...
Как же пробирает до костей! Почему никто не сказал, что приходится так дорого расплачиваться за сногсшибательный вид на мегаполис с высоты птичьего полёта? Особенно достаётся моим уязвимым ключицам. Зато плащ красиво развевается на ветру, словно за спиной самые настоящие крылья. Ладно, я немного утрирую, но тем не менее, даже сущее преувеличение не перепрыгнет рубеж сестринского недовольства моей пафосной демонстрацией. — Ты бы лучше использовал свой плащ для утепления, а то застудишься до смерти, — проворчала синеволосая, вырывая меня из пучины мечтаний. Кажется, я опять увлекся: даже не сразу заметил, какую непривычно солидную дистанцию она установила между нами. И всё из-за какого-то ветра… — Ох, Май, не для таких холодов его сшили портные, — с притворной досадой отозвался я, понапрасну пытаясь удержать на месте так и норовящие сбежать полы тёмного одеяния. Который раз уже ловлю себя на том, как безудержный гнев Вентуса до сих пор не обрушился на лазурный ковёр сварливой мегеры. Ума не приложу. — И долго нам ещё любоваться Вестал Разрушителем вблизи? Я не был, разумеется, против созерцать каждый его изгиб — всё-таки не каждому весту выпадает возможность однажды оказаться на одном уровне с элитным крейсером, силуэт которого так властно очерчивает небосвод. Архитекторы с конструкторами определённо знали, где эстетичнее всего расположить левитирующий аэродром. — Если верить всему, что мне наобещали, трап должны были опустить ещё десять минут назад, — с мрачными нотками вполголоса отозвалась Майлин, холодно разглядывая борт разрушителя. — И кто это, интересно, такое мог наплести? — с безразличием поинтересовался я, со скрещенными руками переминаясь с ноги на ногу и стараясь хоть немного согреться. — Кто-то из коллег? — Это уже моё личное дело, Абер, — со сдержанным вздохом отрезала синеглазая баронесса. От её взгляда мне стало ещё холоднее. — Не рановато ли тебе влезать в эти дрязги? — Больно надо, — фыркнув, бросил я и отвернулся, сосредоточившись на окружающем пейзаже. Действительно, делать здесь было больше нечего. — Не знаешь, какая часть персонала отвечает за функцию «поднять-опустить»? — Как только выясню — каждый из них в лучшем случае будет разжалован, — сухо ответила Майлин, отводя взгляд. Думаю, не имеет смысла уточнять насчёт худшего исхода. — А по головке за это не погладят? — стараясь казаться беспечным, поинтересовался я, за что был одарён испытующим взором голубых огоньков. Я и без её помощи скоро превращусь в льдышку. — Боюсь, за такое счастье они все уйдут ещё и без скальпа помимо должности, — усмехнулась моя безжалостная сестрица. — Я в тебе не сомневаюсь, — я ответил взаимностью на её неизменное чувство юмора. Кто знает, сколько ещё наши творческие умы могли бы продолжать генерировать всё более изощрённые меры наказания, если бы не металлический грохот, возвестивший о долгожданном отклике со стороны корабля. Я обернулся. — Они всё-таки нашли нужный переключатель, — безучастно проконстатировал я. Периферийным зрением успел заметить кивок, которым старший Фэрроу сопроводил мою реплику. — В следующий раз я запрошу телепорт на место обветшалых лестниц, — прошипела Майлин, затем бесстрастно добавила в мою сторону: — За мной. — И первой отправилась ко спущенному трапу. Я выждал несколько секунд и ринулся следом. Думаю, можно сказать, что всё это томительное ожидание послужило своего рода большой репетицией перед грядущим действом. Как только я пришёл к этой мысли, нас уже ждала охрана у входа. Два шлема с затемнёнными забралами внимательно следили за каждым моим движением. Мне не оставалось ничего иного, кроме как послушно остановиться. Я даже специально снял капюшон, чтобы хоть немного ускорить процесс исполнения распоряжений, по умолчанию наложенных на стражу. Впрочем, мои усилия не оказались напрасными — эти двое всё-таки позволили мне проделать путь без всяких помех, удостоив коротким кивком. — Вам бы не помешало протереть свои визоры, — надменно бросила синеволосая мегера, стоило нам наконец войти внутрь. Признаться честно, я с ней был солидарен. Стоять на пронизывающем ледяном ветру было настоящей пыткой....
Сестра то и дело озиралась по сторонам, пока мы шли по извилистым коридорам. Я еле поспевал за её быстрым шагом. — Можешь немного помедленнее? — с отдышкой попросил я, с трудом её обогнав. — Несёшься как ужаленная. Неужели до неё в конце концов дошли мои жалобные интонации? Или, может, ей самой надоело метание по бесконечным коридорам с еле переставляющим ноги балластом позади? Или и то и другое одновременно? Она резко остановилась и обернулась. Выражение её лица было настолько красноречиво украшено насупленными тонкими бровями, что я сразу понял: последнее — наверняка. Поморщившись на попытку прожечь меня лазером, я с фальшивой заинтересованностью разглядывал серые стены с абстрактными узорами на них. — Здесь тебе не музей, Аберама, — отрывисто напомнила моя заноза в одном пикантном месте. — Соберись уже. Потом спасибо скажешь. — О да. Обязательно, — гнусаво поддакнул я, попутно закатив глаза к потолку. — Только как по-твоему я должен собраться, если моя концентрация не поспевает даже за мной, не то что за твоими кругами и зигзагами? — Мне действительно было некомфортно испытывать полное неведение. Меня словно по рельсам катили без всякой возможности притормозить. Вскоре её карающий взор слегка остыл, удостоверившись, что не оставил без внимания ни одного моего атома. К этому времени я уже успел мысленно обвести несколько вариантов развития событий. Ведь жизненно необходимо оставаться начеку всякий раз, когда извращённое воображение синеволосой графини Фэрроу приходит к какому-либо неутешительному умозаключению. — Знаешь, — после краткой паузы начала Майлин с холодным металлом в голосе, — а ты преподнёс мне любопытную мысль. — Я поднял брови, демонстрируя своё внимание. — Нам следует разделиться. Так будет быстрее. — И куда ты мне двинуть прикажешь? — скептически поинтересовался я. — Даже если предположить, что тебе удастся показать мне маршрут на пальцах, я всё равно запутаюсь в этом лабиринте. — Боюсь, я сама не останусь в восторге от переломанных пальцев при попытке изобразить первый поворот, — с лёгкой усмешкой отозвалась моя бестия, безмятежно проверяя свой маникюр. Затем она вытянула из-под плаща мобильник и протянула его мне со словами: — Здесь карта. Посмотри её, сделай милость. Несколько секунд я мрачно изучал сложное переплетение разноцветных линий. Я едва справился с искушением выругаться вслух. — Ох, да простят меня мои ноги, — вздохнул я, убирая устройство в карман. — Не посчастливится дизайнерам оказаться у меня на пути. — Я покосился на собственные ступни, скрестив руки на груди. — Таковых ты не встретишь, — меланхолично отозвалась сестрица, махнув рукой. — Если не считать постовых, конечно. Я в курсе, о чём ты ещё подумал. Моя команда также здесь ошивается. — Кто бы сомневался, — пробормотал я, запрокинув голову. — Они хотя бы в курсе, что я здесь? — Они знают о твоём присутствии. По крайней мере, теоретически. — Она пожала плечами. — На финише ты, кстати, наткнёшься на свои апартаменты. Минутку, а это многое в корне меняет, ведь Май, оказывается, предусмотрела даже возможность для моей самоизоляции. Ну спасибо, сестричка, теперь мой внутренний интроверт будет развлекаться на полную катушку… как только дойду до нужной мне двери. — Я смотрю, ты времени даром не теряешь, — заметил я, ухмыльнувшись. — Я бы даже за такую щедрость крепко обнял тебя, Май. Но, боюсь, так я рискую заработать обморожение. — Я подмигнул, сойдясь с ней взглядом. Было видно, что она не оценила моей шутки — на её лбу даже прорезались напряжённые морщинки. Впрочем, я и не собирался особо дразнить её — в первую очередь ради того, чтобы покинуть поле её зрения с целыми костями. — Надеюсь, тебя там не съедят по пути, — притворно вздохнула старшая Фэрроу. — Да ладно тебе, — махнул я рукой. — Никто же не ест прямо из морозилки. На этой оптимистичной ноте мы и простились. Естественно, не обошлось без новых проделанных отверстий на затылке от её зорких глаз. Но такие обиходные мелочи я пропускал мимо себя. Мы оба разошлись по разные стороны коридора, и Май, разумеется, сразу же испарилась из виду, ускорив и без того бодрую поступь.***
М-да… даже у мата не бывает столько этажей, сколько у этого разрушителя. Интересно, сколькими дверьми я уже ошибся? Мои глаза определённо успели повидать бескрайнее множество служебных помещений. И как я при этом умудряюсь не получить по черепу чем-нибудь тяжёлым за противоправное насилие над дверьми? Но не стоит так рано подводить итоги: за мной, надо полагать, всё время присматривали мои невидимые зрители посредством видеонаблюдения. В связи с этим стоит ожидать, что рано или поздно за мной выйдут с твёрдым решением отправить мою душу на небеса. Ну или вниз. Как получится. Я отнёсся к этой перспективе философски, к моему собственному удивлению. Тем не менее, полпути я всё-таки проделал. В гордом одиночестве, на что я и рассчитывал. К довершению всего, мои прорицания насчёт вероятного столкновения с какой-либо живой душой оказались верны, по крайней мере, слух мой не даст соврать. Не успел я подойти к раздвижным дверям, ведущим к, не поверите, ещё одному коридору, как моему взору предстала фигура, тащившая на плече довольно объёмистый вещмешок. На этом серия успехов моего внутреннего провидца и обрывается, ведь на смену щуплым охранникам с интеллектом муравья вышел самый настоящий амбал. С интеллектом муравья покрупнее. В первое мгновение я на миг опешил, ибо подсознательно я, оказывается, не был готов столкнуться с кем бы то ни было в этом корабле. Будем надеяться, что за маской безмятежности мои непроизвольные колебания остались незамеченными. Началась довольно странная, я бы сказал, немая сцена: я стоял статуей и молча глядел на невозмутимое выражение его морды лица, пытаясь придать своему виду и силуэту самое нейтральное и безразличное выражение. Тот, в свою очередь, зря времени не терял и держался скалой, не проявляя никаких признаков ни дружелюбия, ни враждебности, ни даже заинтересованности к моей персоне. Во всяком случае, в его мутных глазах не было ничего похожего на всё вышеперечисленное. Не хочу быть голословным, но готов поклясться, что эти последние тридцать секунд показались мне вечностью: у меня шея сильно затекла от гляделок с каменной физиономией, поскольку даже на двухметровом расстоянии мне приходилось задирать голову, чтобы смотреть ему в глаза, а это было весьма проблематично, особенно когда твой оппонент превосходит тебя на все три головы. Был бы я проинформирован чуть меньше голубя, я бы до сих пор полагал, что этот бугай лишь подрабатывает охраной в Вестал Разрушителе. — Так это не о твоём ли прибытии предупреждала вчера Майлин? — немного грубоватым тоном положил конец бесшумному диалогу боец Хаоса. Слава всем шести стихиям, сестра всё-таки не слукавила насчёт их осведомлённости обо мне. — Верно, — кратко подтвердил я, решаясь не вдаваться в подробности: не перед первым же встречным мне отчитываться за своё присутствие, не так ли? В ответ на мою реплику амбал хмыкнул и отвёл взгляд в глубь коридора, тем самым предоставив мне возможность наконец сбросить оковы затянувшегося молчания и с хрустом размять затёкшую шею — получилось куда громче, чем я планировал, но бугая, кажется, это не особо заботило — он продолжал равнодушно разглядывать что-то вдали, словно меня рядом вообще не было. Что ж, я не возражаю. Так даже проще. — Тогда ты, должно быть, знаешь, что тебя ждёт, — вскоре боец Хаоса снизошёл до изречений, таким образом прерывая мой мысленный диалог со злосчастным навигатором. Я всем своим естеством чувствую, как одолженный у моей сестрицы мобильник в моей руке искренне благодарит скалу за свою спасённую жизнь от участи стать жертвой моих импульсивных порывов. — Что именно? — со всей оставшейся флегматичностью поинтересовался я, снова сталкиваясь с его тяжёлым взглядом. Сам шкаф остался непроницаем моему оптическому анализу. Я мог лишь отметить прежнее безразличие, пронизывающее его образ — эта ходячая аллегория скалы сдерживала всё, что можно было назвать эмоцией. Даже презрение, которое, казалось, должно было камнем рухнуть на мою голову ещё в самом начале беседы. Должно быть, я просто себе всё это вообразил, ссылаясь стереотипное соображение насчёт темперамента собеседника. Названная черта ему к лицу. — Наивно полагать, что твоё пребывание здесь не останется без внимания, — тускнеющей интонацией роняет он и снова глядит на дорогу. — Ожидай, что рано или поздно тебя вызовут. И с этой оптимистичной, бодрящей меня вестью боец стихии Хаоса возобновил свой пеший вояж по бесконечному коридору. Мне ничего не оставалось, как только безмолвно проводить верзилу взглядом, пока его силуэт не растворился за поворотом, унося с собой крупицу моего равновесия. Мне в действительности было нечего сказать. По крайней мере, сейчас. Так я и простоял некоторое время в тишине, чуть покачиваясь на ногах, непроизвольно прокручивая в уме всё услышанное и взвешивая его содержание. В конце концов я осознал всю нерациональность подобного ритуала, из которого, безусловно, не получится ничего путного, кроме очередной головной боли. Поэтому я потряс головой, тихо выругавшись, и решительно продолжил своё бесконечное кружение по холлам, заканчивающимся однообразными дверями без табличек и надписей. Ко всему моему неудовольствию, у меня так и не получилось отыскать их чёртового дизайнера, или кто он там. В любом случае я ему крепко пожму руку… до хруста пястных костей.***
Сие странствие под предводительством навигатора получилось не таким продолжительным и мучительным, как я ожидал. Выделенный жёлтой линией путь на дисплее постепенно сокращался с течением минут, подводя меня к долгожданному финишу. Неужели всё позади? Нет, всё окажется в действительности позади только тогда, когда я достигну заветной красной черты — дверного порога в мои новые покои. Итак, осталось совсем немного. Я сверился с показаниями навигационной панели и окончательно убедился, что приблизился к двери вплотную. Сердце моё заколотилось в груди, однако я заставил себя успокоиться и помедлить ещё секунду. Вытянув вперёд правую руку, я двумя пальцами коснулся приятной на ощупь стальной поверхности. Она была прохладной и чуть шершавой — как и следовало ожидать. Мой взгляд медленно заскользил вверх в целях убедиться, что это и в самом деле мои врата. Да, их точно нельзя было спутать ни с чем. Для полноты картины остался лишь последний штрих: я поднёс сканирующей стороной мобильника к кодовой панели на стене. Сама дверь, повинуясь моему приказу, отъехала в сторону, обнажая передо мной непроглядную пустоту, куда мне предстояло шагнуть. Не медля ни секунды, мои ноги унесли меня за порог, и я тотчас зажмурился от ударившего в лицо яркого света. Сквозь веки убедившись, что всё потускнело, я их разомкнул и обнаружил себя в довольно просторном помещении с преобладающей тёмно-сиреневой гаммой, недавно сопровождавшей меня на последнем отрезке пути. В целом я не планировал задерживаться на этапе тщательного ознакомления с убранством. Лишь отметив для себя наличие кровати под небольшим окном, сообщившем мне, что разрушитель так и не взлетел, и ведущей в ванную двери, я приступил к захвату территории, начав процедуру с постели. Первым делом я бросил в ближайшее кресло свой портфель, после чего запустил туда руку и извлёк из него необходимое на первых порах содержимое — мой личный ноутбук со всей необходимой для него аппаратурой, гантлет с белой отделкой и прочую мелочёвку первой необходимости. Пока я изучал их, дверь с грохотом захлопнулась за мной, отрезав меня от внешнего мира. На столь запоздалый отклик механизма я озадаченно обернулся: не более чем на миг — сразу же потеряв интерес к случившемуся. Пожав плечами, я скинул прямо на спинку кресла свой плащ, присел на край кровати и открыл ноутбук, к которому уже был подключён гантлет по беспроводной сети. Похоже, я опять забыл его отсоединить — совсем не планировал в очередной раз копаться в настройках и данных прошедших боёв, зарегистрированных наручным девайсом. Впрочем, само отсоединение устройства не требовало особых усилий. — Сколько же мне ждать придётся? — пробормотал я, вглядываясь в светящиеся зелёным огнями символы на клавиатуре. — По идее, Май должна дать мне знак в конце концов. Только, может, ей сейчас не до того, чтобы мне эти знаки подносить на серебряном подносе… как обычно. — Я усмехнулся. А, неважно. Всё равно у меня есть уйма дел поважнее. Например, можно будет порыться в форумах, посвящённых диванным экспертизам на тему механики боёв бакуган. Порой существует шанс оказаться свидетелем поистине упоительного зрелища в комментариях к нашумевшим поединкам. Красноречивое фехтование остриями строк по самым неожиданным траекториям — вот настоящий триумф стратегических умов, а не какой-то там неуклюжий мордобой исполинских существ за место на карте ворот. Правда, во время такого рода сверхинтеллектуальных баталий приоритет «культуры и здравомыслия» зачастую уступает место иным соображениям, включая истерию банальных или же совсем уж извращённых побуждений и оставляя за собой крики и заляпанные кровью клинки. И всё-таки… всё-таки выдающееся искусство ставить точку в конце сообщений только закрепляет интеллектуальное превосходство в поединке, ну конечно!...
Знаете, я уже около часа покоюсь на своём ложе в каюте, слушая тихий гул Вестал Разрушителя, недавно пришедшего в движение, а в сознании — тишина. Мои мысли всё ещё бесцельно бродят вокруг минувшего эпизода в коридоре, никак не подводя меня к какому-либо убеждению. За какую монету мне следует принимать услышанное тогда напутствие от кумира ретро-боевиков? За предупреждение? За угрозу? Так или иначе, это был весьма странный комплимент по отношению к гостю. Или, может, таким образом практикуется радушный приём среди вексов? Было бы любопытно подробнее разузнать об их фирменных формах посвящения. Само собой разумеется, есть и другие, не менее интересные соображения, но сегодня, видимо, уже не судьба до них добраться. Меня совершенно выбила из колеи шумно открывающаяся дверь каюты. Из порога тотчас же повеяло могильным холодом, известившим меня о появлении одной персоны, чьё имя ни в коем случае нельзя называть, не прокляв ненароком собеседника. — Меня вызывают? — вырвалось у меня, когда обратил свой взор в сторону проёма. Нависшая в комнате надменность визитёра отступила под натиском заданного вопроса — так же стремительно, как и наступила. Любой другой на моём месте ничего существенного не заметил бы, однако слегка расширенный в замешательстве взгляд собственной сестры я различал среди тысячи. Как правило, подобного рода перемены проявлялись по двум причинам: либо я только что выпалил несусветный вздор, либо я неожиданно попал не в бровь, а в глаз. И при всём нежелании мои опасения склоняют чашу весов в пользу второго варианта. Стоило мне на секунду забыться в невесёлых думах, как силуэт графини Фэрроу тотчас же обнаружился в самой комнате, не теряя возможности просканировать каждый её квадратный дюйм на предмет моего скромного пребывания. Нет, она издевается! — Я в этой комнате всего час, ты меня переоцениваешь, — с лёгкой досадой проговорил я, предварительно окатив мегеру волной недовольства. Тем самым я отвлёк Майлин от исключительно важного для неё расследования, переключив внимание на себя, а точнее, на мою кровать с кучкой змеящихся проводов, соединённых с ноутбуком. Даже бездействующий гантлет затесался где-то рядом. — Это за бардак даже не принимай. Издержки технического прогресса, знаешь ли. — Я старался говорить непринуждённо невзирая на её испытывающий прищур. Мои слова хоть и не приостановили волну когнитивных атак, но всё же отчасти приглушили. — Вижу, ты уже успел осведомиться, — недавно царившее в комнате напряжение окончательно сдулось, как только синеволосая бестия прекратила проявлять интерес к интерьеру и моей персоне, целиком переключившись на тёмно-сиреневые стены. Выделив своим серым клеточкам долю секунды на осмысление услышанного, я незаметно для неё кивнул и отстранил от себя ноутбук, собираясь подняться с кровати. Майлин не отреагировала на этот жест — похоже, я на мгновение перестал для неё существовать, что давало мне фору в ещё несколько секунд. Впрочем, долго так продолжаться всё равно не могло. — Да-а, — безучастно протянул я, поймав на себе её цепкое внимание, — меня успели несколько травмировать приятным известием. Сразу скажи, какими орудиями пыток меня порадуют на допросе? — На весьма неожиданно оптимистичном выпаде мне удалось немного растопить слой льда её темперамента — глаза цвета океана на миг блеснули неподдельной заинтересованностью, а уголки губ пытались изобразить что-то похожее на усмешку. — Ради своего же блага — лучше не разбрасываться такими идеями при них. — В её тоне отчётливо сквозила поучительная ирония, но я всё равно почувствовал, что сестра вполне искренна в своей нотации. — Ладно, — изображая покладистость, согласился я. — Тогда я стану тише перечислять личные опасения. Начиная с агонайзера и заканчивая кормёжкой уличных собак, не знаю. Пока я оглядывался в надежде зацепиться за что-нибудь, послужившее мне мостиком к продолжению разговора, Фэрроу в одночасье тяжело вздохнула и медленно провела ладонью по короткой стрижке, чуть задержав пальцы в районе уха. — Даже не начинай про собак. Я только недавно избавилась от одного блохастого представителя. — Как я и предполагал, её слова прозвучали скорее как констатация факта, чем жалоба. Отвлечённый блеск в её глазах вновь покрылся льдом, что свидетельствовало о том, что дальнейшее развитие текущей темы может стоить мне в лучшем случае одной полновесной пощёчины. Однако мой язык оказался быстрее запоздалого механизма самосохранения. — Про последнее я ляпнул от балды, — уже вполне откровенно признался я, оперативно сохраняя безопасную для себя дистанцию. — Я в самом деле думал, что здесь нет никаких собак. За близость с опасной чертой я поплатился лишь закатанными глазами и сжатыми в тонкую линию губами. Всё-таки предосторожность вовремя подоспела. Фыркнув, она покачала головой и воззрилась на комод, о который я опирался. — Не просто собак, братец, — на одной ноте сообщила моя ненаглядная, и её богатая на все спектры неподвижности мимика решила ожить и на миг дрогнула в некоторое подобие оскала. Или мне это только показалось? — В этом месте даже самый непробиваемый скептик начнёт верить в существование оборотней. — Она поглядела на меня из-под полуприкрытых век, пока я неторопливо откручивал крышку с бутылки из-под минеральной воды. Чуть помедлив, я опрокинул содержимое в рот. — Я так и не понял, ты меня запугиваешь или просто предупреждаешь? Неужели я похож на веста, который примет любое фиктивное за подлинное? — изображая лёгкое недоумение с некоторой примесью подозрительности, вопросил я. Вместо вразумительного ответа мне достался приглушённый смешок. Такая реакция меня окончательно сбила с толку. Я решил выждать. И посмотреть, что будет дальше. Пусть сама выудит из себя объяснения без моих усилий. — Порой твои преувеличения звучат до того правдоподобно, Аберама. Так и тянет ненароком поверить. И тут я начал потихоньку подозревать, что наша завязавшаяся беседа уже несколько затянулась, а развязка застряла где-то за горизонтом. С такими мыслями я, отдавшись ритму приятного воя генераторов за толстыми стенами апартаментов, по собственной инерции подался к спинке кресла возле некогда неподвижной фигуры бойца Акваса, которая соизволила наконец сдвинуться с места. Теперь ещё и под глухие отдаляющиеся стуки каблуков я приступил к натягиванию своего плаща. Оставалось дело за малым — снова нарушить неловкую тишину. — В этом лежбище мне уже не лежится, и не сидится, — начал я апатично и с расстановкой, получив в ответ короткий, почти неразличимый смешочек по-графски. — Фэрроу младший выходит на охоту. Упомянутый стук стих, и я обернулся, чтобы увидеть, как Майлин оценивающе оглядывает своё эго в зеркале, установленном на высокой стойке возле стены. Холодно воззрившись на меня в отражении, она изрекла: — Вестал Разрушитель. День первый. Мой младший брат готов устроить кровопролитие на допросе. Пока всё стабильно. На подобного рода ремарку мне оставалось только фыркнуть и развести руками. — Знаешь, Май, с каждой такой колкостью ты меня всё ближе подбиваешь к её скорейшему осуществлению. — Это ты точно подметил, братец, рада за тебя. — С малозаметным кивком и мимолетной ухмылкой синеволосая фурия скользнула к двери. Проходя мимо меня, повернулась и бросила напоследок: — Могу быть уверенной: разнообразие местной фауны тебе придётся по вкусу. Что ж, если баронесса Фэрроу что-то гарантирует, так тому и быть. Можно быть уверенным на все сто процентов. Что ни говори, а выбора у меня по большому счёту нет.