Арахна

Существует около двадцати пяти известных видов социальных пауков. Они разделены на шесть семейств и девять самых разнообразных видов. Эти пауки живут в социальных группах и коммуницируют внутри них, что само по себе удивительно для подобных животных. Согласно одному давнему исследованию, проведённому во Франции, известно, что эти пауки становятся агрессивными, если остаются в одиночестве на долгий срок. Специалисты Национального центра научных исследований использовали комбинацию поведенческого, химического и модельного подходов для лабиринтовых пауков, желая изучить механизмы, отвечающие за их развитие и склонности к снижению социальной сплочённости. Они выяснили, что социальные пауки, проведя около пяти дней вместе, могли проявлять агрессию к сородичам, однако намеренно расселённые группы проявляли ещё большую агрессию. Полученные данные стали отличным доказательством того, что агрессия является следствием, а не причиной расселения социальных пауков. Основная гипотеза учёных состояла в том, что изоляция заставляет пауков забывать о социальных сигналах себе подобных. Говоря простым языком, для этих представителей мира живых одиночество может быть страшно и нежелательно, отражаясь на их характере, поведении, повадках, отношении к окружающим организмам. Одиночество в корне меняет их суть, заставляя забывать о своих ближайших родственниках и способах контакта с ними. И это я говорю только о пауках. Но что бы стало с человеком? Со мной, например? Слова Джейн вонзились в меня, словно колкие сосульки, и я каждый раз возвращалась к этому вопросу, ужасаясь возможным развитиям событий. Первый риск остаться одной случился после смерти бабушки — последнего родного человека на земле. Однако этого не случилось, ведь на тот момент мы уже жили душа в душу с Кассием, ставшим мне братом и новым главным человеком. Потом не стало и Кассия, отчего я рисковала остаться совсем одна, но этого снова не случилось, ведь как раз подоспел Джоэл, готовый принять меня и забрать в Джексон, уводя от кошмара заражения. Из-за солдатов ВОФ я чуть не потеряла Джоэла, который взял меня под своё крыло, но в самом худшем исходе, даже если бы его не стало, обо мне бы не забыли Томми с Марией, Элли. И вот я чуть не потеряла Томми — последнее, но не менее важное звено, удерживающее меня здесь, среди людей общины. Что бы стало со мной без всех них? Если бы мне не везло так, как оно получалось? Я бы осталась совершенно одна, с самой собой и тем одиночеством, которого всё ещё не знала. Клянусь, наверняка бы со мной случилось нечто более разрушительное, чем с пауками. За тот промежуток времени, когда я не думала о вирусе, поглотившим мир и не была так углублена в мысли о собственном существовании и зависимости от окружающих людей, я всё-таки успела привести себя в порядок и провести несколько часов в гостиной собственного дома, с тёплым и греющим Ривом на коленях. Вся грязь и пыль была вымыта из волос, с кожи стёрты кровавые и земельные кляксы, изорванная и пропахшая затхлостью заброшенных мест одежда выброшена, будучи заменённой на свежие вещи, всё ещё пахнущие душистым мылом. Только от запахов собственного дома, спокойствия знакомых стен и вида Джоэла, ходящего по дому и вызволенного из лазарета, куда его перевели сразу после моего ухода, я катастрофически захотела спать, пускай уже и не могла. Мне было необходимо встретиться с Элли, чтобы рассказать новости и посетить вечернее собрание, о котором объявила Мария. Прежде чем отправиться к Элли, я отдала самый настоящий и серьёзный приказ отправить группу людей на вылазку в сугубо научных и медицинских целях. На этот раз я воздержалась от самоличного выбора личностей, чтобы избежать второй волны возмущений, способной накатить на меня за решение. Впрочем, пора бы было выработать уже свой личный иммунитет против подобного рода вольностей семей патрульных. Целью вылазки было найти грибы Кордицепса, поиск которых сейчас не составил бы и малейшего труда. Для того, чтобы доставить мне гриб, подходящий для изучений и созданий формулы мёртвой вакцины, я выдала подробное описание гриба, примерные рисунки, примеры тел, где может быть гриб. В одной из пробирок мне нужен был гриб в своей первоначальной форме, в нескольких других — насекомые, муравьи, кора деревьев, черви и всё-всё, что может быть заражено и поглощено. Почему я не отправилась сама, по привычке возглавляя группу? Потому что даже предводителям и начальникам нужны выходные. Особенно когда игнорирование отдыха приводит к страданиям ближних. Особенно когда ты вернулся из недельного пешеходного путешествия, полного ранений и повреждений. Особенно когда всем дорогим тебе людям нездоровится, как и тебе самому. Пожалуй, это достаточно веская причина остаться в Джексоне и поработать за высокими стенами. У Элли ещё не было своего дома, лишь одноместная комната, где девушка проводила свободное время, спала и занималась своими делами. С самого приезда в Джексон, когда она была ещё совсем юна, Элли жила в этой комнате с выходом на улицу и пока что не планировала переезжать. Многие одиночки, сироты и молодые жители выбирали именно этот тип жилья из отсутствия желания и смысла содержать целый дом для одного себя. К тому же, если большую часть времени они проводили на сменах, как оно и было. Мне не приходилось бывать у Элли слишком часто, когда она выросла и стала окончательно самостоятельной — тем более. Но тем не менее, вновь оказавшись на пороге её небольшого жилища, я с очарованием заметила, что ничего не изменилось. Всё тот же стол, заваленный комиксами и набросками, шкаф с книгами, плакаты с космонавтами и планетами на голых деревянных стенах, грязные кружки и тарелки, которые она ещё не помыла из-за долгого отсутствия и особой занятости, подаренная Джоэлом гитара, прислонённая к стене возле кровати. Вероятно, большинство из этих вещей уже не имели для неё сакрального, особого значения, ведь уже приелись повзрослевшему взору, но меня их вид вернул к тому трепетному времени, когда все эти вещи постепенно заполняли пространство, оживляя его. Уильямс тоже успела вернуть себе должный вид, сменяющий тот дикарский, плачевный и помятый, что был у неё в момент нашего прибытия. Свежая толстовка, чистые тёмные джинсы, аккуратно убранные волосы, включая непослушную, но отросшую чёлку. Внешне ничто кроме желтоватых синяков на её бледном, веснушчатом лице не напоминало о путешествии. — Рада, что успела застать тебя тут, — произнесла я, а девушка впустила меня внутрь, давая оглядеться и отогреться после ещё не до конца восстановившейся температуры на улице. — Отдохнула? — Спорный вопрос, а ты? — прикрыла дверь девушка, натягивая рукава кофты и зажимая исцарапанными пальцами. — Смеёшься? — метнула на неё взгляд я, садясь на кровать. — Твой старик умудрился первым делом дать мне работёнку. — Он всегда таким был. Нам бы стоило поговорить. О многом. Как он? — Почти как новенький, но это не повод оттягивать разговор, — отозвалась я, удовлетворённая наличием любопытства у Элли. — То, что он мне дал, связано с тобой и «Цикадами». Какое-то время назад эти записи были утеряны, но теперь они у меня. Они внесли много ясности. — Звучит очень уж серьёзно. Ты будто бы собираешься сообщить мне, что я больна раком, — усмехнулась Уильямс, садясь на стул, разворачивая его задом наперёд. Её подбородок лёг на спинку, а заинтересованный взгляд пронзал меня, пусть и не пытливо. Нет, я просто собиралась сообщить ей, что есть вероятность, что её иммунитет — не иммунитет вовсе, а медленная степень заражения. Легче от этого не становилось. — Я увидела снимки, на которых образование в голове куда меньше, следовательно, оно может расти. Диаметр не сильно отличается от того, что фиксировала я, но тем не менее. Там был диктофон хирурга, запись на нём я тоже прослушала. — Отца Эбби? — осторожно спросила Уильямс. — Я тоже так подумала, вполне вероятно. Но атрофируйся от этой мысли, информация на записи действительно стоящая. В общем, как мы выяснили ранее, в основе вируса лежит Кордицепс. Врачи «Цикад» обнаружили его и у тебя. В крови, например. Это ещё один вид мутации, попавший в немного иные условия существования и появившийся в связи с состоянием видоизменённой окружающей среды, сама понимаешь. Их оборудование и микроскопы смогли зафиксировать то, чего не могли наши и теперь мне известно, что твой, скажем, иммунитет — совокупность внешних факторов, сложившихся воедино и ставших некой аномалией. Элли задумалась над моими словами, барабаня пальцами по коленям и смотря то на меня, то куда-то ещё. Она взвешивала мои слова, которые я упростила и скомпоновала настолько, насколько могла за этот малый срок. Возможно, мне стоило бы немного подождать с выводами и предположениями, углубившись в вопрос, но я знала Элли и её тягу к правде. Нет смысла скрывать, потому что и я сама хотела бы знать о себе всё без секретов, даже если бы это было что-то важное и прескверное одновременно. — То есть мой иммунитет, может, совсем не иммунитет, а замедленное заражение? — Да. — Дерьмово, — на выдохе произнесла Уильямс, находясь под сильнейшим впечатлением. — Да, — кивнула я. — Но это лишь одна из доработанных мной теорий, она может быть ошибочной. Нужно взвесить вообще все факторы, чтобы смело заявить об этом. — Что от меня требуется? — вопросила Элли. — Что, даже не поплачешься в случае, если медленно обращаешься в заражённого? — изогнула бровь я. — Не могу больше грустить по этому поводу, иссохла, — грустно улыбнулась Уильямс. — Ладно. Вирус затрагивает нервную систему и психику. Замечала ли ты за собой необычное поведение, какие-то изменения в эмоциональном фоне? Может, твоё общее состояние стало усугубляться в последнее время? — Кроме того, что я была готова убить Эбби, прикончила пару её друзей и психовала на всё, что только возможно? Забыла упомянуть, как я дерьмово обошлась с Джоэлом тогда, в баре, и кучу других мелочей, — прыснула Элли, а от улыбки ничего не осталась. — Настали не самые простые времена. — Зачинщиком которых отчасти была я, — дополнила девушка, опуская взгляд. — А что-нибудь на неврологическом уровне помимо перепадов настроения? Навязчивые действия, мысли, нерешительность, головные боли, кошмары или бессонница? — продолжила я, надеясь на честный ответ, ведь от него действительно много что могло зависеть. — Я думала об убийстве Эбби каждый божий день, но была решительной до последнего. Головные боли? Не помню, когда моя голова не взрывалась от всего дерьма, что преследует меня. Кошмары или бессонница? Словно ты знаешь меня первый день, Доркас, — мрачно бросила Элли, недовольная собственным ответом. Он был правдив, спору нет, но её не устраивало, к чему эти слова могут привести. Меня тоже это не устраивало, однако я чётко слышала все ответы, являющиеся симптомами. Ответы юной Уильямс приближали меня к тому выводу, который я не хотела делать. — А тремор рук считается? — вдруг поинтересовалась она. — Я не замечала его у тебя, — свела брови я, особо внимательно глядя на спокойные руки девушки. — Его нет постоянно. Но…я сделала кое-что плохое в Сиэтле. Справедливое, но плохое. Доркас, я убила девушку, которая была с Эбби. Она молила меня о пощаде и говорила о том, что ждёт ребёнка, но я не слушала. Слишком разозлилась. Никогда не видела, чтобы мои руки так тряслись, — призналась Элли, а её откровение показалось мне слишком личным. На уровень выше тех, которые были между нами раньше. На плечи Уильямс упала не самая лёгкая судьба. Она многих теряла, многим жертвовала, видела много страха, сама сеяла страх. Девушка с ранних лет боролась за всё то, что имела, и её стойкости мог бы позавидовать любой взрослый. Годы и испытания, подготовленные жизнью по соседству с заражёнными, ожесточили её и сделали менее лояльной к людям и ситуациям. Вероятно, помимо личных утрат и травм на ней сказалось и то, что её воспитание легло именно на нас с Джоэлом, которые тоже достаточно грешили. Но глядя на то, с какой простотой и каким смирением она принимает мои слова, делится собственными страшными поступками и рассуждает о собственном плачевном положении, заставило меня почувствовать особую жалость к Элли. Если бы я могла, я бы избавила её от всех переживаний и той тяжести, которую она тащила за собой, не в силах отпустить. Но не всё в этом мире было мне подвластно и не на все чудеса я была способна. — Я не лучше. Ты сама видела, — напомнила я, отводя взгляд на скомканный плед. Словно в гнезде, на нём покоился старый плеер, а рядом с ним — кассета с пожелтевшей наклейкой и поблёкшей радугой. Поверх изображения ярко-чёрным маркером было что-то написано. Взяв предмет в руки, увидела знакомый почерк с явным нажимом: «С днём рождения! С любовью, Джоэл». — Но с этим покончено, — добавила я, проглатывая улыбку и проводя пальцем по толстым буквам. — До меня это не сразу дошло. Мне хотелось снова броситься за Эбби, но теперь я не так в этом уверена. У меня есть причины оставаться здесь. И есть за кем присматривать, — отозвалась Элли. — Я о Дине. Думаю, сейчас я нужна ей, как никогда. — Как она? — Нормально, насколько это возможно, когда умирает твой близкий человек, — ответила Уильямс, намекая на Джесси. — И она беременна. Так что по этим меркам тоже нормально. Наверное. Я не в курсе. Я резко подняла взгляд на Элли, всматриваясь в её не менее озадаченное лицо. Она смотрела на меня с особой осторожностью, будто бы пытаясь прощупать реакцию, понять, стоило ли произносить эти слова. Однако в этот самый момент я сама не до конца понимала, что мне чувствовать. Эта новость затмевала все те проблемы, которые создавал нам Кордицепс, закрывая их тёмной пеленой. Возлюбленная Элли была беременна, и, вероятнее всего, ни от кого иного, как от Джесси. Это объясняло её самочувствие и поведение по пути из Сиэтла, но если бы мысль об этом не была озвучена, я бы в жизни не додумалась бы до этого. Потому что просто бы не поверила, что девушка Элли в свои юные года может ждать ребёнка от умершего бывшего парня, да ещё при этом находиться столь долго снаружи. Всё это не укладывалось в моей голове. Мы действительно говорили о ребёнке. — Я узнала об этом только в Сиэтле, ясно? Иначе бы ни за что не взяла с собой. И не поехала бы сама, ведь не могла бы оставить без присмотра. Не могу так легко, как ты, — пожала плечами она. — Я больше не чувствую злости, только усталость и желание понять, как быть дальше. Мне действительно стоило дать какой-то совет, наставить этих молодых и неопытных девушек на верный путь, но в этом вопросе я была столь слепа, что не могла подобрать слов. В своём возрасте они успели столкнуться с той же проблемой, что и я, но совсем иначе. Может, это и не было для них проблемой! За все эти годы я ни дня не держала на руках младенца, не принимала роды, даже не думала пытаться становиться матерью, заведомо зная, чем это обернулось бы для меня. И вот, Элли, которая недавно перестала быть для меня ребёнком и стала скорее подругой, сообщает, что её девушка беременна. В самый дерьмовый момент из всех, что могли быть. Что-то внутри неприятно защемило, но в то же время что-то словно ожило. Слова застряли в глотке, а сознание опаздывало с доставкой ответов. — Знаешь, мы обсуждали, что однажды вместе покинем Джексон и будем жить на ферме, содержать коров, коз, всё такое. Звучит глупо, но теперь это реальнее и нужнее, чем было тогда, — неловко улыбнулась Элли, закусывая губу. — Ты только скажи что-нибудь. — Даже думать не смей о переезде, пока ребёнок не родится, и мы не узнаем, всё ли с ним хорошо. Не знаю, в курсе ты или нет, но это важно. — Представляю. — Нет, не представляешь, — качнула головой я, чувствуя, как мышцы собственного тела и лица каменеют. — Теперь это важнее всего и в приоритете для вас обеих. Однажды я допустила серьёзную ошибку, о которой думаю по сей день и о мыслях от которой не могу отделаться всю жизнь. Не хочу, чтобы подобное преследовало и вас. — Ты была…? — вскинула брови Элли. Голос её донёсся эхом и казался каким-то искусственным, но только потому, что никто никогда не задавал мне этого вопроса. Кассий знал о том, что я была беременна от Кэла. Джоэл знал об этом, учитывая наши отношения и чувства относительно друг друга. Но никогда это не звучало так прямолинейно, со стороны. Допустимо, но до жути непривычно. — Давно. И очень недолго, — выдала я, осознавая, что вряд ли выдам что-то более вразумительное. — Но я желаю, чтобы у вас всё получилось. — Так значит…соглашаешься стать кем-то вроде бабушки и записываешь Джоэла в список дедушек? — несмело протянула девушка, изгибаясь на стуле, словно кошка. Я вскочила с её кровати, разглаживая джинсы на бёдрах. — Это уже слишком. Во-первых, я слишком молода для этого слова. Во-вторых, решать уже вам, — отозвалась я, поднимая руки так, будто бы сдаюсь. — Но если серьёзно, то просто знай, что мы поддержим любое ваше решение и, наверное, даже поможем, если будем нужны. Не знаю, что говорить в подобных ситуациях. Элли мягко улыбнулась, поднимаясь со своего стула. Одним широким шагом она сократила расстояние между нами, неожиданно крепко обнимая меня и кладя голову на плечо. От Уильям всё ещё пахло цветочным мылом и стиральным порошком. Разгорячённое дыхание коснулось кожи сквозь одежду. — Я так виновата. Мне стоит извиниться за многое, — пробормотала она, немного отстраняясь. — Тебе правда стоит отдохнуть, Элли, — подметила я, уже отвыкшая от искренности, теплоты и простой человеческой откровенности со стороны этой боевой, сломленной девушки. — Несомненно. Но это после собрания Марии, — кивнула Уильямс, почёсывая щёку с синим отливом и испытывая некую неловкость после всех слов и действий. — Помнишь, я сказала, что раньше ты была классной? На самом деле, ты и сейчас классная. Даже после всего того, что было в Сиэтле. О! И после того, как ты сказала, что я, возможно, заражена. — Не язви, — толкнула её в плечо я, выдавливая лёгкую улыбку, противоречащую всему тому, что творилось в моей голове. Кордицепс, заражение, вылазка, беременность Дины, состояние здоровья Элли, предстоящий сбор в баре… Всё это странно давило, высасывая последние силы и призывая наконец-то пасть, сдаваясь и вытаскивая когти из этого дня. — Надевай куртку, пора двигаться в центр, если не хотим опоздать. — Кто-то сказал, что она будет говорить о нас. Об Эбби. О Джесси, — сообщила девушка, направляясь к небольшому шкафу с малочисленной одеждой. — Тогда тем более, — гнула своё я, надеясь, что на деле это не так, ведь было бы совсем лишним. Будучи в центре всех событий, зная подробности и повидав детали своими глазами, я поняла, что вся эта история точно не из тех, что должна поддаваться огласке. Слишком много ошибок, пострадавших и нюансов. Вскоре мы покинули скромное жилище Элли, вместе направляясь в бар, чтобы выслушать Марию, явно подготовившую что-то важное и неотложное.

* * *

Явиться в бар для меня было равно добровольному шагу через порог ада и согласию на продажу души дьяволу. Мне были видны острые, продолговатые шипы на стенах и давящий, низкий потолок. Эти вещи оставались незримыми для остальных, потому что касались только меня. Когда-то уютным местом заправлял человек, который ненавидел меня всей своей чёрной душой, ведь по его мнению я нагло пользовалась щедростью общины, не давая ничего взамен, защищала свою неправильную семью и отправила на верную гибель его сына — Калеба. На собрание пригласили далеко не всех, но всё же почти все сидячие места уже были заняты. У барной стойки стояли Мария и Сет. Вокруг них собрались главы разных отраслей. Глава семьи, отвечающей за сельское хозяйство, главный повар, главный механик, Энди, с которым я успела повздорить, как только вернулась, глава охраны, заведующая лазаретом — Джейн, и Джоэл, догадавшийся занять для нас с Элли места. Судя по тому, что собрали только движущие силы общины, нам предстояло обсуждение насущных организационных вопросов. Но то, что Мария собрала всех именно в день нашего возвращения, сеяло некоторые мысли. Я двинулась к столику, который занял Джоэл, приветливо кивая Марие. Девушка лишь на мгновение отвлеклась от своих записей, поднимая глаза и отвечая мне торопливой улыбкой. Придвинув свой стул к Джоэлу, я села подле мужчины, осознавая, как много новостей ему придётся узнать от нас с Элли. Уильямс как раз садилась напротив нас, не отрывая взгляда от Миллера и с трудом подбирая слова. Они не виделись с тех пор, как мы дотащили Джоэла до дома после нападения. Прошло не так уж много времени, но произошло слишком много всего, что они должны были обсудить, уяснить и узнать. — Привет, — удивительно неловко выдала Элли. — Привет. — Рада, что ты цел. — Я тоже рад, что ты цела, — вторил Джоэл, сжимая кулаки под столом. Они определённо должны были поговорить о многом. Только не в этот самый момент и, возможно, не при мне. В бар дошли оставшиеся приглашённые. Я пробежалась взглядом по помещению. Неприлично много взглядов было нацелено на наш стол. — Все уже здесь, так что не буду тянуть и начну, чтобы всех вас не задерживать. Смены были долгими и непростыми, так что… — начала Мария, отрываясь от бумаг и осмотрела всех присутствующих серьёзным, непоколебимо строгим взглядом. — Все мы знаем, во что недавно ввязалась наша община, точнее, некоторые её жители. А если ввязались они, то и мы все вместе взятые — тоже. Моя община никогда не попадала в передряги, не препиралась лбами с другими группировками выживших, но удача и спокойствие не могут быть вечными. Я откинулась на спинку стула, зачёсывая волосы назад и пронзая Марию взглядом. У нас были предположения о предмете обсуждения, но я никак не ожидала, что она так просто, в день нашего возвращения, устроит собрание. Все мы были на эмоциях. Мария хотя бы потому, что её муж лежал в лазарете в тяжелейшем состоянии. Но тем не менее, мне всё равно не было понятно, зачем собирать столько народу, чтобы обсудить, как кое-кто ввязался в разборки с другими выжившими. Точнее, как Джоэл в это ввязался, а мы все последовали за ним. — Речь пойдёт о солдатах ВОФ или их отщепенцах, не знаю. А суть в том, что они сочли нормальным нападать на наших людей, преследуя собственные цели, — продолжила Мария. — Все мы неидеальны, но их методы борьбы с горожанами Джексона — верх жестокости. Кто не в курсе, солдаты ВОФ напали и истерзали двух наших людей — Томми и Джоэла. И они убили ещё трёх: Джесси, Калеба и Итана. Я мельком взглянула на Сета, стоявшего за стойкой и опустившего взгляд. Джейн тихо прочистила горло, нервно поправляя горлышко своего свитера и глядя строго за собой, будто бы боясь излишнего внимания. Несколько человек посмотрели на Элли, но скорее за тем, чтобы увидеть рядом Дину. Вероятно, у неё элементарно не было сил слушать это после того, как Джесси убили, и она сама еле дотянула до общины. — Итан и Калеб отправились за солдатами, но не вернулись. Наши люди, а именно Элли, Дина, Джесси, Томми и Доркас отправились за солдатами ВОФ. Они смело шли следом, рискуя собой, чтобы избавить всех нас от опасности, но все мы прекрасно знаем, чем это закончилось. — гневно отчеканила Мария, а внимание окончательно сконцентрировалось на нашем столе. Я положила руку на колено Джоэла, слегка сжимая и не до конца понимая, кого из нас успокаиваю. Его горячая, шершавая ладонь рабочего легла сверху. — А главная зачинщица солдат — Эбби — всё ещё жива. Потому что мы знаем, что такое пощада. Но также мы знаем, что такое предусмотрительность и осторожность. Именно поэтому я ввожу новые меры безопасности, которые вы все завтра же передадите своим подразделениям и подчинённым. В баре повисло тихое напряжение. Никого не радовали известия, а непосвящённых вовсе поражало то, что недавно произошло с их знакомыми и коллегами. Видок у всех сделался такой, будто бы каждый из присутствующих в мгновение стал безбашенным воином, готовым на любые меры и защиту своих людей. Только вот этого больше не требовалось, ведь мы со всем покончили, пусть в это и верилось с трудом. — Ведение журналов патруля становится строже. Каждый член группы ставит подпись, время и личные наблюдения на месте поста, подробно описывает увиденное или услышанное на том или ином участке земли снаружи. Доркас, ты должна посчитать среднее время прохождения маршрутов. Если та или иная группа будет задерживаться более, чем на полчаса, час или семь часов — никто не идёт следом. Идут только спустя двенадцать часов, получив моё личное разрешение с подписью, — начала Мария. — Бред, — прыснула Джейн, глядя на главу общины. — В прошлый раз именно оперативное реагирование спасло наших людей. Теперь же мы обязаны тянуть, теряя время, которое можно отвести на спасение. — В прошлый раз мы спасли одну жизнь, но в конечном итоге пожертвовали за это тремя, — парировала Мария. — Так что я даже не собираюсь выносить это на обсуждение. Идём дальше. Джейн была права. Мне удалось вытащить Джоэла с того света, но это стоило огромных усилий. Приди мы на двадцать минут позже — и он бы уже был мёртв. Мария принимала радикальные меры, причём на основе того, что случилось с близкими ей людьми. Что бы Мария сказала, если бы вся эта история не крутилась вокруг брата её мужа и самого Томми? — Изредка, но приходится организовывать дальние вылазки. В большие города, больницы, аптеки, торговые ряды и прочие места. Теперь на них будут ходить только выбранные из добровольцев люди. На охранном посту будет лежать список, куда каждый доброволец сможет вписать себя, подтверждая, что готов на риски и что его семья и близкие не будут возражать, уважая решение, — продолжила девушка, выразительно глядя на Джейн, что было, в общем-то, грубо. — Тогда назначающим главам не придётся сталкиваться с возражениями близких пострадавших, ответственность с них снимается. — Боишься, что рано или поздно меня убьют за склонность к рискам? — изогнула бровь я, привлекая внимание подруги. — Это вовсе необязательно. — Обязательно. В следующий раз я не буду медлить, — рыкнул Сет. — Помолчи немного, будь добр, — пробасил Джоэл. — Он прав, это обязательно. Чтобы козлы вроде Сета не позволяли себе лишнего, — отозвалась Мария, а Энди довольно закивал головой. — И последнее: связь с незнакомцами. Ровно на год Джексон закрывает свои ворота. Никаких новеньких, никакой помощи посторонним, обмена и помощи ресурсами. Никакого контакта с людьми извне, особенно если они спрашивают о наших, совершенно точно называя их имена. Пусть они говорят, что давно знакомы и хотят увидеться, пусть говорят, что несут нечто важное или имеют полезную информацию — плевать. Считайте, мы на обязательном карантине. — А если мы встретим кого-то, истекающего кровью и нуждающегося в срочной госпитализации? — вопросил кто-то. — Значит, будь готов попасть в засаду, — хмыкнул Энди, никогда не отличающийся особенным простодушием и особой доверчивостью. — И то верно. На этом всё, не буду распинаться и объясняться. Просто передайте это всем в начале смены, все бумаги я разнесу на рассвете, а указы повешу на доску у бара. Мне хочется отметить и то, что нарушения будут караться весьма строго. Все же успели отвыкнуть от прожиточного минимума и пресности рациона? — изогнула бровь девушка, ища претензии и замечания в глазах людей. — Чудесно. — Мне почему-то кажется, Мария, что ты просто защищаешь задницы своей семейки, при этом затягивая пояс для всех нас, — отметил Сет, опираясь на стойку. — Вы все — задницы моей семьи, собранной мной и всё ещё обязанной слушать меня, — твёрдо заявила она, поворачиваясь к владельцу бара. — Больше нет едких замечания по мерам предосторожности? Молчание — знак согласия. Тогда все свободны. До завтра и спокойной ночи, ребята. — Она права, — тихо подметила Элли, слегка наваливаясь на стол и приближаясь к нам. — С одной стороны, нас обвинили в неприятностях, а с другой — выставили героями из-за того, что мы отправились в Сиэтл и выжили. Теперь все будут думать, что Мария просто боится за нас и нервничает. Предвзятое отношение и всё такое. Но они не знают, чего нам всем стоило добраться до сюда. И зачем вообще вся эта показуха? — Чтобы образумить и предотвратить бунт. Она должна заверить всех, что подобного не повторится, — объяснила я, постукивая пальцами по столу и глядя на Марию, уходящую из бара в компании нескольких парней из внешних рабочих. Девушка даже не взглянула на нас; настолько она была озадачена положением Джексона и состоянием Томми. Только эмоции и страх быть повергнутой движели ей в эти минуты. — Я убила десятки заражённых. Беременную девушку. Не ту, которую хотела… — пробормотала Уильямс, пряча лицо в ладони и шумно вздыхая. — Элли… — начал Джоэл, но тут же был оборван. — Не то, чтобы я жалею, но это точно не героизм. Скорее всплеск эмоций. Так ведь? — вопросила девушка, глядя на меня. Она намекала на мои слова о её иммунитете и его влиянии на нервную систему, что было слишком тонко и подло, учитывая, что она ещё не успела посвятить во всё Миллера. Джоэл сжал свою руку на моей, но его уверенный, немного потемневший взгляд уверенно пронзал Элли, которую терзало столь много мыслей. На мгновение он посмотрел и на меня, как бы давая понять, что говорит с нами обеими. — Пора нам всем кое-что уяснить, — произнёс он тихо, немного хрипло, но твёрдо. — Мы убивали не отцов, не матерей, не детей. Мы убивали людей, чтобы самим оставаться людьми. Не забывайте об этом. Я прекрасно понимала, что именно он имеет ввиду. Он говорит слова, которые должны погасить вспышки нашей совести, пробуждающиеся от воспоминаний о содеянном. Джоэл хотел, чтобы мы поскорее отпустили это и не винили себя, ведь, фактически, всё, чего мы добивались своими действиями — спасения и сохранения жизней. Нет ни одной вещи, что была бы более естественной и приемлемой в наших условиях жизни. Жизни, которая всё ещё оставалась выживанием. Совершенно не хотелось признавать, но эта затянувшаяся история мести действительно отразилась на каждом из нас. Я не могла сказать, что она надломила, ранила и оставила слишком глубокие шрамы, но она многое изменила, шире открыла глаза, сблизила и частично исказила наши мышление и взаимоотношения. И я была чертовски рада тому, что теперь все мы — живые и почти здоровые — могли сидеть за одним столом, принимая попытки поддержки, помощи и понимания. Все мы убивали, но все мы оставались теми же людьми, которые не отвергают друг друга, а наоборот — становятся ближе. И в этот самый изнурительный день я чуть ли не кожей чувствовала, как мы становимся ближе. В особенности с Элли, которая после всех вспышек гнева и отречения приоткрыла мне вид на частичку её жизни, проблем, переживаний, желаний и нравов. Все эти годы мы могли быть чужими друг для друга, отвергнутыми, но этого удалось избежать. Разговор в её комнате, где всё напоминало о былых спокойных временах. Разговор тут, где на нас косились, нас обсуждали, нами гордились или просто жалели, привели нас к максимальному балансу во взаимоотношениях, которого мы могли достигнуть в этот самый момент. Только бы это всё не растерять, оказываясь в точке невозврата.