Чувствую

Собираясь на запись конвертов, Лина не забыла про слова Ильи и добавила в свой образ гвоздик Ларионова. Который, к слову, уже успел полюбиться. И помимо испытания использовался в стенах номера, светясь в ее трансляциях. «Интересно сработает ли…», — скорее в шутку, но все же пронеслось в голове Лины. — Уважаемые экстрасенсы, добрый вечер… — типичное начало мотора в готическом зале. К слову, атмосфера в нем сегодня сильно отличалась от предыдущих раз. Чувствовалось напряжение… Осталось недолго, еще чуток и финал. А как иначе ведь их осталось всего шесть. И уже сегодня кто-то покинет. Как же быстро летит время. Уже в следующем месяце завершится эта страница жизни… Всего несколько съемочных недель и решится вопрос, ответ на который так беспокоил Лину. «Правда ли все это? Или с завершением года, окончится эта магия? «, — больше всего Джебисашвили боялась черты, что сможет разделить ее и Илью, ведь все только начинается… Перерастет ли это во что-то отдельное? Или останется приключением в режиме Битвы? Последнее пугало и достаточно сильно. Плюс, на днях на просторах интернета на глаза попалась статья про Шепса и Керро. Красивая история любви с печальным исходом… Повторение, которой Лина хотела меньше всего. Вспоминая глаза Ларионова, она понимала, что не хочет все терять. — Что же решили люди, которые наблюдали за вашими испытаниями… — слегка мрачные мысли Лины, разбавил голос Башарова, что вернул ее внимание обратно. На экране появилась первая проекция. Сердце Джебисашвили сжалось, вспоминая странную историю смерти. — У меня сегодня два фаворита: Влад и Лина. Но сильнее… Лина. С каждым новым голосом, самодовольная улыбка Влада переходила в иронию… А после и в некую обиду, ведь он вложился на испытании и рассчитывал на голоса… Конверт… Подобную перемену в его настрое заметила Лина. Череватый так светился перед началом, а сейчас… Поэтому слыша сейчас свое имя, чувствовала некую неловкость и не могла себе позволить ярких эмоций. Оставалось лишь, еле слышно, благодарить. — Лина, сегодня титул сильнейшего экстрасенса по праву ваш, — провел заключительную черту ведущий испытания. — Благодарю, — Джебисашвили отвечала всякий раз, слыша свое имя. Она не могла поверить в то, что сейчас происходит. В мыслях же стояла фраза Ильи… Заклинатель белых конвертов… Фокусник. «А вот и все, Илюша. Не увидишь ты теперь свою серьгу», — мысленно произнесла Лина. Впрочем, отдавать ее, так или иначе, она все равно не желала. Просто появился официальный повод. — Барабанная дробь. Фанфары. Аплодисменты. Лина, это успех, — объявил Башаров, показывая всем фотографию и поздравляя, — Сокрушительный, разгромленный счет. 5: 0 в вашу пользу. И эти аплодисменты в вашу честь. — Благодарю. В готическом зале раздался гул хлопков. Аплодировала даже съемочная команда. Администраторы. Все. Кроме Влада, которого явно задела ситуация. — Влад, а вы, я вижу, не радуетесь… — Башаров действует в своем репертуаре. — Да, давайте уже дальше, перейдем к черному конверту… — Завидуете? — проницательно подметил Марат. — Чему завидовать? Я не люблю людей, которые мягко стелит… Услышанное удивило. Но Лина продолжалась держаться как ни в чем не бывало. Просто кто-то явно захлебывался в собственном разочаровании и нелепой обиде, словно маленький ребенок. — Что вы имеете в виду? — Я сказал, что неприязнь есть определенная… Все супер. Живем дальше… — вот оно что, выходит яд чернокнижника. Но лучше так, нежели он в лесочке прикопает. — Завидует, — прошептала Лина, не в силах хоронить молчание, и подмигнула Марату, чтобы тот не обращал внимание. Но Башаров был бы не Башаровым, если бы не продолжал выводить людей на интриги. — Да, завидую. Так уж и быть. Пускай порадуется. Пускай так и думает. Но нет зависти, — язвил Влад, не понимая всей глупости момента. — Определенно завидует, — подметил Ларионов, когда они созвонились, чтобы в субботний вечер вместе посмотреть битву по ТНТ. Такая идея пришла в их светлые умы, когда они созванивались в Калужской области, сразу после окончания съемки. Правда Ларионов еще предлагал совместно поглядеть эфир Череватого, но Лина его послала со словами: «С этой любовью тебе к Сотниковой. Смотрите и наслаждайтесь. Но пожалуй без меня». — А так, поздравляю. Все заслужено. Ты молодчина! — аплодируя по ту сторону экрана, произнес Илья, — Но все благодаря кому? На лице Ларионова красовался озорной прищур. До этого подобный прием использовала лишь Лина, но эта привычка была успешно перенята. — Ну ты же понимаешь, — улыбаясь произнесла Лина, — Гвоздик теперь мной. На той стороне экрана раздался смех: — Так у меня второй есть. Да, и ожидаемо это, если честно. — Только вот шапочку придется вернуть. — Она у меня в заложниках, — Илья продолжал смеяться, — Тебе придется самой ее забирать. — Тогда до следующих съемок, — подмигивая, произнесла Лина. В глубине души, она уже считала дни до этого момента. — А кто сказал, что ведущий буду я? — вновь это озорной прищур и улыбка засияли на том конце связи. — Но ты же не сказал, что не будешь, — подловила его Джебисашвили, — Уже жду не дождусь, когда увижу тебя… Ой! Слова слишком быстро вырвались. Настолько, что голова не успела подумать. И поэтому сейчас на лице красовался румянец. — Это взаимно, — улыбнулся Илья, любуясь смещениями на том конце, — Я тоже соскучился. Но и, конечно же, подготовил кучу вопросов. — Чтобы бесить? — Просто нравится мне, как ты в эти моменты на меня смотришь…