Нэко Честэр

Открыв глаза, я обнаружил, что Нэко всё ещё спит, а после, бесшумно покинув его палату, направился в другое крыло больницы. Мне нужно было проведать батю, как и обещал. Мне было торопиться некуда, поэтому я занялся осмотром больничного коридора и табличек на кабинетах, что были расположены как бы через один. Слегка пахло краской, но я не понимал, откуда, да и не стал как-то заострять на этом внимание. Временами мой взгляд падал на пол у стен, где можно было обнаружить небольшие щёлочки, но это не настолько меня расстраивало. Батареи, расположенные под окнами, но не под каждым, хорошо грели здание изнутри, иногда даже на лбу пот проступал от духоты. Вот это я понимаю, забота о работниках и тех, кто посещает больницу. Наконец добравшись до стойки регистрации, где сидела медсестра, я узнал её. Ну да, та самая, что вчера с меня глаз своих не сводила. Не думал, что она работает здесь. — Здравствуйте. Ой, так это вы, тот молодой человек, которого я видела вчера… Вы сегодня к кому? У вас кто-то из родных ещё тут лежит? В её глазах стоял стыд, она постоянно пыталась избегать моего взгляда, то заглядывая в какие-то бумаги, то набирая на мобильном телефоне какие-то цифры. Боится, что её уволят? — Да. Я к отцу своему, что лежит в 6 палате. У него сегодня нет никаких процедур? — Хм-м… Нет, сегодня свободный день. Ох, и ещё… — теперь она смогла на меня посмотреть с виной в глазах и продолжила уже чуть тише, — Вы простите меня за вчерашнее моё поведение. Я не хотела вас задеть, пожалуйста, не держите на меня зла… — Боитесь, что я напишу на вас жалобу, и вы лишитесь работы? Мне это ни к чему, я не злопамятен, к счастью. Но впредь старайтесь вести себя сдержанно. Кстати говоря, вы разве администратором тут работаете? Я думал, вы медсестра. — Ну, вы правы насчет медсестры, но сейчас я просто подругу подменяю, заболела она. Что ж, мне пора продолжать работу, а то стационар разрывается от звонков. Спасибо, что приняли мои извинения. Как-нибудь отблагодарю вас. Я молча кивнул на её благодарную улыбку и направился дальше по коридору. Мне пришлось завернуть сначала направо, потом налево, чтобы найти палату с табличкой «6» и возрадоваться любимому бате. Он тоже с доброй улыбкой помахал мне и ждал, пока я подойду и сяду рядом с ним. Заключив меня в объятия, он первым начал разговор: — Как переночевал у соседа? Всё нормально прошло? Я глупо улыбнулся, но утаивать ничего от него не стал, поэтому, почесав затылок, произнёс: — Изначально всё было хорошо, но после у паренька случился нервный срыв, он потерял сознание, чем сильно перепугал меня. Ты не подумай, сейчас тот в норме, просто лежит в этой же больнице в другом крыле, ему нужен хороший отдых. И лечащий врач у него другой, я с ним уже познакомился. Не знаю, правда, надолго ли его положили. Придётся перейти жить в больницу, ха-ха-ха… На самом деле мне до сих пор было не по себе, но я просто тупо продолжал улыбаться, чтобы не расстраивать дорогого мне человека. Он, конечно же, это прекрасно понял и погладил, словно маленького мальчика, по волосам, заставив меня окунуться в моменты счастливого детства, когда я и знать не знал, что моим вторым родителем окажется мужчина, да ещё и тиран. Надеюсь, он сдохнет за решёткой, пока отбывает наказание. Взглянув на батю, наконец, я вздрогнул при виде его эмоции на лице. Казалось, что он сейчас заплачет. Да блять, что ж все вокруг меня плачут-то?! Сердце разрывается! — Что случилось? Почему ты смотришь на меня таким жалостливым взглядом? Меня почему-то затрясло. Я пытался как можно увереннее взять руку бати в свою и слегка коснулся её сухими губами. Видел где-то, что так выражают почтение и заботу к старшим людям. Он же через силу улыбнулся и заговорил: — Помнишь, что случилось в тот день рождения, когда тебе исполнилось 7? Я тогда переживал, что мой дорогой мальчик всё видел, но ты стоял и смотрел на меня радостно, с леденцом в руке, и просился на руки, когда я подбежал к тебе, желая закрыть глаза. Событие того дня надолго осталось в моей памяти. Сейчас, мне кажется, ты достаточно взрослый, чтобы рассказать тебе всё. Леденящий холод прошёлся по всему моему телу от его будоражащих слов. Сердце, казалось, сейчас остановится, да и живот вдруг от мыслей нехороших скрутило. Но ответить я всё-таки смог. — Честно сказать, я смутно помню тот день… Сопляк же, что с меня взять. Даже если что-то и было, я не придал этому никакого значения и просто с возрастом забыл события минувших лет, — ответил я снова так, будто из меня слова клещами вытаскивали. — Тогда я могу тебе рассказать. Только пообещай мне, что не испугаешься… — Обещаю. Говори. Меня прямо раздирало любопытство. Я не мог нормально на стуле сидеть от переполняющей меня тревоги, постоянно ёрзал, что раздражало. — Дело в том, что в тот день… Произошло жестокое убийство. Когда мы шли с тобой после парка аттракционов домой, я услышал чьи-то вопли о помощи, но не мог понять, откуда они доносились. Проходя мимо тёмного переулка, откуда кишело смрадом и запахом помоев, я увидел, как какой-то широкий по своей натуре мужчина… Истязает сначала тело женщины, взмахивая топором раз, наверно, 20… А после и мужчину… Столько же раз… Я настолько перепугался, что бросил тебя и метнулся туда, потому что… тот баклан чуть не рассёк голову маленькому мальчику, который горько мяукал… а по щекам лились градом слёзы, застилая его перепуганные большие глаза. Успел я только к тому моменту, как тот возвысил окровавленный топор над головой того дитя, и вьехал ему ногой по лицу с вертушки, как это умеют каратисты… Пока тот пытался опомниться, я успел каким-то чудом вызвать копов и спасти мальчика от жестокой смерти. Рассказать, что было дальше, или тебе пока тяжело переварить сказанное мной только что? Охуеть. Убийство… Ребёнок… Палач с топором… Сука, я просто не могу найти слов, чтобы описать этот словесный треш, что только что услышал от собственного родителя. Я ещё больше разнервничался, и мне захотелось отомстить тому ублюдку, что посмел поднять руку на того ребёнка, раздробить всё его тело на мелкие куски и скормить лесной дичи.