Песнь лавы и пепла

«…и потечёт река огненная, как дыхание драконее…» Семиконечная Звезда. Зарок 7. Отрывок.

      Ни пекло, ни Боги, ни смерть не будоражили его кровь так, как Рейнира Таргариен. Ни бордели, ни шлюхи, ни кабаки со всем алкоголем вместе взятым не влекли его так, как Рейнира Таргариен.       Но что насчёт Железного Трона?       «Две стороны гедонизма, — размышлял он, пока её взгляд ядом растекался по телу, — как сладостен миг наслаждения и как страшен миг расплаты».       Деймон видел в её лице драконьи черты. Такие он видел и в отражении. Рейнира так выросла, что дотянулась макушкой до самой Короны. А он с каждым годом только мельчал. Как она повзрослела. Умилительно и горько было вспоминать давно прошедшие дни. То, как радостно она бежала ему навстречу и тянула маленькие ручки, как рассказывала о своих сокровенных детских мечтах, как доверительно смотрела в его глаза.       — Ты действительно убил Морского Змея?       Между ними раскинулось широкое полотно каменного стола, но слышно было так, будто сидели вплотную. Стальной девичий голос отражался от чёрных стен. Драконий Камень признавал её, готов был сокрыть разбитое сердце. Разговор шёл на валирийском.       — Да, — ухмыльнулся Деймон, посмотрев на неё исподлобья. Видел, что она злится.       — Как это случилось?       — К чему этот вопрос? — рука прошлась по глади стола. Рейнира проследила за длинными пальцами. — Итог один: Морской Змей сгинул на дне моря. Разве не там ему самое место?       — Расскажи, — короткий приказ. Их взгляды встречаются.       — Конечно, моя королева, — скалится он после минутных раздумий. И эта острая улыбка режет ей сердце. — После того, как я прикончил Кормильца Крабов, Корлис решил, что с меня хватит. Да, много грехов я уже совершил, но великие умы всегда учили не останавливаться на достигнутом. Потому мне рано ещё спускаться в пекло. Особенно по воле этого недалёкого старика.       Деймон сжал кулак.       — Он попытался убить меня Тёмной Сестрой. Выхватил из моих рук. Посмел осквернить её своим прикосновением, — заскрежетали зубы. — Я перекинулся. Он – за мной. И Драконы сошлись в схватке. Трус бил в спину, рассчитывал на то, что я измождён битвой. Но он был Слабым. Вот он во всей красе: закон пищевой цепи.       Он посмотрел ей в глаза и хищно произнёс:       — Я разорвал его на куски.       — Корлис Веларион посмел напасть на брата короля? — удивлённо переспросила Рейнира.       «Брат короля», — смаковал на языке Деймон.       — Это измена! Дом Веларионов предал Корону! — воскликнула Рейнира. — Корлис не сделал бы этого, не будь у него за спиной поддержки других Домов. А значит, он уже давно планировал свергнуть Дом Таргариенов.       «Умная девочка, — наблюдал за ней Деймон. — Опасная девочка».       — Кто знает, — пожал плечами мужчина. — Быть может, он просто обиделся, когда ты дала его жалкому сыночку от ворот поворот? Тебе следовало выйти за него или не лезть и дать той девке свершить долг вместо тебя.       Конечно, он бы без раздумий убил Лейнора Велариона в тот же вечер. Своим отказом принцесса всего лишь оттянула начало войны с Дрифтмарком, оттянула неизбежное. Деймону тошно было думать, что сын Морского Змея мог прикоснуться к ней.       — Что ж, ты прав, дядя. Мне следовало выйти за лорда Лейнора и родить ему наследников. Союз с ним наверняка скрасил бы мою тоску.       Рейнира плевалась словами, как ядом. Деймон больше не смеялся.       — У вас с наследником Дрифтмарка одни и те же предпочтения в постели.       — Ничего страшного. Вокруг королевы всегда найдутся храбрые мужи, способные осветить её тёмные ночи. Мой охранник, сир Кристен Коль, мог бы приступить к этим обязанностям уже сегодня.       Рейнира и представить не могла, чтобы сир Кристен коснулся её. Он был мил, приятен и предан ей. Но не более. Однако над Деймоном слова возымели должный эффект. Она чувствовала, что его Дракон в бешенстве. Но с виду мужчина был спокоен. Человек без второй ипостаси не раскусил бы его лицедейства. Мужчина напротив стал мрачен, и любая на месте принцессы решила бы, что он представляет для неё опасность. Совершила бы попытку к бегству. Но Рейнира знала это наверняка и до сих пор сидела на месте. Чёрные стены показались самой тьмой. Вечерело.       — На всё воля принцессы, — наконец произнёс Деймон, и сердце Рейниры ухнуло вниз. — Уверен, благородный рыцарь Кристен Коль не посмеет противиться ей. Замечательно, что ты уже надела на себя корону. Народ ты собираешься заставить идти за собой таким же способом?       Это не стол между ними, а Железный Трон. Амбиции. Пропасть.       — Беру пример со своего дяди, — парировала она, намекая на его бесконечные похождения по женщинам. — Планируешь усмирить несогласных мужей при помощи их жён?       Это посмешило Деймона. Он – мужчина, но всё равно неугодный наследник. Она – женщина и потому неугодный наследник.       — Корона тебе к лицу, — сказал он вдруг. Рейнира даже растерялась. — Ты ведь помнишь, что первым правителем Семи Королевств была женщина? Отчего же все об этом позабыли?       — Лиетта Великая, — вторила Таргариен. Её любимая легенда. Деймон был первым, кто рассказал ей об этой фигуре из сказаний, которая с каждым веком всё меньше напоминала реально существовавшего человека. Выдумка, образ из историй, рассказанных на ночь. Рейнира помнила, как наяву: тёплый вечер, веранда и зарёванное лицо.       — Почему папа меня не любит? Почему я не мальчик?       — Он любит тебя больше жизни. Тебе не нужно быть мальчиком, чтобы стать прекрасным правителем.       Большая рука приглаживает длинные светлые волосы. Маленькая Рейнира готова снова разрыдаться.       — Ты врёшь! — её губы задрожали. Деймон улыбнулся одной из своих самых нежных улыбок.       — Разве кто-то посмеет врать принцессе?       Она подняла на него аметистовые глаза. Большие и мокрые. Нахмурилась.       — Нет!       — Тогда слушай, как всё было на самом деле, — певучий голос заставлял следить за каждым словом. — Континент не всегда был таким спокойным местом, каким ты его знаешь. Когда-то на нём гремели войны. Люди изнемогали от лишений и распрей. Главы Великих Домов сформировали Орден Рассветной Звезды. В их числе был и Дом Таргариенов.       Её глаза округлились от удивления.       — Да, в тебе течёт древняя, очень древняя кровь, мой дракон. Тогда Континент называли Валирией, все сплошь и рядом говорили на валирийском. Орден испробовал множество способов решения конфликта, но ни один не увенчался успехом. Тогда члены Ордена обратились к древней магии. Говорят, они предстали перед Богами и просили их о мире. Но Боги гневались на людей и отказались давать им Благословение. Вместо этого люди получили Проклятие. Они вольны были воспользоваться им как считали нужным. В ходе ритуала потребовалась жертва. Человек. Им стал Регран Таргариен.       Рейнира прекрасно знала это имя. Регран Прародитель. Как и подобает ребёнку, она не знала, что оно несёт в себе, но попеременно слышала на уроках.       — Сам согласился? — удивилась девочка. Деймон качнул головой.       — Нет. Он был единственным, кто отказался использовать подарок Богов. Тогда Карагх Веларион подстроил ловушку при помощи своей дочери Лиетты. Она и не подозревала, что обрекает любимого на верную битву. Но ритуал свершился. Регран Таргариен стал первым Драконом в истории. Божье Проклятие изуродовало его тело и душу, превратило в омерзительное чудовище, что не знало разницы между добром и злом и не отличало свет от тени. Континент погрузился в Долгую Ночь. От крови и пламени даже луна, вынужденная смотреть на ужасы Ночи, окрасилась в красный.       — Неужели Регран Таргариен был таким гадким человеком?       — Нет, совсем нет. Баланс между добром и злом так легко нарушить. Регран был доблестным воином и справедливым человеком. Но Дракон свёл его с ума.       — А нас сведёт? Дядя, у тебя же есть Дракон, я знаю! — доверительно прошептала принцесса. Деймон посмеялся.       — Да, у нас с тобой тоже есть Драконы. Но они не такие смертоносные, каким был самый первый. К тому же, когда вырастешь, ты вступишь в союз с Песнетворцем.       — Песне-чего? — растерялась девочка.       — С тем, кто будет убаюкивать твоего Дракона и петь ему песни, чтобы заглушить рёв.       — Нет, не хочу! Я хочу выйти замуж за дядю! — Рейнира надула щёки. — Ты будешь петь мне песни?       — Конечно, — Деймон медленно подвинулся к ней и оставил горящий поцелуй на высоком лбу. Рейниру обдало запахом свежих морских волн и горячего солнца. — Я буду петь тебе, сколько захочешь. Но ты не можешь выйти за меня, Рейнира. Сильные Драконы не могут быть вместе. Иначе они неминуемо воспроизведут Долгую Ночь.       — Нет, я не буду, правда, — деловито заверила его принцесса. — Я хорошая девочка.       Присудив себе звание, Рейнира совершенно серьёзно смотрела на дядю, который готов был расхохотаться.       — Если Драконы запечатлятся, они будут связаны. Только представь, что я случайно погибну. Ты расстроишься?       Рейнира испуганно отпрянула. На глаза снова навернулись слёзы.       — Видишь, — кивнул Деймон. — Расстроишься. А если что-то приключится с тобой, я сравняю Континент с землёй и отправлю останки гореть в самое глубокое пекло. Понимаешь?       Девочка обиженно надула губы. Конечно, пускай ему всякие Песнетворцы на лире лялякают, чем она поёт. Да она отлично поёт, он просто не знает.       — Ну и что? Как будто эта Долгая Ночь такая страшная, — недоверчиво покачала Рейнира головой. — Когда темно, я просто иду к маме. Пусть все просто будут с мамами.       Деймон тепло улыбнулся и покачал головой.       — Так не получится. Слушай, что было дальше. Бо́льшая часть населения Континента пала под лапами Дракона Реграна. Столько ярости и гнева было в нём, столько жажды крови и отмщения, что он не мог остановиться. Некоторые земли не смогли восстановиться даже спустя много веков. Их сейчас зовут Гиблыми, хранящими в себе остатки древней чёрной силы. Спустя Долгую Ночь Дракон заплакал. Он уничтожил то, что так хотел защитить. Ненавидел себя за то, что сделал он и за то, что сделали с ним. Он готов был уничтожить Континент полностью в надежде, что небеса забудут о его деяниях, а потом собирался сгинуть сам. Орден знал, что когда-нибудь Регран придёт за ними. Карагх Веларион испробовал всё, чтобы найти способ уничтожить своё детище. Его дочь была безутешна. Она пришла к отцу, проклиная его и прося освобождения для возлюбленного. Орден вновь обратился к Богам, и они ниспослали ещё одно Проклятье. Лиетта Веларион вызвалась стать спасением или палачом того мира, что ещё остался. Она стала вторым Драконом. Но, в отличие от Реграна, Слабым. Однако этого было достаточно. Регран признал в ней свою возлюбленную и нашёл утешение в её объятиях.       — Но если Регран был первым Драконом, почему тогда Лиетта Великая стала первым правителем? — нетерпеливо прервала рассказчика Рейнира.       — Не торопись и слушай. Регран с Лиеттой улетели на остров, возвели крепость и назвали свой новый дом Драконьим Камнем.       — Я же знаю, где он! — удивлённо воскликнула девочка. Неужели всё правда?       — И когда-нибудь остров станет твоим.       — Весь Вестерос будет моим, — девочка скрестила руки на груди и насупилась.       — Всему своё время, мой дракон, — усмехнулся Деймон. По выражению его лица сложно было что-то разобрать. Впоследствии Рейнира думала, что если дядя хотел её смерти, ему стоило избавиться от неё ещё в те годы. — Они скрылись от людских глаз и жили счастливо несколько лет. Боясь, что могут породить драконов, они отказались от мечты иметь детей. Но это случилось: Лиетта понесла. Сначала они хотели убить ребёнка прямо в чреве, но так и не смогли. Родился мальчик Эйрион.       — О нём я тоже слышала! — снова прервала Рейнира. — Второй правитель?       — Да. У Эйриона не было Дракона. Регран с Лиеттой благодарили Богов за то, что те не прокляли мальчика за их грехи. Но счастье их было недолгим. Люди на Континенте медленно крепли. Создавалась новая власть. Вскоре они вспомнили про тех, кто разрушил их привычный мир, и начали охоту на семью Реграна. А сам он начал представлять для родных настоящую опасность. Легенда гласит, что Регран Таргариен пал в бою с воинами с Континента. Тогда Лиетта поняла, что нигде ей не скрыться. Люди не оставят её в покое. Она решила занять самое высокое место, чтобы никто не смог дотянуться до неё или её детей. Лиетта провозгласила себя правительницей Вестероса, а своих детей – Таргариенами, в честь отца. Правление её было жестоким, но справедливым.       — Почему люди позволили ей править собой?       — Страх, мой дракон. Страх.