***
— Вот же чёрт! Цзян Чен резко поднялся. Он вернулся! Точно вернулся! И тут, в мире яви, всё было по прежнему — между ног пусто, на груди перевесок… кхм… Рядом, приоткрыв глаза, Лань Сичень пытался встать, но, не имея достаточно сил, так и застыл полусидя. — Ваньинь… — обессиленно, но, тем не менее, с некоторым облегчением выдохнул первый нефрит, оглядывая Цзян Чена. — Ваньинь, это точно ты… — Я, — нехотя ответил Цзян Чен, подвигаясь ближе. — Что за херня тебе снится? Неужели ты видишь ЭТО каждый день? Лань Сичень замотал головой, сглатывая. — Я не уверен. Я… как ты... попал? — Скажи мне, когда это началось? — у Цзян Чена не было полного понимания того, что действительно происходило с Лань Сиченем, но в тот момент почему-то вспомнились слова Лань Сычжуя про Патриарха с его чёртовым зеркалом. Могли ли эти кошмары быть порождением магии вэньского артефакта? — По… Постой. Подожди… Что ты видел? — Лань Сичень явно не понимал происходящего. Цзян Чен вдруг почувствовал, как мужчина нашарил его ладонь и слабо сжал её, словно бы боясь, что тот встанет и уйдёт. Или же в поисках поддержки. Цзян Чен попытался не выказывать удивления — он, всё же, не имел близких отношений с главой Лань (та проклятая ночь была не в счёт), чтобы тот искал в нём опору, — и ответил как ни в чем не бывало: — Я видел Аннигиляцию Солнца, и, как этот ублюдок, Цзинь Гуаньяо, чуть не лишил тебя жизни… Лань Сичень отвернулся, выдыхая с болью. Цзян Чен не стал продолжать. — Ты сможешь встать? — они всё ещё находились во дворе. Недалеко лежал труп нападавшего. Пройди кто мимо — и проблем им не избежать. Чудо ещё, что убийцы Сиченя не нашли их, когда они валялись без сознания. — Ты… тебе нужен лекарь, Лань Сичень. Давай, поднимайся. Глава Лань послушался и попытался встать, когда его потянули вверх. Но, видимо, удача окончательно оставила их обоих в тот день. Увидев, как у Лань Сиченя подкосились ноги, а сознание вновь покинуло прежде ясные глаза заклинателя, Цзян Чен чуть было не выругался на весь двор. «Чёрт, теперь придётся тащить его на себе!»Глава 5. Под сенью ночи пробуждённый. Часть 2
31 декабря 2022 г. в 23:54
Примечания:
Автор благодарит всех, кто читает эту работу, и поздравляет всех с Новым годом! ❤️
Продолжение главы 5…
Вдруг раздался голос, который Цзян Чен узнал бы из сотни.
— Тебе не скрыться, брат.
Когда из чернеющей дымки показался и его обладатель, Цзян Чена чуть не вывернуло от отвращения — это лицо он предпочёл бы вообще больше никогда не видеть!
Чёрт!
«Место этому выродку в аду, а не во сне Лань Сиченя!»
В нескольких шагах от первого нефрита Гусу Лань застыл Цзинь Гуаньяо, и тот казался живее всех живых — со своей неизменной тошнотворно вежливой улыбкой (засунул бы он её уже в одно место!) и независимым видом (который Цзян Чен именовал про себя: «Я святой, мне все должны»). На груди того, как и в последнюю минуту его жизни, расцветал знак пиона «сияние средь снегов».
Если бы Цзян Чен был уверен, что сможет победить, то тут же бы бросился на этого ублюдка и отправил того обратно туда, откуда тот вылез, но единственное, в чём Цзян Чен не сомневался, это в том, что он — это он. Поэтому он принял решение повременить с действиями, пока это возможно, и просто наблюдать.
Цзинь Гуаньяо недобро усмехнулся, не получив от Лань Сиченя никакого внимания (тот, кажется, даже не дышал), и шаг за шагом приблизился вплотную к заклинателю. Остальные «соратники» продолжили стоять полукругом в угрожающей стойке.
— Брат, ты можешь делать вид, что всё это всего лишь сон или иллюзия… — рука Гуаньяо легла на неподвижное плечо, и тут-то Лань Сичень вздрогнул.
Да уж. Даже Цзян Чена передёрнуло от этого омерзительного проявления «братского» отношения. Но всё это было настолько реально, что вызывало дрожь в коленях.
— … но правда в том, что это — твоя расплата, — прошептал этот ублюдок, наклонившись совсем близко к лицу Сиченя.
Было ли это порождением разума Лань Сиченя, до сих пор не простившего себя после произошедшей трагедии, или же чья-то тёмная магия, — Цзян Чен понял, что, пробудь он тут дольше, то крыша поедет и у него.
«Можно вступить в драку… Если они меня видят… Если не видят, то просто уведу Сиченя… А если и он меня не увидит?» — судорожно раздумывал Цзян Чен, подступая к главе Лань мелкими шажками. Но не успел он придумать чего-то действительно стоящего, как Цзинь Гуаньяо резко отступил, жутко засмеявшись, затем вытащил меч и рубанул, целясь прямо в шею своего названного брата!
Цзян Чен, шестым чувством осознав, что Лань Сичень отбиваться и не думал, кинулся на защиту! Едва успев отбить гибкий клинок, он со всей силы пнул это презренное, восставшее из мёртвых (пусть и во сне), исчадие Гуаньшаня. Тот с удивлённым выражением лица полетел, собственно, туда, куда его и отправили. А Цзян Чен приготовился к нападению остальных из того «дружного круга» первого нефрита, но, к удивлению, никто даже не дёрнулся, продолжая стоять призраками. Обернувшись к Сиченю, он увидел, что и ожидал увидеть — Цзэу-Цзюнь не сдвинулся с места, стоя с закрытыми глазами, словно бы пытаясь войти в медитацию, — и принялся трясти того за плечи.
— Лань Сичень, очнись!
Ответа не последовало. Глава Лань даже не пошевелился.
«Боги, если ему эта дичь снится каждую ночь, то недалёк тот день, когда мы увидим сошедшего с ума монаха!»
— Лань Сичень! Боги, посмотри на меня! Кончай тут стоять, словно ни при чём! — разозлился Цзян Чен, не получив ответа. Краем глаза он заметил, что Цзинь Гуаньяо уже поднялся на ноги.
Но результат всё же появился — Лань Сичень нехотя открыл глаза.
— Ваньинь… Это ты? — прохрипел он.
— Ну наконец-то, — обрадовался Цзян Чен. — Слушай внимательно! Это всего лишь сон… Чёрт, ты меня слушаешь?!
Лань Сичень словно бредил.
— Что присходит, Ваньинь? — спросил тот заплетающимся языком. — Ты же погиб…
— Да вроде как я ещё жив! Но если мы останемся тут… А ну-ка, посмотри на меня, — Цзян Чен повернул собиравшегося отвернуться Сиченя обратно к себе. — Это твой сон, точнее кошмар, и нужно, чтобы ты его закончил к херам!
— Я не… не могу…
— Он никуда отсюда не уйдёт, — раздался озлобленный голос Цзинь Гуаньяо угрожающе близко за спиной Цзян Чена.
— Заткнись, мерзкий гадёныш! — огрызнулся Цзян Чен.
— Глава Цзян, я бы вас попросил…
— Свалил бы ты в ад, откуда и явился! Твой папаша тебя заждался!..
— Чёрт… Убирайся отсюда! — не выдержал наконец и Цзинь Гуаньяо и рявкнул во всё горло. Маска вежливости, что никогда не сходила с его лица, сейчас сползла, как вторая кожа со змеи. — Откуда ты вообще взялся?
— Такого сына шлюхи, как ты, тем более не звали! — гаркнул Цзян Чен, полностью разворачиваясь к тому и заслоняя собой всё ещё не пришедшего в себя Лань Сиченя.
— Ты, чёртов маменькин сынок… — во второй раз в жизни Цзян Чен слышал сквернословие из уст Цзинь Гуаньяо и во второй раз убеждался, что никакие золотые одежды не способны были скрыть мерзкой натуры этого босяка. Но такой Цзинь Гуаньяо ему нравился немногим больше, нежели Ляньфан-Цзюнь — закулисный игрок и безжалостный манипулятор в тени. — … ты не достоин даже думать о моей матери! Чёртов урод с золотой ложкой!
— Засунь её себе в задницу! И иди сюда — узнаёшь, что за сынок сейчас оторвёт тебе голову! — ответил Цзян Чен. В тот же момент он почувствовал, как на его плечи легли ладони.
— Хорошо! Раз хочешь сдохнуть здесь, вместе с Лань Сиченем, то я с удовольствием исполню твоё желание, глава Цзян! — гадко усмехнувшись, Цзинь Гуаньяо сорвался с места, направляя меч на Цзян Чена. Цзян Чен же готовился отбить удар, но, не успел он принять защитную стойку, как почувствовал, что его оттолкнули в сторону. Белые одежды взметнулись перед его глазами — Сичень вышел вперёд, отбивая атаку Цзинь Гуаньяо!
Последнее, что услышал Цзян Чен, прежде чем всё снова погрузилось во тьму, было: «Не смей».