Замри

Лиза решила тактично промолчать о том, что ещё вчера утром она виделась в кофейне с Малышенко. Но смотря на то, как девушку мучала искренняя тревожность и печаль из-за пропавшей девушки, в грудной клетке что-то сжималось, а потом было чувство, будто её лёгкие грыз какой-то внутренний монстр. И чудовище это звали Совесть. — Советую абстрагироваться, — слегка сжала чужой локоть брюнетка, привлекая внимание к себе. — думаю, она в порядке. А у красноволосой было ощущение, что от неё оторвали кусок тела. Мишель бы сказала, что голову, потому что было невозможно понять, какого чёрта она всё равно тянется к той, кто представляет для неё опасность. Было абсолютной тупостью считать, что прошлое Виолетты никак не сможет ударить по её настоящему. Настя, хоть и не хотела это принимать, повелась на харизму и беззаботность, за которой та скрывала настоящие проблемы с головой, и с каждым обвинительным словом, сказанным внутренним голосом, находилось сто-тысяч-миллионов оправданий для татуированной. — Я скучаю и переживаю, — в голосе отчётливо прослеживалась сталь. "Это точно ебучий стокгольмский синдром," — пронеслось в голове Андрющенко, но она не стала это озвучивать. — Пошли присядем, — в ответ она получила кивок, и они пошаркали в сторону лавочек. — Вы с Мишель... — успешно перевела тему красноволосая, косясь в сторону слегка расплывчатого для себя силуэта Индиго. — Она меня отшила, — пожала плечами в ответ брюнетка, наблюдая за вытягивающимся от удивления лицом напротив. — попытка была одна. "Чего?!" — больше в голове Насти не крутилось ни единой мысли. — Ей хватило всех этих "ужасов", и она решила, что ей это не надо, — продолжила Лиза, старательно склеивая маску безразличия на лице, которая неумолимо трескалась, и почти не скрывала полное разочарование. И в этом смысла не было, ведь собеседница сейчас видит очень плохо. Хоть и не так сильно, как в первый день, но Лизе не хотелось чтоб её жалели. Что чувствовала Индиго, кроме разочарования? Огорчение, наверное. И пустоту. Из-за её немногословности и нежелания показывать весь спектр эмоций, было очень тяжело считывать, о чём она на самом деле думает. И правда ли вообще, что её это трогает? — Остались друзьями, — а вот тут голос чуть не сорвался. — ей не хочется терять такого хорошего человека. Вообще все выкупили, что это отмазка, чтобы не обижать Андрющенко. Лиза слишком злилась на такие фразы, что даже не стала дальше обсуждать что-то с Гаджиевой. Хотелось просто уйти подальше, и всё забыть. Настя молча кивнула, и утешающе похлопала по плечу подругу. Она верила в то, что Индиго действительно сильный человек, и это расставание не сможет её сломить, хоть и казалось, что та максимально подавлена. Андрющенко, наверное, сильнее всех людей, которых она знает. Выше будет только Виолетта, если действительно переживёт последствия употребления запрещённых веществ. — Я очень устала. — буркнула Индиго, и аккуратно положила свою голову на плечо собеседницы. Это уже стало стабильно обыкновенным жестом, который предельно ясно отображает истощение или слабость девушек. Лиза действительно устала. И ощутила насколько, когда заметила силуэт, отдаляющийся от них, в до тошноты знакомой шапке. Когда брюнетка поняла, что на этого человека реакции Насти не последовало, она вопросительно подняла на неё взгляд, и узрела, что та сидит с закрытыми глазами. "Как вовремя ты решила помедитировать, Розочка." — мысленно проговорила Индиго, и вернулась в изначальное положение. 16:00 — Ебучий экзамен по вождению, — шипела Даша, подрезая волосы на удивление спокойной и не дёргающейся Малышенко. — и сегодня проебалась. Мне кажется, что я его никогда не сдам. — Хуй забей, сдашь, — зевнула в ответ татуированная, скролля ленту новостей в телефоне. Ещё вчера вечером она сняла несчастный бинт со своей кисти левой руки, который смотрелся тупо нелепо и постоянно за всё цеплялся. Из этого она пришла к выводу, что у врача вряд ли была, и перевязал её кто-то из знакомых. — Ты завтра точно выйдешь на работу? — кажется, рыжая закончила, потому что звук ножниц стих. — Думаешь, я первому же гостю ебальник снесу? — саркастично пробубнила Виолетта, и поднялась с кухонной табуретки. — У меня выбора нет, как и бабок. Жрать ксанакс вместо еды — давно не варик. Подруга лишь тихо выдохнула, буравя взглядом силуэт собеседницы. Что-то в голосе подруги нещадно раздражало. И скорее всего, это была напускная безразличность. Бергер понимала, что той сейчас далеко не легко, и голова загружена огромным количеством погани и порицания себя, но что ей оставалось делать, когда брюнетка упорно не выходит на диалог? Психологом по образованию из них была точно не Даша. — Что у тебя в башке? — сдалась и задала напрямую вопрос рыжая. Не было сил выяснять и петлять вокруг очевидной мысли. — Меня ломает, ты ещё не поняла? — ещё слово, сказанное с сарказмом, и Бергер, казалось, начнёт биться головой об стену. — Ты из-за мелкой на измене сидишь третий день, — закатила глаза та. Под мелкой, очевидно, подразумевалась Настя. Её за глаза называли малышкой, и даже не из-за возраста, а какой-то детской анти-социальности, которую подметила Алтын ещё в первую их встречу. — прекращай мне пиздеть. Вилка развернулась лицом к ней, и уже собираясь что-то ответить, резко отвлеклась на звук уведомления в телефоне. Глаза той, казалось, потемнели. — Даша, — она редко звала ту по имени. Да и вообще кого-либо, это было прекрасно заметно по её взаимодействиям с той же Индиго. Даже в мыслях она ни разу к ней не обращалась по имени, и исключением становились люди, которых она практически не знает. Чёртова социальная тревожность противно отдавалась на кончике языка какой-то номатофобией. — давай в следующий раз. Я нихуя не готова об этом говорить, мне ещё тату бить... А вот рыжую вообще в ступор ввело то обращение, которое произнесла Малышенко. Она слышала из её рта своё имя лишь пару раз, когда они только познакомились. В голову закрадывались мысли о том, что кажется, всё совсем в мозгах подруги перемешалось. Тем не менее, Бергер взяла себя в руки, и молча кивнула, потянувшись к руке Виолетты. Она слегка сжала локоть подруги, показывая, что та не одна, и молча ретировалась за дверь в коридор. Индиго "Шпион из тебя не очень" — 16:06 Виолетта молча смотрела в экран телефона, пытаясь подобрать ответ для внезапно ставшей борзой Андрющенко в её глазах. В голову так и лезли мысли о том, что она неблагодарная шавка, ведь её спасли от "вездесущей" Захаровой. Только была ли Кристина такой опасной, что Малышенко пришлось пожертвовать трезвостью и девушкой, за которую и убить было бы не жалко? Конечно нет, и никто не запрещал Виолетте просто слиться, а если бы та пришла к ней на порог, просто исполнить то, что она уже сделала несколько дней назад. И после того, как ей ударило в голову понаблюдать за тем, что дальше будет происходить с малышкой-Розочкой, она наткнулась вчера на посиделки двух подружек в сраном парке. Глаза цеплялись за любое движение девушек, пытаясь уловить какие-то недвусмысленные намёки или что-то из этого, но она не видела на Настином лице и части тех эмоций, которые та обычно дарила Малышенко. Облегчение в груди длилось ровно до того момента, пока на её плечо не опустилась голова Лизы. Виолетте, честно, захотелось убивать.