***
Крис знал, что тётя твёрдо решила открыть своё дело. Каждый вечер она корпела над бизнес-планом, всё пытаясь решить, чего она хочет больше – открыть салон красоты или кондитерскую. Часть трат, меж тем, она уже внесла в список, а на вопросы племянника, как можно что-то планировать, не зная, чего хочешь, отвечала, что полы, люстры и занавески везде одинаковые. Сэм тихонько посмеивалась над матерью, но в проекте принимала активное участие – это было куда интереснее, чем зубрить параграфы к экзаменам. От уборки по дому «помощница» тоже была освобождена, так что Крис быстро присоединился к ней. – Слушай, мама все деньги не растратит? – положив голову на колени сестре, спрашивал он, устало зевая. Проверять десятки сайтов в поисках того, не знаю чего, было утомительно. – Ну, папа ей не даст, – не очень уверенно ответила Сэм. – Наверное. – А ты сама бы где больше хотела работать? В кондитерской или в салоне красоты? – Если бы можно было бесплатно что-то получать, то в салоне красоты, конечно... Но вряд ли можно. Я бы вообще хотела, чтобы было шумно и весело, чтобы люди приходили... – Я тоже. Давай устроимся в Макдональдс? Там, вроде, можно что-то бесплатно кушать. – При чём тут Макдональдс, когда мы про мамину фикс-идею говорим?! – сестра легонько стукнула Криса по макушке. – Если хочешь подзаработать на компьютерную игру или типа того, продай что-нибудь на следующей гаражной распродаже. – Что, например? – Всё, что угодно. К неудовольствию Сэм спустя неделю Крис продал все «старые» вещи из её комнаты. «И как, кузина тебя не убила? Кстати, видел аниме? Это такие мультики, которые в Японии рисуют. Оказывается, у них есть специальное название для них! Тут виды прямо как в аниме! А на след опасного преступника я всё-таки напал – он в Осаке. Завтра буду брать!» – писал брат, а Крис недоверчиво улыбался. Почти то же самое брат писал и из других городов. Иногда ему казалось, что Леон просто ушёл с работы, не пережив потери Ди, и теперь дурит его, как маленького, лишь бы не рассказывать, что граф сгорел в пожаре. «Здорово! Не забудь передать ему мой рисунок!» – в эту «игру» можно играть и вдвоём. Пусть брат бегает за несуществующим графом, а Крис продолжит убеждать своего грустного братика, что он всё тот же, что и в детстве. – «Пусть только попробует не взять... А Сэм меня заставила за неё весь дом убирать. Месяц! Но... братик, ты разве не знаешь, что такое аниме? Его же всюду крутят! Моё любимое – «Стальной алхимик». Посмотришь, а? Оно, правда, немного страшненькое...». Бояться, так хоть вместе. Хотя по большей части Криса волновал красивый и умный Эдвард Элрик, обворожительный мерзавец Джей Кимбли... которого тот, правда, щедро отдавал в своих фантазиях Фрэнку Арчеру, слишком сексуальная для четырнадцатилетки Ласт и, почему-то, Шу Такер. Последнего Крис боялся и презирал, но почему-то желал видеть на экране как можно чаще. Ответ от брата пришёл, к его удивлению, на следующий день. «Сбежал. Еду в Токио. Аниме купил, гляну как только доберусь до столицы». К письму была приложена фотография – опустевшая и покинутая китайская лавочка, у входа которой висела знакомая до боли вывеска: «Count D».***
«Х» знает, что тётя открывает кафе. Он уже дорисовал логотип, и та его одобрила. – Отличное название ты придумал, – глядя на енота с кружкой кофе, хвалит племянника тётя. – «Happy raccoon» – то, что нужно! Он похож на уставшего студента, прямо как ты... «Х» счастливо улыбается, стараясь не думать о чёрных кругах под глазами. – Это девочка, – неловко потирая нос, произносит он. – Очень милая! Спасибо. – Обращайся, мам. «Х» уже твёрдо решил, что будет помогать ей в кафе. Работа бариста, может, и не самая высокооплачиваемая, но точно интересная и не слишком отвлекающая его от учёбы и рисования... ...и уж точно не такая всепоглощающая, как работа в отделе по убийствам... ...где-то в большом холодном здании, но тёплом и уютном офисе... ...где нет места творчеству, нет места лишнему, неудобному... ...неудобным может быть только костюм, всё остальное – по уставу... ...«Я из ФБР по совсем другому делу»... ...фиалковые глаза, убранные с лица волосы, бордовая помада на губах – совсем не сливовая... ...«Рисуй, пожалуйста, рисуй! Иначе исчезнешь, сотрёшься, растворишься, потеряешь себя!»... ...непослушные руки, выводящие каракули на каком-то отчёте... Нет! «Х» прерывает череду неясных образов. Он ещё недостаточно сошёл с ума, чтобы идти в полицию, как его брат, или в ФБР. Он хочет рисовать, он любит рисовать, он не позволит своим рукам снова забыть, как это... А ещё он не хочет ничего знать об этом странном юноше с бордовой помадой. Перед глазами вспышкой пробегает неуловимый образ, и «Х» чувствует, что сейчас упадёт. Он не понимает, что именно увидел, но обдумывать и не хочет. Ощущения холода, страха и опустошённости ему более, чем достаточно. Отдышавшись, он садится за компьютер. Здесь, в Лос-Анджелесе, у него ещё нет друзей, но зато предостаточно работы – несколько начатых скетчей лежат в папке на Рабочем столе и ждут его, недокрашенная полноценка с парочкой срущих фурри-носорогов и первая страница комикса про обожаемую Даяночку... но «Х» открывает почту. Он хочет написать пропавшему года четыре назад брату, что он в Лос-Анджелесе, что тётя завтра откроет кафе, и Сэм уже развесила перед входом шарики, что он начал рисовать комикс, вдохновившись авторским дуэтом «Hoshi», а заодно послать исчезнувшего брата куда подальше... но на ящике его ждёт письмо от Леона. Разрываясь от радости и гнева, «Х» открывает его. «Привет! (Крису хочется швырнуть монитор куда-нибудь в стену)Мы в Лондоне! Я догнал этого засранца, и подписал с ним договор, по которому он от меня больше никуда не денется. Прости за такое долгое молчание, этот год был ужасно тяжёлым («А предыдущие три?!?» – восклицает «Х», стискивая компьютерную мышку), Ди пытался несколько раз покончить с собой (Перед глазами плывёт от ужаса и злости. «Х» вспоминает тонкие пальцы, грустную улыбку и, наконец, разноцветные, полные печали глаза... когда-то в детстве он хотел уберечь его, а сейчас хочет макнуть графа головой в раковину, как делал с ним Тэд) и выгонял меня из дома («Дома?!?»). Мы правда многое пережили вместе, но теперь всё позади. Я задержусь в Лондоне, поскольку Ди не может отлучаться – я отправил его к психологу («Nani?..» – сползая под стол, бормочет «Х»), а Канан, Шюко и Дзюнрэй всё ещё плохо социализированы и не готовы отпускать меня к тебе. Они боятся, что «мама» их тоже бросит (В памяти всплывают маленькие драконочки. Кристофер Дэвид Оркотт сжимается в комок, круглыми глазами глядя в экран. Всё, что с ним было – правда?.. Но тогда и их контракт...). Ди просил передать свои сожаления. Он за тебя беспокоился все эти годы, ему грустно, что его избегающий тип привязанности доставил тебе столько проблем... И что Тэт-тян передаёт тебе привет. Расти большой. Береги себя. Мы ещё обязательно увидимся». В прикреплённом файле – фотография, сделанная, по всей видимости, с телефона. На ней Леон, чуть приобняв за талию смущённого Ди, стоит возле магазина под вывеской «Count D». «Х» смотрит на них, чувствуя желание расплакаться. – Готов к завтрашнему дню? – в комнату заглядывает Сэм. «Х» оборачивается, не слыша вопроса и растерянно глядя на сестру. – Крис! Что случилось? – Вот... Леон... – «Х» не может подобрать слов. Он указывает на экран, взглядом умоляя Сэм подойти. – Он спустя четыре года письмо прислал... – Кто-то из твоих друзей, да? – Сэм подходит к монитору и внимательно смотрит на фото. – Симпатичный! А эта с чёрными волосами – его девушка? «Х» с трудом справляется с голосом, чтобы ответить. Слова сестры немного приводят его в себя. – Это Леон, мой брат. Он почти не изменился... Ты плохо его помнишь? – Какой брат? – удивлённо спрашивает Сэм. «Х» холодеет. – Мой... – тихо отвечает он. – Сэм, ты не помнишь Леона? Он же сын твоей тёти... – А у тёти разве были дети? – удивляется девушка. – Странно, что ты о ней заговорил – она умерла в день твоего рождения... – Я знаю! – «Х» сжимает кулаки, и Сэм испуганно отстраняется. – Это моя вина, я в курсе! – А ты тут при чём?.. На лице сестры такое растерянное выражение, что «Х» становится страшно. Крис медленно разжимает кулаки, виновато опуская голову. Кристофер делает глубокий вдох и терпеливо задаёт вопрос: – Сэм, откуда, по-твоему, я взялся? – Родился на мою голову, чудище ты мелкое, – сестра нерешительно треплет его волосы, силясь пошутить, но, вдруг, резко отдёргивает руку. – Постой... Ты ведь... Ты же приёмный, да?.. Такое искреннее изумление невозможно изобразить, он уверен. Сэм не стала бы шутить так, это он знает тоже. Кристоферу Оркотту становится совсем жутко, и он начинает тихонько всхлипывать. – Сэм, у меня брат есть, на восемнадцать лет старше... Леон. Я у него жил почти два года... он забрал меня у вас, помнишь? – Забрал? Почему?.. – Потому что ты... Сэм вздрагивает. Значит, вспомнила. Девушка виновато бормочет что-то, но молодой человек берёт её за руку. – Не надо... Лучше скажи, ты и его не помнишь? – он указывает на графа. Сестра жмёт плечами. – Первый раз вижу... Стой. Это «он»? – Сэм, это граф Ди. Тот самый. Ты помнишь? Ты обещала помнить... – Коридоры со странными людьми в ярких одеждах? Лисицу у меня в руках?.. Помню! Чёрт, Крис, но почему?.. Как я могла забыть?! – Не знаю, но... кажется, мама правда теперь считает, что я её сын. Давай не огорчать её, ладно? – «Х» утыкается в сестру, горько всхлипывая. Она тоже роняет несколько слезинок на его макушку. Завтра у Кристофера Дэвида Как-там-фамилия-кузины?.. первый рабочий день в «Happy raccoon». Маме очень важно её новое кафе, а, значит, её сын сделает всё, чтобы этот день прошёл хорошо. А потом, вместе с сестрой, они поищут больше о Леоне.