***
Несмотря на то, что это не был родной город Арсения, он неплохо знал все тусовочные места и бодрым шагом направился в ближайшее популярное место с приличной музыкой. Алена же неохотно плелась за ним, предвкушая свой позор. В клубе собралось еще не очень много людей, но кондиционеры плохо справлялись и было немного душно. Они устроились в углу барной стойки. Алена заказала себе коктейль, Арсений же взял темное пиво. ― Пойдем танцевать, ― сказал он, спрыгивая с высокого стула и протягивая девушке руку. ― Арсений… подожди, ― она опустила глаза, а руки засунула поглубже в карманы пиджака. ― Я не люблю. ― Да ладно, тебе, пойдем, ― не унимался он. ― Я не умею танцевать… Арсений опешил от ее слов. Он растерялся. «Почему она не сказала», ― он чувствовал себя гораздо хуже, чем она. Все девчонки любят танцевать, он так считал. Он хотел развлекать ее, хотел, чтобы ей было хорошо, а получается, совершил ошибку. Не по своей вине, но ему все равно было некомфортно. Он неплохо чувствовал людей, но в это раз ошибся. С ней вообще все было не так, он не знал, что сделать или сказать, он не понимал ее, и его это мучало, а также распаляло в нем охотничий азарт, желание докопаться, разгадать. Зазвучала медленная мелодия. Арсений обхватил руками талию Алены и снял ее со стула. ― Для этого не нужно уметь танцевать, ― сказал он и потащил ее на центр зала. Танцпол был пуст, после нескольких популярных зажигательных треков все разошлись освежиться напитками. Пара встала на центр. Арсений крепко прижал девушку к себе, обхватил ладонями за талию и начал двигаться, медленно переставляя ноги. Алена вцепилась в его ключицы. «Только не упасть, только не упасть и не наступить на ногу», ― думала она. И конечно же, тут де наступила носком босоножек, которые были ей велики, на кроссовок Арсения. ― Прости, ― жалобно сказала она и уткнулась лбом в его грудь. Он взял ее пальцами за подбородок и заглянул в глаза, они были влажные. ― Не уметь чего-то не стыдно, ― сказал он, ― ты меня сегодня поразила, как умеешь плавать. Он прижался губами к ее лбу, ему показалось, что от нее по-прежнему пахнет водой из озера, травой, свежестью. Они вернулись к барной стойке, и Арсений попросил повторить напитки. ― Я сейчас, ― сказала Алена и ушла. Арсений проследил за ней взглядом и отхлебнул из бокала пиво, которое бармен только что поставил перед ним. И тут он понял, что его смутило, когда он наблюдал, за уходящей Аленой. «Туалеты в другой стороне!» Он был прав, она ушла к выходу из клуба. Он швырнул пятитысячную купюру на стойку, хотя сумма счета была значительно меньше и побежал по узкому коридору на улицу. Больше всего сейчас он боялся, что она ушла. Выскочив на воздух и чуть не сбив группу молодых людей, заходящих в клуб, он огляделся. Ее нигде не было. ― Блять, ― выругался он. ― А я думала, ты не ругаешься матом… ― услышал он голос где-то сбоку. Арсений огляделся. Возле стены, облокотившись спиной, на корточках сидела Алена. Он присел рядом с ней. ― А я думал, что ты не куришь, ― сказал он и взял из ее пальцев сигарету, покрутил ее в пальцах, прочитав название и глубоко затянулся. Алена внимательно наблюдала за его движениями. Арсений затянулся еще раз и щелчком отправил окурок в урну, стоящую неподалеку. Она достала из пачки еще одну и сигарету и поднесла зажигалку к ней. Арсений схватил ее за руку. ― Не обязательно курить, можно просто сказать, что танцевать мы не поедем. ― Не нравится целовать курящую женщину? ― Мне все равно… ― он опустил глаза, ― вопрос, кого целовать. Она встала, он поднялся за ней. Она придвинулась к нему, так что между их телами оставалось не больше нескольких миллиметров. ― Тогда поцелуй меня… только если не будешь потом извиняться за это. Казалось, что он только и ждал этого приглашения последние сутки. Он впился губами в ее губы, а она расслабилась и поддалась его напору. Асфальт под их ногами качнулся, словно сообщая, что они больше не здесь, не на этой планете, и все что сейчас происходит вне их тел, просто иллюзия, все нереально, кроме их теплых и мягких губ. Секунда, минута, вечность… сколько времени прошло никто из них не знал, да и не важно это было. Были только они и их чувства, разгоревшиеся из ничего, из пустого места, из переполненного ресторана, где не было свободных столиков, из магии цифр и адреналина скорости, которая пьянит и сводит с ума. Может ли что-то получиться из мимолетной внезапно разгоревшейся страсти? Не важно. Важно только «здесь и сейчас», запах сигарет и алкоголя, аромат кожи, пахнущей солнцем и травой, душный вечер в мегаполисе. Разорвав объятия, они оба словно подростки, отошли друг от друга и опустили головы. Никто не знал, что будет дальше, но говорить о чем-то сейчас нужно было, и Арсений начал первым. ― Куда хочешь пойти? Любое желание, ― сказал он. ― Ты, вообще, что любишь делать? Ответ на этот вопрос у Алены был всегда. ― Я люблю петь. Арсений усмехнулся, не то, чтобы ему медведь на ухо наступил, но вокальные данные не входили в длинную череду его способностей. ― В караоке, значит… ― он потрепал себе волосы на затылке.***
На сцене светловолосая девушка, перевирая ноты, но душевно пела о том, что какой-то парень не достоин ее любви. Не то, чтобы у нее не было голоса, но алкоголь и явно нестабильное эмоциональное состояние заставляли ее пропускать слова и выкрикивать фразы, которые уже закончились на большом мониторе. Арсений поежился, даже его возможности голоса были великолепны по сравнению с тем, что звучало здесь. Алена заметила это и усмехнулась. ― У нее сердце разбито, не суди строго, ― сказала она, усаживаясь за столик. ― Я не осуждаю. Не думаю, что у меня получилось бы лучше, ― ответил он. ― Так ты не поешь? ― спросила Алена. ― У меня нет голоса. — Это миф. Я видела, как ты двигаешься. Шаляпиным может быть тебе и не стать, но пару уроков и проблема будет решена, ― сказала она. ― Пару уроков, и ты удивишься. Я в детстве думала, что мне медведь на ухо наступил, а потом очень захотелось петь и я научилась, ― она понизила голос, будь то сообщая о чем-то самом сокровенном, ― Для меня это магия, я не могу без музыки. Я это я, только когда пою. Девушка только закончила петь и Алена направилась к сцене, сбоку от которой сидел молодой человек, окруженный несколькими мониторами и небольшим пультом. Это место, куда она привела Арсения было мало известно, но люди, которые действительно любили петь и умели это, высоко его ценили. Арсений думал, что она попросит этого мужчину поставить нужный ей трек, но вместо этого, они обнялись как старые знакомые и вдвоем направились к столику, за которым сидел он. ― Леша, ― сказал парень, протянув руку Арсению. ― Арс. ― Ого, а мне можно тебя так называть? ― сказала Алена, пока они с Алексеем присаживались за столик. Арсений смутился, так его называли друзья, почему сейчас он именно так представился, он не знал, может потому, что слишком расслабился, а может, наоборот, был слишком поглощен своими мыслями и просто не проследил за тем, что говорит. ― Если тебе хочется, ― сказал он Алене и взял ее за руку. Он не очень понял зачем Леша подсел к ним за столик. Они поговорили о новом альбоме GreenApelsin, о том, что сегодня сплошь девушки с разбитым сердцем и сплошные завывания, в связи с этим. Параллельно он рассказал Арсению, что Алена фантастически поет, только ей стоит подправить репертуар, попса в ее плейлисте его не впечатляла. И только, когда у пульта появились две молоденькие девчонки, сказал, что ему было приятно познакомиться и ретировался. ― Ты здесь завсегдатая? ― спросил Арсений, когда Леша ушел. ― В большом зале здесь по выходным живая музыка, меня уже давно зовут к ним выступать, но для меня это только увлечение. ― Нумерология ― увлечение, пение ― увлечение. Мне все больше и больше интересно, чем же ты занимаешься, ― сказал Арсений, прищурившись. Алена сделала вид, что не услышала его и пошла к Леше за пульт. Они перекинулись парой фраз, которых не слышал Арсений, и Алена направилась к микрофону. Арсений не отрывал глаз от нее. А она пела.Ненавижу города В которых я никогда В которых ты никогда В которых мы никогда Ненавижу, но отдам Все за тебя отдам Чтобы быть рядом…
Арсений вслушивался в каждое слово, пытался вникнуть в смысл, но он ускользал от него, он видел только ее, слышал звук ее голоса, растворялся в нем. Что она пела, было совершенно неважно. Алена спела еще одну песню и вернулась за столик. ― Человек, который так чувствует музыку, просто не может не уметь двигаться под нее. Ты фантастически поешь! Она смутилась. Она знала, что хорошо поет, но слышать это от него было… как-то приятно, волнительно, возбуждающе. Она почувствовала, что краснеет. Алена подумала, что не краснела столько за прошедшие пять лет, как за последние сутки. Они пили, она пела, а еще они много смеялись. Арсений старался, будто бы ненароком коснуться Алены, то руки, то плеча, а она замечала это, но не возражала. Этот мужчина занимал все ее мысли и чувства. ― Давай вместе споем, ― сказала Алена. Особо не надеясь, что Арсений согласится. Он прикусил губу и ей захотелось провести по ней пальцем. Она еле сдержалась. ― Я обещал, что мы будем оставшийся вечер делать только то, что ты хочешь, значит пойдем петь, ― сказал он, ― но обещай потом не позорить за мой вокал! Алена придвинулась к нему очень близко, и Арсений заметил, что его сердцебиение максимально участилось. Она чмокнула его в губы и вскочив из-за стола побежала к Леше, который, как и раньше, сидел за пультом. Арсению очень захотелось схватить ее за руку и получить не мимолетный поцелуй, а полноценный, впиться ей в губы и не отпускать, и пусть все смотрят, пусть все обсуждают. Первый раз в жизни, ему было плевать на мнение окружающих его людей, плевать, что они будут говорить и что узнают. Он хотел всему миру сообщить, что он счастлив, а остальное все не важно. Но Алена уже вернулась к нему и тянула его за руку на сцену. Заиграла музыка. ― Я уверена, что ты слышал эту песню, а так слова на мониторе сможешь прочитать. Там дуэт попеременный, но я буду петь вместе с тобой все партии, просто не молчи, ― сказала она, ― пожалуйста. И они пели, пели вместе.Я в тебе нашел абсолютно все Все, что надо мне и чуть-чуть еще Вот моя спина, вот мое плечо Это все твое, абсолютно все.
Арсений испытывал чувство неловкости, ведь всю жизнь он стремился делать все идеально, а то, что у него не получалось, просто не делал. Он поймал себя на мысли, что Алена такая же. И это нравилось ему, он чувствовал, что нашел человека, который понимает, что такое стараться быть лучшим. И в то же время, он пел с ней, пел явно хуже, но ее это не смущало, она не ждала от него идеального исполнения, она просто была благодарна за то, что он разделяет ее страсть. А еще он обратил внимание на то, какую песню она выбрала. Он боялся об этом думать, но надеялся, что это неспроста, что это какое-то признание, объяснение в любви. Он подумал об этом и с одной стороны испугался, а с другой внутри что-то запело само по себе внутри него, от осознания того, что не только он испытывает эти чувства. ― Я очень хочу покурить, ― сказала она, когда мелодия закончилась. ― Может не нужно? ― ответил Арсений. Алена сделала жалостливое лицо, и он кивнул. Она протянула ему сигарету, он взял ее, прикурил и вернул ей зажигалку. ― Если уж курить, то что-нибудь нормальное, ― сказал он, снова рассматривая сигарету. ― Мне нравится, кофейный привкус, но не такой приторный, как от сигарилл. Телефон Арсения зазвонил, он достал его из кармана, посмотрел на экран и приложил пальцы к губам, показывая, что просит тишины. ― Доброй ночи, Виктор Сергеевич… Да… Еще одни пробы? Хорошо, я понимаю… Да, буду в двенадцать, ― он отключил телефон, засунул его в карман и глубоко затянулся. Слово «пробы» дернуло Алену, она внимательно посмотрела на Арсения. ― Ты актер? ― спросила она и не дождавшись ответа… она его вспомнила. «Мамочки», ― подумала она. «Только не это». ― В первый раз в жизни я не уверен, рад ли тому, что ты меня не знаешь, ― Арсений выкинул сигарету в урну и обнял Алену за талию. ― Понимаешь, с одной стороны, я как любой публичный человек, тщеславен, а с другой мне очень нравится, что ты сейчас знакомишься со мной, узнаешь меня как обычного человека, что я тебе понравился не потому, что я сыграл какую-нибудь роль героя-любовника. Это все очень ценно для меня. Алена молча смотрела на него. Она вспомнила. Она видела Арсения на площадке на Мосфильме. Она узнала его, все его роли, все проекты на телевидении. Она вспомнила и утреннее сообщение Насти и сразу поняла, о чем оно было, подруга явно сразу же узнала в нем актера, комика и шоумена, но решила, что Алена работает вместо того, чтобы отдыхать. Как он мог настолько затуманить ее разум, что только сейчас услышав «пробы» в сочетании с «Виктор Сергеевич», она вспомнила его, поняла кто он. В ее голове был полный кавардак. У нее был единственный принцип в жизни: никаких отношений в коллективе, она придерживалась его еще с института. Она смотрела как сгорают ее подруги, влюбившись в человека, с которым приходится проводить большую часть времени, видела, как они мучались, когда отношения разлаживались, видела, как сами рушили свои карьеры после этого. Она так не хотела. Может это все-таки не он? Может ей просто показалось? Но тут пришло сообщение, Алена отодвинулась от Арсения и достала телефон.ВИКТОР СЕРГЕЕВИЧ Решил посмотреть еще раз двоих. В 12. Не опаздывай. АЛЕНА Буду.
Она убрала телефон в сумку. Она поддастся искушению сейчас, и все ее карьера может пойти прахом, или оттолкнет его и, возможно, потеряет, что-то очень важное в жизни, может даже самое важное. Теперь предстояло решить, говорить ли Арсению. Как только она убрала телефон, Арсений притянул ее к себе и поцеловал, он крепко прижимал ее к себе, водя руками по спине, вдоль позвоночника и каждое прикосновение пальцев проходило зарядом тока по ее телу. «А, пошло оно все», ― подумала она. И тоже обняла его. Она положила руку ему на бедро и скользя выше и выше забралась ему под футболку, засунула большой палец за пояс его брюк и описала полукруг вдоль него. Она услышала, как сбилось его дыхание. «Завтра будет другой день, а сегодня он только мой». ― Я устала и хочу домой, ― сказала она, оторвавшись от его губ, ― вызовешь такси? Они подъехали к ее дому. ― Приятных снов? ― сказал Арсений, вроде как это должно было быть утверждение, но прозвучало вопросом. ― Выпьем кофе? ― сказала Алена. Оба понимали, что это совсем не вопросы. Они оба уже давно решили, что проведут эту ночь вместе, просто старались придерживаться общепринятых норм поведения. Как же эти нормы иногда портят людям жизнь.