Фэрроу Младший

      Знаете, если бы вам однажды предложили проверить свою проницательность и определить главные жизненные ценности веста лишь взглянув на него, то ни в коем разе не выбирайте меня в качестве объекта наблюдения, если перспектива выиграть приз за прохождение несуразного теста вам ближе всего: я приношу только неудачу, а не деньги.       Даже если я смотрюсь довольно стереотипно в обличии убитого временем трудоголика с тенью полной апатии в глазах, я всё ещё ценю здоровый сон. Нет ничего лучше в моём случае, чем вздремнуть с открытыми глазами в сидячем положении перед рабочим столом. Не стоит так поражаться противоречащим друг другу фактам обо мне: на то есть вполне уважительная причина.       И та самая причина в настоящий момент решительно стучится в мою дверь. Эту бестию я слышу сквозь сон!       — Уже почти полдень, Абер! Ты вообще собираешься покидать свои покои или как? — приглушённо доносится из-за достаточно широкой двери. Ничего, это ненадолго — побарабанит ещё немного и отстанет, такая практика мне не в новинку. Поэтому можно не сомневаться, что лучшее решение в такой ситуации — притвориться, что ничего не слышишь и продолжать тонуть в собственной подушке. Кстати, где она?       Ещё будучи в сладкой полудрёме, я машинально шарю рукой по той области, где должна была находиться моя подушка, однако ещё не пробудившийся мозг сразу же зафиксировал отсутствие таковой на своём месте. Более того, я не нащупал даже самого изголовья кровати. Погодите, так где же это я вообще сейчас?       И тут на меня обрушился поток осознания, но было уже слишком поздно, и сердце сделало несколько судорожных толчков, пока я отчаянно хватался за воздух, встречая затылком холодную плитку пола.       Сон как рукой сняло, и мои мысли ринулись врассыпную кто куда, как рой мотыльков, вырвавшихся из стеклянной колбы. Весь сложившийся казус означал только одно.       — Кажется, я снова заснул за столом, чёрт, — с трудом ворочая пересохшим языком, прошипел я, с трудом переворачиваясь на живот и принимаясь массировать ушибленное место.       — Ну всё, сам напросился, — а я уже успел позабыть о более насущной проблеме. Моя сестра никак не уймётся, чтоб ей пусто было. — Вынуждаешь меня прибегнуть к нарушению психологической дистанции, братец мой ненаглядный.       Ох, из её уст такая любезность скорее прозвучала как «я тебя придушу на месте, а тело спрячу на время в холодильнике», я свою сестру знаю, как облупленную. Но то, что она подняла угрозу для моего личного пространства, заметно отрезвило меня. Я же совершенно не был готов принимать гостей. Поэтому, всецело позабыв о полученной травме, я с неожиданным для себя проворством вскочил на ноги, и бросился на кровать — так, что лязгнули пружины. Мне необходимо было хоть как-то сгладить место преступления, прежде чем поднимется автоматическая дверь, впустив сюда синеволосую мегеру, готовую снять с меня скальп прямо сейчас.       Как я и предсказывал, вид у вошедшей был, прямо скажем, недовольный, но не это привлекло моё внимание. Она была в своих дорогущих доспехах с синей накидкой. Обычно она не врывалась в мою комнату в таком виде. Интересно, что Майлин задумала?       Пока я прикидывал свои шансы на оправдания, она со сжатыми в тонкую линию губами окинула внимательным взглядом помещение, видимо, ожидая найти там лужу крови и тело с распоротым животом, но вместо этого её взор зацепился за перевёрнутый стул, который я не удосужился поставить на место, прежде чем судорожно рухнуть на кровать. Молодец, Аберама, так держать… межеумок.       — Опять ты спишь за столом, — она закатила глаза, тяжело вздохнув при виде такого пренебрежения моим имуществом, а затем, вперив в меня взор, уже ставший привычно холодным, не терпящим возражений, продолжила: — После такого можешь не жаловаться на больную шею.       На такую ремарку мне оставалось только промычать в ответ, плотнее закутавшись в одеяло. Она всё-таки разбудила меня, не дав доспать остатки сна и теперь мой сонный мозг только и успевал, что сопоставлять два ярких по-своему момента — появление фурии с её мрачным укором и предмет интерьера, на котором я спал.       Моя реакция ей оказалась не по душе — Майлин неодобрительно покачала головой и отвернулась.       — Следующим утром прихвачу ковшик с ледяной водой. Возьму на заметку, — отвлечённо подытожила она, уже не обращая на меня внимания.       — Какая же ты всё-таки садистка в конце концов, — глухо пробормотал я, потянувшись.       — Скорее ты больше мазохист, чем я садист, — лениво отпарировала она и ещё раз вздохнула, переведя взгляд на моё помрачневшее лицо. — Вставай давай. Не будь ты нужен мне сегодня, меня бы вообще здесь не было.       — Вот как, — с некоторым неверием ответил я с поднятой бровью. Зная, как она умеет ходить вокруг да около в своих изречениях, я решил сразу же отрезать ей пути к отступлению, предавшись миру грёз и объятиям шёлка. — Знаешь, Май, пока я не разузнаю всё в подробностях, считай, я умер. — Мои слова прозвучали как шутливый отчёт о проделанной работе, и я насладился выражением, отразившимся на её лице — она явно боролась с желанием осуществить мои слова на практике. В целом мне понравилось сложившееся предисловие к сегодняшнему дню. Надо как-нибудь повторить. — Можешь вдобавок сверху накрыть меня своим синим пледом: на похоронах будет смотреться отменно. — Я не видел её лица, поскольку повернулся на другой бок и прикрыл глаза, однако я готов был поклясться, как её передёрнуло от моего весьма скудного представления об атрибутах вестской моды. Это меня ещё больше раззадорило, приблизив к победе.       Но сама отплата оказалась на удивление отнюдь не такой, какой я себе представлял. Вместо обречённых ноток в её голосе, подобных стонам раненого существа, предательски послышалась триумфальная издёвка.       — Тогда в честь события я готова поделиться хорошей новостью, — на услышанное я вытаращился во все глаза, приподнявшись на локтях. — Ты в курсе, что теперь вестов можно хоронить в землю?       — Что, прости? — растерянно переспросил я, переваривая услышанное. Умеет же она ставить в тупик. — Ты хочешь сказать, теперь можно не только кремировать вестов? Погоди, на Вестале?! — Я чуть не поперхнулся последней репликой, когда моя рациональность вставила свои пять кредитов в мой едва пробудившийся мозг. Похоже, моё изумление её даже позабавило.       — Нет, Абер, — безмятежно ответила моя сестра, — не на Вестале. На Вестрое.       Так, шестерёнки мои, работаем! Требую полный отчёт о возможном наличии связи между Аберамой и Вестроей. Хотя о чём это я… В таком вопросе вы бессильны, поэтому придётся действовать по старинке.       — Но при чём тут я? — наклонил голову к плечу в недоумении.       — Как это при чём? — слегка удивилась Майлин, приподняв тонкие брови, но вскоре её лицо снова расплылось в малозаметной ухмылке, а в глаза заползло лукавство, как бы в своём стиле она примирилась с моим непониманием. — Когда тебе ещё привалит счастье лично подобрать место для своего надгробья среди квадратных километров Новой Вестрои?       Минутку. Она это сейчас серьёзно? Меня? На Вестрою? Нет, сестрица, конечно, часто распространяется по поводу своей карьеры, когда ей нужно срочно куда-то уходить или присутствовать на совещании с руководством, но не припомню, чтобы я был хоть раз затронут в подобной теме.       Внутри меня разгорелся целый пожар дилеммы. С одной стороны, мой внутренний скептик восставал против такой идеи, но с другой, сама возможность покинуть планету на денёк-другой опьяняюще подогревала любопытство. И дело было даже не в призрачных перспективах поразнообразнее провести предстоящие каникулы и хорошенько проветриться, а в том, что…       Погодите, меня сейчас озарило.       И тут меня пробило на еле сдерживаемый смех, который лишь чудом не перешёл в рыдания. Будто понял смысл шутки позже всех остальных в коллективе. Этим я окончательно сбил сестру с толку, и она сердито поджала губы, глазами просканировав общую картину моего будущего надгробия в спальне.       — Что здесь смешного? — спросила она, стараясь сдержать раздражение.       — Да так, — ответил я сквозь смех. — Я тут случайно представил себя в старости лет, — я старался говорить с серьёзным видом, глядя ей прямо в глаза, огоньки суровости у которых оказывали на меня отрезвляющее воздействие, хотя остатки безумия всё равно прорывались сквозь кашель, — подхожу в похоронном бюро к менеджеру, и меня спрашивают: «Чем вам помочь, сэр?» Я говорю: «Мне надо срочно на кладбище, я умирать собираюсь». А он мне отвечает: «Хорошо, на какой планете вас хоронить, мистер?». — Снова отдался приступу неудержимого веселья, за что был одарён лёгким подзатыльником, по тому самому недавно поражённому месту, между прочим. — Ай, больно же!       — Ненормальный, — холодно бросила синеволосая и плавно повернулась с озадаченным выражением на лице, небрежно отводя рукой прядь со лба. — Не переигрывай ты так, я несильно стукнула.       — Спасибо, что заметила. А то я уже плакать собирался, — с притворным раскаянием ответил я, натирая ушибленное место.       — Ещё лучше… — вяло протянула бестия, устремив свой взгляд в потолок.       — Между прочим, Май, я уже успел удариться головой, причём довольно сильно. — Я не удержался от жалобного вздоха.       — А я-то думаю, почему у тебя мозги не вылетели после меня, — менее равнодушно отозвалась садистка, мои глаза мгновенно зафиксировали приподнятые уголки её губ. Она неисправима.       — Преуморительно, — обречённо прошептал я и закрыл лицо руками.       В ответ моя мучительница только хмыкнула и переключилась на мигающий электронный циферблат настенных часов, отчего её профиль лишился каких-либо эмоций. Впрочем, так продолжалось относительно недолго.       — Я даю тебе ровно пять минут, — бесстрастно сообщила она, прожигая меня тяжёлым взглядом. — Ровно. И не надо сейчас выпрашивать ещё десять. По глазам вижу, что не хватит. Два раза повторять не буду. — Ну вот, опять она включила свою типичную сестрицу. Даже скучно стало.       — Ладно, — покорно вздохнул я, — только потом не жалуйся на запах нечищенных зубов.       На выдвинутые мной условия она лишь закатила глаза и развернулась на сто восемьдесят градусов. Я с надеждой следил за тем, как она шествует к выходу. По моим расчётам, она должна была раствориться за дверью. Однако мои ожидания не совсем оправдались.       — Как выйдешь, я приложу лед, — бросила она через плечо, замедлившись у порога. Мне оставалось только фыркнуть на свою «медсестру».       Наконец я услышал блаженный скрип закрывающейся двери, и всё моё естество возликовало в облегчении. Я поднялся на ноги и стал озираться по сторонам, отчаянно пытаясь на коленке составить план действий. Ещё бы в пять минут уложиться…       Думаю, ни для кого не секрет, что весь мой план строился на действии наобум. Горжусь собой. Особенно тем, что мне хватило сообразительности вовремя наткнуться на нужные полки в шкафу, чтобы вывалить на пол его содержимое. Разумеется, вся операция не заняла и тридцати секунд: не настолько сложно одеваюсь всё-таки.       Сосредоточившись на отчаянном расчёсывании утреннего хаоса на голове, у меня вдруг сверкнула в сознании затея отсортировать всё услышанное ранее по степени осмысленности: для этого стоило вычленить требующие особого внимания фрагменты. Что я и сделал.       Как и ожидалось, когнитивная процедура дала свои плоды.       Интересно, я об этом ещё не задумывался. Куда это Май меня пытается завлечь? Нет, я не оглох в момент ключевой фразы, я всё слышал чётко. Вопрос мой заключается не в «куда», а в «куда». В смысле, даже Саурусу понятно, что на Вестрою. Только как именно стоит воспринимать грядущую поездку — как отпуск или что-то вроде экскурсии по месту работы старшей сестры? Кстати, если второе, то неужели это соизмеримо со следующим утверждением: где она, там и её коллеги? Мысль интересная, но кем мне стоит им приходиться? Просто гостем, случайно забредшим в это «куда», или не дай Аквас членом команды? В любом случае мне это предстоит разузнать.       Ох, Майлин-Майлин, не нравится мне вся эта твоя инициатива заводить меня так далеко. Но кто я такой, чтобы тебе не доверять?