одинокий всадник

Суть Одиноких всадников извратили некоторые людей. Кто-то начал считать, что они — наемники, кто-то — наемные убийцы, а кто-то и вовсе чернорабочие, берущиеся за каждое выгодное-невыгодное дело, — лишь бы платили. Недовольные (в частности имперские) распространяют слухи, что Одинокие это преступники в бегах, которые прикрываются черным одеянием всадников. Возможно. Но они упускают тот момент, что все всадники работают на народ, на простых людей, что они берут самую минимальную плату, и именно поэтому скитаются по миру, не имея возможности осесть на одном месте. — Обо мне еще никто никогда так не заботился. — вдруг говорит Чонгук, который с откровений в доме словно воду набрал — обиделся на что-то и отказывался с ними говорить. Наверное разочарован, наверное раздавлен. Едет на своем скакуне с надутой мордахой и нос воротит. Даже уныло плетущиеся спереди братья Ким не столько переживают — наверное время притупило боль. — Мы всегда о тебе заботимся. — не позволяет ему забываться Тэхен, который, если честно, не самый лучший собеседник, советчик да и вообще с отсохшей душевной тактичностью. Наверное все это лучше для Чонгука, которому впервые разбили сердце, растоптали прекрасные воспоминания. Или все дело в том, что лишь один Тэхен с Хосоком не спал: Намджун был бы слишком понимающим, а Сокджин не ответил бы вообще, вновь переживая внутри собственное предательство. — Не так… — качает головой. — Он был таким внимательным, чутким…словно я его драгоценность. — Тэхен цинично усмехается. — Он в курсе, сколько золота носят с собой Одинокие всадники из-за неимения собственного жилья. — Чонгук снова качает головой. — Дже-… Хосок был совсем другим. — Тэхену хочется треснуть его по голове. — Тебе просто повезло, что очередной вор не режет своим жертвам глотки, ведь снять деньги с трупа проще. — Тэхен осекается. Смотрит на унылых братьев, на расстроенного Чонгука. — Ведь и правда — проще резать глотки, чем охмурять, тратить свое время на них, а после обворовывать. Ведь живая жертва всегда сможет вернуться за местью… — Потому что Хосок крадет от безысходности. Он совсем не убийца и не преступник… — пожимает плечами. — Так Джун-хен сказал. — От безысходности не трахаются с жертвами. — Значит, я ему понравился. — Тэхен вздергивает подбородок, принимая этот укол на свой личный счет. — Мы… — исправляется, кидая взгляд на спины братьев Ким. — Как и он нам… — Мелкий, если кто-то позволяет трахнуть себя в рот, то это не признак симпатии. Уверен, что он тоже кончил. Это просто быстрый секс, а не высшая благодать. — Чонгук отворачивается в сторону, невербально подтверждая слова Тэхена. — Утри сопли и не смей завалить дело: я с тебя шкуру спущу, если выкинешь что-то. — Все в курсе, что палач-Ким не пустословит, особенно Чонгук, который вынужденно регулярно находится на его пытках. Конечно, если бой случиться и Чонгук должен будет биться с Тэхеном, еще вопрос, кто победит, но предавать свой отряд он не намерен. Просто гордость зализывает такими мыслями. — На нас едут всадники. — прерывает их зычный голос Сокджина, и Тэхен выходит вперед, узнав трех всадников. — Вот это твои люди? — яростно шипит, перехватив чужие вожжи, но жеребец Тэхена — немного бешеный, как и он сам, взбрыкивается, и Сокджин испуганно выпускает поводья. — Они же дети! — Подрастающее поколение. — пожимает плечами Тэхен, и понукает жеребца сорваться с места. Чонгук и братья спешат догнать его, но и так подбегают лишь к самому концу: кратко доложив, трое мальчишек развернулись и ускакали в сторону города, к которому они почти подъехали. Тэхен же остается не только с информацией, но и с маленьким мешочком денег. — Что это? — не понимает никто, но первым спрашивает Намджун. — Не твое дело. — Тэхен закидывает мешочек за пазуху, и разворачивается. — Он остановился в «Змее и Мыши». — довольно рассказывает, поторапливая всадников. — И где это? — У восточных ворот. Наверное сделал расчет на быстрый побег в случае чего. Там находится речная переправа, можно быстро следы спутать. — умный, конечно же. Но в этот раз они умнее, — четыре головы лучше, чем одна; и сильнее, и больше. Одинокие всадники сегодня поймают зарвавшегося стервеца.