, будто бы все они чего-то от меня ждут. Они ждали, чтобы именно я сказала, мёртв мой мужчина или нет. Я закатила рукава куртки, чувствуя, как сильно трясутся руки. Зажмурив глаза, попыталась объяснить себе, что эта мелочь чертовски ответственна и всё зависит только от меня. Самые важные слова, которых боятся сильнее, чем осознания, должна изречь я, держа всё под своим контролем. Но если это так, то для начала стоило справиться с самой собой, чтобы не умножить ту панику, что уже имеется в глазах и душах каждого. Сглотнув вязкую слюну, я облизнула губы, бредово надеясь, что на них остался привкус последнего поцелуя Джоэла, который теперь имел особое значение. Совладав с руками, протянула одну к бессознательному телу, прижимая руки к артерии, чтобы нащупать пульс. Давай, милый. Это очень важно. Пытаясь что-то определить, я теряла концентрацию из-за пульсации в собственных висках, из-за того, как вновь тряслись пальцы, из-за вибрации пола под чьими-то быстрыми шагами. Наплевав на кровавое месиво на лице Джоэла, я смотрела на него, буквально высасывая энергию и впитывая его облик, каким бы он ни был. За спиной что-то глухо бормотал Томми, а Мария ему звонко отвечала. Элли пыталась справиться с оглушительными всхлипами, а Дина нежно нашёптывала что-то. Всё, что меня окружало, оказывалось громче и ощутимее того единственного, в чём я нуждалась. Прикрыв глаза, я сильнее надавила на шею Джоэла, чувствуя, как тёплая кровь изнизывает пальцы ручейками. Шум в голове стихал, приобретая монотонность, а я насильно заставляла себя абстрагироваться от внешнего мира, чтобы только кончики пальцев связывали меня с реальным миром. С жизнью, если она была. Палец уловил еле заметный толчок. Всего один, слабый, но существенный. Я распахнула глаза, сталкиваясь с яркостью подвала, который не казался мне таким ещё минуту назад. Казалось, моё собственное сердце пропустило один удар, даруя его другому. Сконцентрировавшись, я ещё сильнее надавила на шею, ожидая следующего удара крови, но его не было. Ни мгновение, ни секунду — мучительную бесконечность. Мне стало тошно от осознания, что, возможно, я уловила последний признак жизни мужчины, опоздав из-за медлительности и упрямства, но факты опровергли домыслы. Я уловила ещё один слабоватый, но удар, который свидетельствовал о наличии пульса. В голове будто что-то взорвалось, а в носу защипало, как от мороза. Я была на грани того, чтобы потерять его. — Живой, — тихо сообщила я, замечая, как сзади всё оживилось, будто бы от важнейшего заклинания. Убрав руку, я стёрла влажность с глаз, прежде чем она упала на лицо. Обернувшись, убедилась в том, что Элли услышала мои слова. После этого и в том, что и все остальные то же. То, что Джоэл был жив сейчас вовсе не означало, что он сумеет протянуть слишком долго. Мне не хотелось даже думать об этом, но учитывая его внешний вид, слишком слабый и редкий пульс, возможные переломы и потерю крови, у нас не было времени, чтобы просто сидеть, радуясь удаче. А ведь действительно настоящей удачей было то, что пульс Джоэла оказался столь медленен и незаметен, что те нелюди сочли его за мёртвого, не добивая. Однако бурлящие внутри эмоции начинали брать надо мной верх, обрушаясь, подобно лавине. Сначала притуплённая, слабая из-за испуга надежда, потом вспышка счастья, а теперь холодная расточительность. Я не могла утверждать, что через минуту не поддамся всеобщему забвению, вместо радости ощущая разъяренность. — Может, кто-нибудь слышал или видел, куда направились эти люди? — спросила я, но не получила ответа. — Итан, Калеб, отправляйтесь на поиски. Цепляйтесь за любые признаки нахождения чужаков и следуйте за ними. Вероятность того, что у парней получится выполнить приказ была мала. Мы не знали, кто эти люди, как давно ушли, принадлежат ли они какой-либо группе или движутся сами по себе, в какую сторону решили бежать. — Что делать, если мы их найдём? — напряжённо вопросил Итан. — Хоть убейте, плевать я на них хотела, — бросила я. — Джесси, давай сюда. Поможешь мне поднять его и закинуть на лошадь. Чем быстрее доберёмся до Джексона, тем лучше. Томми, как ты? — Порядок. Правда, будто неделю пил, — прохрипел мужчина, опираясь на плечо жены. Я удовлетворённо кивнула, довольствуясь таким ответом, ведь всяко лучше, чем его старшему брату. Бережно поднимая тяжёлое, впервые напрасно столь крепкое тело Джоэла, в чём мне любезно помогал слегка растерянный Джесси, я впервые задумалась над тем, как вообще всё это могло случиться и кому перешли дорогу Миллеры, если заслужили такое.

* * *

Никогда дорога в Джексон не была столь тяжёлой, а прибытие долгожданным. Стоило нам появиться в зоне видимости, как охране стало ясно, что у нас — теперь уже у трёх групп — возникли проблемы и было довольно много пострадавших. Первым делом Мария приказала отвезти Джоэла, Томми и Элли в лазарет, где им окажут должную помощь, но я запретила транспортировать туда Миллера-старшего, а Томми и Элли заявили, что и так нормально себя чувствуют. В лазарете работали обученные оказывать первую помощь люди, но делали они это ничем не лучше меня, тем более лично мне было чуть менее паршиво, зная, что Джоэл, в каком бы состоянии он ни находился, в стенах собственного дома, рядом со мной. — Принеси как можно больше антисептика, шины для фиксации перелома, пачку обезболивающего, жаропонижающее и какое-нибудь успокоительное, — послала я Джесси, пока мы с пришедшим в себя Томми стаскивали Джоэла с лошади, чтобы внести в дом. — Ещё бинты, иглы и нити для зашивания, штук десять пластырей. Опиши ситуацию и скажи, что это действительно очень срочно и необходимо. И сам об этом не забывай. — Понял. Я мигом, — пообещал Джесси, скидывая свои вещи и отправляясь за всем, что я ему назвала. Я же снова окинула всех пострадавших, норовивших попасть к нам в дом взглядом, оценивая объёмы работы. Томми взял Джоэла под руки, а я зафиксировала ноги так, чтобы минимально навредить сломанной. Стоило толпе появиться у нас дома, как Рив вскочил, мяукая и трясь о ноги Элли, требуя внимания. Этот старик прекрасно понимал, что каждый из вошедших охвачен беспокойством, отчего начинал беспокоиться сам. — А его наверх, в спальню, — бросила я Томми, кивая в сторону лестницы, добраться до которой уже стало своеобразным испытанием. От веса бессознательного тела болели мышцы рук, а рой мыслей о том, что делать дальше, не покидал головы. Добравшись до спальни, я попросила Томми, чтобы тот подержал своего брата, пока я снимаю с него куртку, шарф, свитер и джинсы, открывая вид на образовавшиеся гематомы и рассечённую кожу, из-под которой сочилась кровь, стоило Джоэлу сделать слабый вдох. Руки стали скользкими от обилия алой жидкости, но я с каменным лицом — скорее от беспокойства, нежели от брезгливости — делала свою работу. Скинув всю грязную, частично испачканную одежду в кучу, отбросила плед с одеялом, разрешая Томми опустить Джоэла. Немного потерянный, сосредоточенный и в то же время яростный младший брат с небывалой осторожностью исполнял команды, которые я выдавала на автопилоте, заранее продумав план действий. — Пошли, — позвала я Томми, отправляясь на первый этаж, заранее убеждаясь, что мужчина следует за мной. Оказавшись внизу, я открыла один из шкафов, доставая все самые чистые тряпки, которые накопились за годы проживания в этом доме. Вслед за ними вытащила и ведро, проносясь на кухню сквозь столовую. В столовой же расположились Мария, Томми, Элли и Дина, не знающие, что им делать, кроме как рваться в комнату к Джоэлу, что не имела никакого смысла — это я обозначила сразу. На кухне я набрала в ведро прохладной, но не сильно воды, смачивая две тряпки. Взяв набранную воду и закинув остальные куски ткани на плечо, протянула смоченные Томми и Элли. — Вытрите пока всю кровь, — попросила я, поднимаясь обратно в комнату к Джоэлу и захлопывая дверь. Опустив ведро, всего на мгновение я позволила себе помедлить, тупо разглядывая слабое, полностью изувеченное тело мужчины. Прежде чем обрабатывать раны и зашивать их там, где это необходимо, я должна была отмыть всю грязь, оставленную теми неизвестными. Но стоя у двери, в паре шагов от кровати, я понимала, что мне страшно даже касаться его. Никогда раньше мне не приходилось видеть настолько избытых, осквернённых тел, что уж там говорить о любимых, близких людях, которых я успела потерять за последние двадцать лет. Мужчина боролся за жизнь, не в силах прийти в себя из-за обилия ран и степени боли, что принесли ему за что-то. Глядя на него такого, я представить себе не могла, что должен сделать человек, чтобы заслужить нечто подобное. Чтобы мы все заслужили это. Переведя дух, я раскрыла шторы, впуская свет уходящего дня, а после устроилась возле кровати, смачивая тряпки и полотенца, что достала из шкафа с одеждой Джоэла. Не решаясь коснуться так сильно пострадавшего лица, я начала с ног и груди, создавая багровые разводы на бледной коже. Отточенный взгляд отмечал, какие раны будет достаточно замотать, а какие придётся зашивать, причиняя ещё больше боли. Утешало лишь то, что мужчина находился без сознания, так что вряд ли в полной мере чувствовал всё то, что мог бы. В полной тишине, лёгкой прохладе остывающего дома и при холодном освещении из окна, я выжимала тряпки обратно в ведро, ужасаясь тому, насколько яркая, красная вода стекает обратно. Глядя на странный характер ран, я всё не могла понять, чем они были нанесены. Это был не нож, не молот, не ручка пистолета или что-то созданное для убийства. Единственное, что было для меня очевидно — закрытый перелом правой и сквозная пуля в левой ноге. По идее, врачу никогда не должно быть тошно от вида крови, но мне становилось. От её количества, от характера повреждений, от неизвестности и близости к непоправимому. Мы — я — были в шаге от того, чтобы потерять его и, как бы мне того не хотелось, до сих пор оставались в нём, пусть он и стал немногим шире. То, что он всё ещё дышал, боролся за свою жизнь, лишний раз доказывало, какой характер, силу и волю он в себе воспитал за годы, что блуждал, находясь вне общин и карантинных зон. Джоэла могло не стать от болевого шока, от разрыва сердца, от отрыва тромба, от сотрясения мозга или потери крови, но его тело выдержало эту пытку. Он — самый сильный человек из всех, кого мне удавалось знать. Самый выносливый и отважный, что бы он ни сделал и за что бы не отплатил. Закончив с туловищем, я присела на край кровати, слегка прижимаясь к его тёплому телу, чтобы нагнуться над лицом. Смотря на него так внимательно, я начинала понимать характер повреждений, отмечая животную жестокость. Хотела я того или нет, приходилось ощупывать его лицо, чтобы иметь полную картину произошедшего. К удивлению, не так уж много костей было сломано — только две в носу. Рассечённые брови, заплывший глаз, в который произошло кровоизлияние, чуть ли не порванная щека, рассечённая в двух местах нижняя губа и мелкие, но глубокие царапины. Больше всего я боялась, что даже сквозь обморок он ощутит ту боль, что приносят обычные касания и поморщится, но этого не происходило. Наконец отмыв всю кровь и окрасив воду в густой, багровый цвет, я открыла для себя ещё больше мелких рассечений и гематом, что покрывали всё тело. Отбросив напрочь испорченное полотенце в ведро, я сползла на пол, притягивая к себе колени и обхватывая их. Если бы это был любой другой, едва знакомый мне человек, то я попросту бы впечатлялась количеству ран, но я слишком хорошо знала Джоэла. Это вселяло слишком много переживаний, страхов, сомнений. Видя его полуживым, я не могла прекратить думать о том, что сложись всё иначе, я бы потеряла его также быстро и неожиданно, как дедушку, Кассанду или Кассия. Не ожидая, что нечто подобное произойдёт так скоро, я действительно растерялась, пусть и пыталась заглушить все нервы, ужасы и психи горой ответственности и контроля над ситуацией. И я боялась. Никогда бы никому не призналась в этом, но я чертовски боялась. Я была напугана, потому что не имела представлений, что мог сделать Джоэл тем неизвестным людям. Я была напугана, потому что всего несколько часов назад держала в руках разбитую в клочья Элли и не чувствовала пульса Джоэла. Меня пугало, что теперь, вернувшись домой, я мало что могла — только напихать в него таблеток и обработать раны, обеспечивая покой. Страшно было и то, что этого могло быть мало, а те люди могли вернуться. Мне нужно было помочь и Элли с Томми, рассказывая им о прогнозах и состоянии Джоэла. Я же, привыкшая смотреть на его измотанное, но доброе и мирное лицо, с трудом выносила новое, изувеченное и страдающее, в то время как мне стоило продолжать делать свою работу. Усталость навалилась на меня в самый не подходящий момент, а страх сковал, напоминая, как просто и быстро можно терять любимых. Он напоминал, что это закончится только тогда, когда не станет меня самой. Впервые за долгое время слёзы накатывались крупными бусинами на глаза, появляясь как бы сами по себе, никак не предупреждая и не обозначая конкретный повод отчаяния. Тем не менее, я спрятала лицо в ладони, переводя дух и напоминая себе, что ещё слишком рано сдавать позиции. К большому счастью, в дверь постучал Джесси, слегка приоткрывая её и заглядывая. Прочистив горло, я поднялась на ноги, разрешая ему войти. Тогда парень занял весь проём, протягивая мне коробку с медикаментами. — Тут всё, что ты просила, — спокойно произнёс Джесси. — Как он? — Выкарабкается, — отозвалась я, вытаскивая из коробки пластыри, пластинку болеутоляющего и успокоительного. — Отнеси это Элли и Томми, пусть пока приведут себя в порядок. Я скоро. Как только парень скрылся из виду, я обработала раны, зашивая те, что нуждались в этом, забинтовала некоторые другие и зафиксировала ногу. Пусть Джоэл выглядел практически также дерьмово, но зато теперь был чистым, немного подлатанным и спасённым от возможных инфекций. С трудом, но справившись с приёмом таблеток, я позволила себе наконец-то выдохнуть, сочтя работу достойной. Закрыв его приведённое в порядок тело одеялом и пледом, я взяла удивительно целую руку, заключая в свои. Она была слегка прохладной, то ли синеватой, то ли зеленоватой от недомогания. Прикрыв глаза, поднесла руку к губам, оставляя едва ощутимый даже для меня поцелуй. — Поправляйся, старик. Надо только немного подождать, — тихо пообещала я, покидая комнату со всеми расходными материалами. На первом этаже уже велись какие-то активные обсуждения. В столовой остались только Мария, Томми и Элли, что-то яро, но невнятно бормочущие. Стоило мне появиться в зоне видимости, как Миллер-младший вскочил, забирая полное ведро и мусор, чтобы всё убрать, а девушки замолчали, ожидая информации. — Почему не налили чая? Сейчас сделаю, — потёрла переносицу я, проходя на кухню и ставя чайник кипятиться. — Хотелось бы сказать, что могло хуже, но вряд ли. Он слишком плох, не могу прогнозировать. — Что, так плохо? — поморщилась Элли, сжимая челюсти, чтобы держать себя в руках. — Так плохо, — нехотя кивнула я, говоря достаточно громко, чтобы меня было слышно. — Сама как? — В норме. Считай, полный порядок, — отмахнулась девушка. — Успели всё обсудить? — вопросила я. — Немного. — А теперь повторите для меня. С самого начала, пожалуйста. Что вы делали в особняке Болдуинов? — Мы патрулировали по должному маршруту, но услышали стрельбу чуть севернее нас. Джоэл сказал, нужно проверить, вдруг что серьёзное случилось, вот мы и отправились. Там была целая орда, а против неё одна девушка. Ровесница Элли, может, немного старше, — начал Томми. — Мы помогли ей. Она сказала, что её зовут Эбби, и её друзья остановились в особняке, так что там можно найти укрытие. Заражённых было слишком много, чтобы мы втроём с ними управились. Побег был единственным решением. — Мы с Диной остановились в одном из опорных пунктов, когда пришёл Джесси и сказал, что Джоэла и Томми нет в следующем, где мы должны были сменить их. Я предложила начать поиски, допуская, что что-то могло случиться. Тогда мы разделились, я пошла с востока. В итоге заметила движение и признаки людей в особняке и подумала, что ребята могут быть там, — дополнила Элли. — И я вошла внутрь. — Насколько ты была осторожна? — строго спросила я. — Предельно. Но когда я вошла в одну из комнат, меня сразу схватили. Снаружи никого не было, так что я не думала, что случилось что-то серьёзное. Когда меня повалили на пол, Томми уже был без сознания, а та, которая Эбби, стояла над Джоэлом с клюшкой. Она что-то говорила, что-то злое. Но я не запомнила, не могла. Значит, большую часть ударов нанесли клюшкой. — Мы не можем просто так оставить это, Доркас, — вдруг заявила Элли. — Они уверены, что убили Джоэла. И они делали это намеренно. — Наши люди отправились за ними, — напомнила я. — Двое парней не справятся с ними! Их много. Семь, может, девять. Они очень сильны, — воскликнула девушка, ударяя кулаком по столу. — Мы должны отправиться за ними сами. Показать, каковы люди Джексона. Я разлила чай по кружкам, перенося их все в столовую. Сев за стол напротив троих собеседников, уткнулась взглядом в столешницу, качая головой. — Тогда город останется без защиты, — выразила несогласие Мария, отпивая чай. — Эти люди хотели убить нашего. Убить Джоэла, — отчеканила Элли. — А мы не знаем, где они, кто они, на что способны и сколько у них оружия, — дополнила я. — Кажется… Эбби говорила с каким-то парнем, вроде Оуэном. Они собирались в Сиэтл. — Почему ты не сказала это, когда мы отправляли наших на все стороны света? — Ну прости! Я была в отчаянии и думала, что это конец. — Тише, — попросил Томми. — «Вашингтонский Освободительный Фронт», ВОФ. Вот что было вышито у них на куртках. У каждого из них. Ближайший штаб ВОФ в Сиэтле, они точно направились туда. Чем раньше мы отправимся за ними, тем больше вероятность, что догоним. — Так ты тоже за это? — возмутилась Мария. — Догоним — и что? — бросила я, громко возвращая кружку на стол. — Спросим, что они хотели этим сказать? Пригрозим пальчиком, чтобы больше не подходили? Скажем, что у них ничего не получилось и Джоэл выжил? Яростное лицо Элли залилось краской. Она сжала кулаки, немного морщась от боли: синяк под глазом ныл и наливался сливовым. — Что ты сказала в особняке, помнишь? Что тебе плевать, и ты не прочь убить их, — выдала девушка. — Так вот мне не плевать, потому что я с уверенностью могу сказать, что хочу убить каждого из них за то, что они себе позволили. Хорошо это или плохо…плевать я хотела! Это недопустимо, потому что Джоэл мог умереть! — Значит так, — выдохнул Томми. — Нам надо успокоиться. Мы ничего не знаем об этих людях, но это ненадолго. Итан и Калеб доложат или мы попробуем поднять хоть какую-то информацию из сохранённых архивов. Группировки, карты, последние радиопередачи. Что-то, но мы предпримем. Идти сейчас и действовать наобум не имеет смысла. — В таком случае, потерплю до утра. А как только взойдёт солнце — отправлюсь за ними, — решительно произнесла Элли, скрещивая руки на груди. — С вами или без. Её слова так напоминали мои, когда я просила Марию об этой жуткой вылазке. Но тем не менее, я не могла себе позволить, чтобы Элли так просто ушла. Пока Джоэл не придёт в себя, я целиком и полностью отвечаю за неё. — Только попробуй подумать о том, чтобы идти за ВОФ в Сиэтл, — грозно обратилась Мария к Томми. — Никто никуда не пойдёт. Я запрещаю. — Речь о Джоэле, — напомнил Миллер-младший, а его жена вскинула руки, как бы сдаваясь. — Славно. Значит, решайте без меня. Я не собираюсь спасать каждого из вас потому что вы слишком благородные и возомнили себя мстителями, — огрызнулась она, вставая из-за стола и покидая нас, громко хлопая входной дверью. Кажется, эта ситуация слишком действовала нам всем на нервы. — Зайду попозже, чтобы узнать, как он, — тихо добавила Элли, медленно поднимаясь. — Нет, стой, — покачала головой я, но девушка не остановилась. Ругнувшись, я встала, догоняя её и выставляя ладонь вперёд, чтобы Томми подождал тут, но стоило мне развернуться, как входная дверь снова хлопнула. — Дерьмово. Молча, я вернулась за стол, обхватывая пальцами горячую кружку. Рассматривая синеющую часть лица Томми, невольно представила, что всем им могло достаться ещё сильнее и тогда уж даже я не выдержала, желая мстить. Конечно, меня и сейчас распирало от гнева. Сидя тут и бездействуя, не находя себе места в этом воцарившемся хаосе, мне собственноручно хотелось набить морды каждому, кто причастен к побоям, что красовались на телах моих людей. Но, увы, я понимала, насколько это безбашенно и опасно. — Мы не можем отпустить её одну. Элли и её друзья тут же соберут вещички и удерут, как только взойдёт солнце, — произнёс Томми, сообщая мне то, что и так было прекрасно известно. — Нет, в таком случае они уйдут гораздо раньше, — покачала головой я, зарываясь пальцами в волосы. — Элли разбита. Она не ожидала, что может так просто потерять Джоэла и ни на шутку испугалась, так что способна на что угодно. — Значит, отправимся следом. Ты и я. — Шутишь? — Не шучу, — серьёзно заявил Томии. — Они чуть не убили моего брата, напали на Элли, даже меня пару раз приложили. Если мы действительно останемся тут, придумывая, что бы такого предпринять, то Элли и друзья ждать не будут. Миллер был прав: мы оба прекрасно знали, какова эта девчонка, ведь принимали участие в её воспитании. Отпустить её одну мы не могли, ведь это слишком опасно и как только Джоэл придёт в себя, узнавая обо всём этом, всей нашей чокнутой семейке, а то и общине, не поздоровится. — Мария будет против, — напомнила я, прикидывая, что могла бы согласиться на всё это, если это убережёт нас всех от ошибок и новых увечий. — Разумеется. Но она об этом не узнает, — кивнул Томми, обещая. — Думаю, нам нужно выйти раньше или подкараулить. Встретив Эбби, Элли тут же набросится на неё, чтобы прикончить, из-за чего рискнёт самой собой. Если мы доберёмся до них первыми, то сможем хоть что-то узнать, прежде чем решать, что делать дальше. — Прости, я упустила: мы хотим остановить Элли или первыми добраться до солдат ВОФ? — с прищуром спросила я, скрещивая руки на груди. — Это как пойдёт. Сплошное безумие. Все словно глобально вышли из строя, перенимая дикие черты и готовые рвать и метать за своих. Несомненно, мне хотелось того же, но я пыталась сдерживаться. Даже не ради себя, а ради всех, кому за это достанется. Однако когда все вокруг твердили, что нужно идти и давать о себе знать, я не могла противостоять этому. — Они пытались заставить платить Джоэла, а мы заставим платить их, — продолжал Томми. — Как я его оставлю? — приняла очередную слабую попытку я, пытаясь цепляться за нарушенное спокойствие. — Здесь есть врачи. И Мария. Они будут ухаживать за Джоэлом столько, сколько понадобится, — ответил мужчина. — То, что мы сделаем тоже будет ради него, Доркас. Я проанализировала это. Да, опасно и, возможно, поспешно. Но при этом заслуженно, по законам мести и расплаты. Сидя на месте, мы бы не смогли ничего изменить, оставаясь в страхе, не придут ли эти безумцы вновь. Элли бы по любому ушла и каждый день приносил бы новые волнения за то, как она там. Вердикт — надо было идти. За правдой, за справедливостью, местью. Ради спасения Джоэла и безопасности неугомонной Элли. Снова взяв кружку, я сделала небольшой глоток чая, бросая взгляд на лестницу, будто он мог приблизить меня к Джоэлу, его разуму, мнению и отношению к этой затее. — К чёрту. Иди отдохни, Томми. Ты и я выходим за час до рассвета.