Сборник драбблов по пацанкам(7-8)

      Маше стыдно.       Вот уже третью ночь подряд, лёжа на такой неудобной кровати, что с твёрдым матрасом была, она кусала губы пухлые, до трещин кровавых и прокручивала в голове своё пьяное поведение тремя днями ранее.       Маша помнила всё, но усердно делала вид, что пьяный мозг не запомнил ничего с той ночи.       Помнит ноги свои, что спотыкались друг о друга, будто бы и не её были эти ноги. Будто бы нижними конечностями управляет спирт, что успел уже въесться в желудок и отключить мозг, попутно управляя ногами, как кукольными.       Помнит коридор, будто бы нескончаемый, потому что шла Маша уж больно долго.       Помнит косяк деревянный, гладкий. Как она за него схватилась, словно тот был её единственной поддержкой.       И глаза светлые помнит, что смотрели на её, тёмные, с раздражением.       Помнит, как первая схватилась руками за чёрную кофту тёплую, как так легко тело чужое маленькое перекинула через себя.       Помнит, как потом это тело маленькое на ней сверху оказалось.       И помнит, как глаза серые так близко с расфокусированными карими оказались. Как лоб холодный чужой с её горячим соприкоснулся.       Всего на секунду сконтактировавшийся, но Маша это помнит.       До мельчайших деталей помнит.       И уже надоело Романовой губу нижнюю грызть, словно кожно-мышечная складка - виновница всей этой ситуации, потому и получает разрывы от зубов острых.       Маша решилась.       Она тихо встаёт с матраса этого дискомфортного, благо тот звуки от пружин тугих не издаёт, и идёт, ногами босыми топая, к комнате чужой.       Идёт туда, где глаза красивые серые под веки тяжёлые спрятаны. Но у Марии цель — раскрыть те веки, что ресницами длинными обрамлены. Цель: заглянуть в глаза светлые снова так же близко, только уже чётким взглядом своих тёмных глаз, что не будут размывать лицо чужое под действием алкоголя.       Маша впервые, кажется, боится. Ей впервые неловко.       Она к кровати чужой, но такой же одинаково неудобной, подходит и в ногах маленьких садится.       Карина на боку спать любит, Маша это давно заметила. Она одеяло под себя подминает и с подушки мягкой сползает.       Романова ещё немного посидит, понаблюдает. Даст себе набраться сил, чтобы позвать одноклассницу на разговор.       Но Карина не даёт ей сполна смелости набраться. Просыпается, словно почувствовала сквозь сон присутствие стороннее. Смотрит испуганно и пытается понять видит ли она Машу сквозь сон.       — Поговори со мной, я уже не могу, — и так жалобно Маша просит, что самой от себя тошно. Она никогда не была такой размазнёй.       — Нет. — Романова не ожидала такого резкого и, казалось бы, грубого ответа от такой всегда доброй и улыбчивой Карины.       — Пожалуйста, мне это нужно. — Маша брови домиком складывает и глаза опускает, ждёт нового ответа.       Карина одеялом шуршит и ногами, в носках белых, на пол холодный встаёт.       Карина всегда в носках спит. Это Маша тоже заметила давно.       Маленькая в туалет тихо топает, а за ней Романова ногами босыми шлёпает, ощущая холод по всему телу, что через стопы голые проходит.       Долиашвили свет такой яркий включает и на раковину поясницей опирается, тоже холодом себя пронизая. Маша напротив пристраивается и робеет под взглядом чужим, боится чётко параллельно в глаза серые смотреть.       — Говори, чего хотела, — Карина руки на груди скрещивает, смотрит хоть и вверх, но с высока.       — Да я извиниться хотела, кнопочка, — наконец-то переводит взгляд со своих рук на глаза светлые.       — Перестань меня так называть, — Карине действительно не нравились все те прозвища, что с ростом её маленьким связаны были, но она не признается, что это Машино «кнопочка» хочется слышать ещё более часто.       — Мне не нравится, что тебя стали все так называть. Это я его для тебя придумала, — Маша злится, «кнопочка» была придумана не просто так. Это слово для Маши много значит.       — Ты извиниться хотела? — Карина переводит тему, возвращаясь к первоначальной, потому что по правде говоря, ей и самой не нравилось, что все её называют прозвищем, которое Романова ей придумала и она знает, почему именно «кнопочка».       — Хочу. Я себя так глупо вела в ту ночь. Напилась очень и в общем… — Маша не смотрит на одноклассницу, пальцы себе заламывает и заусенцы на больших пальцах рассматривает.       — Всё нормально, пуговка, не грызи губы больше, я не злюсь на тебя, — и у Романовой сердце последние удары пропускает, словно перед остановкой его или разрывом.       Карина помнит всё. И всё поняла.       Помнит, как Маше в первый день сказала, на сколько та похожа на Пуговку из «папиных дочек».       И поняла, почему именно «кнопочка».       — Идеальный дуэт, да, Маш?